Ее голос был пронзительным и резким, полным бесконечной ненависти и гнева.
Этот звук эхом разносился по всему дворцу Вана, словно пытаясь пронзить барабанные перепонки каждого.
Толпа собралась вокруг, злорадствуя и наблюдая за этим фарсом.
Шэнь Цинхэ беспомощно посмотрел на тётушку и глубоко вздохнул.
«У этой тётушки действительно что-то не так с головой!» — подумал он про себя, но вслух всё ещё терпеливо объяснял:
— Тётушка, успокойтесь, пожалуйста. Мне нужно сначала осмотреть его состояние, прежде чем делать выводы.
Но тётушка совершенно не слушала его объяснений и продолжала неустанно ругаться:
— Ты ещё пытаешься отпираться?! Говорю тебе, это ты навредил моему сыну!
Шэнь Цинхэ почувствовал приступ головной боли.
Эта тётушка действительно была неразумной!
— Что за шум, где приличия?!
В этот момент властный голос прервал хаотичную сцену.
Оказалось, это Лу Юньсяо прибыл, услышав шум.
Его взгляд был острым, полным неоспоримой власти. Он окинул взглядом толпу, заставляя людей чувствовать невидимое давление.
Шэнь Цишань следовал прямо за Лу Юньсяо, они шли друг за другом.
Увидев Шэнь Цишаня, Шэнь Цинхэ несколько удивился.
Почему Шэнь Цишань оказался здесь?
Тётушка, увидев Лу Юньсяо, словно увидела спасителя, и её глаза наполнились слезами.
Она жалобно воскликнула:
— Ван, умоляю вас, рассудите нас! После того, как он дал моему сыну этот, как его там, пенициллин, состояние моего сына только ухудшилось. Он убийца! Он хочет погубить моего сына!
Лу Юньсяо нахмурил брови, в его глазах мелькнуло недоумение, и он стал ещё серьёзнее.
Он посмотрел на тётушку, затем повернулся к Шэнь Цинхэ и холодно спросил:
— Расскажи-ка, что здесь происходит?
Сердце Шэнь Цинхэ сжалось.
Сейчас необходимо сохранять спокойствие!
Он выпрямил спину, его взгляд был твёрдым и уверенным:
— Ван, меня всё время не пускали внутрь, я даже не знаю, в каком состоянии сейчас этот стражник.
Сказав это, Шэнь Цинхэ сделал паузу, в его глазах промелькнуло беспомощное выражение:
— Поэтому я не могу определить конкретное состояние того стражника, тем более что-либо сказать. Разве Ван не требует невозможного?
Лу Юньсяо слегка прищурился, внимательно разглядывая Шэнь Цинхэ.
А Шэнь Цинхэ стоял рядом, испытывая смешанные чувства.
Он знал, что, если это недоразумение не устранить, его репутация и положение будут серьёзно подорваны.
К тому же, если этот стражник действительно умрёт, то и его собственная голова окажется под угрозой!
Необходимо как можно скорее найти доказательства своей невиновности.
Атмосфера мгновенно стала напряжённой и тяжёлой.
Каждый был погружен в свои мысли, ожидая дальнейшего развития событий.
Однако в этот момент прозвучал неуместный голос.
— Ван! — тут же воскликнул Шэнь Цишань, в его тоне слышалась мольба. — Поведение Шэнь Цинхэ крайне безрассудно и ставит под угрозу человеческие жизни. Я умоляю Вана строго наказать его, чтобы он не продолжал вредить другим.
Услышав это, Шэнь Цинхэ почувствовал, будто тысячи диких лошадей пронеслись в его сердце.
[Этот упрямый старик ничем не интересуется, даже мой день рождения, возможно, не помнит точно, как он может знать, когда я научился медицине?]
Услышав мысли Шэнь Цинхэ, Лу Юньсяо несколько ослабил свои подозрения к нему.
Действительно, слова Шэнь Цишаня были всего лишь односторонним мнением, которому нельзя полностью доверять.
Шэнь Цинхэ, мысленно критикуя Шэнь Цишаня, быстро обдумывал, как оправдаться.
Хотя Лу Юньсяо и был суров, но он был разумным человеком. Если объяснение будет логичным, он должен поверить.
