Я был недоволен, когда мне сообщили, кто будет рассматривать мое ходатайство о расторжении брака. Ричард Маршалл был хорошим человеком (на публике), хорошим юристом и, по слухам, хорошим судьей по семейному праву, но в этом деле ему пришлось бы взять самоотвод. Он был слишком близок к фигурантам дела.
Настало время первого слушания. Нас призвали к порядку. Мой адвокат Билл Блевинс немедленно подал ходатайство о самоотводе судьи Маршалла. Ричард отклонил ходатайство, и предварительное слушание продолжалось.
Адвокат моей жены, Натан Бладстоун, оправдывал свое имя. Он чуть ли не назвал меня ублюдком, рассказав о том, как я без промедления вышвырнул Элли на улицу из-за простого недоразумения. Я был тем придурком, который не давал ей видеться с ее дорогими детьми, Джейсоном и Беккой, которым было 12 и 10 лет соответственно. Кроме того, я заблокировал ее текущий и сберегательный счета и должен был нести ответственность за ее нищенское положение.
Конечно, мой адвокат продолжал выдвигать возражения по каждому пункту, изложенному мистером Бладстоуном. Он указал, что это было не простое недоразумение, а то, что я застал Элли в постели не с одной, а с двумя любовницами, и что я проявил большую сдержанность, не нападал на них и даже не угрожал причинением телесных повреждений этой троице, а на самом деле вышел из спальни, чтобы они могли одеться, и Элли ушла из дома по ее собственной свободной воле.
Во время этой перепалки я изо всех сил старался не вскочить и не накричать на всех участников, поэтому я попытался вспомнить более счастливые дни.
Мы с Элли познакомились в колледже. Это не была любовь с первого взгляда и даже не со второго. Впервые я увидел ее со спины. В то время у нее были короткие волосы, и со спины она выглядела как маленький мальчик, при росте всего в 165 сантиметров. Да, я знаю, что это довольно среднестатистический показатель для женщины, но, как я уже сказал, со спины я думал, что она была молодым мужчиной.
Когда я взглянул на нее спереди, она все еще выглядела как молодой мужчина. У нее была и остается плоская грудь, а на костях почти не было мяса. Позже я узнал, что она носила бюстгальтер с подкладкой, чтобы скрыть свои слишком большие соски. Бедра у нее тоже были узкие, как у мальчика. Я увидел очень тонкие черты лица, отсутствие намека на рост бороды и очень мелодичный голос. У нее были красивые руки правильной формы.
Поскольку мы оба стояли в очереди на занятия, то в то время не разговаривали.
На следующий день мы оба опоздали на общий урок, и там был только один свободный стул. Мы боролись за него, когда я совершенно точно понял, что она настоящая женщина, когда она посмотрела на меня, прежде чем плюхнуться на стул. Улыбка озарила все ее лицо, когда она поблагодарила меня за предоставленное место.
Что я мог сделать? Я поприветствовал ее и встал с парой других опоздавших в конце зала. Затем профессор перевел некоторых из нас на свои утренние занятия, и я некоторое время не видел Элли.
Кстати, меня зовут Кэлвин Майерс, для друзей - Кэл. Я не спортсмен и не обладаю внешностью выдающегося мужчины. Я обычный человек, 180 сантиметров ростом, с каштановыми волосами и карими глазами. Так или иначе, вернемся к моей истории.
Несколько недель спустя, на вечеринке, мы оба были одиноки и начали разговаривать друг с другом. Конечно, я совершил большую ошибку, сказав ей, что принял ее за парня. Она взорвалась и отпустила неприятные комментарии о людях, которые делают предположения. Я думаю, ей ужасно надоело, что люди принимали ее за мальчика только потому, что у нее почти не было груди. Она ни в коем случае не стыдилась своей внешности, просто ей надоели эти предположения. Некоторое время я терпел ее едкие комментарии, прежде чем приложить палец к ее губам и спросить: - Не согласишься ли ты поужинать со мной, чтобы я мог извиниться должным образом?
У нее было потрясенное выражение лица с того момента, как я поднес палец к ее губам. Она поколебалась, прежде чем кивнуть.
- Хорошо. Когда бы ты хотела это сделать?
Элли улыбнулась и поцеловала мой палец. - Прямо сейчас было бы самое подходящее время. Давай сходим к Денни.
Мы так и сделали. Мы отлично провели время, узнавая друг друга поближе. У нас была одна и та же специальность - бизнес-администрирование, и мы родились в похожих по размеру общинах. Города были не так уж далеко друг от друга, поэтому мы планировали, по крайней мере, вместе ездить на праздники. Мы стали друзьями.
Я говорю это от всего сердца. Если бы я занимался и мне нужен был перерыв, я мог бы позвонить Элли, и она присоединилась бы ко мне где-нибудь. Мы бы выпили кофе с кусочком пирога и поговорили о событиях. Она рассказывала мне о парнях, с которыми встречалась, а я делился с ней своими горестями по поводу изменяющих подруг. Иногда мы тусовались в студенческом союзе, готовились вместе к выпускным экзаменам, ходили в кино, когда не встречались с другими, и просто все время были во "френдзоне".
Поскольку она жила немного ближе к колледжу, я обычно отвозил ее к родителям по дороге домой на выходные и школьные каникулы. Со временем я познакомился с ее родителями, Дэйвом и Маршей Биллингсами, ее братьями и сестрами (по одному каждого пола и младше Элли), некоторыми из ее друзей и других родственников, прежде чем отправиться в свой родной город.
Где-то на втором курсе все изменилось. Элли пришла ко мне домой, оплакивая своего последнего бойфренда. Похоже, у него была склонность к большим сиськам, и он не мог оторвать глаз или рук от хорошо развитых женщин. Он также обращался с Элли отвратительно, когда они были вместе, и, как известно, называл ее очень пренебрежительными именами, связанными с ее физическим обаянием. У Элли было разбито сердце, когда она услышала некоторые комментарии и имена.
Так получилось, что в тот вечер моих соседей по комнате не было дома, поэтому мы сели на обшарпанный диван и принялись напиваться, обсуждая различные сценарии мести ее бывшему парню. Я знаю, что потратил много времени, убеждая ее, что она настоящая женщина и ей не нужны придурки, которым нужны только сиськи и задница.
По мере того, как мы все больше напивались, ее вопросы менялись: от того, как трахаться с ее парнем, до того, почему я никогда ничего не пробовал с ней. Я был под кайфом, поэтому уверен, что в то время мои ответы имели смысл, но, вероятно, не в свете дня и трезвости. Я знаю, что дал ей исчерпывающие ответы, что не хотел портить нашу дружбу и что мы были просто хорошими друзьями, которые могли проводить время друг с другом и не чувствовать угрозы.
Она ответила обычным вопросом: - Что со мной не так? Неужели я настолько уродлива, что ты не можешь представить, как занимаешься со мной сексом? Неужели я настолько похожа на мальчика, что ты можешь подумать, что ты гей, если я тебе нравлюсь?
Я уверен, что дал ей хорошие ответы, но никогда не знаешь, как женщина относится к сексу и своему телу, и уж точно не в состоянии опьянения.
Я помню, что внезапно она оказалась обнаженной до пояса, а ее соски набухли и смотрели прямо мне в лицо. Может быть, у меня было какое-то помрачение сознания, когда она сняла свой топ и бюстгальтер с подкладкой, но, клянусь, в одну секунду мы разговаривали, а в следующую я мог видеть только ее соски.
Они были очаровательны. У меня не было большого опыта общения с женщинами. Только с парой девушек я встречался достаточно долго, чтобы попробовать их тела, но я насмотрелся порно. В конце концов, разве не для этого существует Интернет?
У нее были большие соски. Я имею в виду, что они торчали из ее крошечных грудей по меньшей мере на пару сантиметров в длину и были около сантиметра в диаметре. Она слегка потерла их, и они увеличились еще больше. Внезапно один из них оказался прямо у моего рта, и она потребовала, чтобы я его пососал. Конечно, меня всегда учили повиноваться, и вскоре я уже сосал ее фантастический сосок. Она поднесла мою руку к другому соску, и вскоре я уже ласкал и даже щипал его.
Она пришла в неистовство. Кажется, что у нее соски стали похожи на дополнительные клиторы. Она могла кончить в течение нескольких минут после того, как ими манипулировали, и кончать, и кончать, и кончать. И она кончала. Когда она обессилела, то откинулась на подлокотник дивана, отрывая свои соски от моего рта и пальцев. Ее волосы были мокрыми от пота и прилипли к голове. Ее грудь вздымалась от напряжения, а соски стали теперь по меньшей мере на три сантиметра длиннее и даже толще.
Я сидел ошеломленный и к тому же пьяный, и на мне все еще была одежда. Мой ограниченный опыт общения с женщинами никогда не готовил меня к встрече с кем-то вроде Элли. Я даже не видел ничего похожего на нее в порно-роликах в Интернете.
Мой член был твердым, как стальной прут, и полностью набухшим, достигая 15 сантиметров в длину и около пяти сантиметров в толщину. Возможно, для тех, кто более обеспечен, это не так уж много, но в моих узких джинсах это было довольно болезненное ощущение. Я сидел в состоянии алкогольного опьянения и пытался сообразить, каким должен быть мой следующий шаг. Элли все еще пыталась отдышаться, а когда расслабилась, то, казалось, заснула. Возможно, это было из-за выпивки, и она просто отключилась.
В конце концов я сдался, и мой член перестал набухать настолько, что перестал причинять боль при движении. Я поднял Элли, отнес ее в свою спальню, снял с нее джинсы и укрыл, прежде чем снять рубашку с джинсами и присоединиться к ней в постели. По-моему, на мне были не только трусы, но и носки, а в них я никогда не сплю.
Я, вероятно, тоже отключился, вместо того чтобы заснуть, поскольку знаю, что ни на сантиметр не сдвинулся на той узкой кровати, которую делил с Элли. Когда я пришел в себя, меня колотили маленькими кулачками и пинали маленькими ножками. Элли шептала, потому что крик убил бы нас обоих. - Какого хрена ты творишь? Ты что, изнасиловал меня, придурок? - С ее губ слетали и другие комментарии. Несмотря на то, что она шептала, для меня это прозвучало как крик, когда я попытался сказать ей, что она была инициатором всего этого секса и что мы оба все еще были в нижнем белье, но она была в бешенстве.
В конце концов я скатился с кровати на пол, чтобы убежать. Она била недостаточно сильно, чтобы причинить мне боль, но достаточно часто, чтобы вывести меня из себя.
В конце концов, мне пришлось крикнуть: - Прекрати! Прекрати сейчас же! Посмотри на себя. Я не трахал тебя. Ты отключилась, и я уложил тебя в постель, чтобы тебе было удобно. На тебе все еще трусики, а на мне шорты.
Она, наконец, остановилась от громкости моего голоса и схватилась за уши. Я неуверенно поднялся на ноги и отыскал воду с обезболивающим. Я выпил немного, а затем предложил ей.
Теперь она сидела, и ее великолепные соски были полностью видны. Она взяла воду, выпила "Мотрин" и, наконец, посмотрела, что ее трусики-бикини целы и невредимы на нижней части тела. Она затуманенным взором посмотрела на мою промежность и, наконец, кивнула, а затем легла обратно. Через несколько мгновений она похлопала по кровати, давая мне понять, что теперь можно возвращаться. Я осторожно забрался обратно в постель, стараясь не прикасаться к ней, но кровать была слишком мала для этого. Наконец она вздохнула, притянула меня к себе и быстро заснула. Я не мог сделать то же самое, потому что ее заостренные соски впивались мне в лопатки, и с каждым нашим вздохом они снова увеличивались.
Как только я убедил себя расслабиться, она начала стонать от возбуждения, и вскоре ее верхняя часть тела уже терлась обо меня, а соски снова выдавали ее. Так как она лежала на боку, то могла закинуть мне на бедро только одну ногу, но она обхватила меня ею и крепко сжала, снова испытывая экстаз. Клянусь, она испытала еще один фантастический оргазм, просто потершись своими сосками об меня. Она вздрогнула, вскрикнула, схватилась за мою грудь и прижалась тазом к моей заднице, а потом внезапно расслабилась и снова отпустила меня.
Мой член, конечно, снова стал твердым. Как я мог не отреагировать? Я попытался уснуть, но теперь был трезв, хотя и с похмелья, и мой член снова пульсировал. Я медленно перевернулся, пока не оказался лицом к Элли, и мой член теперь прижимался к ее лобку и низу живота. Я слегка потерся о ее спящую фигуру и кончил, как подросток, в трусы. Боже, это было так приятно, но это был такой беспорядок.
После этого я заснул, а когда снова проснулся, то почувствовал себя лучше, но мои трусы были твердыми, так как моя сперма высохла, а головка моего бедного члена прилипла к материалу. Я высвободился, пошел в душ и отмокал до тех пор, пока мои трусы не расстегнулись, так как я не хотел содрать нежную кожу со своей головки.
Я снял трусы, принял душ и вымыл голову. Когда я закончил, Элли уже проснулась и наблюдала за мной с кровати, пока я одевался. Я вышел из спальни, а она, должно быть, встала и приняла душ, прежде чем переодеться в свою предыдущую вечернюю одежду и приготовиться к позорному выходу из квартиры.
Но я не мог ей этого позволить. Было уже около полудня. Я взял ее за руку и повел в "Бургер Кинг", где мы перекусили. Какое-то время нам было неловко разговаривать, но в конце концов мы начали хихикать над тем, как мы себя вели, а потом начали смеяться, и мы снова стали друзьями. Но теперь все было по-другому.
