Такая огромная сумма?!
Хотя маска и скрывала черты его лица, резкий взгляд Цзи Цинлиня заставил всех почувствовать дрожь без видимой причины.
Кто этот человек?
Наступила пауза. Цзи Цинлинь тихо рассмеялся и, приподняв бровь, бросил:
— Кто-нибудь ещё хочет побороться со мной за лот?
Никто не проронил ни слова.
— Если нет, продолжайте. Не заставляйте меня ждать!
Хоть таинственный незнакомец и выказал неслыханную щедрость, разве может человек знатного происхождения смешаться с чернью на первом этаже?
Поэтому с презрением из ложи бросили:
— Откуда взялась эта ничтожная тварь, даже правил не знает!
Цзи Цинлинь прищурился и равнодушно бросил туда взгляд:
— Правила? А что такое правила? Или к примеру взять принца-регента. Он, попирающий власть императора – разве он знает правила? Или его низкое происхождение позволяет нам назвать его ничтожной тварью?
Лица в ложах мгновенно вытянулись, и в панике они замахали руками:
— Не слушайте этого безумца! Я не имел этого в виду! Совсем не это!
А затем уставились на Цзи Цинлиня, который всё ещё был в маске, и сквозь зубы процедили:
— Это ты такое сказал! А я ничего подобного не говорил!
Конечно, самым безрассудным во всём Великом Вэе был именно Цзи Цинлинь, но кто посмел бы об этом заикнуться?
В конце концов, только абсолютная власть и могущество определяют правила в этом мире. Всегда было так.
После этого никто в ложах больше не осмеливался бросить ему вызов.
Принцесса Лянь Хуа, униженная на глазах у всех, мяла в руках платок, а лицо её посинело от ярости. Но правила аукциона не позволяли ей выместить злость.
В это время Цзи Цинлинь кивнул своему человеку.
Мо Чжу поклонился и передал купленную сирену той самой девушке, которую только что унижала Лянь Хуа.
Теперь все в замешательстве перевели взгляды на разъярённую принцессу.
Разве это не пощечина?
Черноволосая девушка на мгновение опешила, затем убрала кинжал и бережно приняла хрупкую сирену из рук Мо Чжу.
Казалось, сирена её узнала – она радостно хлопнула голубым хвостом и покорно сжалась в её объятиях.
Девушка коротко поблагодарила Цзи Цинлиня поклоном и удалилась прочь, двигаясь с неестественной скоростью.
Система удивлённо сказала: [Чудеса! Такой бессердечный, как ты, вдруг решил вмешаться в чужие дела?]
Цзи Цинлинь, проводив девушку взглядом, пояснил: [Я и не собирался лезть не в своё дело. Но по её уверенности было ясно, что она получит этот лот любой ценой. Если бы она устроила скандал, аукцион пришлось бы прервать, а мне это ни к чему].
Система озарилась пониманием: [Точно! Хозяин такой умный!]
Цзи Цинлинь: [Просто ты слишком тупая].
Система: ...
Триста шестьдесят пять дней в году, и в триста семьдесят* из них хочется придушить его.
(п.п.: Это преувеличение, гипербола, используемая для юмористического подчеркивания того, насколько сильны эмоции/желания в этом контексте).
Хоть неприятность и была предотвращена, он фактически нанёс публичное оскорбление принцессе Лянь Хуа.
— Да ты устал от жизни, раз осмелился противиться мне! В этих стенах столицы я получаю всё, что захочу!
Раздался возмущённый возглас, и шёлковая занавеска резко откинулась в сторону. Оттуда выбежала девушка в одеждах цвета жёлтой утки.
Хоть черты её лица и были приятны, обилие драгоценностей придавало ей вульгарный вид. Она гневно нахмурила брови, уставившись на Цзи Цинлиня.
Она была единственной принцессой во всём Великом Вэе, её положение было благороднейшим, она привыкла к поклонению и обожанию. Такого унижения с ней ещё никогда не случалось!
Цзи Цинлинь даже не удостоил её взглядом, лишь презрительно хмыкнул:
— Какая неожиданность. Каждый получает по заслугам. Разве тебе, нищей, есть чем соревноваться здесь со мной?
Система, наслаждаясь представлением, язвительно заметила: [Хозяин, ты только что назвал гордую принцессу нищей! У таких чувствительных особ обидки накапливаются, а потом, бац! и придут за тобой с кинжалами! Пиши пропало!]
Уголок губ Цзи Цинлиня дёрнулся в усмешке: [Ха! От силы она пришлёт за мной своих жалких телохранителей, с Мо Чжу я их не боюсь. Да и во время аукциона запрещены разборки. Что она мне сделает?]
Видя, что Цзи Цинлинь её игнорирует, Лянь Хуа вспылила и, топнув ногой, воскликнула, указывая на него:
— Схватите этого преступника и казните путём пыток!
Но никто не посмел пошевелиться.
— Вы все оглохли?!
Лянь Хуа звонко ударила по щеке одного из преклонивших головы телохранителей.
Тот привычно упал на колени.
Девушка в фиолетовом презрительно посмотрела на принцессу и, несмотря на очаровательную улыбку, в её взгляде читалось превосходство:
— Ваше Высочество, прошу вас не нарушать правила.
Лянь Хуа, ослеплённая яростью, выкрикнула:
— Да кто ты такая, чтобы указывать мне?!
Цзи Цинлинь с интересом наблюдал за разворачивающимся представлением.
Девушка в фиолетовом спокойно ответила:
— Я действительно не могу приказывать принцессе, но, боюсь, Башня Парящих Облаков впредь не станет продавать Вашему Высочеству никаких товаров.
Башня фактически контролировала всю торговлю в Трёх Царствах, и быть в немилости у них было очень плохо.
Лянь Хуа скрипнула зубами и с трудом сдержалась. Эта служанка её не пугала, но Башню она никак не могла себе позволить оскорбить.
Всё, что оставалось – стоять на месте, сверля взглядом Цзи Цинлиня, и процедить сквозь зубы:
— Жди от меня, сегодня, как только аукцион закончится и мы выйдем отсюда, твой смертный час настанет!
— Хорошо, буду ждать тебя, — спокойно отозвался Цзи Цинлинь. Было любопытно посмотреть, как изменится лицо этой трусихи, привыкшей даже взглядом его не удостаивать, когда она узнает его истинное положение.
Башня Парящих Облаков не препятствовала послеаукционным разборкам покупателей, так что многие с первого этажа, едва закончились торги, тут же разошлись.
Но Цзи Цинлинь не мог уйти, не дождавшись последнего лота – нефритовой кости, которая должна была спасти жизнь Сы Жочэня.
Оригинал приложил столько усилий, чтобы разыскать по всем уголкам этот единственный способ исцеления.
Значит, другого выхода нет.
После небольшой передышки представление возобновилось.
В ложах опять зашуршали одежды и зазвенели кубки, а зеваки на первом этаже сновали туда-сюда в ожидании главного события.
Наконец девушка в фиолетовом слегка поклонилась и к удивлению всех произнесла:
— На сегодня аукцион окончен, прошу разойтись.
Цзи Цинлиня это заявление огорошило.
Всё? Уже?
Система тоже встревожилась: [Что-то не так! Последним лотом должна была быть нефритовая кость! Что же делать с главным героем?]
Цзи Цинлинь промолчал, всё ещё ошеломлённый словами девушки.
Люди начали расходиться, а Лянь Хуа тут же поднялась и окружила Цзи Цинлиня своими стражниками:
— Аукцион окончен, пора расплатиться за свои слова!
Мо Чжу встал перед ним, сжимая рукоять меча и свирепо глядя на нападавших, точно голодный волк на добычу.
Выйдя из ступора, Цзи Цинлинь подумал сперва о другом: Сы Жочэнь обречён.
А затем о себе:
И он тоже обречён.
Система поспешно объяснила: [Не смотри на меня! Я не имею причин подставлять тебя!]
— Подождите! — окликнул Цзи Цинлинь девушку в фиолетовом и, глядя ей в глаза, опасно спросил: — А что насчёт нефритовой кости, которая, как говорят, может оживлять мертвых и обращать плоть в кости? Где она?
Девушка в фиолетовом сначала удивилась, откуда ему известно о нефритовой кости, а затем, кажется, разозлилась на его повелительный тон:
— Молодой господин, вам не положено задавать вопросы о делах Башни Парящих Облаков, учитывая ваше происхождение. А ещё вам лучше беспокоиться о собственной безопасности, — добавила она с усмешкой, кивнув в сторону Лянь Хуа на втором этаже.
Цзи Цинлиню действительно следовало беспокоиться о своей жизни.
Лянь Хуа с детства обучалась боевым искусствам, и сейчас она легко спрыгнула с верхнего этажа, прямо к Цзи Цинлиню.
Она собиралась не просто заставить этого человека, посмевшего её оскорбить, умолять о пощаде на коленях, но и разрубить его на кусочки, чтобы скормить собакам, дабы он понял цену своей дерзости!
Цзи Цинлинь не шелохнулся и остался стоять на месте.
Длинный меч в руках Лянь Хуа легко упёрся ему в горло, а сама принцесса надменно и свирепо приказала:
— Ты так храбрился недавно! А теперь становись на колени передо мной, как собака, и умоляй о пощаде! Иначе я начну сдирать с тебя кожу лоскутами и крошить твои кости, чтобы скормить их псам!
Все, кто уже собрался уходить, остановились и повернулись посмотреть на зрелище, решив, что наглый молодой человек сегодня точно не выберется живым.
— Ах, вот что бывает с теми, у кого много денег, но нет мозгов! Нужно вести себя скромнее. Он думает, он кто? Даже принцессу оскорбил, совсем страх потерял, — прокомментировал кто-то.
Кто-то даже стал подзуживать:
— Эй, парень, давай, встань на колени! Кто знает, может принцесса простит тебя и оставит твою собачью жизнь! Хахаха...
Цзи Цинлинь лишь бросил на того человека один взгляд.
Холодный, словно убивающий, взгляд.
Тот человек моментально побледнел.
— Ты... что уставился?! — закричал он со злостью, но внутри ощущал страх.
Цзи Цинлинь раздражённо закрыл глаза, чувствуя, что никогда ещё всё не было настолько дерьмово.
Сюжет каждый раз превращается в хлам.
Он шёл по сценарию, как положено, думал, что купит нефритовую кость и сможет уйти, а теперь кости нет?
Издеваются, что ли?!
Мужчина, видя, что Цзи Цинлинь не обращает на него внимания, решил, что тот испугался.
Его смелость тут же возросла:
— Ха, трус! Просто жалкий негодяй!
Мо Чжу, который молча наблюдал всё это время, подумал: «Эти люди и правда очень храбрые».
Цзи Цинлинь горько усмехнулся.
Очень хорошо, всегда найдутся самоуверенные пушечные куски мяса, которые возомнят себя главными героями и попытаются бросить вызов власти антагониста.
Ты, блин, думаешь, ты главный герой, что ли?!
Он и с настоящим главным героем разобрался, не говоря уже о тебе!
Цзи Цинлинь открыл глаза и бросил ледяной взгляд на Лянь Хуа. Та невольно вздрогнула, ощутив знакомые чувства от этого взгляда...
Цзи Цинлинь чётко, с ледяным голосом без капли тепла приказал:
— Мо Чжу, убей всех. Никого не оставляй.
— Есть, — ответил Мо Чжу.
Он уже давно не терпелось отправить этих людей к Владыке Ада, но пока Цзи Цинлинь не отдаст приказ, он ни за что не нападёт первым. Подчинение приказам было его предназначением.
Мелькнул ледяной блеск, и фонтаны крови брызнули в разные стороны. В воздухе повис тяжёлый запах крови. Все стражники, зажимая перерезанные горла, выпучили глаза и почти мгновенно рухнули на землю.
В следующий миг меч, приставленный Лянь Хуа к горлу Цзи Цинлиня, аккуратно раскололся пополам.
Она оцепенело сжимала половину лезвия и стояла в шоке. А в следующий момент её левое плечо пронзил длинный меч Мо Чжу.
Бульк.
Кровь хлынула фонтаном.
Мо Чжу бесстрастно держал меч, глубоко вонзённый в Лянь Хуа, и равнодушно произнёс:
— За заговор против принца-регента полагается смерть! Ваше Высочество, хотите попробовать?
Холодный голос эхом отражался от стен пустого зала, заставляя всех вздрагивать.
— Что... что ты сказал?! — Лянь Хуа широко раскрыла глаза.
Цзи Цинлинь медленно снял маску.
Все с трудом сдержали вопль, готовый вырваться из горла, и почувствовали, как внутренности сводит от ужаса.
Под маской оказалось очень красивое лицо с изящными чертами и белоснежной кожей, словно фарфор. Но вся красота тонула в ледяном выражении и тонких бледных губах. От одного взгляда на него веяло холодом, пробиравшим до костей.
Всю красоту затмевала невероятная острота черт его лица.
Это было лицо, вбитое в память каждого жителя Великого Вэя.
Гораздо более устрашающее, чем любое лезвие.
Цзи Цинлинь небрежно отбросил маску в сторону. Увидев выражения лиц присутствующих, словно увидевших призрака, он едва заметно усмехнулся:
— Итак, имеет ли это Высочество* право умолять о пощаде?
(п.п.: Использование третьего лица для обозначения себя среди монархов, аристократов и других высокопоставленных лиц было распространенной практикой в прошлом по некоторым причинам: величие и возвышение говорить о себе во множественном числе третьего лица («Мы», «Наше Величество» и т.д.) подчеркивало величие, власть и исключительность правителя. Это создавало дистанцию между монархом и остальными подданными).
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/4311/154478