Поэтому Шэнь Цинхэ выпрямился, встретил взгляд Лу Юньсяо и заговорил с достоинством:
— Прошу Вана рассудить справедливо, я не лечил наобум, этот план лечения – результат моих тщательных размышлений. Что касается моих медицинских навыков, я действительно никому о них не рассказывал, но я клянусь, что у меня нет ни малейшего намерения причинить кому-либо вред!
Лу Юньсяо пристально смотрел на Шэнь Цинхэ, его острый взгляд, казалось, мог видеть сквозь любую ложь.
Он изучал выражение лица Шэнь Цинхэ, пытаясь найти хоть малейшую брешь.
Шэнь Цинхэ спокойно встретил этот взгляд, не отводя глаз от Лу Юньсяо. Его взгляд был твёрдым и чистым, без малейшего признака паники.
Увидев это, Шэнь Цишань был крайне встревожен.
Он поспешно добавил:
— Ван, этот мальчишка несёт чушь, он совершенно не разбирается в медицине, наверняка использовал какие-то нечестивые методы!
Однако Лу Юньсяо не ответил Шэнь Цишаню.
Хотя Шэнь Цинхэ и был немного напряжён, он всё ещё сохранял спокойствие.
Он знал, что в этот критический момент ни в коем случае нельзя терять самообладание, иначе он попадёт прямо в ловушку Шэнь Цишаня!
Чтобы успокоить Лу Юньсяо, Шэнь Цинхэ слегка улыбнулся и снова заговорил:
— Ван, я понимаю, что у Вас могут быть сомнения на мой счёт, но я гарантирую, что всё, что я говорю – чистая правда. Я действительно никому не рассказывал о своих медицинских навыках, но это не значит, что у меня нет таких способностей.
Он также добавил:
— На самом деле, за многие годы свободного развития я приобрёл множество ценных медицинских навыков и опыта. Я не афишировал это, потому что не хотел привлекать к себе слишком много внимания, чтобы избежать ненужных проблем.
Видя, что Лу Юньсяо не сразу высказал своё мнение, Шэнь Цишань почувствовал некоторое беспокойство.
Он хорошо понимал положение и авторитет Лу Юньсяо, а также осознавал влияние его решения на весь план.
Он надеялся как можно скорее решить этот вопрос, чтобы не затягивать дело.
Главной задачей было скорее сместить Шэнь Цинхэ и возвысить Шэнь Юньлина.
Поэтому он, набравшись смелости, снова заговорил:
— Ван, пожалуйста, поверьте словам этого слуги. У этого мальчишки и раньше была крайне плохая репутация, он наверняка использовал какие-то грязные методы, а теперь ещё и лжёт, чтобы ввести всех в заблуждение.
Лу Юньсяо слегка нахмурился, его взгляд стал холодным, пристально уставившись на Шэнь Цишаня.
Шэнь Цишань почувствовал себя неловко под этим взглядом, в его глазах мелькнуло замешательство.
— Господин Шэнь, я спрашиваю Вас, кто здесь принимает решения – я или господин Шэнь? — голос Лу Юньсяо звучал с непререкаемым авторитетом, словно неприступная гора.
Шэнь Цишань явно не ожидал такой прямоты от Лу Юньсяо. Он оторопел, его лицо слегка побледнело.
Только сейчас он осознал неуместность своих предыдущих слов.
Как говорится, поспешишь – людей насмешишь. Он действительно выстрелил себе в ногу!
Он поспешно ответил:
— Конечно же, Вы принимаете решения, Ван.
Взгляд Лу Юньсяо стал ещё острее, он холодно произнёс:
— Раз так, Вам не стоит больше ничего говорить.
Лицо Шэнь Цишаня стало ещё бледнее. Хотя в душе он был недоволен, но понимал, что решение Лу Юньсяо не подлежит обсуждению.
Стиснув зубы, он в конце концов проглотил слова, готовые сорваться с языка, и, опустив голову, сказал:
— Да, Ван.
Шэнь Цинхэ молча наблюдал за всем этим со стороны, внутренне радуясь.
Он видел, что Лу Юньсяо не был слепым человеком и имел собственное уникальное суждение о ситуации.
Если он сможет убедить его, то сможет выбраться из нынешнего затруднительного положения.
Наконец, Лу Юньсяо медленно заговорил:
— Шэнь Цинхэ, я даю тебе шанс. Если ты сможешь доказать, что твоё врачебное искусство – не подлые методы, а настоящие знания и умения, я не буду больше преследовать это дело.
Сердце Шэнь Цинхэ наполнилось радостью, он понял, что его шанс пришёл.
Он серьёзно кивнул:
— Благодарю Вас, Ван. Я сделаю всё возможное, чтобы доказать свою невиновность.
Шэнь Цинхэ вошёл в комнату, Лу Юньсяо и остальные последовали за ним.
В комнате витал лёгкий запах лекарственных трав, однако этот обычно успокаивающий аромат теперь вызывал лёгкое беспокойство.
В тусклом свете ламп лицо стражника казалось ещё бледнее, чем раньше, словно покрытое тонким слоем снега, излучая неестественную холодность.
Его губы были плотно сжаты, как будто он изо всех сил терпел боль, и только по слегка дрожащим ресницам можно было догадаться о его внутренних страданиях.
Шэнь Цинхэ присел на корточки, внимательно осматривая.
Бинты, которые должны были быть аккуратно наложены, сейчас выглядели перекошенными, в щелях между бинтами виднелась уже покрасневшая и воспаленная рана.
Кожа вокруг раны приобрела ненормальный красный цвет, и из нее сочился гной, явные признаки инфекции.
Края раны уже начали гноиться, желтый гной смешивался с кровью, испуская отвратительный гнилостный запах.
Состояние раны стражника явно ухудшилось.
Взгляд Шэнь Цинхэ мгновенно стал острым, брови нахмурились, в его выражении явно читался гнев.
Он поднял голову, обводя взглядом каждого присутствующего, и строго спросил:
— Кто это сделал?
Присутствующие служанки и стражники опустили головы, не осмеливаясь встретиться взглядом с Шэнь Цинхэ, боясь быть как-то связанными с этим.
— Отвечайте мне! — голос Шэнь Цинхэ стал еще более суровым, его взгляд, казалось, мог проникнуть в самое сердце. — Неужели кто-то из вас трогал его рану? Немедленно признайтесь!
Под пронзительным взглядом Шэнь Цинхэ пожилая женщина, нисколько не испугавшись, решительно сказала:
— Это я!
Шэнь Цинхэ пристально посмотрел на пожилую женщину, в его глазах горели гнев и разочарование.
— Вы знаете, что это может вызвать инфекцию и даже подвергнуть опасности его жизнь?!
Голос Шэнь Цинхэ слегка дрожал, он изо всех сил сдерживал свой гнев.
Однако тётушка была самоуверенна, выпрямилась и гордо встала перед Шэнь Цинхэ, выглядя совершенно бесстрашной.
— Что плохого в том, что я посмотрела на рану своего сына? Кто знает, хорошо ли ты лечил?!
В голосе тётушки звучали презрение и вызов, очевидно, она сомневалась в профессиональных способностях Шэнь Цинхэ.
— Вы! — Шэнь Цинхэ чуть не выругался от злости, но вовремя остановился.
[Как же жаль этого стражника! И угораздило же его иметь такую мать! Просто невежественна до крайности!]
Шэнь Цинхэ несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоить свои эмоции.
[Спокойно! Спокойно! Сейчас нет смысла спорить с тётушкой, самое важное – срочно спасти человека! Если затянуть, ситуация может стать очень плохой].
Услышав мысли Шэнь Цинхэ, выражение лица Лу Юньсяо стало непроницаемым.
Он повернулся и твёрдо сказал Шэнь Цинхэ:
— Сначала спаси человека.
Его голос был низким, но в нём звучала непреклонная решимость.
Шэнь Цинхэ кивнул и немедленно приступил к действиям.
Шэнь Цинхэ медленно и осторожно разматывал бинты, каждое его движение выражало сосредоточенность и осмотрительность.
Когда был снят последний слой бинта, открывшаяся рана заставила лицо Шэнь Цинхэ мгновенно побледнеть.
Рана, которая должна была уже начать заживать, оказалась заполнена черно-серым веществом!
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/4347/157135