Я смотрел на нее по-другому. Вместо того, чтобы быть просто хорошим другом, я смотрел на нее как на новую возлюбленную, с которой я хотел встречаться и познакомиться на новом, непохожем уровне. После этого мы стали эксклюзивными.
Нет, мы не сразу начали трахаться. Мы стали встречаться каждый вечер, чтобы заниматься, а не только по случаю. Мы начали есть большую часть наших обедов и ужинов вместе. Мы вдруг останавливались, обнимались и целовались. Ну, на самом деле мы обнимались, а потом какое-то время целовались, прежде чем вернуться к учебе. Мы начали брать фильмы напрокат, чтобы посмотреть их вместе, и редко смотрели все сразу.
Я имею в виду, что мы начинали смотреть фильм, сидя рядом друг с другом. Пальцы начинали блуждать по телу, и вскоре мы уже посасывали шею друг друга и терлись носами о уши, исследуя соски. Моя рука могла бы скользнуть под ее крошечный обтягивающий лифчик, и тогда она бы отправилась на скачки. Мы бы все еще целовались, и она бы кричала мне в рот, а ее сосок набухал бы от моей стимуляции.
Затем она расстегивала молнию на моих джинсах, вытаскивала мой твердый член и медленно гладила его, продолжая целовать меня и умоляя ненадолго оставить ее соски в покое. После нескольких ласковых движений она решила прекратить это безобразие и вместо этого начала сосать мой член. Затем я массировал и разминал ее соски, пока она пыталась сосредоточиться на моем члене. Я не знаю, сколько оргазмов у нее было по сравнению с каждым, который она дарила мне, но она была измотана после каждой нашей совместной учебной ночи.
Поскольку у нее были такие отзывчивые соски, мы даже не замедлили движения, когда у нее начались месячные. Она снова и снова испытывала оргазм, просто от игры с сосками.
В конце концов, ей надоело, и однажды вечером, сразу после того, как мы доели спагетти, она разделась. Она поманила меня пальцем и повела в спальню. Это был первый раз, когда я смог рассмотреть ее миниатюрное тело. Ее узкие бедра и маленькая попка были идеальны. У нее была небольшая прическа в виде буквы "V" на лобке, но в остальном она была чисто выбрита. Элли подвела меня к кровати, присела сбоку и начала снимать с меня всю одежду. Она много раз видела мой член, но он торчал только из ширинки. Она ворковала над каждым сантиметром обнаженной кожи. Она лизнула мои соски, заставив меня немного наклониться. Я никогда не считал их эрогенными зонами у мужчин, но она заставила меня задрожать. Она немного пососала, и это было похоже на то, как будто искра пробежала от них к моему члену. Без какой-либо прямой стимуляции мой член пульсировал.
Элли заставила меня полностью раздеться, а затем легла на спину и приглашающе раздвинула ноги. У меня никогда раньше не было возможности заняться оральным сексом, поэтому я колебался долю секунды, прежде чем решиться. Ее сущность была необъятной и опьяняющей. Ее клитор был таким же большим, как и ее соски, и таким же отзывчивым. Я облизал все ее влагалищное отверстие и много раз погружал язык внутрь и наружу в промежутках между ласками ее возбужденного клитора. Должно быть, у меня все шло хорошо, потому что она извивалась и хватала меня за волосы, в то время как ее таз раскачивался вверх-вниз, а ноги обхватывали мою голову, а затем широко раздвигались, а затем сжимались.
Я чувствовал себя так, словно сидел в седле дикого мустанга, и это не было восьмисекундным родео. Нет, это было похоже на скачку на дикой лошади, и ты должен был выдержать ее до конца. Как только она начинала замедляться, я снова облизывал или теребил сосок, погружая язык в ее ароматную киску, и мы снова отправлялись на скачки. Это было дико, утомительно, возбуждающе и действительно не поддавалось описанию. Достаточно сказать, что я никогда не хотел, чтобы это заканчивалось, и она тоже.
В конце концов, она заставила меня запрокинуть голову и отодвинуться от ее центра, так как я больше не мог продолжать. Мой язык и челюсть болели и не слушались. С моего лица стекали ее выделения, и я совсем запыхался.
Я плюхнулся рядом с ней и попытался собраться с силами, но был совершенно выбит из сил. Возможно, это было из-за недостатка кислорода, потому что она так крепко прижимала меня к своей киске, но я точно не знаю. Я точно знаю, что мой член стал мягким от усилий моего рта и рук и отсутствия прямой стимуляции.
Но Элли все предусмотрела. Она перевернула меня на спину, и я продолжал хватать ртом воздух, когда она начала с моих сосков и снова спустилась вниз. Вскоре она уже сосала мой пробудившийся стояк, а затем приподнялась, оседлала мой торс и умудрилась просунуть головку моего члена в свой влажный и тугой горячий центр. Она осторожно начала насаживаться на мой член, и ее упругость заставила меня почувствовать себя порнозвездой с хорошей репутацией. Ее влагалище было тугим, и потребовалось немало времени, чтобы оно раскрылось и поглотило мои полные пятнадцать сантиметров. Элли стонала и немного плакала, пока я медленно продвигался вперед, ну, на самом деле она продвигалась медленно.
Наконец мой член полностью погрузился в ее чудесную киску. Она поцеловала меня, а затем приподнялась и начала раскачиваться взад-вперед на моем члене. Она тихонько вскрикивала от удовольствия, когда ее таз покачивался на мне. Ее клитор терся о мою лобковую кость, и она испытывала небольшие оргазмы при каждом толчке вперед и назад. Затем она слегка приподнимала бедра, снова и снова насаживаясь на мой член.
Она двигалась взад и вперед, от тазовой кости к моему члену, вверх и вниз, пока больше не смогла двигаться. Я протянул руку и поиграл с ее сосками, и она испытала еще один потрясающий оргазм, прежде чем рухнуть мне на грудь.
Я медленно передвинул ее ногу, пока она не оказалась поверх моей, и затем перевернул ее на спину. Ее маленький размер позволял мне держать мой член среднего размера внутри нее. Затем я раздвинул ее ноги и начал долбить ее киску своим членом. Теперь я собирался взяться за медное кольцо. У этого ковбоя не было восьми секунд езды, а на самом деле, может быть, десять или двенадцать секунд, потому что это не заняло много времени, и моя голова, казалось, взорвалась, когда я излил в нее всю свою сперму.
Я знаю, что мне удалось удержаться от того, чтобы не рухнуть на нее, ожидая, пока мой член не опустится настолько, чтобы ей не было больно при выходе из ее чрезвычайно тугой киски.
И это был первый раз, когда мы полностью завершили наши отношения. Он ни в коем случае не был последним. Мы продолжали учиться в колледже и поженились сразу после его окончания. Мы оба получили хорошую работу в разных местных компаниях, но никогда не были настоящими конкурентами.
По мере развития наших отношений мы экспериментировали с игрушками. Например, однажды ночью я принес в постель прищепку для белья и, полностью погрузив свой член в ее тугую горячую киску, прищемил ею ее сосок. Вот это было круто. Она не переставала двигаться, пока я, наконец, не снял прищепку из ее набухшего и чрезмерно возбужденного соска. Излишне говорить, что мы стали использовать ее в редких случаях.
Мы попробовали небольшой бондаж, и она почти стала неуправляемой после того, как ее связали и стимулировали ее соски или клитор. Я слышал о людях, которые могли ломать кости, не зная и не чувствуя никакой боли, и я верю, что Элли тоже могла это делать, так что бондаж был исключен, если только она не связывала меня и не пользовалась мной таким образом.
Мы попробовали анальный секс, но ее крошечное отверстие просто не вмещало больше пальца, и она действительно ничего не получила от него для стимуляции, так что это отошло на второй план. У нас были маленькие меховые перчатки, которые отлично подходили для успокаивающего массажа и предварительных ласк ее сосков, так как их мягкость не возбуждала ее по-настоящему. Я начинал с меха, а затем переходил ко рту или пальцам, а иногда и к зажимам, и, бац, она отправлялась со мной на скачки, пытаясь остаться с ней.
Думаю, можно сказать, что у нас была отличная сексуальная жизнь.
Во многих отношениях пара годами ждет, прежде чем завести детей, но мы торопились создать свою семью. Будучи первыми покупателями жилья, мы получили право на ипотечный кредит всего под пять процентов вместо обычных десяти-двадцати процентов, поэтому мы купили наш первый дом в хорошем районе, и Элли забеременела Джейсоном. Беременность протекала нормально, но из-за узких бедер и таза Элли пришлось сделать кесарево сечение. Мы потратили много часов, массируя ее живот, чтобы растяжек было немного, а шрам было трудно разглядеть.
Элли беспокоилась о том, как она будет кормить грудью, учитывая, что у нее, очевидно, очень чувствительные соски, но материнство, казалось, включило в ней переключатель, когда у нее появилось молоко. Хотя кормление грудью доставляло ей удовольствие, Элли никогда не признавалась в сексуальном возбуждении от того, что Джейсон прикладывался к ее груди.
После того, как ей разрешили возобновить секс, ее соски отреагировали для меня так же, как и всегда, - из них брызнуло молоко, когда она испытала оргазм от стимуляции сосков. Нам всегда приходилось менять простыни после приступа сексуального возбуждения.
Иногда я усаживал ее на колени или подкладывал ей под живот пару подушек, накрывал ее ими и брал сзади. Это была смена обстановки, но я не всегда мог видеть ее лицо из этого положения. Мне нравилось наблюдать за выражением ее лица, когда она снова и снова испытывала оргазм от стимуляции своих сосков и клитора. В тех редких случаях, когда я все-таки трахал ее раком, я протягивал руку, хватал ее за соски, щипал и тянул их, и ее таз заставлял меня испытать удовольствие, которое было необычным и захватывающим, когда она снова испытывала оргазм, пока не обессилела и просто лежала, обмякнув, пока я вливал в нее свою сперму.
Когда Джейсону было больше года, Элли снова забеременела. Ее груди, какими бы маленькими они ни были, снова наполнились молоком, но раньше, чем у Джейсона. Во время секса я посасывал ее соски и слизывал молоко, а она снова и снова испытывала оргазм от стимуляции. В конце ее беременности у нас родилась прыгучая малышка, которую мы назвали Ребеккой, но вскоре сократили до Бекки. И снова великолепные соски Элли едва ли испытывали сексуальное возбуждение, когда она кормила грудью наше маленькое чудо, но когда мы занимались любовью, они становились настоящим оргазмическим родео.
Каждый из нас вырос в своей компании, и зарплата стала выше, поэтому мы переехали в более красивый и просторный дом. В нашем районе не было огороженной части города, но мы жили в районе с высокой арендной платой. Некоторые из наших ближайших соседей были врачами, юристами и бухгалтерами. Наш город недостаточно велик, чтобы иметь профессиональную спортивную команду, но если бы она у нас была, некоторые игроки могли бы оказаться в нашем районе.
Одним из наших соседей был юрист по имени Ричард (зовите меня Рик), Маршалл. Ему было около сорока лет, когда мы переехали в этот район, и он был женат на Линдси. Рик был хорош собой, по крайней мере, по словам Элли, и у него был такой выдающийся вид. Он был высоким и подтянутым. Очевидно, он много работал в перерывах между выступлениями в суде.
Его жена Линдси тоже была ростом около 160 сантиметров и стройной, но ее внешность была не из лучших. Не поймите меня неправильно, она не была уродиной, а просто выглядела невзрачно. Волосы у нее были немного длиннее, чем у Элли (Элли всегда делала очень короткую стрижку), а грудь, вероятно, была чуть более выпуклой, чем у Элли, но все равно маленькой.
У Маршаллов было двое детей, но они были уже подростками и собирались поступать в колледж, когда мы переехали в этот район. Мы познакомились с ними на вечеринках в квартале, которые проводились в разное время года.
Несколько иным аспектом в жизни Маршаллов стало появление в их семье еще одной женщины, Ронни Уолтон. Никто точно не знал, в каких отношениях они состоят, но она не была родственницей Маршаллов и не была ни няней, ни домработницей. Линдси была кем-то вроде администратора в доме престарелых, а Ронни - медсестрой, работавшей в там же.
Некоторые сплетники были уверены, что Ронни была любовницей Рика, и Линдси приняла ее предложение, но на публике Ронни и Линдси всегда были вместе, и Рик, похоже, не испытывал к Ронни никаких чувств, поэтому другие предположили, что Ронни была любовницей Линдси, и Рик с этим смирился. Никто не знал наверняка, и никто никогда не спрашивал.
Они жили в этом районе много лет, и их все любили. Некоторые сплетники говорили о том, что Линдси никогда не была по-настоящему внимательной матерью и всегда нанимала нянь для присмотра за детьми, пока Ронни не переехала к ним, и что одна из нянь, старшеклассница, даже ездила на каникулы с Маршаллами, и что Линдси часто брала девочку с собой за покупками. Были случаи, когда я оставлял детей с Риком. Конечно, те же самые сплетники считали, что Ронни и Линдси были любовницами и что Линдси, вероятно, развратила бедную восемнадцатилетнюю старшеклассницу. Как и во всех других предположениях, никто не мог сказать наверняка, но это стало поводом для интересных бесед на скучных вечеринках в квартале.
К тому времени наши дети уже ходили в школу, и мы праздновали тридцатый день рождения. Наши занятия любовью ничуть не ослабли. Я все еще мог возбудить Элли сильнее, чем пистолет, просто уткнувшись носом в ее шею и медленно поглаживая соски. Ее киска была такой же тугой, как всегда, и ей нравилось сосать мой член и пытаться доставить мне оргазмы, которые могли бы сравниться с ее, хотя это было просто невозможно.
Мы продолжали жить, и жизнь, казалось, не сильно изменилась после того, как нам исполнилось тридцать лет. Мы занимались спортом и работали, но старались, чтобы работа не сопровождала нас домой каждый вечер. Дети росли и становились более независимыми. Иногда они оставались на ночь у друзей, и мы обязательно скрипели кроватью, когда их не было дома.
Жизнь была хороша.
Потом жизнь стала не так хороша.
Перенесемся на несколько лет вперед.
Рика больше так не называли. Теперь его звали Ричард Маршалл. Хотя с ним по-прежнему было приятно сидеть и разговаривать, он отдалялся от некоторых из нас. У него были устремления, выходящие за рамки его адвокатской конторы. Он стал государственным защитником и участвовал в нескольких громких судебных процессах. Он делал себе имя. В конце концов, это принесло свои плоды. Открылась вакансия судьи, и губернатор назначил его на эту должность.
Да, мы все должны были относиться к нему с большим уважением. Он больше ни с кем не дружил. Никаких шуток и, конечно, никакого алкоголя в его присутствии. Он наводил ужас на судейскую коллегию. Его друзья, и другие общественные защитники, начали его ненавидеть. Он знал все их уловки и неоднократно срывал их, когда они пытались добиться оправдания своих клиентов. В то же время никто никогда не обвинял его в пристрастии к обвинению. По общему мнению, он был сторонником верховенства закона.
Возможно, жизнь в доме Майерсов и не изменилась, но она изменилась в округе.
Сейчас мы почти дошли до последних событий.
Хотя ни компания Элли, ни моя компания не заставляли нас делать больше или менять наши рабочие нагрузки, в последние несколько недель мы не общались должным образом. Элли держалась как-то отстраненно и, казалось, была просто не в курсе того, что происходило дома. Не знаю, заметили ли это дети или нет, но, поскольку мы не занимались любовью в течение этих двух недель, я почувствовал это еще острее.
После общения с мужчинами, чьи жены сбились с пути, я пришел к выводу, что честный по своей сути человек, нарушающий свои брачные обеты, как правило, реагирует определенным образом. Этот человек старается быть честным и нравственным, поэтому лгать ему нелегко, а притворяться - очень трудно. Очень немногие из них талантливы в актерском мастерстве. Эти в основе своей честные люди склонны отдаляться от семьи, или их чувство вины проявляется во вспышках гнева, или они срываются и много плачут. Я был обеспокоен тем, что Элли отдалилась от меня и, в некоторой степени, от детей.
Я попытался вспомнить, с чего все это могло начаться, и в конце концов решил, что это, должно быть, началось на нашей последней вечеринке в квартале. Она проходила в "Ричардсоне" дальше по улице, и у нас с Элли не было никаких официальных обязанностей, кроме как принести немного пива и вина. Элли общалась со мной в течение первого часа или около того, но затем она разговорилась с Линдси и Ронни. В этом не было ничего необычного, за исключением того, что Элли была подавлена, когда мы возвращались домой после вечеринки, и с тех пор с каждым днем становилась все более отстраненной.
Я начал звонить ей на рабочий номер каждый день, просто чтобы она знала, что я забочусь и думаю о ней. Я звонил в разное время, без определенной последовательности, чтобы она не могла предвидеть, когда я позвоню. Это были короткие звонки, обычно для того, чтобы уточнить время прихода домой или меню на ужин, или просто чтобы сообщить, нормально ли дети вернулись из школы в тот день. Иногда она была резка со мной, но в большинстве случаев была вежлива и благодарила за звонок.
Наверное, я не смог дозвониться до нее в среду. Секретарша в приемной сообщила мне, что Элли в тот день ушла пораньше, сославшись на сильную головную боль, и направилась домой. Я не пытался дозвониться до нее, но сообщил своему боссу, что в семье что-то случилось, и тоже отправился домой.
Когда я вернулся домой, в гараже стояла только машина Элли. Я решил, что у нее, должно быть, действительно болит голова, и вошел в дом. Судя по шуму, доносившемуся из нашей спальни, не было похоже, что ей было больно, а совсем наоборот, она испытывала величайшее сексуальное наслаждение всех времен.
Я прокрался вверх по лестнице, но, черт возьми, я мог бы протопать по ней, учитывая тот шум, который производила Элли. Я остановился на лестничной площадке, достал телефон и запустил приложение для записи видео, прежде чем подойти к открытой двери хозяйской спальни. Я выглянул из-за дверного проема и увидел, что Элли растянулась на боку, задрав ногу, чтобы Линдси могла трогать ее киску рукой.
На сосках Элли были зажимы, и они были набухшими и фиолетового цвета. Очевидно, они были зажаты на какое-то время, поэтому выглядели фиолетовыми. У Линдси было садистское выражение лица, когда она медленно входила и выходила из киски Элли своим кулачком, поглаживая клитор Элли.
- Эй, Ронни, интересно, что бы случилось с этой киской, если бы я еще зажала ее клитор. Как ты думаешь, она может сойти с ума?
Ронни выбрала этот момент, чтобы выйти из ванной с большим дилдо на поясе. - Я не знаю. Почему бы тебе не попробовать это, пока я смазываю ее задницу для своего члена.
Ронни обошла кровать и начала смазывать нежный, почти девственный анус Элли лубрикантом, пока я продолжал снимать видео.
Ронни выдавила немного смазки в прямую кишку Элли с помощью насадки, прикрепленной к бутылочке, а затем начала вводить палец в отверстие. Элли была в таком оргазмическом состоянии, что не сопротивлялась анальному нападению.
- Я не могу поверить, что Кэл никогда не трахал эту задницу.
Линдси кивнула, прикрепляя зажим для сосков к большому клитору Элли. - Эту сучку было так легко завести. В ту ночь на вечеринке я была так удивлена, когда поцеловала ее и коснулась груди. Она начала стонать и действительно кончила прямо тогда. Я никогда не видела таких чувствительных сосков. Даже твои не такие чувствительные, как у нее.
Ронни прервала свою атаку, чтобы протянуть руку и пощекотать Элли за сосок, и усмехнулась, когда Элли снова начала извиваться и кричать. - Да, на днях, когда она оказалась между нами, я потерлась сосками о ее маленькие сиськи, и это было здорово. Она заполонила всю нашу постель. Ричард будет доволен, когда мы представим ее ему. Ему понравится ласкать ее соски, пока она не перестанет этого выносить.
Ронни вернулась к своему занятию. - Нужно, чтобы эта крошечная задница была открыта для него. Он захочет потрахать ее, пока мы будем использовать ее влагалище для нашего удовольствия. - Теперь она засунула два пальца в задницу моей жены и растягивала ее. Элли продолжала испытывать оргазм. Она успокаивалась на несколько мгновений, пытаясь отдышаться, прежде чем Линдси засовывала руку и снова нажимала на ее точку "G", покусывая клитор. Зажим там, похоже, работал не так хорошо, как зажимы для сосков, поэтому она сняла его.
Линдси заговорила снова. - Интересно, стоит ли нам проколоть ее соски, прежде чем отдавать ее Ричарду? Интересно, она бы так же легко достигла оргазма, если бы к ним были подвешены какие-нибудь грузики?
Я заснял достаточно и вошел в спальню. Ронни увидела меня первой. У нее, по крайней мере, хватило приличия покраснеть, а затем вытащить пальцы из задницы моей жены.
Ронни стояла на краю кровати, и ее искусственный член подпрыгивал вверх-вниз. Он был огромный: по меньшей мере, семь сантиметров толщиной и 25 или 30 сантиметров длиной.
- Линдси, время игр закончилось. Позволь моей жене встать. - Это были первые слова, сорвавшиеся с моих губ. Линдси была так удивлена, что выдернула руку из влагалища Элли. Элли закричала от боли, когда ее нежные ткани внезапно дернули. - Теперь снимите зажимы с ее сосков, чтобы она снова могла дышать.
Линдси была немного нежнее, когда снимала тугие зажимы. По-видимому, это не имело значения. Элли снова закричала, когда кровь снова прилила к ее большим и сверхчувствительным соскам. Линдси встала и попыталась изобразить раскаяние, но я на это не купился. - Так ты готовишь мою жену для своего мужа?
Она удивленно подняла на меня глаза, а затем медленно кивнула. - Вы что, его сутенеры? Вы ходите и соблазняете женщин для него?
- Иногда. Иногда это для нас. Это ненадолго, потому что они ему быстро надоедают. Мы вернем ее целой и невредимой после того, как он закончит. - Она покраснела, когда я недоверчиво посмотрел на нее.
Элли только что оправилась от оргазма и поняла, что я нахожусь в комнате. Она взвизгнула и попыталась спрятаться от моих глаз.
Я сардонически усмехнулся. - Это круто, Элли. Мы женаты уже почти пятнадцать лет, и когда тебя застают в постели с двумя лесбиянками, ты пытаешься спрятаться от моих глаз. Прямо как Ева в Райском саду, не так ли? Ты грешишь, и внезапно перестаешь быть заметной для безгрешных.
Я принял решение. - Я не буду вмешиваться в планы Ричарда. Одевайтесь, все трое, и убирайтесь из моего дома. У вас есть десять минут, прежде чем я начну обзванивать семью с друзьями и рассказывать им, какие вы все животные.
http://tl.rulate.ru/book/4602/169272
Готово:
