— Ммхм, — пробормотала она, едва сдерживая волнение.
Черный пёс, яростно вцепившись в бёдра жёлтой собаки, ритмично толкался, его пасть раскрывалась в исступлённом азарте, а глаза горели неистовым восторгом.
Несколько кобелей, привлечённых манящим запахом, подтянулись ближе, их возбуждение выдавали напряжённые силуэты, заметные даже издалека.
Увидев, что чёрный пёс уже завладел своей целью, они завыли и бросились вперёд, словно охваченные дикой яростью...
— Ву Сун, скорее, беда с моим Чернышом! — звонкий, полный тревоги голос раздался внезапно. В комнату влетела девушка, чья красота казалась почти нереальной.
Жаркое лето диктовало свои правила: на ней было лишь лёгкое платье, обнажавшее белоснежные руки и бёдра, которые, словно магнит, притягивали взгляды. Но больше всего завораживали её груди — упругие, словно спелые груши, колыхавшиеся при каждом шаге.
Запыхавшись от бега, она остановилась перед Ву Суном, тяжело дыша. Её «груши» едва не вырывались из выреза, угрожая нарушить все границы приличия.
Ву Сун сглотнул, ощутив, как горло пересохло от внезапного жара. Но, собрав волю в кулак, он спросил у Ву Сяохун:
— Что стряслось с твоим Чернышом? Разве он не самый свирепый волкодав в деревне?
— Ох, он… он застрял с Жёлтой! А другие псы его кусают, спаси его, пожалуйста! — Ву Сяохун бросила на Ву Суна робкий взгляд, а затем схватила его за руку, потянув за собой.
— Застрял? С Жёлтой? Так они же… спариваются? — Ву Сун наконец сообразил, глядя на неё с изумлением. Жар внизу живота вспыхнул с новой силой.
Щёки Ву Сяохун вспыхнули алым, она смутилась и сердито фыркнула:
— Ну и гад же ты, прикидываешься невинным! Если бы не это, разве бы Черныша сейчас задирали?
Ву Сун хмыкнул, скрывая улыбку:
— Не переживай, собачья вязка — дело долгое, кобель словно заперт внутри. Но если на него нападают, он сам выберется, если почувствует опасность.
— Да что за чушь ты несёшь? Я просила тебя об этом рассказывать? Спаси Черныша, он ранен! — Ву Сяохун в сердцах сплюнула, но её щёки пылали ещё ярче, а в глубине её существа разливалось тепло, от которого становилось неловко.
Ву Сун и Ву Сяохун были соседями с детства. Их приютил ветеринар Ву, а после его смерти Ву Сун унаследовал его ремесло, став деревенским лекарем для животных. Поэтому, едва что-то случалось с Чернышом, Ву Сяохун тут же бежала к нему.
Ву Сун рассмеялся:
— Ну что ты, Сяохун, мы же с тобой как родные! Помнишь, как в детстве играли в «грязевые пироги» и притворялись семьёй? Я был папой, ты — мамой. Как я могу не помочь твоему псу?
Ву Сяохун залилась краской ещё сильнее и надула губы:
— Кто с тобой в такие игры играл? Это ты там возился в грязи, а я — нет!
— Да ладно тебе, будь честнее! Это ты первая начала, ещё и показывала мне, как писаешь, спрашивала, почему у нас всё по-разному… — Ву Сун не договорил — Ву Сяохун, не выдержав, принялась колотить его кулачками.
— Замолчи! Взрослый мужик, а всё о детстве трындишь! — кричала она, яростно нанося удары.
— Ха, разве я вру? Теперь-то ты знаешь, почему у нас всё по-разному, да? — Ву Сун хохотал, ловко уворачиваясь от её кулаков.
Ву Сяохун, пылая от стыда, била всё яростнее, но в запале не заметила ямку под ногами. Споткнувшись, она полетела вперёд.
— Ай, спаси! — вскрикнула она, инстинктивно хватаясь за Ву Суна.
Тот не успел увернуться, и её маленькая рука, скользнув, внезапно вцепилась в нечто твёрдое в его штанах. Схватившись за этот «рычаг», она удержалась от падения.
Ву Сун резко втянул воздух, его глаза вспыхнули огнём. Сквозь зубы он выдавил:
— Не могли бы вы… отпустить?
Ву Сяохун, всё ещё в шоке, не сразу поняла, что держит. Но, почувствовав, как «рычаг» в её руке оживает, твердеет и словно вырывается за пределы её ладони, она широко распахнула глаза.
В следующий миг, словно обжегшись, она отдёрнула руку и, развернувшись, бросилась бежать.
Ву Сун поморщился от боли, глядя вниз на своё «оружие», которое, казалось, вот-вот разорвёт ткань. Успокоиться было непросто.
Много лет назад он выучил азы ветеринарии из старой книги, доставшейся от Ву-ветеринара. Но однажды, после его смерти, Ву Сун, читая эту книгу, случайно подслушал страстные стоны соседей. Не сдержавшись, он пролил своё «естество» на страницы. И тогда книга, словно по волшебству, раскрыла свои тайны, превратившись в луч золотого света, который вошёл в его разум.
Так Ву Сун получил доступ к «Писанию Инь и Ян Неба и Земли» — учению, которое питалось энергией Ян космоса, даровало силу и открывало путь к мистическим способностям. Лечение животных было лишь малой частью этого знания.
Практикуя, Ву Сун быстро накопил избыток Ян, но это вызвало проблему: без баланса Инь его тело пылало, а желание женщин становилось почти нестерпимым.
Глядя на свой напряжённый орган, он неловко почесал затылок.
— Ву Сун, чего ты копаешься? — крикнула Ву Сяохун, уже шедшая впереди.
С усилием прижав своё «достоинство», он двинулся следом.
Наконец они добрались до места. К их удивлению, Черныш, весь в крови и ссадинах, продолжал яростно двигаться на Жёлтой. Его ярко-красный, мощный орган растягивал её плоть, а Жёлтая, прищурившись, постанывала, явно наслаждаясь процессом.
Черныш, заметив их, даже не отвлёкся, продолжая своё дело с бесстыдной энергией.
— Это что, второй заход? — вырвалось у Ву Суна. Несмотря на раны, Черныш выглядел неудержимым.
Ву Сяохун замерла, впервые наблюдая вязку собак так близко. Она видела лишь финал, когда псы «слипаются», но не прелюдию. Теперь же, глядя, как Черныш яростно движется, пока не застревает, перевернувшись с Жёлтой, она не могла отвести глаз.
— Сяохун, интересно, да? — Ву Сун, с пересохшим горлом, придвинулся ближе и хрипло спросил.
— Ч-что интересного? — пробормотала она, всё ещё заворожённая зрелищем.
Внезапно Ву Сун схватил её руку и прижал к своему железному «стержню», шепнув с жаром:
— Хочешь узнать, каково это — почувствовать?
http://tl.rulate.ru/book/5251/177334
Готово:
