Готовый перевод Synthesis / Синтез: Пролог

Жаркое лето наполнило воздух лёгким запахом раскалённой земли, а асфальт на дорогах от высокой температуры слегка изгибался, создавая иллюзию искажённого пространства, от которой кружилась голова. Но летняя жара не могла остановить людей, наслаждающихся отпуском. Пешеходы, обливаясь потом под палящим солнцем, бродили по улицам. Влюблённые пары, несмотря ни на что, продолжали демонстрировать свои чувства, а работники, вытирая пот бумажными платками, неустанно обсуждали с клиентами, как снизить стоимость дизайна до двух с половиной юаней. В этот полный энтузиазма летний день люди оставались такими же энергичными.

В парке дети неутомимо играли, их одежда почти полностью промокла от пота. Матери, укрывшись в тени деревьев, обсуждали, в какую страну отправить детей на учёбу. Время от времени, когда ребёнок возвращался, чтобы вытереть пот, его слегка отчитывали, после чего разговор переходил на тему распродаж в крупных супермаркетах.

В песочнице дети играли вместе, но в другой песочнице один мальчик молча возился с песком. Ему было лет шесть или семь, и он выглядел немного иначе, чем другие дети. Несмотря на то, что он был мальчиком, его кожа была необычно бледной, а волосы длиннее, чем у большинства мальчиков его возраста, из-за чего он походил на девочку.

— Госпожа… ваше здоровье не позволяет вам выходить на улицу…

Девушка в строгой униформе горничной следовала за другой девушкой и непрерывно её уговаривала.

— Я сама знаю, что мне можно, а что нет. Возвращайся домой, не ходи за мной! — ответила та резко.

— Но… — горничная попыталась возразить.

— Я сказала, возвращайся! И ещё! Не смей больше выходить в этой униформе горничной!

— Это требование моей работы… — горничная выглядела так, будто вот-вот расплачется.

— Возвращайся! Не смей за мной следить!

Не обращая внимания на горничную, девушка ушла одна.

— У-у-у… — горничная, со слезами на глазах, достала телефон.

— Госпожа Ая… у-у-у… что делать… госпожа… она запретила мне следовать за ней…

На другом конце линии наступила пауза.

— Где ты сейчас? Я сейчас приеду, — раздался голос.

— Я… я… у-у-у… госпожа Ая… меня уволят, да? У-у-у…

— Сначала скажи, где ты. Госпожа не настолько жестока, она просто не хочет, чтобы ты за ней следовала. Тебя не уволят.

— Угу… шмыг… я… я здесь… у-у-у… всё равно меня уволят, да? У-у-у…

— …

Госпожа давно забыла о горничной. От девушки, которую называли госпожой, исходила аура богатства, но это было не главное. На ней была соломенная шляпа, её стройные белоснежные ноги и руки казались хрупкими, а длинные золотистые волосы, слегка завивающиеся на концах, струились вниз. Белое платье идеально подчёркивало её изящное, словно выточенное изо льда и нефрита, тело. Лицо девушки с восточными чертами излучало завораживающую красоту, от которой прохожие невольно оборачивались.

Заметив на себе некомфортные взгляды, девушка слегка нахмурила брови и тихо цокнула языком, опустив шляпу ниже и слегка наклонив голову.

— Отвратительно, — пробормотала она.

Её изящные ноги в сандалиях легко ступали по улице, и, судя по всему, настроение у девушки было неплохое.

— Какая чудесная погода… — сказала она, подняв голову к лазурному небу. Лёгкий ветерок приподнял подол её платья.

— Йо! Какая красотка! — раздался голос.

Трое молодых парней с зелёными волосами, с сигаретами во рту, развязной походкой подошли к ней.

— Эй, красавица, ты одна? Ну, дальше можешь не объяснять, знаешь, чего мы хотим, ха-ха-ха! — они громко расхохотались.

Девушка почувствовала себя совершенно беспомощной и слегка прижала шляпу к голове.

— Каждый раз, когда я выхожу, происходит что-то подобное, — подумала она устало, оглядевшись. Вокруг было много прохожих, но никто не решался вмешаться.

«Ещё немного продержаться…» — подумала она.

— Проваливайте, — тихо сказала она.

— Ого, какая холодная красотка! Мне нравится твой характер! Не будь такой, мы же ничего не сделаем, просто поиграем немного, ха-ха! Деньги, конечно, за нами, но если захочешь чего-то поинтереснее, мы не откажемся, ха-ха-ха! — парни продолжали громко смеяться.

Девушка закрыла лицо рукой и запрокинула голову.

— Ах, хуже, чем черви. Проваливайте уже, надоели, — тихо произнесла она, но смеющиеся парни её не услышали.

Девушка достала из кармана (хотя откуда в платье карманы, кто знает?) телефон и набрала номер. В этот момент к обочине подъехала длинная чёрная машина. Из неё вышли высокая женщина в чёрном костюме и двое крепких мужчин в костюмах и тёмных очках.

— Госпожа, — женщина в костюме слегка поклонилась.

— Остальное на вас. Разберитесь, — девушка, проходя мимо, слегка похлопала женщину по плечу.

— Да, — ответила женщина почтительно. Двое мужчин в тёмных очках подошли и схватили троих парней. Те, опомнившись, начали сопротивляться, но безуспешно.

— Отпустите меня! Вы знаете, кто я такой?! — кричал один из них.

Женщина в костюме быстро остановила девушку, которая собиралась уйти.

— Госпожа, прошу вас, вернитесь. Ваше здоровье не позволяет вам находиться на улице в такую погоду, иначе глава семьи будет нас винить.

— Тьфу, не хочу, — девушка с раздражением отвернулась.

— Госпожа… прошу вас.

— Ай, Ая, смотри туда! — девушка указала в сторону.

Женщина в костюме, полная подозрений посмотрела в указанном направлении, но там была лишь парочка, от вида которой хотелось достать канистру с бензином и зажигалку. Ничего особенного.

— Госпожа, там ничего… — начала женщина, обернувшись, но девушки уже и след простыл. Ходили слухи, что госпожа мастерски умеет сбегать, но исчезнуть прямо из-под носа — это было нечто необыкновенное.

— …

— На машину, ищем госпожу, — сказала женщина мужчинам в тёмных очках.

— Фух, чуть не поймали… Если бы меня схватили, неизвестно, когда бы я снова выбралась, — девушка выглядела довольной, словно избежала большой опасности.

У входа в парк она остановилась, огляделась и подумала: «Пойду прогуляюсь». Лёгкий ветерок снова приподнял подол её платья, а ветки деревьев у реки слегка колыхались.

— Какая хорошая погода, — снова вздохнула девушка, продолжая идти по парку. Она дошла до песочницы, где играли дети. Некоторые, устав, спали на расстеленных матерями одеялах под деревьями.

— Песочница… — девушка тихо улыбнулась.

— Хм? — она заметила что-то. Это был тот самый мальчик, который играл один. Она медленно подошла к нему, наклонила голову и посмотрела на него. Мальчик, сосредоточенно копавшийся в песке, не заметил её.

— Малыш, почему ты играешь один? Почему не с друзьями? — спросила она.

Мальчик вздрогнул от неожиданности, наконец заметив тень на песке. Он поднял голову и с недоумением посмотрел на девушку.

— Потому что… сестра сказала, что нельзя подходить к другим людям, особенно к девочкам… А ты кто, старшая сестра? Ты такая красивая! — мальчик, несмотря на испуг, быстро оправился и заговорил.

У мальчика было удивительно милое лицо, но оно не казалось девчачьим. Его очаровательный вид немного ошеломил девушку.

— Старшая сестра — это просто старшая сестра. Сначала скажи, почему твоя сестра не разрешает тебе играть с другими? — спросила она.

— Сестра сказала, что если я буду подходить к другим, они меня съедят, особенно девочки. Но я не чувствую, что кто-то хочет меня съесть, это странно… Но я должен слушаться сестру. Ой! Старшая сестра, ты не должна подходить ко мне близко, а то сестра увидит и опять будет ругаться! — сказав это, мальчик быстро отодвинулся на несколько шагов.

«Контролирующая сестра, да? Даже такого маленького брата не оставляет в покое. Если она не ребёнок, то точно извращенка», — подумала девушка с презрением, не осознавая, что сама, возможно, не так уж далека от подобного. Она сделала несколько шагов к мальчику, наклонилась так, что её лицо оказалось на расстоянии кулака от его, и посмотрела на его милое личико.

— Ничего страшного, никто тебя не съест. Вот, смотри, сестра рядом, и ничего не происходит… — начала она.

В этот момент от мальчика исходил невероятный аромат, который ворвался в её ноздри, стремительно заполняя её разум, возбуждая нервы. Первобытные инстинкты пробудились, и её тело охватила неудержимая дрожь. Её разум затопило одно желание:

«Обладать им!!!»

Информация хлынула в её сознание, и девушка отчаянно пыталась сопротивляться. Она сильно сжала своё лицо, закрыла глаза, встряхнула головой, словно её окатили холодной водой, и пришла в себя.

— Старшая сестра? С тобой всё в порядке? — мальчик обеспокоенно потряс её за плечо.

Девушка, покрытая холодным потом, тяжело дышала, одной рукой всё ещё держась за лицо.

— Хух… хух… — она пыталась отдышаться.

— Старшая сестра? Тебе плохо? Это из-за меня, да? Сестра была права, нельзя подходить к другим… — мальчик выглядел подавленным.

Придя в себя, девушка посмотрела на него, её разум бурлил. «Что это было? Этот аромат… Если бы не моя выдержка… Что с этим мальчиком не так?» — думала она.

— Старшая сестра? — мальчик всё ещё смотрел на неё с беспокойством.

— Всё в порядке, сестре просто немного нездоровится, ничего страшного, ты не виноват, — мягко сказала она, погладив его по мягким волосам.

— Нез здоровится? Это что? Тебе плохо? Надо к доктору? Если плохо, надо домой отдыхать! — мальчик забеспокоился ещё больше.

Его забота согрела девушку, но она всё ещё думала о том странном ощущении. Она заметила, что аромат всё ещё исходил от мальчика, и если бы она не была настороже, неизвестно, что бы она сделала. Продолжая гладить его, она размышляла.

— Старшая сестра? — мальчик всё ещё смотрел с беспокойством.

— Всё в порядке, сестра в полном порядке. Тебе скучно играть одному, да? Давай сестра поиграет с тобой. Кстати, скажи, как тебя зовут?

— Правда? Ты будешь играть со мной? — мальчик выглядел так, будто не мог поверить.

— Правда. Назови своё имя.

— Угу, старшая сестра, меня зовут Хун Шуанъюй. Я напишу тебе! — он пальцем написал своё имя на песке.

— Хун Шуанъюй? Красивое имя, — улыбнулась девушка.

— Ага, все говорят, что моё имя звучит красиво! А как зовут старшую сестру? — Хун Шуанъюй начал оживляться. Обычно с ним никто не играл, а теперь появилась красивая старшая сестра.

— Старшую сестру зовут Карли Элис. Запомни хорошенько, я тоже напишу тебе, — Карли тоже написала своё имя на песке.

— Карли? Странное имя! О, старшая сестра, ты иностранка, да? У тебя такие красивые золотые волосы! — похвалил Шуанъюй, чем неожиданно обрадовал её.

— Сестра — метиска. Мама у меня китаянка, а папа англичанин, но я выросла за границей, так что можно сказать, что я иностранка.

— О, вот оно как! — Шуанъюй, похоже, быстро понял.

— Кстати, можно я буду звать тебя Сяо Юй?

— Угу, сестра тоже меня так зовёт! — Шуанъюй выглядел счастливым. — А можно я буду звать тебя сестра Карли?

«Тьфу, как эта извращённая сестра, которая контролирует брата. Раздражает. Наверное, она знает о его странной особенности, поэтому не подпускает к нему других», — подумала Карли.

— Конечно можно, — радостно ответила она.

— Сяо Юй, сколько тебе лет? А где твои мама и папа?

— Ум… Сяо Юй шесть лет. А мама и папа… их больше нет, — грустно сказал Шуанъюй.

«Такой маленький, а уже без родителей…» — подумала Карли.

— Прости, Сяо Юй, — извинилась она.

— Ничего страшного, я привык. Я почти не помню маму и папу, — сказал он, всё ещё грустно.

— Давай не будем об этом. А где твоя сестра?

— Сестра ушла по делам, но не сказала, по каким. Она велела мне играть здесь одному и не подходить к другим, — Шуанъюй снова загрустил.

«Какая ужасная сестра», — подумала Карли с раздражением.

— Ничего, сестра поиграет с тобой, только не говори своей сестре, это наш маленький секрет, хорошо?

— Угу! — Шуанъюй улыбнулся. — Кстати, сестра Карли, не смотри, что я маленький, я очень хорош в математике! — он гордо ударил себя в грудь, говоря это детским голосом.

— Правда? Покажи сестре Карли, как ты это умеешь!

— Угу, смотри внимательно! — Шуанъюй присел, зачерпнул горсть песка и уставился на неё. Прошла секунда… две… три… четыре… пять…

— Эм… Сяо Юй? — смущенно спросила Карли.

— Три миллиона шестьсот семьдесят четыре тысячи сто девяносто шесть песчинок! — серьёзно произнёс Шуанъюй.

— Э… Сяо Юй? — Карли почувствовала, как по её виску скатилась капля пота.

— Сестра Карли, здесь три миллиона шестьсот семьдесят четыре тысячи сто девяносто шесть песчинок! Ну как, круто, правда? — Шуанъюй смотрел на неё сияющими глазами.

— … — Шуанъюй всё ещё смотрел на неё.

— … — Карли, смущённая его взглядом, вытерла пот со лба. — Эм… очень… очень круто! Сяо Юй, ты в таком возрасте уже знаешь, что такое миллионы… Не зря ты Сяо Юй! — неловко сказала она, погладив его по голове.

— Правда… Сестра Карли тоже не верит… Конечно, я знаю ещё и миллиарды, и триллионы, и таблицу умножения! — гордо заявил Шуанъюй.

— Да-да, не зря ты Сяо Юй! — ответила Карли.

Шуанъюй, немного смущённый её поглаживаниями, огляделся и вдруг заметил что-то, его глаза снова засияли. Карли проследила за его взглядом.

Это был фургон с мороженым.

Фургон с мороженым остановился в парке, и дети, заметив его, бросились к матерям, прося купить им мороженое. Матери, ворча, что дети едят слишком много сладкого и что вечером будет мясо для бургеров, всё же покупали мороженое.

— Хочешь? — спросила Карли.

— А?! — Шуанъюй, с лёгкой слюной в уголке рта, сияющими глазами посмотрел на Карли.

— Можно?! — воскликнул он взволнованно.

— Конечно можно.

— Но сестра говорила, что нельзя беспокоить других и принимать что-то от чужих, — с сожалением сказал Шуанъюй, всё ещё пуская слюни.

— Ничего страшного, Сяо Юй, ты не доверяешь сестре Карли?

— Но…

— Всё в порядке! — Карли, не обращая внимания на его сомнения, взяла его за руку и повела к фургону. Его маленькая рука была вся в песке.

— Подожди, сестра Карли! — Шуанъюй вырвал руку, отряхнул песок с ладоней об штаны, достал платок, вытер руки и снова схватился за руку Карли, сияя глазами. — Сестра Карли, пойдём!

— … — подумала Карли. «Какой очаровательный ребёнок».

Купив мороженое, Карли повела Шуанъюя к скамейке у дорожки в парке. Шуанъюй смотрел на мороженое с восторгом, его лицо светилось от счастья. Он высунул язык и лизнул мороженое, после чего его лицо озарилось такой умилённой радостью, что Карли невольно вздрогнула, а её щёки слегка порозовели.

«Этот ребёнок… он правда опасен…» — подумала она.

Заметив её странный взгляд, Шуанъюй посмотрел на своё мороженое, потом на Карли и протянул ей его.

— Сестра Карли, попробуй, оно вкусное!

Глядя на мороженое, которое Шуанъюй уже лизал, Карли смутилась.

— Не надо, Сяо Юй, ешь сам…

— Ешь! Оно правда вкусное, сестра Карли! — серьёзно сказал Шуанъюй.

— … — глядя на его серьёзное лицо и на мороженое с его слюной, Карли почувствовала, как её щёки ещё больше покраснели. Не в силах отказать, она закрыла глаза, высунула язык и слегка лизнула мороженое, тут же отвернувшись, чтобы Шуанъюй не увидел её пылающее лицо.

— Очень… очень вкусно, — пробормотала она.

— Правда? — радостно сказал Шуанъюй.

«Нет… этот ребёнок слишком опасен… Я же подготовилась… Ааа, первый косвенный поцелуй… Нет-нет, он же просто ребёнок!» — Карли пыталась успокоить себя, глядя на счастливо поедающего мороженое Шуанъюя. Заметив её взгляд, он странно посмотрел на неё.

— А! Сестра Карли! У тебя мороженое на щеке! — серьёзно сказал он.

— А? — Карли пришла в себя и хотела достать платок, но не успела — Шуанъюй наклонился и лизнул её щеку, слизав мороженое.

— Нельзя тратить еду зря! — всё так же серьёзно сказал он.

«Аааааа!!!» — мысленно закричала Карли. Её лицо пылало, она закрыла его руками, не зная, что делать.

«Что происходит?! Почему я так смущаюсь?! Он же ребёнок! Просто ребёнок! Но что это за чувство?! Хочется его обнять! Поцеловать! Он такой милый! Успокойся, аааа!!!» — Карли боролась с собой.

— Сестра Карли? Ты в порядке? Лицо такое красное, тебе плохо? — обеспокоился Шуанъюй.

— Н-нет… всё в порядке… спасибо, Сяо Юй, — ответила она, пока он продолжал лизать мороженое.

Успокоившись, Карли смотрела, как Шуанъюй ест мороженое. Хотя она всё ещё чувствовала лёгкое смущение и странное влечение, она могла это контролировать. «Что с этим ребёнком? Он правда слишком опасен…»

— Сяо Юй, у тебя никогда не было… проблем со здоровьем? — спросила она, понимая, что это немного невежливо.

— Хм… нет, я здоровый! — ответил он.

«Он не знает? Это, наверное, особенность его тела… Но что это за особенность?» — подумала Карли. — Надо будет узнать дома… Ох, дом… Не хочу туда возвращаться… Опять испортила себе настроение…»

Закончив с мороженым, Шуанъюй посмотрел на Карли.

— Сестра Карли? Что-то не так? Тебе не понравилось мороженое? — спросил он с тревогой на лице.

— Нет, мороженое вкусное… Просто сестра вспомнила кое-что плохое, — ответила Карли, мягко улыбнувшись и погладив его по голове.

— Хм… что-то грустное? Расскажи, Сяо Юй разделит твою печаль, ведь ты угостила меня мороженым! Я могу помочь! — сказал он, сжав кулачки и глядя на неё серьёзно.

«Разделить печаль… Такой маленький, а уже знает о таком?» — подумала Карли.

— Сестре… не нравится её дом. В доме приходится делать много того, чего я не хочу, и часто нельзя выходить. У меня нет свободы.

— Свобода? Это когда нельзя гулять, да? Сестра, ты такая бедная! Твой дом слишком строгий! Тебе же это не нравится, правда?

— Да… Отец часто отсутствует, он очень строгий… и ничего не решает, но при этом всё контролирует… Когда умерла мама… — Карли замолчала.

Шуанъюй, не понимая её слов, с недоумением наклонил голову.

— Ничего, сестра Карли. Я не знаю, что у тебя случилось, но моя сестра говорила: если тебе грустно, найди человека, с которым можно быть всегда, и расскажи ему всё — станет легче.

«Рассказать… вечно быть вместе? Это что, её сестра такая помешанная на брате?» — подумала Карли.

— Сяо Юй, ты можешь стать тем, кому я буду рассказывать? — мягко спросила она.

— Конечно! Если сестре Карли будет грустно, приходи ко мне, всё рассказывай, я разделю твою грусть. Не знаю, смогу ли помочь, но я точно сделаю так, чтобы тебе стало лучше! — он снова уверенно ударил себя в грудь.

— Так что не грусти, сестра Карли! — Шуанъюй встал на скамейку и погладил Карли по голове.

Карли была ошеломлена его внезапным жестом. Шуанъюй, будучи маленьким, едва доставал до её головы, стоя на скамейке. Его прикосновение неожиданно успокоило её, и настроение улучшилось, хотя усталость в душе никуда не делась.

Видя её мягкое, но всё ещё усталое выражение, Шуанъюй растерялся. Подумав, он снова серьёзно посмотрел на неё.

— Сестра Карли…

— Хм? — отозвалась она.

Внезапно Шуанъюй обнял её. Поскольку он стоял на скамейке и слегка прижал её голову, лицо Карли уткнулось в его грудь. От неожиданности она замерла, а его аромат снова начал её одурять, щёки покраснели.

— Сяо Юй не знает, как утешать, но думает, что так можно. Сестра Карли, поплачь, я обниму тебя, никто не увидит, здесь никого нет. Поплачь, тебе станет легче.

— Сяо Юй… — Карли была в замешательстве.

— Не грусти, сестра Карли. Если тебе будет плохо, приходи ко мне, я выслушаю. Пока ты не против Сяо Юя, я всегда буду рядом, буду утешать и поддерживать тебя.

— Сяо Юй… — голос Карли дрожал.

— Сестра Карли, всё в порядке, я всегда буду с тобой. Хочешь плакать — плачь, — мягко говорил Шуанъюй, обнимая её и гладя по голове.

«Меня утешает ребёнок… Что это за чувство? Нос щиплет… Сяо Юй… Ты всегда будешь со мной? Всегда будешь поддерживать?»

— Сяо Юй… не двигайся… — тихо сказала Карли, крепко обняв его. Почувствовав её объятия, Шуанъюй тоже обнял её сильнее. Её плечи начали дрожать.

Трещина в сердце затягивалась.

Запылённое сердце очищалось.

«Как стыдно, плачу перед ребёнком… Хорошо, что никого рядом нет», — Карли умыла лицо водой, стерев следы слёз. «Ещё и одежду ребёнка испачкала… Как неловко. Но настроение неожиданно стало таким хорошим…» Она посмотрела на одежду Шуанъюя.

— Сяо Юй, пойдём ко мне домой, твоя одежда испачкалась, — смущённо сказала Карли.

— Не надо… Скоро придёт сестра, и я пойду домой. Я всё равно буду мыться, так что ничего страшного.

— Ну… всё же пойдём, мне неловко, — покраснела Карли.

— Правда не надо, — Шуанъюй покачал головой.

— О, сестра пришла! — он заметил фигуру сестры.

— Вот как… Ну ладно, — Карли тоже увидела, как Ая выходит из машины и приближается.

— Сяо Юй, мы ещё увидимся, но как мне тебя найти? У тебя есть телефон?

— Не переживай, сестра Карли, я каждый день здесь. Если захочешь меня увидеть, приходи сюда, — сказал Шуанъюй, тоже немного грустно.

— Хорошо, тогда давай договоримся встречаться хотя бы раз в неделю, а по воскресеньям обязательно! Это наша договорённость, хорошо? — Карли наклонилась, глядя ему в глаза.

Шуанъюй расплылся в самой яркой улыбке.

— Угу! Договорились!

— До встречи, Сяо Юй.

— До встречи, сестра Карли! — Шуанъюй побежал к маленькой фигурке вдалеке. Карли смотрела ему вслед с непривычной для себя нежностью. На полпути Шуанъюй обернулся и помахал ей.

— Сестра Карли!

— А?

— Не грусти! Если тебе плохо, приходи ко мне, я тебя утешу, так что будь счастливой!

Его слова наполнили сердце Карли теплом.

— Спасибо, Сяо Юй, — ответила она.

Услышав её ответ, Шуанъюй счастливо улыбнулся, развернулся и побежал к маленькой фигурке.

— Сестра Сюань! Я здесь!

— Сяо Юй, не беги так быстро, упадёшь! — раздался звонкий, как колокольчик, голос.

— Хи-хи, сестра Сюань слишком за меня волнуется!

— А кто ещё за тебя будет волноваться! — фигурка казалась немного раздражённой.

«Это его сестра? Не могу разглядеть… Но, наверное, милая, хоть и помешана на брате… Тьфу, почему она мне не нравится?» — подумала Карли.

— Госпожа, — раздался голос Аи рядом.

— Идём, — лицо Карли мгновенно стало холодным.

— Госпожа, кто это был?

— Тебя это не касается, — ответила Карли, но уголки её губ слегка приподнялись.

— Простите, — Ая опустила голову. «Госпожа, кажется, в хорошем настроении».

— В течение десяти минут я хочу знать всё об этом ребёнке.

— Госпожа… он кто? — с недоумением спросила Ая.

— Пять минут.

«Похоже, настроение госпожи не такое уж хорошее…» — подумала Ая.

Карли же думала только о том, как скорее узнать всё о Шуанъюе.

После этого Карли и Шуанъюй часто встречались в парке. Иногда Карли не могла прийти, но по воскресеньям она была там всегда. Их связь становилась всё крепче с каждым днём.

— Вау! Это твой дом, сестра Карли? Он огромный!!! — Шуанъюй с восторгом осматривал роскошный холл, похожий на дворец.

Огромная вилла в европейском стиле, окружённая строгой медной оградой, охраняемой частными охранниками. Передний двор с аккуратно подстриженными кустами и садом, огромный фонтан, бассейн, а задний двор — скорее гора, чем двор, с полем для гольфа и местом для охоты.

— Нравится, Сяо Юй? — Карли смотрела на него с непривычной для себя нежностью.

— Угу! Очень! Так красиво и так много! А кто эти красивые тёти? — Шуанъюй указал на двух рядов горничных, стоящих по сторонам.

— Они убирают дом. Дом большой, для уборки нужно много людей, правда? — терпеливо объяснила Карли.

— А, понятно! — Шуанъюй всё ещё с восторгом оглядывался.

— Госпожа улыбается! — шептались горничные, стараясь, чтобы Карли их не услышала.

— Да-да, я за столько лет ни разу не видела, чтобы она улыбалась!

— Не то что улыбалась, такой нежной улыбки я вообще не видела!

— Неужели госпожа любит маленьких мальчиков? Или младших по возрасту?

— Дура, это одно и то же! — горничные всё больше увлекались сплетнями.

— Сяо Юй, пойдём в мою комнату, — Карли взяла его за руку. Комната Карли была настоящей комнатой принцессы: огромная, с вырезанными стенами, большими окнами с розовыми шторами, мягким ковром и кроватью с балдахином. Всё изящное, но с девичьим шармом.

— Какая огромная комната! Больше, чем весь наш дом! — Шуанъюй был потрясён.

Карли всё время смотрела на него с нежной улыбкой.

— Сяо Юй, хочешь почитать книгу или послушать историю? — спросила она, взяв книгу с полки. Со временем она узнала, что Шуанъюй любит книги и истории, но читает не детские сказки, а сложные книги: основы психологии, квантовую теорию, анализ трёхмерного пространства, «Божественную комедию». Когда Карли спросила его об этом, он ответил:

— Не понимаю, многие слова не знаю, не понимаю, о чём они.

Шуанъюй говорил это с такой невинностью, что Карли умилялась. Он слушал не сказки про принцесс, а истории о Шерлоке Холмсе, что тоже было необычно. Поэтому, когда Шуанъюй читал, Карли сидела рядом, объясняя незнакомые слова и их значение.

— Хочу читать! Читать! — Шуанъюй с восторгом смотрел на огромный книжный шкаф. Карли тоже любила читать, но у неё редко было на это время.

— Пойдём читать на кровать, — сказала она, подхватив Шуанъюя и усадив его на кровать.

Шуанъюй сосредоточенно читал, а Карли сидела сзади, обнимая его. Иногда она, не замечая этого, вдыхала его аромат и слегка醉ела от него. Она не осознавала, что её сердце всё больше принадлежало этому мальчику, и она становилась всё более зависимой от него.

Встречи с Шуанъюем, ежедневные или еженедельные по воскресеньям, стали неотъемлемой частью жизни Карли. Каждый раз, когда ей было грустно, больно или тяжело, она искала его. Его объятия стали единственным способом утешения, и её зависимость от него росла.

— Сяо Юй, никогда не оставляй сестру Карли, будь со мной всегда, хорошо? — Карли, сидя на кровати, крепко обнимала его сзади, пока он читал. Услышав её слова, Шуанъюй отложил книгу, повернулся и обнял её.

— Сестра Карли, я же говорил, я всегда буду поддерживать тебя, и мы всегда будем вместе, — наивно сказал он, не понимая, что значат его слова. Карли замерла, а затем обняла его ещё сильнее.

«Сяо Юй… ты моя опора…»

— Это что за шутки?! Почему я должна выходить замуж за этого отвратительного червяка?! — лицо Карли пылало от гнева и неверия, она смотрела на величественного мужчину перед ней. Его золотистые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а лицо выражало непреклонную строгость.

— Почему? Потому что ты — наследница этой семьи. Родившись в нашей семье, ты обязана служить её интересам, жертвовать ради неё. Твой брак с наследником Эллиота принесёт огромную выгоду нашей семье Виктория, так что у тебя нет причин сопротивляться, — сказал мужчина, стоя спиной к Карли.

Карли опустила голову, её лицо стало бесстрастным.

— Ха, так же, как с мамой? Оставили её, а потом вспомнили обо мне, когда увидели выгоду? Ты вообще отец? Или даже человек? — не дожидаясь ответа, Карли ушла.

— Наглость! Вернись! — крикнул мужчина, но Карли уже исчезла.

Дождь лил как из ведра. Карли, словно ходячий мертвец, брела под дождём. Мокрая одежда облепила её идеальное тело, но она уже не думала ни о чём. Родиться в этой семье означало стать пешкой.

«Что мне делать… Кто поможет…»

Сяо Юй…

Сяо Юй!

Вспомнив самого важного для неё человека, свою опору, Карли не могла больше ждать. Ей нужно было найти Шуанъюя.

«Только Сяо Юй… только он поддерживает меня… только он моя опора… Где он…»

Вспомнив про их место встреч в парке, Карли бросилась бежать под дождём, не обращая внимания ни на что. Она спотыкалась из-за сандалий, падала, обувь порвалась, но она отбросила её и продолжала бежать. Её белоснежные ноги покрылись ранами, слёзы смешивались с дождём.

Добравшись до парка, она ускорила шаг. У их места встречи она поскользнулась на мокром камне и упала, разбив колено. Кровь потекла, но Карли не замечала боли. Её единственной мыслью было:

«Увидеть Сяо Юя».

— А! Сестра Карли! Ты в порядке?! — раздался голос, словно музыка небес.

Маленькая фигурка с зонтом, слишком большим для неё, спешила к ней.

— Сестра Карли! Ты не ушиблась? Почему без зонта? — Шуанъюй, не обращая внимания на то, что сам промок, укрыл её зонтом. Увидев её израненный вид, он чуть не заплакал.

Карли подняла голову и посмотрела на Шуанъюя, который был на грани слёз.

— Сяо Юй… — тихо прошептала она.

Увидев её пустой взгляд, Шуанъюй испугался ещё больше.

— Сестра Карли, вставай! Нельзя лежать на мокрой земле, простудишься! Почему ты без зонта?! А, у тебя раны на ногах! Надо их перевязать, срочно остановить кровь! Сестра Карли?! — он заметил, что она не отвечает, а лишь смотрит на него.

— Сяо Юй… — снова прошептала она.

— Сестра Карли, вставай! — Шуанъюй попытался её поднять, но его маленькое тело не могло этого сделать.

— Сяо Юй… почему… ты здесь? — прерывисто спросила Карли.

— Сестра Карли, вста…

— Почему ты здесь?! — она схватила его за плечи.

Шуанъюй, снова испуганный, всё же ответил:

— Потому что… сегодня… сегодня воскресенье…

Карли вдруг вспомнила, что сегодня воскресенье, день их обязательной встречи. Но из-за разговора о свадьбе она забыла об этом.

— Но… ты знаешь, который час? — её голос стал серьёзнее.

Шуанъюй, напуганный её тоном, боялся, что она его возненавидит.

— Ночь… одиннадцать двадцать, — тихо сказал он, взглянув на часы в парке.

— Ты понимаешь, что ночь?! Так поздно и в такой дождь опасно! — громко сказала Карли.

Шуанъюй, окончательно испуганный, сдерживал слёзы.

— Потому что… сегодня… ты не пришла… а сегодня воскресенье… — он всхлипнул.

— Значит, ты ждал меня? — лицо Карли стало ледяным.

— Потому что… мы договорились… я всегда жду сестру Карли по воскресеньям…

— Ты ждал с утра до сих пор?

— Угу… Сестра Карли, вставай, надо домой, у меня есть пластырь… — не договорив, Шуанъюй заметил, что Карли опустила голову, а её тело слегка дрожало.

«Сяо Юй… Сяо Юй…» — повторяла она про себя.

— Сестра Карли? Что с тобой? Тебе плохо? Сестра Карли, вставай, тебе холодно? — Шуанъюй тряс её за плечи.

— Сяо Юй… — тихо сказала Карли.

— Сестра Карли…

— Сяо Юй…

— Сестра Карли…

Не понимая, что происходит, Шуанъюй лишь отвечал ей. Вдруг Карли перестала дрожать и успокоилась.

— … — молчание заставило Шуанъюя чувствовать себя беспомощным. Он хотел увести её домой, чтобы обработать раны.

Карли пошевелилась.

Она подняла голову, взяла его лицо в ладони и поцеловала… Шуанъюй, не успев среагировать, замер. Поцелуй был коротким, всего несколько секунд, после чего Карли отстранилась и опустила голову. Затем она снова подняла взгляд…

Её совершенное лицо теперь озаряла безумная улыбка… и глаза, пустые, лишённые фокуса.

Шуанъюй был напуган её внезапным выражением. Карли схватила его за плечи, её хватка была уже не нежной, а болезненной, оставляя красные следы.

— Сяо Юй… будь со мной вечно… — сказала она с безумной улыбкой, от которой пробирал озноб.

…

Огромная комната, словно для принцессы, с большой кроватью под балдахином. Шуанъюй спал на кровати. С того дождливого вечера он заметил, что Карли стала странной: она смотрела на него с пугающей нежностью и пустотой в глазах, часто заворожённо разглядывая его. Сегодня, после того как она дала ему попить, он почувствовал тяжесть в голове и уснул.

Вскоре Шуанъюй проснулся. Его тело было бессильным, он едва мог пошевелиться, даже голову повернуть было невозможно. Но разум оставался неожиданно ясным, а глаза с трудом открывались.

— А… Сяо Юй, ты проснулся, — Карли, войдя в комнату, заметила его движение и тут же подбежала, забравшись на кровать и наклонившись над ним.

— Кар… ли… сестра… — слабо выдавил Шуанъюй.

— Угу-угу, — радостно ответила Карли.

— По… чему… я… здесь… — с трудом произнёс он.

— Сяо Юй, ты же сказал, что мы будем вечно вместе, правда? Так что будь с сестрой Карли всегда. Только с тобой я могу жить… О, и не волнуйся, ты не можешь двигаться, но сестра позаботится обо всём… обо всём… — её голос звучал пугающе.

— Но… мне… надо… домой… сестра… Сюань… волнуется…

— Ничего, это теперь твой дом. И позволь мне стать твоей сестрой Сюань, я буду заботиться о тебе, — Карли внезапно оживилась.

— Сестра… Карли… — Шуанъюй не понимал, что происходит. Он начал бояться, но из-за действия препарата не мог сопротивляться, лишь лежал, пока она смотрела на него.

— О, Сяо Юй, давай поиграем в игру, — на её щеках появился нездоровый румянец, дыхание участилось, а взгляд стал ещё более ненормальным, полным одержимости.

Шуанъюй уже не мог говорить, силы на слова иссякли. Он лишь смотрел, как лицо Карли приближается, и она поцеловала его.

Её лицо и кожа пылали, она смотрела на него с безумной одержимостью.

— Сяо Юй… хух… хух… Сяо Юй… — она продолжала целовать его, от губ к щекам, к шее, словно голодный волк, ищущий добычу.

Глядя на Шуанъюя, её лицо выражало нечто, чего не бывает у нормальных людей.

— Сяо Юй… хух… хух…

— Будь со мной вечно… — безумно сказала Карли.

Прошло десять дней. Шуанъюй всё это время лежал в постели. Карли, когда не уходила, проводила всё время с ним, каждый день манипулируя им. Она подмешивала что-то в еду, чтобы он оставался в сознании, но был бессилен сопротивляться.

…

Двенадцать дней. Карли, понимая, что Шуанъюй ещё слишком мал и его тело не развито, стала реже его трогать, делая это периодически. Но когда у неё было плохое настроение, она всё равно принуждала его. Более того, она начала контролировать его питание, чтобы он мог выдерживать её действия.

…

Пятнадцать дней. Карли обнимала бессильного Шуанъюя, шепча ему на ухо:

— Сяо Юй… знаешь… сегодня… — она часто обнимала его, изливая душу, но нередко прерывалась, восклицая, что он слишком милый, и начинала свои постыдные действия. Пол комнаты был усыпан его фотографиями.

…

Семнадцать дней. Шуанъюй, возможно, начал привыкать к препаратам и мог с трудом говорить несколько фраз, но не больше десяти.

— Кар… ли… сестра… я хочу… домой… — сказал он безжизненным голосом, глядя на обнимающую его Карли.

— Здесь твой дом, Сяо Юй, правда? — удивилась она, что он может говорить.

— Это… не… мой… дом… почему… ты… так… делаешь… — его силы иссякли.

— Нет-нет, это твой дом, Сяо Юй. Не говори так, сестре Карли будет грустно. Мы же вечно будем вместе, правда? — её взгляд снова стал пустым. Она обняла его, вдыхая его запах, а слёзы Шуанъюя беззвучно текли.

…

Двадцать один день. Карли, продолжая свои постыдные действия, не замечала слёз Шуанъюя. Его глаза были полностью лишены фокуса, слёзы текли инстинктивно. Он уже не мог думать, не знал, что делает и о чём думает, лишь повторял слёзы каждый день, не в силах сопротивляться.

…

Двадцать семь дней. Однажды Шуанъюй потерял сознание, и после этого Карли почти неделю не трогала его, часто обнимая и извиняясь.

— Прости, Сяо Юй, я не думала о твоём здоровье. Отдыхай, когда поправишься, мы снова будем играть, — она крепко обнимала его безжизненное тело.

…

Тридцать два дня. Прошло две недели, и Карли не выдержала.

— Сяо Юй, сестра Карли сегодня очень грустная. Давай поиграем? Я не могу больше терпеть, так давно мы не играли… хух… хух… можно, правда? — она тяжело дышала.

Увидев её действия, Шуанъюй снова заплакал.

…

Сорок дней. Карли становилась всё более ненормальной, часто обнимая Шуанъюя и бормоча:

— Не может быть… они не могли так просто узнать… Сяо Юй не оставит меня… Он будет со мной вечно, правда? — она сжимала его сильнее, но Шуанъюй не отвечал.

…

Сорок три дня.

— Кто вы?! Как вы смеете входить в мою комнату?! Это частная территория! Убирайтесь! — кричала Карли с небывалым волнением.

Её ненормальное поведение лишь укрепило подозрения людей перед ней.

— Госпожа Карли, мы подозреваем вас в причастности к недавнему исчезновению ребёнка. Мы выяснили, что он контактировал с вами перед пропажей, и есть основания полагать, что вы его удерживаете. Позвольте осмотреть вашу комнату, — сказал мужчина средних лет, показывая удостоверение.

— У вас есть ордер? — холодно спросила Карли, её взгляд становился всё более пустым.

— Пока нет, но он уже в пути.

— Тогда у вас нет права здесь находиться!

— Ордер скоро будет, какая разница, сейчас или позже? Ваше поведение лишь усиливает мои подозрения, — мужчина стал жёстче.

— Ждите ордера, — её глаза окончательно опустели.

Мужчина посмотрел на неё, сделал жест рукой за спиной.

— Госпожа Карли.

Она смотрела на него пустым взглядом.

— Если ждать, кто знает, что здесь исчезнет! Действуйте! — крикнул он, бросившись вперёд.

Карли среагировала слишком поздно.

— Стойте! — крикнула она.

Но двое полицейских уже схватили её за руки, пытаясь удержать. Карли, с потемневшим взглядом, невероятной силой отшвырнула их. Мужчина ворвался в комнату, увидев пол, усыпанный фотографиями пропавшего ребёнка. На кровати лежал Шуанъюй с безжизненными глазами.

— Убирайтесь!!! — крик Карли раздался за спиной. Она бросилась к мужчине, схватив его за шею с нечеловеческой силой. Он, не ожидавший такой мощи, не мог вырваться. Но, собравшись, он ударил её ногой. Карли, не имея опыта борьбы, пошатнулась, её хватка ослабла. Мужчина вырвался, схватил её за руку, ударил коленом в поясницу и прижал к полу всей своей массой, понимая, что иначе она может одолеть его.

Заметив, что Карли пытается вырваться, он крикнул:

— Парализуйте! Быстро!

Всё произошло за секунды. Полицейские, опомнившись, услышали приказ. Один из них достал транквилизатор и ввёл его Карли.

Обездвиженная, она могла лишь бессильно шептать:

— Прекратите…

Мужчина и полицейские вошли в комнату. Снаружи подъехали ещё патрульные машины. Мужчина посмотрел на Шуанъюя на кровати.

— Так и знал, он здесь.

Он оглядел комнату, заметив на столе у кровати множество фотографий и препараты. Взяв один, он увидел надписи на немецком.

— Отправьте это на анализ, — сказал он одному из полицейских, затем наклонился к Шуанъюю. Тот лежал с открытыми, но пустыми глазами, не реагируя на происходящее, словно мёртвый.

— Психологическая травма? — пробормотал мужчина, почесав голову.

В этот момент в комнату вбежала маленькая фигурка. Увидев Шуанъюя, девочка рухнула в слезах.

— Сяо Юй! — она бросилась к кровати, обнимая его. — Сяо Юй… у-у-у… я нашла тебя… не оставляй сестру…

Она рыдала без остановки, но Шуанъюй не реагировал, его глаза оставались пустыми. Заметив это, девочка заплакала ещё сильнее.

— Сяо Юй? Что с тобой? Не пугай сестру!

Она схватила его за плечи, тряся, но он лишь медленно закрыл глаза.

— Сяо Юй? Ответь сестре! Не пугай меня!

Мужчина, наблюдавший за сценой, подошёл и проверил состояние Шуанъюя.

— Он в обмороке, малышка. Не паникуй, твой брат, скорее всего, жив. Скорая уже здесь, его отвезут в больницу.

Утешая плачущую девочку, он услышал её прерывистый голос:

— Дядя… пожалуйста… спасите… моего брата…

Шуанъюй не понимал, что происходит. Он слышал шум, крики, потом увидел мужчину средних лет, который посмотрел на него. Затем раздался голос сестры Сюань, плачущей. Он видел её слёзы, но не мог думать. Его сознание погрузилось во тьму…

«Тело получило серьёзные травмы из-за чрезмерного воздействия препаратов и насилия, и он ещё слишком мал. Эти травмы необратимы и окажут большое влияние на его развитие…»

Врач, стоя у кровати, покачал головой, глядя на Уэсуги Хироити, затем перевёл взгляд на лежащего на кровати Хун Шуанъюя и вздохнул.

— Эх, вот это морока…

В этот момент у двери послышался шум — похоже, какая-то девушка спорила.

— Пустите меня! Почему мне нельзя войти? Я его сестра! Быстро отойдите!

— Девочка… сейчас пациенту нужен покой… посещения пока запрещены… — медсестра у двери отвечала с трудом, её тон был натянутым.

— Да как я могу мешать своему брату?! Я только хочу взглянуть на него! Отойдите уже!

Медсестра беспомощно посмотрела на врача и Уэсуги Хироити, продолжая преграждать путь девушке. Уэсуги снова вздохнул.

— Пропустите её, — сказал он.

Услышав это, медсестра тут же перестала спорить и поспешно вышла из палаты. Девушка вбежала в комнату, и, увидев Хун Шуанъюя на кровати, её глаза тут же наполнились слезами. Она бросилась к нему, собираясь обнять брата.

Но грубые руки остановили её. Уэсуги Хироити схватил девушку за воротник и поднял в воздух.

— Отпусти меня! Ты что делаешь?! Извращенец, любитель лоли! — Хун Сюань отчаянно вырывалась в воздухе.

«Когда это я стал извращенцем, любителем лоли?» — подумал Уэсуги, слегка ошарашенный.

— Он сейчас очень слаб, а ты ещё хочешь его обнимать? Ты сестра, подумай о нём как следует! — сказал Уэсуги с беспомощным выражением, глядя на Сюань.

Услышав его слова, Сюань перестала вырываться. Она смотрела на лежащего на кровати Шуанъюя и тихо плакала. Уэсуги ещё раз вздохнул, опустил её на пол. Сюань, стоя у кровати, молча смотрела на брата, её плечи дрожали от слёз. Проплакав какое-то время, она повернулась к Уэсуги.

— Мой брат… он… он ведь будет в порядке? — спросила Сюань, шмыгая носом, глядя на Уэсуги.

— Как видишь, сейчас его жизни ничего не угрожает, но он очень слаб. Как сестра, ты должна понимать, что ему нужен хороший уход, — ответил Уэсуги.

— Не надо мне говорить… Я и так знаю… — Сюань гневно посмотрела на Уэсуги, затем снова повернулась к Шуанъюю, молча глядя на него.

— Пациенту сейчас нужен абсолютный покой для восстановления, так что, пожалуйста, покиньте палату, — сказал врач, обращаясь к Уэсуги, но также и к Сюань.

— Пошли, — Уэсуги слегка подтолкнул Сюань. Она снова злобно посмотрела на него, вытерла слёзы, бросила тяжёлый взгляд на Шуанъюя и ушла.

«Эй, эй, это же я спас твоего брата!» — подумал Уэсуги с беспомощным выражением, глядя на удаляющуюся фигурку.

Прошла неделя, а Хун Шуанъюй всё ещё не пришёл в сознание. По словам врача, он уже должен был очнуться, но, учитывая его состояние, доктор мог только предположить, что тяжёлые телесные повреждения или подсознательное нежелание просыпаться удерживают его в коме. Уэсуги, глядя на Шуанъюя, снова вздохнул. Из-за этого дела он уже два месяца работал без перерыва. Проблема была не в поиске человека, а в том, что происходило после. Из-за влиятельного происхождения Карли ситуация стала невероятно сложной.

Уэсуги сунул руку в карман, достал пачку сигарет, чтобы успокоиться. Проходящая мимо медсестра тут же его остановила.

— Простите, здесь нельзя курить. Для курения есть специальная зона.

Уэсуги, уже собиравшийся зажечь сигарету, замер, затем тяжело вздохнул.

— Извините, — сказал он, убирая зажигалку, и пошёл прочь, держа сигарету во рту.

Идя по белым коридорам больницы, Уэсуги всё думал о деле Шуанъюя. Это было явное преступление, но из-за связей Карли добиться прогресса было почти невозможно. Полицейское начальство, похоже, увидело в этом деле шанс, и продолжало давить на Карли, но её влиятельная семья не собиралась сдаваться. В результате ситуация зашла в тупик, и Уэсуги чувствовал себя бессильным. Пока дело не завершится, ему придётся постоянно следить за Шуанъюем.

Дойдя до внутреннего двора больницы — зоны для курения, — Уэсуги, не теряя времени, закурил. Он глубоко затянулся и резко выдохнул.

— Фух… Чёрт, как же всё это раздражает… — пробормотал он, прислонившись к краю искусственного пруда и массируя виски.

«Этот парень всё ещё не очнулся. Ну почему он не просыпается? Он же главный свидетель, без него дело просто кошмар!»

Уэсуги продолжал тереть виски, чувствуя, как головная боль усиливается. Он поднял сигарету, чтобы затянуться ещё раз, но заметил на втором этаже мужчину в костюме, беседующего с кем-то. Через несколько секунд они ушли. Уэсуги прищурился — мужчина показался ему знакомым.

«Это адвокат Карли», — подумал он.

«Почему он здесь? Тогда другой, скорее всего, сама Карли?»

Уэсуги понял, что сейчас не время расслабляться. Он бросил взгляд на сигарету, затянулся последний раз, затушил её в пепельнице и быстро направился к палате Шуанъюя. Он не знал, зачем они пришли, но был уверен, что Карли захочет увидеть мальчика.

Добравшись до палаты, он обнаружил, что Карли и адвоката там нет. «Неужели ошибся?» — подумал он, но вскоре его предположение подтвердилось: Карли и адвокат приближались.

Карли, как всегда, была в платье. Её фигура, казалось, была создана для таких нарядов. На ней было белое платье с кружевной отделкой. Адвокат, мужчина с золотыми очками и идеально зачёсанными волосами, шёл за ней, выглядя как типичный успешный человек.

Заметив Уэсуги, адвокат вежливо кивнул — он знал, кто такой детектив Уэсуги. Но Карли, не обращая на него внимания, собиралась пройти мимо прямо в палату.

Её лицо было лишено эмоций, холодное, как всегда, а кожа — болезненно бледной.

— Мисс Карли, зачем вы здесь? — Уэсуги шагнул вперёд, преграждая ей путь.

Карли остановилась, и на её лице появилась злость.

— Отойди, — холодно сказала она.

— Это невозможно, мисс Карли. Вы понимаете, в каком положении находитесь? У вас нет никакого права или причины заходить к нему, — ответил Уэсуги, глядя на неё с равнодушием.

— Я сказала, отойди, — Карли скрипнула зубами, её глаза холодно впились в Уэсуги.

— Не могу, мисс Карли. Что, если вы снова что-то сделаете? Как я за это отвечу? Вы ведь подозреваемая в преступлении. И вы хотите навестить жертву? Это просто смешно, — Уэсуги ухмыльнулся, словно специально провоцируя её, чтобы увидеть реакцию.

Карли не могла возразить. Она стиснула зубы, яростно глядя на него. Уэсуги смотрел в ответ, не уступая. Их взгляды скрестились на несколько секунд. Адвокат, почувствовав напряжение, попытался вмешаться.

— Детектив Уэсуги… — начал он, но Карли его остановила.

Она опустила голову, её тело слегка дрожало.

— Пожалуйста… позволь мне его увидеть… — тихо сказала она.

— Это не… — начал Уэсуги.

— Я умоляю тебя! — Карли внезапно повысила голос, прервав его.

Уэсуги замер, глядя на неё. Его желание слегка подразнить её, чтобы отплатить за все хлопоты последних дней, угасло. Он ожидал, что Карли будет упрямиться, но не умолять. Посмотрев на её склонённую голову, он почесал затылок и вздохнул.

— Ладно, но только в наручниках. На это у вас нет права возражать, — сказал он.

Адвокат за спиной Карли хотел что-то сказать, но она снова его остановила.

— Хорошо, — ответила она, протягивая руки.

Уэсуги надел на неё наручники и открыл дверь палаты.

Когда Карли вошла, её лицо преобразилось. На нём смешались возбуждение, ожидание, одержимость и чувство вины.

Хотя ей нельзя было подходить близко, её тело невольно двинулось к кровати Шуанъюя. Скованные руки медленно поднялись, словно она хотела дотянуться до него.

Но перед ней появилась рука Уэсуги, преградив путь.

Карли замерла, посмотрела на Уэсуги, затем снова на Шуанъюя. Её изящное лицо было залито слезами.

Она сжала кулаки, стиснула зубы, её тело дрожало. Затем она глубоко вдохнула, развернулась и вышла из палаты.

Адвокат последовал за ней.

— Подожди, — окликнул его Уэсуги, бросив ключи от наручников. — Вернёшь потом.

Адвокат поймал ключи и ушёл, вежливо бросив:

— Прошу прощения за беспокойство.

Глядя на удаляющихся Карли и адвоката, Уэсуги почесал голову, тяжело вздохнул и покачал головой.

Три дня спустя Шуанъюй наконец очнулся. Сюань, дремавшая у кровати, проснулась от его движений. Увидев, что он открыл глаза, она разрыдалась и бросилась его обнимать.

— Сяо Юй… мой Сяо Юй… ты наконец проснулся… — всхлипывая, она крепко обнимала брата, словно боялась его отпустить.

Врачи, медсёстры и Уэсуги, узнав о его пробуждении, тут же прибежали. Войдя, они увидели маленькую девочку, крепко обнимающую своего брата.

Увидев Шуанъюя, Уэсуги захотел немедленно поговорить с ним. В конце концов, он был жертвой, и от его показаний зависел исход дела Карли. Врачи и медсёстры оттащили Сюань, чтобы осмотреть Шуанъюя. Осмотр показал, что серьёзных внешних повреждений нет, но его тело крайне ослаблено и требует длительного восстановления.

Однако во время осмотра Шуанъюй не отвечал на вопросы ни врачей, ни медсестёр. Он лежал, словно деревянный, позволяя себя осматривать. Врач сделал вывод, что это психологическая травма, вызванная произошедшим, особенно учитывая его юный возраст.

Уэсуги, глядя на безжизненные глаза Шуанъюя, почувствовал неладное. С тревогой он решил попытаться поговорить с ним.

— Сяо… малыш… как ты себя чувствуешь? — спросил он, стараясь говорить с взрослой уверенностью и натянув улыбку.

Шуанъюй сидел на кровати, неподвижный, без малейшей реакции.

— Малыш… ты помнишь, что произошло? — продолжил Уэсуги.

Шуанъюй оставался неподвижным, словно не слыша его.

«Эй, эй, не пугай меня так, это же кошмар для дела!» — подумал Уэсуги. Решив пойти напролом, он спросил:

— Малыш… ты помнишь имя Карли Элис?

Как он и ожидал, при упоминании имени Карли тело Шуанъюя задрожало. Он поднял голову, его глаза, полные страха, заколебались, глядя на Уэсуги, а затем мгновенно потухли. Шуанъюй перестал дрожать… и потерял сознание.

Увидев это, Уэсуги замер, затем снова почесал голову и тяжело вздохнул.

«Как теперь с этим разбираться…»

Когда Шуанъюй очнулся снова, его состояние немного улучшилось по сравнению с первым разом. Он начал реагировать на вопросы врачей и Сюань, но только кивками или покачиваниями головы. Однако имя Карли по-прежнему вызывало сильную реакцию: в лучшем случае он дрожал, в худшем — терял сознание.

Врачи строго запретили упоминать что-либо, связанное с его психологической травмой, и настоятельно рекомендовали психотерапию. Они предложили профессиональный гипноз, чтобы помочь Шуанъюю забыть травмирующие события и восстановить его психическое состояние.

Для Уэсуги это было настоящей катастрофой. Всё дело зависело от показаний Шуанъюя, жертвы, но упоминать Карли было нельзя. Как вообще двигаться дальше? Ждать, пока Шуанъюй сможет говорить о Карли без обмороков? Это звучало как шутка.

Уэсуги, в полном отчаянии, закурил в зоне для курения.

«Дайте мне передохнуть, я хочу домой спать!»

— Ааа! Чёрт! Что за паршивое дело! — Уэсуги бесился в одиночестве.

— Простите, в больнице нужно соблюдать тишину, — сказала проходившая мимо медсестра, посмотрев на него с лёгким презрением.

— Извините… — пробормотал он.

«Меня ещё и осуждают…»

После почти трёх месяцев лечения Шуанъюй восстановил базовые физические функции, но по-прежнему категорически избегал любых разговоров о Карли. Уэсуги был на грани: он уже представлял, как приставляет пистолет к голове Шуанъюя, требуя говорить.

«Говори! Ну же, говори! Не скажешь — пристрелю!» — фантазировал он, глядя на Шуанъюя, который медленно тренировался ходить с помощью медсестры.

«Ха, если я так сделаю, меня самого уволят. Чёрт, я хочу отпуск! Это длится уже месяцы! И ещё куча мелких дел!» — Уэсуги внешне выглядел безучастно, но внутри кипел от раздражения, наблюдая за Шуанъюем.

Из-за перенесённого насилия тело Шуанъюя стало ненормально слабым. У него почти не было сил, он мог пройти немного и тут же уставал, а о беге и речи не шло. Его развитие также серьёзно пострадало.

Сюань напряжённо наблюдала за братом, подбадривая его во время тренировок. Уэсуги смотрел на них, задумался, достал сигарету, но вспомнил, что курить нельзя. Он яростно засунул сигарету обратно в карман, встал и решительно направился к Шуанъюю.

«Пора поставить в этом точку».

Спустя больше года лечения и реабилитации Шуанъюй наконец выписался из больницы. Что касается исхода дела, Карли была признана невиновной. Перед началом психотерапии удалось получить показания Шуанъюя, в которых он отказался выдвигать обвинения. Учитывая её влиятельное происхождение, невиновность была предрешена.

— Ты уверен, что Карли Элис не совершала против тебя никакого насилия или действий, угрожавших твоей жизни? — спросил Уэсуги, глядя на Шуанъюя, который сидел, обхватив колени. Вопрос был задан формально, по протоколу.

Шуанъюй смотрел на него с пустым выражением, словно не понимая вопроса.

— То есть, делала ли Карли что-то, что тебе не нравилось? — Уэсуги почесал голову, перефразируя.

Шуанъюй замер, затем покачал головой.

— Ты уверен? Твой ответ определит судьбу Карли. Ты действительно… — начал Уэсуги, но Шуанъюй начал быстро кивать, а затем снова покачал головой.

«Что это значит?» — подумал Уэсуги, глядя на него с недоумением.

— Пожалуйста, дай устный ответ. Скажи словами: «преследовать» или «не преследовать». Если выберешь «преследовать», Карли Элис отправится в тюрьму. Если «не преследовать», она останется на свободе, и вы больше не встретитесь. Понял? — Уэсуги объяснял медленно, боясь, что Шуанъюй не поймёт.

После пяти минут молчания Уэсуги уже был готов взорваться.

— Слушай, парень…

— Не преследовать… — тихо, безжизненно ответил Шуанъюй.

— Ты уверен? — удивился Уэсуги.

— Уверен… — так же безжизненно повторил Шуанъюй.

Получив чёткие показания, Уэсуги не хотел больше оставаться в больнице ни минуты. Дело можно было считать закрытым. Он тут же покинул палату.

Так прошла та сцена.

После завершения дела Шуанъюй прошёл более года лечения и восстановился. После выписки Сюань получила так называемую «компенсацию за лечение» — крупную сумму, переданную неофициально. С этими деньгами Сюань забрала Шуанъюя и уехала из этого места.

Это место, куда Шуанъюй, возможно, никогда больше не вернётся.

Оранжевый свет резал глаза. Медленно открыв их, Шуанъюй почувствовал, как золотистые лучи солнца из окна греют лицо. Он медленно приподнялся на кровати.

Отодвинув шторы, он впустил в комнату яркий свет. Тело, как всегда, было усталым, силы едва хватало.

«Хорошая сегодня погода», — подумал он.

Надев очки, он взглянул на будильник.

7:01.

Редко удаётся встать так рано. Он не спеша надел просторную школьную форму и вышел из комнаты, направившись к комнате сестры Сюань.

Комната была пуста. На кухонном столе ждал готовый завтрак и записка: «Съешь весь завтрак! :)» с большим сердцем сбоку.

«Зачем это сердце… Ладно, сестра Сюань так старается», — подумал он.

Подойдя к зеркалу, он посмотрел на своё бледное, болезненное лицо и низкий рост, который был меньше, чем у всех девочек в классе. Без сомнений, ярлык «сёта» намертво приклеился к нему. Его маленькое тело утопало в школьной форме, даже в самом маленьком размере. Школа подтвердила, что это минимальный размер для мальчиков, а для меньшего пришлось бы шить на заказ. Чтобы не беспокоить сестру, Шуанъюй не стал ничего требовать.

«Ну, главное, что носить можно», — подумал он.

Умывшись, он неспешно принялся за завтрак, приготовленный сестрой. Порция была обычной, но для его маленького аппетита — слишком большой. С трудом доев, он взял бенто, которое сестра тоже приготовила, и отправился в школу.

Из-за слабого здоровья Сюань сняла дорогую квартиру рядом со школой. Когда Шуанъюй спрашивал, как она может позволить себе такие расходы, она отвечала, что это благодаря «компенсации». До школы было всего десять минут пешком, что для Шуанъюя было идеально.

Утреннее солнце слепило, весна плавно переходила в лето. Деревья вдоль дороги покрылись молодой зеленью, а лёгкий ветерок приятно освежал. Шуанъюй, и без того уставший, почувствовал, как его клонит в сон. Ему захотелось лечь прямо на траву и вздремнуть.

По дороге встречались другие школьники, но их было немного.

«Ещё рано, остальные, наверное, прибегут позже», — подумал он.

У школьных ворот дежурили члены дисциплинарного комитета, проверяя всех по утрам.

«Ни дня без проверок… Тяжело им», — мысленно поблагодарил их Шуанъюй и вошёл в школу.

— Одноклассник, подожди, — раздался голос.

Шуанъюй обернулся и увидел девушку из дисциплинарного комитета. Каштановые волосы до плеч, серьёзное выражение лица, она поправила очки, такие же, как у него, и подошла ближе.

«Это мне?» — Шуанъюй огляделся и понял, что вокруг никого нет.

— Одноклассник, почему твоя форма такая мешковатая? Это нарушает школьные правила внешнего вида, — строго сказала девушка, скрестив руки на груди.

На её рукаве красовалась повязка дисциплинарного комитета. Лёгкий ветер донёс до Шуанъюя приятный аромат её духов, и он начал нервничать.

— Э… но… это самый маленький размер… мой рост… я могу только так… — запинаясь, ответил он.

Чидори Юно, так звали девушку, посмотрела на него с удивлением. Мальчик был ниже её, и его страх её озадачил.

«Почему он меня боится?» — подумала она.

— Раз так, всё равно приведи одежду в порядок. Ты уже в средней школе, неужели не умеешь? — начала она поучать, раздражённая его слабостью.

— П-простите… — пробормотал Шуанъюй, начиная паниковать.

Он принялся неловко поправлять форму, но из-за маленького роста и мешковатой одежды это было нелегко.

Чидори, глядя на его суету, становилась всё более раздражённой.

— Давай помогу, — сказала она.

Как старшая по дисциплинарному комитету, она решила проявить заботу о младшем.

Шуанъюй, не успев отреагировать, вздрогнул, когда Чидори приблизилась. Лёгкий аромат её шампуня и близость её лица — она оказалась настоящей красавицей — усилили его панику. Его тело напряглось, сердце заколотилось, бледное лицо покрылось потом, а по всему телу пробежал необъяснимый страх. Он начал дрожать.

Чидори, сосредоточенно поправляя его форму, не замечала его состояния. Увидев, что одежда всё равно не сидит как надо, она подняла глаза и заметила, что Шуанъюй дрожит, а в уголках его глаз блестят слёзы.

— Что с тобой… — начала она.

— Простите! — закричал Шуанъюй, не выдержав, развернулся и бросился бежать в школу.

Чидори, ошеломлённая, смотрела ему вслед.

«Я что, такая страшная? Но… его лицо… такое милое… Стоп, о чём я думаю?!» — она покачала головой.

«Я правда такая страшная?» — подумала она, скрестив руки, не замечая лёгкого румянца на своём серьёзном лице.

Дрожь всё ещё не отпускала. Шуанъюй вбежал в школьное здание и остановился, тяжело дыша. Такой бег был для него пределом. Его слабое тело заставило его задыхаться, а в глазах ещё стояли слёзы.

«Как стыдно… Но это было так страшно… Девочка!»

Вытерев слёзы и пытаясь отдышаться, он похлопал себя по щекам, чтобы привести в чувство затуманенный мозг, и переобулся в школьные тапочки.

После того случая у Шуанъюя появилась боязнь женщин. Лечение помогло, но страх всё ещё оставался. Раньше он боялся даже животных женского пола, не говоря уже о девушках. Только спустя долгое время он привык к одной знакомой медсестре.

С опаской он направился в класс.

Школа Камия была известна в регионе. Идеальная инфраструктура и элитные учителя делали её настоящей школой для аристократов. Поступить сюда было непросто, и Шуанъюй до сих пор не понимал, как ему это удалось. Даже с «компенсацией» это казалось странным, но Сюань всегда уклончиво отвечала на его вопросы.

Из-за страха перед женщинами Шуанъюй в школе старался быть максимально незаметным. Он избегал проблем и, тем более, контактов с девушками. Но его маленький рост делал его слишком приметным, часто вызывая у одноклассниц желание «заботиться о младшем брате». В таких случаях он обычно сбегал, иначе мог потерять сознание от паники.

Осторожно шагая по коридору к классу, он старался не привлекать внимания, отвечая на приветствия так, чтобы не выделяться. С начальной школы он привык к этому, успокаивая себя мыслью: «Ну, привыкну».

«Мне и так несладко», — вздохнул он, думая о своём слабом здоровье. Малейшая ошибка могла привести к серьёзным последствиям.

Утренние уроки нагоняли на Шуанъюя сонливость. Он не сидел на «месте главного героя» у окна, а был в первом ряду — самом неудобном месте под взглядом учителя. Классный руководитель настоял, чтобы он сидел впереди, потому что Шуанъюй был самым низким в классе, даже ниже самой маленькой девочки.

Безропотно подчинившись, чтобы избежать лишних проблем, он изо всех сил старался не заснуть под взглядом учителя.

— Юй-кун, опять засыпаешь на уроке? Не выспался? — спросила его соседка по парте, Судзуки Рюко, самая низкая девочка в классе, но всё равно чуть выше Шуанъюя.

— Эм… нет… наоборот, спал хорошо… — ответил он.

— Хм? Тогда это из-за здоровья? Береги себя! — сказала Судзуки, её милые короткие волосы, похожие на гриб, покачивались, пока она говорила. В классе она была чем-то вроде талисмана.

— Эм… спасибо… — пробормотал Шуанъюй.

— Я иду на обед, Юй-кун, пойдёшь? — спросила она.

— Э… нет, прости… у меня бенто… в следующий раз, — ответил Шуанъюй, доставая коробку с обедом.

— Жаль… Ну, в следующий раз! Пока! — Судзуки ушла с другими девочками.

«Фух, пронесло… Обедать с кучей девочек — это слишком», — подумал он с облегчением.

Из-за привычки и трёх лет сидения рядом Шуанъюй мог нормально говорить с Судзуки, но только если они сидели на своих местах, где между партами было около метра. Это была его «безопасная дистанция». Если девочка подходила ближе, он начинал нервничать, и у него появлялись симптомы паники.

— Спасибо за еду… — пробормотал он, доев бенто сестры.

После обеда его снова одолела сонливость. Глаза закрывались, он зевнул и решил вздремнуть. Устроившись поудобнее, он начал засыпать, как вдруг прозвучало объявление:

— Внимание, общее объявление: на сегодняшнем классном часе все ученики должны собраться в актовом зале.

Шуанъюй, уже засыпавший, смутно услышал это и провалился в сон.

— В преддверии школьного фестиваля все послеурочные клубные занятия отменяются. Все клубы должны сосредоточиться на подготовке к фестивалю. Каждому отделу поручены соответствующие задачи, — объявила председатель студсовета, стоя на сцене актового зала, её голос звучал властно и не терпел возражений.

Зал тут же загудел от недовольства учеников.

— Что за дела? До фестиваля ещё две недели! Обычно подготовка начиналась за неделю!

— Точно! У моего клуба ещё куча дел!

— Я хотела продолжать тренировки… Теперь две недели сидеть дома…

— Студсовет вечно придумывает что-то странное, подумайте о нас хоть немного!

— Ну, студсовет, как всегда… — послышались насмешки.

Председатель, Нанадзё Цубаса, не показала никаких эмоций.

— Этот фестиваль имеет большое значение для школы. Всё делается в интересах школы. На этом всё, — сказала она и покинула зал, оставив за собой волну недовольства.

Нанадзё Цубаса, председатель студсовета с первого года средней школы, была образцом идеального ученика. Её кукольная внешность, безупречные успехи в учёбе и спорте, а также влиятельное происхождение делали её почти нереальной. Но её стремление к совершенству в делах часто вызывало недовольство учеников. Этот фестиваль только усилил их раздражение.

Среди всех Шуанъюй был самым тихим. Его окружали девочки, так как места распределялись по росту, и он сидел впереди рядом с самыми низкими одноклассницами. Он молча молился, чтобы собрание скорее закончилось. От напряжения его ноги онемели, и он боялся, что не сможет встать. Он также молился, чтобы девочки поскорее ушли.

Когда они наконец разошлись, Шуанъюй вздохнул с облегчением и медленно встал. Зал опустел.

«Похоже, я последний», — подумал он, направляясь к классу.

Время уже перевалило за конец уроков, а по строгому правилу сестры Сюань он должен был вернуться домой не позже чем через полчаса после школы. Поэтому Шуанъюй всегда спешил домой, зная, что гнев сестры — это серьёзно.

Когда он почти добрался до класса, его остановил классный руководитель с пачкой документов.

— О, Шуанъюй, как раз ты! У тебя же нет дел? Помоги отнести эти документы в кабинет студсовета, — сказал он.

— Э… — начал Шуанъюй.

— Не волнуйся, их немного. У меня дела, и я не иду мимо кабинета, так что рассчитываю на тебя, — учитель вытащил небольшую стопку бумаг.

«Немного, время терпит», — подумал Шуанъюй.

— Хорошо, передать председателю? — спросил он.

— Точно. На тебя надеюсь, — ответил учитель.

«Кабинет председателя… кабинет председателя…»

Дойдя до двери, Шуанъюй уже собирался постучать, когда услышал голоса внутри.

— Председатель, это неуместно! Обычно подготовка начинается за неделю до фестиваля, а теперь вы говорите готовиться две недели? Ученики недовольны!

— Да, председатель, у всех свои планы, а третьеклассники ещё и учиться должны, нельзя тратить столько времени на фестиваль!

— Пожалуйста, пересмотрите решение!

— Председатель…

— Достаточно, — раздался холодный голос.

Наступила тишина.

— Я приняла решение. Оно не изменится. Всё в интересах школы. Распускайтесь.

Через мгновение из кабинета вышли несколько девушек, все с одинаковым выражением недовольства и насмешки.

— Ох, как же она меня достала! Кто она такая, чтобы так важничать?

— Типичная мисс Совершенство. Хорошо, когда за спиной такая семья.

— Больше всего бесит, что парни лезут в студсовет только ради неё. Красивое личико решает всё!

— …

«Похоже, председатель и правда многим не нравится… Надо быстрее отдать документы», — подумал Шуанъюй и тихо постучал.

— Войдите, — послышался холодный голос.

Он открыл дверь. Кабинет был оформлен в стиле западноевропейского Средневековья, как и многие здания школы. Вероятно, для единства стиля.

— По какому вопросу? — спросила Нанадзё Цубаса, сидя за столом.

Её кукольная внешность, шелковистые золотые волосы, аккуратно собранные в небольшой хвост, поразили Шуанъюя. Она смотрела прямо на него, и он почувствовал себя не в своей тарелке.

— Э… я… принёс документы… — пробормотал он, слегка отвернувшись.

«Ух, не могу смотреть прямо… Она так смотрит!»

— Спасибо, положи туда… Нет, подай сюда, — сказала она.

— А… хорошо, — Шуанъюй положил документы на стол и украдкой взглянул на неё.

Их глаза встретились.

Он тут же отвёл взгляд.

«Чуть не умер от страха!»

— Тогда… я пойду, — осторожно сказал он, собираясь уйти.

— Подожди, — остановила его Цубаса.

«Ох!»

— Что… что такое? — спросил он, механически повернувшись, но не решаясь поднять взгляд.

— Ты боишься меня, одноклассник? — спросила она.

— Э… нет… с чего бы мне бояться председателя… — промямлил он.

— Твои руки дрожат, — заметила она.

«Что?!» — Шуанъюй посмотрел на свои руки. Они действительно слегка дрожали.

— Это… документы тяжёлые… руки устали… ха-ха, — неловко сказал он.

— Здесь всего двадцать листов. Даже детсадовец справится, — ответила она.

— Э… прости… я немного нервничаю… — признался он, краснея.

— Ты слышал наш разговор? — спросила она.

— Э… да… но не волнуйся! Я никому не скажу! — поспешно ответил он.

— Дело не в этом. Сказал бы ты или нет — это не имеет значения, — сказала она, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула. — Просто… хочу спросить твоё мнение… о ситуации или обо мне.

«Что?! Зачем она это спрашивает? Я просто принёс документы! Какой кошмар… Ладно, скажу правду».

— Э… я… думаю, председатель, ты поступила правильно… но, может, немного… поспешно? — сказал он.

— Не говори красиво. Скажи, что думаешь на самом деле, — потребовала она.

— Это и есть правда… — начал он, перебив её. — Потому что… этот фестиваль ведь ещё и пятидесятилетие школы, да? Поэтому приедут ученики из других школ, даже из-за границы…

Цубаса, до этого сидевшая с закрытыми глазами, открыла их и посмотрела на него. Её кристальные глаза снова впились в Шуанъюя.

— Откуда ты знаешь? Я специально не упомянула это на собрании, — сказала она.

Шуанъюй занервничал ещё сильнее под её взглядом.

— Э… я просто читал в библиотеке историю школы и запомнил дату основания…

— Но ты единственный из всех учеников, кто это знает, — заметила она.

— Э… ну, наверное, не только я… кто-то ещё знает… наверное? — неуверенно сказал он.

— Даже в студсовете никто об этом не знал. Как думаешь, сколько ещё человек знают? — спросила она.

— …

Шуанъюй отводил взгляд, не решаясь смотреть на неё. Его тело напряглось от волнения.

Цубаса вдруг встала.

— Одноклассник… — начала она. — Если у тебя есть идеи, как решить эту проблему, пожалуйста, скажи. Я дам тебе соответствующее вознаграждение. Прошу, помоги мне.

Она скрестила руки и поклонилась под прямым углом.

— Эй! Эй! Эй! Председатель! Подними голову! — в панике воскликнул Шуанъюй.

— Прошу, помоги мне, — повторила она, не меняя позы.

— Я помогу… помогу! Это только предложения… но подними голову, пожалуйста! — взмолился он.

Цубаса подняла голову, глядя на него не с привычной холодной строгостью, а с мольбой.

Шуанъюй снова почувствовал себя неуютно.

— Э… для начала… надо рассказать всем, что фестиваль совпадает с пятидесятилетием школы. Если есть цель, люди примут это легче, — предложил он.

— Верно… но это не решит проблему полностью. Мотивация всё равно будет низкой, — ответила она.

— Хм… тогда… награды? Стимулировать наградами? — предложил он.

— Награды? — переспросила она, задумавшись.

— Ну… например, клуб или класс, занявший первое место, получит что-то? Бюджет на клуб или особую награду? — сказал он.

Цубаса задумалась, затем её лицо просветлело.

— Действительно… Это хорошая идея. Это повысит энтузиазм и сделает фестиваль лучше, а недовольства станет меньше, — согласилась она.

— И ещё… третьеклассникам нужно скорректировать расписание. Может, сделать участие добровольным? Некоторые откажутся, но большинство не захочет пропустить такое событие, как пятидесятилетие, — добавил он.

Цубаса кивнула.

— Это стоит обдумать… Тоже хорошая идея.

Шуанъюй, видя, что она погрузилась в размышления, подумал: «Пора сваливать из этой комнаты, где мы наедине!»

Цубаса, заметив, что он всё ещё стоит, смущённо опустила голову.

— Простите, что заняла столько вашего времени. Спасибо за помощь. Я подготовлю вознаграждение…

— Нет-нет, не надо! Это просто предложения, я ничего особенного не сделал, — замахал руками Шуанъюй.

— Нет, вы очень помогли. Это важно для фестиваля. Позвольте мне отблагодарить вас, — настаивала она.

— Ааа! Время поджимает! Председатель, мне пора. Это просто мелкие идеи, не бери в голову! — Шуанъюй решил оборвать разговор, поклонился и направился к двери.

— Подождите, одноклассник! — Цубаса попыталась его остановить.

— Кстати… — Шуанъюй обернулся, уже открыв дверь. — Я… поддерживаю председателя. Ты ведь стараешься для школы, правда? И фестиваль, и спортивные мероприятия, и правила, и помощь нуждающимся… Даже на каждое собрание ты тщательно готовишься. И проблема с финансированием клубов — ты ведь её решила? В общем, ты очень стараешься. Не обращай внимания на слова других. Когда-нибудь они тебя поймут. Я… всегда буду тебя поддерживать. Так что держись! Ну… до свидания, председатель!

Он выпалил всё это на одном дыхании и выбежал из кабинета, не дожидаясь её реакции.

«Я… всё это время… за мной наблюдали? Кто-то… поддерживал меня? Всё это время… кто-то смотрел на меня?»

Цубаса замерла. Она забыла спросить его имя.

«Я запомню тебя».

Её лицо, обычно строгое, теперь выражало волнение, надежду, облегчение и девичью застенчивость. Две слезинки скатились по её щекам.

Идя домой, Шуанъюй вздохнул с облегчением.

«Каждый день — испытание… Кажется, я сказал лишнего. Ладно, надо спешить, а то сестра устроит допрос».

В итоге Сюань допрашивала его весь вечер.

На следующий день Цубаса снова созвала общее собрание.

— На этом фестивале мы проведём конкурс с рейтингами. Клубы, занявшие первое и первые три места, получат награды от студсовета! — объявила она.

— Награды включают… — она сделала паузу, — семидневную поездку на Мальдивы с человеком, который вам нравится, или с вашей тайной любовью, и годовое финансирование клуба!

Зал замер, а затем взорвался восторженными криками.

Проблема с фестивалем была успешно решена благодаря решению Цубасы. Шуанъюй, не подозревая о последствиях своих слов, продолжал свою нелёгкую школьную жизнь.

Наконец-то дождавшись конца уроков, Шуанъюй, уставший от слабого здоровья, собрал учебники, вздохнул и потянулся.

«Пора домой».

— Объявление: ученик третьего класса B, Хун Шуанъюй, пожалуйста, подойдите в кабинет студсовета. Повторяю…

— Э? — удивился он.

— Юй-кун, что случилось? Ты что-то натворил? — спросила Судзуки.

— Э… не знаю… Пойду узнаю, — ответил он.

С недоумением он направился в кабинет студсовета.

Постучав, он услышал:

— Войдите.

В огромном кабинете за центральным столом сидела только Нанадзё Цубаса.

— Э… вы звали меня? — спросил Шуанъюй, оглядывая пустую комнату и начиная нервничать.

— Хун Шуанъюй… или лучше сказать, сенпай? — спросила она.

— Ч-что? — переспросил он.

— Разве младшеклассники не должны называть старшеклассников сенпаями? Хотя ты совсем не похож на сенпая… — она слегка улыбнулась.

Шуанъюй почувствовал себя неловко от её поддразнивания.

— Если нет дел, я пойду… — он слегка поклонился.

Увидев его хмурое лицо, Цубаса запаниковала и вскочила.

— Ах! Подожди! Простите, я не хотела вас обидеть! Правда, извините! — сказала она, теряя привычную уверенность.

Шуанъюй, напуганный её реакцией, замахал руками.

— Н-нет, всё нормально… я привык… Просто подними голову… — сказал он.

— Правда, простите! — повторила она.

— Э… подними голову… И зачем ты меня звала? — спросил он.

Цубаса наконец выпрямилась.

— На самом деле… сенпай, ты помнишь прошлый раз? — спросила она.

— Прошлый раз? И зови меня просто одноклассником, «сенпай» звучит странно…

— Как можно! Сенпай есть сенпай. Ты забыл про фестиваль? — сказала она.

«Ладно, сенпай так сенпай… Как неудобно», — подумал он.

— Что именно? — спросил он.

— Ты забыл… — Цубаса слегка опустила голову, разочарованная.

— Тогда… я напомню. Ученики были недовольны моим решением, но благодаря твоему совету фестиваль прошёл успешно, — сказала она.

«А, точно», — вспомнил Шуанъюй.

— Я вспомнил… но я просто предложил идею…

— Нет, не говори так. Без твоего предложения не было бы такого энтузиазма, и фестиваль не был бы таким успешным. Поэтому я позвала тебя, чтобы предложить вознаграждение, — сказала она.

— Нет-нет, это лишнее! Это была просто мелкая идея… — замахал руками Шуанъюй.

— Нет, ты очень помог. Это вопрос этикета, а также извинение за мою бестактность, — настаивала она.

— Не надо… Правда, не надо… — упирался он.

— Прошу, прими, — сказала она, глядя на него взглядом, не терпящим возражений.

— Ну… что за вознаграждение? — спросил он, отводя глаза. «Её взгляд пугает…»

Цубаса снова поклонилась.

— Простите… Я не смогла придумать подходящее вознаграждение. Поэтому хочу спросить тебя или предложить тебе самому выбрать, — сказала она.

— Э… можно оставить это на потом? Вместе с извинением… Я правда не знаю, что попросить… — сказал он.

«Может, со временем забудет», — подумал он.

— Простите… Тогда, пожалуйста, сообщи, когда придумаешь, — сказала она.

— Ха… ладно, тогда я пойду, — сказал он.

— Подожди… Есть ещё кое-что, — остановила она его.

— Что? — спросил он.

— Я хотела спросить… Не хочешь ли ты вступить в студсовет? — сказала она.

Школьная библиотека, расположенная в центре кампуса, была построена в готическом стиле. Высокие колонны, большие окна с цветными витражами, деревянные стеллажи — всё это создавало особую атмосферу. Запах дерева и книг наполнял воздух, и многие ученики любили проводить здесь свободное время.

Шуанъюй ограничивал свои перемещения по школе двумя местами: классом и библиотекой. Не потому, что не мог ходить дальше, а потому, что не хотел. Его слабое тело не справлялось с большим кампусом, а библиотека была идеальным местом: богатый выбор книг, тишина и близость к его учебному корпусу — всего пять минут медленным шагом от первого этажа.

«Сегодня в библиотеке мало народу», — подумал Шуанъюй, найдя укромное место и взяв недочитанную книгу.

Но через несколько минут чтения он почувствовал усталость и потянулся.

«Каждый раз в библиотеке клонит в сон… Наверное, из-за тишины, уюта и моего слабого здоровья».

«Поспать? Нет, вроде не так уж хочется… Продолжу читать, времени много».

В школе на обед давалось много времени, а учёба во многом зависела от самостоятельности, так что уроков было не так много.

Дочитав книгу до последней страницы, Шуанъюй подумал: «Пора взять новую».

Подойдя к стеллажу, он быстро пробежался глазами по полкам.

«Хм… ничего интересного… Пойду внутрь, посмотрю там».

Библиотека была огромной, но большинство учеников сидели у входа. В глубине, где хранились менее популярные книги, было несколько мест, но их редко кто занимал. Книги там были сложными, часто непонятными для школьников.

Внутри стеллажи отличались. Многие названия книг были непонятны, но Шуанъюя это не волновало — он мог читать что угодно.

Оглядевшись, он заметил книгу на верхней полке.

«“Малая логика”… Логика? Интересно. Возьму её».

И тут он понял страшное.

Он был слишком низким.

Как самый низкий в классе, он не доставал даже до предпоследней полки двухметрового стеллажа.

«Чёрт!»

Не сдаваясь, он встал на цыпочки и потянулся изо всех сил, но это не помогло.

«Ааа…»

Шуанъюй продолжал тянуться, словно мог обмануть свой рост.

В этот момент белая, как нефрит, рука вытянула книгу с полки.

— Эту книгу хотел взять? — раздался мягкий голос с лёгким ароматом за спиной.

Шуанъюй замер. Это был голос девушки. Его тело напряглось быстрее, чем мозг успел среагировать.

Он медленно обернулся. Перед ним стояла девушка с длинными чёрными, как ночь, волосами, всего в нескольких сантиметрах от него. Её аромат заполнил его чувства.

Близость её лица — белоснежного, с идеальными чертами, но холодного, как ледяная гора, — парализовала его. Он застыл, не в силах думать.

— Эту книгу? — повторила она.

Шуанъюй наконец пришёл в себя, но от напряжения его голос дрожал.

— Д-да… — выдавил он.

— Вот, — она протянула ему книгу.

— С-спасибо… — ответил он на автомате.

— Ты понимаешь такие книги? — спросила она.

Шуанъюй растерялся.

— Н-ну… наверное… понимаю… — промямлил он.

Заметив его нервозность, девушка спросила:

— Ты меня боишься?

— Э… н-нет… с чего бы… — ответил он, ещё больше напрягаясь.

— Ты знаешь, кто я? — продолжила она.

— Э… простите… вы… — начал он.

Девушка посмотрела на него с лёгким интересом. Ей стало забавно.

«Он даже не помнит одноклассницу».

— Я твоя одноклассница, Каванай Майно, — тихо сказала она.

Шуанъюй замер, ошеломлённый.

Увидев его реакцию, Майно вдруг захотела его поддразнить — редкое для неё чувство.

— П-правда… простите… у меня плохая память… извините, — пробормотал он.

— Как грубо… не помнить одноклассницу, — сказала она.

— Э! Простите, правда, простите! — запаниковал он.

Майно, сама не зная почему, вдруг захотела продолжить разговор — для неё это было необычно.

— Раз так, извинись как следует. Идём со мной, — сказала она.

Шуанъюй, не успев сообразить, последовал за ней.

— П-правда, простите… не сердитесь, пожалуйста… — слабо спросил он.

— Я выгляжу сердитой? — ответила она. Её мягкий голос не выдавал злости.

— Ну… — начал он.

— Ты ведь почти никого из класса не помнишь, да? — спросила она.

«Откуда она знает?»

— Почему… — начал он.

— Угадала, — ответила она.

«Меня обманули», — подумал он.

Они дошли до конца библиотеки, где у большого витражного окна стояла комната, окружённая стеллажами. Майно открыла дверь.

— Заходи, — сказала она.

Из-за нервов и чувства неловкости Шуанъюй забыл важное правило сестры: «Никогда не заходи в одну комнату с девушкой».

Комната была в том же готическом стиле, с цветным витражом, пропускавшим разноцветный свет. В центре стоял красный деревянный стол с компьютером, четыре стула, а у окна — длинный шкаф с документами и кофемашиной.

— Это… — начал Шуанъюй.

— Офис библиотеки. Я библиотекарь. Это моё место, — ответила Майно, начиная разбирать документы и книги.

«Круто… Но почему библиотекарь — ученица?»

— Можно подать заявку в школу. Раньше так тоже делали, — ответила она, словно прочитав его мысли.

«Откуда она знает, о чём я думаю?»

— А… зачем ты привела меня сюда… для какого извинения? — спросил он, осознав, что остался наедине с девушкой.

— Читай здесь книги. Тут лучше, чем снаружи, — сказала она.

— Э… но… это ведь для извинения… Каванай-сан… — начал он.

— Помнишь начало учебного года? — тихо сказала она, продолжая разбирать книги.

— Начало года? — переспросил он, не понимая.

«Не помнит… Ладно», — подумала она.

— Ничего… В качестве извинения читай здесь. Комната большая, тут почти никого не бывает, и я не всегда здесь. К тому же, в библиотеке часто нет мест, да? — сказала она.

— Э… почему… Но я ведь не извинился… — возразил он.

— Не бери в голову. Ты ведь почти никого из класса не помнишь, — ответила она.

«Судзуки-сан я помню!» — подумал он.

— Но… правда, простите… — повторил он.

— Тогда, в качестве настоящего извинения… зови меня Майно, — сказала она.

— Э?! Так можно? — удивился он.

— Не хочешь извиниться? — спросила она, посмотрев на него безэмоциональным взглядом.

Шуанъюй занервничал ещё сильнее.

— М-Майно-сан… — выдавил он.

Её обычно бесстрастное лицо на долю секунды озарила едва заметная улыбка, которую Шуанъюй не увидел. Майно взяла кофейные зёрна.

— Кофе будешь? — спросила она.

После уроков пришло время дежурства, и, несмотря на слабое здоровье, Шуанъюй должен был вынести мусор. Сбросив две сумки в контейнер, он направился через школьный двор. Большинство учеников уже разошлись, и поле было пустым. Небо окрасилось в оранжево-синий цвет, солнце медленно садилось.

Но на поле была одна фигура.

Девушка.

Она бежала.

По обычным меркам, в это время в школе должно быть мало студентов, обычно только члены студенческого совета остаются, чтобы заниматься делами.

Но для Хонгшан Юя это не имело особого значения.

Издалека он заметил девушку в спортивной форме, которая практиковалась в беге.

Заходящее солнце отбрасывало её тень на пластиковую дорожку. Почему она всё ещё тренируется? Из-за юности, мечты, усилий или нежелания сдаваться?

Хонгшан Юй не знал. Ему нужно было спешить домой, иначе сестра Цун не пощадит его.

Внезапное чувство вызвало у Хонгшан Юя редкую радость. Оранжевое солнце окутало всю школу ароматом юности.

Дежурные студенты, тренирующиеся, беседующие, резвящиеся...

Это и есть... юность?..

Наблюдая за бегающей по стадиону девушкой, Хонгшан Юй невольно задумался.

Ха-ха... что я такое говорю... прикидываюсь взрослым... пора домой...

Но когда Хонгшан Юй собрался уходить, девушка на стадионе упала.

И упала она сильно.

Эй-эй-эй-эй-эй-эй!!!

Девушка тренировалась в спринте, а скорость при спринте — это максимальная скорость, на которую способен человек. Именно из-за слишком высокой скорости она и упала. Многие сталкивались с подобным. Хонгшан Юй издалека видел, что падение выглядело серьёзным.

Похоже, это очень больно... стоит ли пойти помочь? Но это же девушка...

Хонгшан Юй всё ещё размышлял о каких-то ненужных вещах, но состояние девушки выглядело нехорошо.

Издалека было видно, что на колене образовалась огромная ссадина от трения о дорожку, и из раны с пугающей скоростью текла кровь.

Увидев такую картину, Хонгшан Юй понял, что нельзя терять время на пустые мысли.

«Эй... с тобой всё в порядке, одноклассница?»

Подбежав, он спросил. Ситуация казалась серьёзнее, чем он думал.

Девушка, держась обеими руками за колено, дрожала всем телом. При ближайшем рассмотрении рана действительно выглядела тяжёлой.

«Больно... так больно...»

Сильная боль заставила девушку дрожать, и слёзы потекли из уголков её глаз.

Заметив, что кто-то подошёл, она подняла голову.

Короткие каштановые волосы, девушка, излучающая юность и энергию.

Так называемая спортивная девушка.

Но сейчас её рана не давала Хонгшан Юю времени ощущать дыхание юности.

«Так больно...»

Похоже, боль была такой сильной, что девушка не могла говорить.

Хонгшан Юй запаниковал, потому что его хронические симптомы снова начали проявляться.

Раненая девушка, и при этом поблизости нет других одноклассников.

Это означало, что Хонгшан Юю придётся её поддерживать.

В итоге для него это означало близкий контакт с девушкой, которая после интенсивной тренировки источала особый женский аромат.

Осознав это, Хонгшан Юй не смог справиться со своей слабостью, и его болезнь дала о себе знать.

Девушка не знала, о чём думает Хонгшан Юй. Сильная боль заставляла её дрожать так, что она не могла вымолвить ни слова. Она никогда не испытывала такой серьёзной травмы и такой боли. Мысль о том, что из-за этой травмы она не сможет участвовать в предстоящих соревнованиях, заставила Лусин Синь плакать, и слёзы полились, как дождь.

Хонгшан Юй, всё ещё пребывавший в приступе своей болезни, наконец заметил, что девушка перед ним плачет. Растерянный, он понял, что сейчас не время бояться.

Глубоко вздохнув, он выдохнул весь свой страх и решительно положил руку девушки себе на плечо.

Очнувшись, Лусин Синь посмотрела на мальчика перед ней, который был ниже её ростом.

«Одноклассник Хонгшан Юй?»

Мягкое женское тело и её аромат заставили Хонгшан Юя на мгновение замереть. Он даже не услышал слов Лусин Синь.

Зрачки расширились, пот мгновенно выступил на лбу.

Страх всё ещё было трудно преодолеть.

Дрожа, Хонгшан Юй снова глубоко вздохнул.

«Ты... можешь двигаться? Пойдём... быстро в медпункт».

Глядя на мальчика, который был ниже её, Лусин Синь почувствовала, что её боль и грусть внезапно немного утихли.

Сможет ли он... меня поддержать? Он весь дрожит...

Лусин Синь вдруг захотелось рассмеяться, но это не была насмешка.

Боль не позволила ей улыбнуться, и она лишь с максимальным усилием ответила Хонгшан Юю:

«Ум...»

Серьёзность раны привела к тому, что кровь Лусин Синь окрасила её носки в красный. Хонгшан Юй, у которого и без того было мало сил, даже изо всех сил, поддерживая почти неподвижную Лусин Синь, потратил пять минут, чтобы добраться до медпункта. К счастью, медпункт находился недалеко от стадиона, и школа была хорошо оснащена в этом плане, ведь в ней был не один медпункт.

Добравшись до медпункта, Хонгшан Юй, не обращая внимания на школьный этикет, распахнул дверь и из последних сил крикнул:

«Учитель... скорее... спасайте человека!»

Внезапный крик напугал дежурную медсестру, которая была на рабочем месте.

«Что случилось?»

Учительница Фудзива поднялась со стула и подошла к двери.

Увидев ситуацию, она сразу же дала чёткие указания, основанные на своём опыте:

«Быстро отведи её на кровать!»

Сказав это, Фудзива тут же направилась к шкафу за медикаментами.

Хонгшан Юй, уже исчерпавший свои силы, с последним усилием довёл Лусин Синь до кровати, после чего сразу же рухнул на пол, тяжело дыша.

Фудзива быстро принесла всё необходимое.

Дезинфекция, перевязка, ловкие движения быстро сделали так, что серьёзная на вид рана стала выглядеть не так страшно.

Закончив, Фудзива села на стул и сказала:

«Хорошо, что пришли вовремя. Рана выглядит серьёзной, но ничего страшного. Однако, похоже, есть перелом, так что нужно срочно в больницу. Я уже вызвала скорую. Но, Юй... похоже, у тебя самого проблемы. Удивительно, что ты смог её довести».

Будучи частым гостем медпункта, Хонгшан Юй давно знал Фудзива, и она была хорошо осведомлена о его состоянии, особенно учитывая чью-то «просьбу».

Хонгшан Юй ещё не восстановился и сидел, тяжело дыша. Из-за физического истощения и последствий страха он чувствовал себя полностью выжатым.

Услышав слова Фудзива, он очнулся:

«Было срочно... не до того...»

Хонгшан Юй покачал головой, понимая, что Фудзива имела в виду не только физическое состояние.

«Отдохни немного, а то ещё упадёшь».

Не успела Фудзива договорить, как шатавшийся Хонгшан Юй рухнул.

«Эх, опять так», — вздохнула Фудзива, поддерживая лоб.

Хонгшан Юй чувствовал себя неуютно всем телом, словно его плотно обхватили, а рука онемела от давления.

Преодолевая сильное неудобство, он открыл глаза.

Цун целиком обнимала его сзади, её ноги крепко сжимали его, словно он был в замке.

Хонгшан Юй вздохнул и тихо позвал:

«Сестра... сестра... пора вставать».

«........»

Никакой реакции.

«Сестра... пора вставать...»

На этот раз Хонгшан Юй сказал чуть громче.

«Ум...»

Цун пошевелилась за спиной, а затем ещё сильнее обняла его.

Будучи ещё сильнее прижатым, Хонгшан Юй почувствовал себя ещё хуже. Нахмурившись, он глубоко вздохнул и, собрав силы, ударил головой назад:

«Просыпайся!!!»

«Аааа~~~»

Держась за лоб, Цун вскочила с кровати.

«Так больно~~~»

Поднявшись, Хонгшан Юй взял школьную форму.

«Цун, выходи, мне надо быстро переодеваться».

Цун всё ещё сидела в углу, держась за лоб.

«Уууу~~~~»

«Выходи, опоздаю!»

Цун с заплаканными глазами обернулась к Хонгшан Юю:

«Какая разница? Твоё тело я и так видела, сестра знает тело Юя лучше всех!»

Цун встала и с серьёзным видом продолжила.

«Выходи, и в следующий раз спи в своей комнате!»

Продолжая говорить, Хонгшан Юй толкал её к выходу.

«Но... что, если с Юем что-то случится...»

«О чём ты вообще думаешь... Самое опасное — это спать с тобой, я едва дышать не перестал!»

«Эй~~~~»

Не дав Цун договорить, Хонгшан Юй захлопнул дверь.

Вздохнув с облегчением и потирая слегка гудящую голову, он начал переодеваться.

В тот день, очнувшись, он обнаружил, что уже в больнице, а Цун была рядом.

В итоге он всё равно потерял сознание, и, проснувшись, они с сестрой вернулись домой. Странно, но Цун неожиданно не высказала ничего по поводу его тесного контакта с другой девушкой.

Прошло несколько дней, и теперь было утро. Переодевшись, Хонгшан Юй вышел из комнаты.

Цун уже напевала, готовя завтрак.

Сидя за столом и ожидая, пока Цун закончит с завтраком, Хонгшан Юй включил телевизор на канале новостей.

«Недавно в нашем городе пропало несколько человек, включая...»

Похоже, последнее время неспокойно.

«Завтрак готов!~»

Цун принесла еду.

«Ешь всё, до конца!»

Хонгшан Юй посмотрел: яйца с идеальным соотношением желтка и белка, тост с золотистой корочкой и фирменное молоко сестры.

Идеальный завтрак. Жалко только, что для Хонгшан Юя вопрос был в том, сможет ли он всё это съесть.

«Вот~ твой ланч тоже готов, его тоже надо съесть! ❤~»

«Без сердечек!»

«Эй~ так же больше любви!»

Хонгшан Юй решил её игнорировать. Времени мало, надо быстро поесть.

«Я ушёл!»

Надевая обувь, он вышел.

«Возвращайся пораньше!~»

Цун махала рукой, пока фигура Хонгшан Юя не исчезла из виду. Затем её улыбающееся лицо стало бесстрастным, и она медленно вернулась к комнате Хонгшан Юя...

Медленно добравшись до школы, Хонгшан Юй вошёл в класс и сразу уткнулся лицом в парту. Время немного поджимало, а для неспособного бегать Хонгшан Юя это было физической проблемой.

Едва сев, соседка Сузуки поздоровалась:

— Доброе утро, Юй!

— Доброе~ — вяло ответил он.

— Юй, ты сегодня опять устал? Всё в порядке?

— Нормально... просто немного спешил.

Сузуки взглянула на часы... до урока оставалось почти двадцать минут...

— Юй, тебе и правда нелегко.

— Ум~ — ответил он, не поднимая головы.

В этот момент мимо прошла фигура.

Холодный голос раздался:

— Доброе утро... Юй-сан...

— Эй?

Услышав голос, Хонгшан Юй резко поднял голову.

Перед ним стояла Каваная Майна, холодная и кажущаяся хрупкой, с лёгкой улыбкой и намёком на ожидание, приветствуя его.

— Доб... доброе утро, Майна-сан.

Услышав ответ Хонгшан Юя, Каваная едва заметно улыбнулась, кивнула и ушла.

— Ого? Редкость, что Каваная здоровается с кем-то. Юй, ты с ней близко знаком?

Сузуки, наблюдая за уходящей Каваная, спросила Хонгшан Юя.

— Эй... так себе... просто знакомы.

— Понятно...

— Всё, урок начинается! Вернитесь на свои места!

Время летит быстро, и учитель уже был в классе.

Для Хонгшан Юя очередной скучный день начался.

С трудом дождавшись обеда, Хонгшан Юй принялся разбираться с бенто, приготовленным Цун. Утренний завтрак всё ещё давал о себе знать лёгкой тяжестью в желудке.

Эх, придётся есть медленно, нельзя же выбрасывать бенто, которое Цун так старательно готовила.

Достав бенто, Хонгшан Юй вдруг решил:

— Сегодня не буду есть в классе.

Взяв бенто, он неспешно вышел на улицу и начал бродить по школе.

Куда бы пойти поесть?

Школа была огромной, с множеством мест для отдыха, а её озеленение поражало воображение.

Казалось, он шёл долго, но так и не нашёл подходящего места.

Тут перед глазами появилась библиотека.

— Точно, рядом с библиотекой есть неплохие места!

Хонгшан Юй уже собирался направиться туда с бенто, как вдруг за спиной появилась фигура.

— Хонгшан Юй-сан?

Испуганный Хонгшан Юй резко обернулся, но не учёл, что человек за ним уже очень близко.

В результате бенто легко выскользнуло из рук, содержимое рассыпалось по земле, и аромат еды распространился вокруг.

Беда... Цун взбесится... — это была первая мысль.

— Простите!

— Простите!

Они оба сказали одновременно.

— Нет-нет, это я должна извиниться, я не хотела тебя напугать!

Человек перед ним торопливо объяснил, и Хонгшан Юй с удивлением узнал её.

Перед ним была девушка. Нет, скорее, девушка в инвалидной коляске, с загипсованной левой ногой.

Лусин Синь.

Та самая одноклассница, которой он помог на днях.

— Это ты?

— Правда, очень извиняюсь... ты мне помогал, а я... простите... — Неважно... это я сам виноват, нормальный человек не уронил бы.

Хонгшан Юй смущённо почесал затылок.

— Ха~ не говори так о себе! Кстати, вот подарок в благодарность за твою помощь. Хотя, конечно, неудобно, что я испортила твой бенто.

На коленях у Лусин Синь лежала изысканная трёхъярусная коробка с бенто.

— ...Это...?

— Бенто, которое я сделала сама. Я хотела отдать его тебе, а теперь, раз твой бенто случайно испортился, попробуй это как благодарность и компенсацию!

Лусин Синь выглядела так, будто всё шло по плану, а наивный Хонгшан Юй этого не заметил.

— Но...

— Отказ не принимается! Это благодарность и компенсация, и я уверена в своём мастерстве!

Хонгшан Юй ещё не успел ответить, как она его перебила.

...

В итоге Хонгшан Юй и Лусин Синь нашли поблизости скамейку.

Открыв бенто, из него вырвался ослепительный свет, и Хонгшан Юй прикрыл глаза рукой от сияния разноцветной еды.

— Это... что...

Бенто от шеф-повара звёздного уровня. Каждое блюдо идеально сбалансировано, выложено с безупречной точностью, аромат блюд и соусов смешался в манящий запах. Ещё не видя бенто, от одного его аромата текли слюнки.

Ты что, подсыпала туда чего-то?!

— Хи-хи... просто сделала на скорую руку.

Лусин Синь смущённо потёрла голову.

На скорую руку... и такое... Взяв кусочек говядины в рот...

В момент... Хонгшан Юй словно перенёсся на пастбища Австралии... лёг на спину коровы, наслаждаясь бризом с Тихого океана.

Это слишком вкусно! Ты что, богиня кухни?

— Ну как, как, вкусно?

Лусин Синь с ожиданием смотрела.

— Тебе правда надо идти в повара... это слишком...

Хонгшан Юй мог ответить только так банально высоко оценить.

— Хи-хи~ многие так говорят, но это просто хобби, только хобби!

Только хобби?!

Хонгшан Юй, обычно едящий мало, был так вдохновлён едой, что впервые съел половину трёхъярусного бенто, а остальное пришлось доедать Лусин Синь.

— Спасибо за угощение...

Насытившись до неподвижности, Хонгшан Юй с небывалой искренностью сказал это.

Спасибо всем едам мира...

— Хи-хи~ ну как, я же говорила, что уверена в своём мастерстве!

— Это действительно невероятно вкусно... всё, тебе точно надо быть поваром...

— Может, потом подумаю, сейчас у меня другие цели.

— Жалко...

Лусин Синь убрала коробки, хлопнула в ладоши и сказала:

— Тогда возвращаемся в класс, поможешь довести?

— Эй? Ладно, но я не очень сильный, могу толкать медленно...

— Ничего, времени ещё много, потихоньку.

— А... в каком ты классе...

Хонгшан Юй, собираясь толкать коляску, вдруг понял, что не знает, в каком классе Лусин Синь.

Тут Лусин Синь замерла, её голова слегка опустилась.

Медленно она повернула коляску, с мрачным лицом посмотрела на него.

— Э... э... что... что такое?

Чувствуя неладное, Хонгшан Юй заговорил дрожащим голосом.

Лусин Синь шевельнула губами.

— ......

— Что...

— Я в твоём же классе.

Мир замер.

Пот выступил на лбу, всё тело Хонгшан Юя задрожало. В этот момент он понял, что единственный способ справиться с этим неловким моментом...

На колени.

Когда он уже собирался встать на колени и извиниться, Лусин Синь закричала:

— Это слишком! Хонгшан Юй, ты даже не знаешь, что я в твоём классе, и только что обращался ко мне на «ты»! Это слишком! Я что, настолько незаметна? Мы же столько времени в одном классе, ну ладно, имя, но хоть бы узнал меня! Это так невежливо!

Лусин Синь, с возмущением на лице, надулась.

— Пр... прости...

Ранее Каваная тоже так реагировала. Надо будет запомнить имена и лица всех в классе.

Иначе... будет вот так...

— Ну правда!

Лусин Синь надула щёки и отвернулась, явно обиженная.

— Прости, правда очень прости! — Хонгшан Юй мог только поклониться под 90 градусов в извинении.

Лусин Синь покосилась на него.

— Ладно, за такую грубость... для начала запомни моё имя. Я Лусин Синь, хорошенько запомни!

— Да! — Хонгшан Юй серьёзно кивнул, стараясь запомнить.

Увидев его серьёзность, Лусин Синь не удержалась и рассмеялась.

— Хи-хи~ ты такой забавный, я не так уж злюсь, не переживай так.

— Нет... всё равно прости... потому что...

— Ты ведь почти никого в классе не знаешь, да?

Ну, знаю Сузуки... теперь ещё Майну... и почему ты говоришь то же, что и она?

— ...без слов.

— Это уж слишком!

— Прости...

— Ладно, возвращаемся в класс.

— Ум...

Медленно толкая коляску, Хонгшан Юй не заметил, как на лице Лусин Синь, сидящей в коляске, появился лёгкий румянец.

Лусин Синь крепко сжала руки, словно приняв какое-то решение.

— Э... эй... Хонгшан Юй-сан...

— Эй?

— Я... слышала от учителя Фудзива, что ты... боишься девушек, да?

Лусин Синь спросила с лёгкой нервозностью.

— ...Эм...

Услышав её слова, Хонгшан Юй невольно остановился и отступил на пару шагов.

Лусин Синь медленно повернула коляску, чтобы оказаться лицом к нему.

— Вообще... я хочу, чтобы Хонгшан Юй-сан... помог мне с восстановительными тренировками...

С лёгким смущением сказала Лусин Синь.

Погоди-ка... что это?

— П... почему?

Ладно...

Ладно...

— Слушай, в такой ситуации... ты когда-нибудь думал об этом?

Лусин Синь вдруг сменила тон на серьёзный.

— Если ты так и будешь продолжать, что будет с твоей жизнью? Как ты потом женишься, заведёшь детей? Это большая проблема!

— ......

Зачем она зашла так далеко... хотя, правда, правда.

— Но...

— Никаких но! Так что сопровождай меня на тренировки! В каком-то смысле это восстановление для нас обоих. Надо брать ответственность за себя!

— Ну... я ещё должен спросить мнение сестры...

— Эй? У Хонгшан Юя-сан есть сестра?

— Да, так что...

— Не сомневайся! Неужели твоя жизнь должна быть под контролем сестры?!

— ...Так почему...

Ладно...

— Движение лучше слов! Прямо сейчас бери телефон... нет, не надо! Прямо сейчас иди со мной на тренировку!

— Эй...

— Я...

— Значит, Хонгшан Юй-сан согласен? Тогда после уроков сразу идём в больницу!

— Эй...

— Всё решено! Времени мало! Я возвращаюсь в класс! До встречи!

Не дав Хонгшан Юю ответить, Лусин Синь с поразительной скоростью уехала.

Разве она не в моём классе... и как она так быстро управляется с коляской?

Бессильный возражать, Хонгшан Юй медленно побрёл в класс.

Часть 6: После уроков и в больнице

Вернувшись в класс, он увидел, что Лусин Синь уже там, окружённая толпой одноклассников.

Похоже, она довольно популярна в классе.

Заметив взгляд Хонгшан Юя, Лусин Синь слегка улыбнулась уголками губ.

...

С трудом дождавшись конца уроков, Хонгшан Юй, под влиянием недавних событий, не хотел сразу возвращаться домой, да и нужно было отклонить предложение Лусин Синь о тренировках. Но говорить с ней сразу после уроков привлекло бы внимание, так что он решил подождать.

Странно, но Лусин Синь тоже не сразу подошла к нему после уроков. Она сидела на месте, здороваясь с другими, словно чего-то ждала.

Хонгшан Юй достал книгу, чтобы скоротать время.

Как и ожидалось, когда класс почти опустел, Лусин Синь ловко и быстро подъехала к его парте.

— Хи-хи~ Заждался! Поехали!

— Эй, Лусин Синь-сан... Я всё же должен спросить мнение сестры, иначе мне будет сложно...

— Эй... ну ладно...

Увидев затруднённое лицо Хонгшан Юя, Лусин Синь выглядела разочарованной.

— Так что... прости...

— Но! Сегодня давай попробуем, как это будет! Только один раз! Если не получится, больше не буду тебя беспокоить!

Лусин Синь в этот момент посмотрела на него с такой надеждой.

— Это...

— ...

— Л... ладно, хорошо.

Не найдя причин для отказа, а её взгляд пугал, Хонгшан Юй согласился.

Придя в больницу, Хонгшан Юй невольно вздохнул. Кажется, он никогда не избавится от больниц.

Ещё до переезда в этот город, после того случая, он провёл много времени в госпитале. Хотя потом его выписали, и он сразу переехал сюда, выписка не означала полного выздоровления. Его болезнь неизлечима, и в этом городе он регулярно проходил обследования и время от времени лечился в этой больнице.

Глядя на белые стены, вдыхая резкий запах медикаментов, Хонгшан Юй вдруг почувствовал странное успокоение.

Я, похоже, зависим от больниц...

Следуя за Лусин Синь, он зарегистрировался на ресепшене и пришёл в кабинет врача.

— О, пришли? Как дела, нога сегодня в порядке?

Добродушный врач средних лет спросил Лусин Синь.

— Всё нормально! Сегодня я здесь для реабилитации!

— Хорошо, тогда идите в реабилитационный зал. Медсестра уже там. Это твой брат, который пришёл помочь с тренировкой?

Эй, эй, это грубо! Я что, так молодо выгляжу? Хотя... не поспоришь.

— Хи-хи~ не брат, это мой одноклассник, который по некоторым причинам меня сопровождает~

— Понял, тогда идите. У меня ещё пациенты. С твоим одноклассником в реабзале всё будет в порядке?

— Без проблем~ Спасибо~

Не дав Хонгшан Юю вставить слово, они вышли из кабинета и направились в реабилитационный зал.

— Поехали, Хонгшан Юй-сан!

— Да... — вяло ответил он.

Толкая коляску Лусин Синь к реабзалу, он вдруг услышал удивлённый голос:

— Не может быть... Юй... с девушкой?!

Голос дрожал от изумления.

Высокая медсестра с потрясённым видом смотрела на Хонгшан Юя и Лусин Синь.

...

— Поняла! Но всё равно невероятно, что Юй оказался ближе метра к девушке! Даже меня он сначала не подпускал, хотя и сейчас тоже не совсем.

— Ну, я же всё-таки в школе...

Эта высокая медсестра, Асао Кей, была той, кто в основном заботился о Хонгшан Юе после его прибытия в эту больницу.

— Ум, эм, теперь понятно. Но правда, всё ли в порядке? Если Юй потеряет сознание, младшая сестрёнка Цун опять будет меня ругать.

...Если бы Цун была здесь, она бы, наверное, уже начала ругаться.

— В общем... попробуем... я не могу вечно так продолжать...

— Ну, тогда давай! Я буду рядом, так что даже если Юй упадёт в обморок, ничего страшного.

Асао Кей задумчиво приложила пальцы к губам.

Очень даже страшно, относись к работе серьёзнее!

По совпадению, Асао Кей, которая раньше заботилась о Хонгшан Юе, теперь была медсестрой, ответственной за реабилитационные тренировки Лусин Синь.

— Тогда не будем тянуть, начинаем!

— Почему ты выглядишь так, будто это развлечение?

Так называемая реабилитация заключалась в тренировке ходьбы с использованием оборудования. Обычно медсестра помогала, но теперь Хонгшан Юй должен был заменить оборудование и выполнять её обязанности.

— Эх... что я вообще делаю...

— Давай, Юй, держись!! — кричала Асао Кей, размахивая кулаками, явно забавляясь.

— Пора, Хонгшан Юй-сан!

Лусин Синь, тоже взволнованная, посмотрела на него и протянула руку.

...Я, кажется, познакомился с двумя идиотками...

— Первая цель — десять метров. Боюсь, Юй долго не выдержит.

— Не недооцени меня!

— Правда? Тогда покажи! — Асао Кей подняла руку.

Хонгшан Юй посмотрел на руку Лусин Синь, глубоко вдохнул.

Надо стараться...

Медленно приближаясь к её руке, он почувствовал, как сердце начало колотиться, а на лбу выступил пот. Он продолжал глубоко дышать, чтобы снять напряжение.

Наконец он положил её руку себе на плечо.

Запах девушки, её близость заставили его тело мгновенно задрожать, началась лёгкая дрожь.

Лусин Синь, наблюдавшая за ним, начала волноваться.

— Ты... в порядке? Если не можешь, не заставляй себя...

— Ха... ещё не начал... это нормально...

Лусин Синь, всё ещё немного обеспокоенная, посмотрела на него.

— Тогда... начинаем...

— ...давай...

Вес Лусин Синь переместился на Хонгшан Юя, её половина тела прижалась к нему.

В этот момент его разум словно оглушило, голова наполнилась хаосом.

— А...

Асао Кей, почувствовав неладное, тут же подбежала.

— Юй, если тяжело, сдавайся, не мучай себя, — сказала она с тревогой.

— Ещё... могу... продолжать...

Хонгшан Юй не хотел сдаваться. В начале он осознал, что должен вылечить эту болезнь. Если он продолжит в том же духе, не только работа, но и сама жизнь станет для него проблемой. Поняв это, он решил серьёзно подойти к тренировкам.

— Тогда... начнём идти.

— Давай...

Лусин Синь сделала шаг, уже без гипса и бинтов, медленно опираясь на ногу.

Хонгшан Юй следовал её ритму. Хотя его тело было слабым, Лусин Синь, как девушка, не была тяжёлой, так что вес не представлял для него большой трудности.

Лусин Синь тоже старалась идти вперёд. Её травма означала, что она должна была как можно быстрее выздороветь. Для неё эти соревнования были чем-то, от чего она не могла отказаться.

Оба с трудом сделали несколько шагов и остановились. Лусин Синь — из-за боли в ноге, но Хонгшан Юй выглядел хуже.

Пот стекал с его лба, силы слабели, тело начало дрожать неконтролируемо.

— Юй? — позвала Лусин Синь.

— А...

Издав слабый звук, Хонгшан Юй всё же потерял сознание.

Асао Кей вовремя подхватила Лусин Синь, чтобы та не упала, а Лусин Синь обхватила Хонгшан Юя, не давая ему рухнуть.

— Не вышло... но он старался, да? — сказала Асао Кей, подмигнув.

Она взяла Хонгшан Юя из рук Лусин Синь и подняла его.

— Подожди тут, можешь тренироваться с оборудованием, а я разберусь с этим малышом.

— Но...

— Скоро вернусь~

Не дав Лусин Синь ответить, Асао Кей, похоже, с радостью унесла Хонгшан Юя.

И это была «принцесса на руках».

— Эх...

Глядя на удаляющуюся Асао Кей, Лусин Синь начала немного сожалеть. Теперь, возможно, она не сможет больше просить Хонгшан Юя помогать ей, хотя помощь была лишь поводом.

Часть 8: Новое утро

С знакомым чувством дискомфорта Хонгшан Юй открыл глаза. Было утро.

Взглянув на часы у кровати:

5:50.

Слишком рано.

Вчера он смутно помнил, что, кажется, во время тренировки его болезнь снова проявилась, и он опять потерял сознание.

Эх... как стыдно... ладно, пойду мыться...

Проснувшись, Хонгшан Юй заметил, что волосы жирные, явно не мытые вчера. Для него, с его чистоплотностью, это было невыносимо. К тому же, он спал долго, и времени было достаточно.

Собираясь встать, он почувствовал знакомое давление. Посмотрев вниз...

Как и ожидалось.

Цун лежала на его животе, крепко спя. Хотелось щёлкнуть её по лбу, но, учитывая, как она заботится о нём, Хонгшан Юй решил пощадить сестру.

Тихо убрав Цун с себя, он укрыл её одеялом, вытер слюну с её рта и, уходя, слегка щёлкнул её по лбу.

— Ум... ну...

Цун, похоже, потревоженная, нахмурилась и издала милый стон.

Освежившись под душем, Хонгшан Юй с удовольствием подошёл к раковине, чтобы умыться.

Стоя перед зеркалом, он посмотрел на своё хрупкое тело. Подняв руку, он попытался напрячь бицепс, но, как и ожидалось, ничего не получилось.

Эх...

В этот момент за спиной появилась фигура. Пока Хонгшан Юй сокрушался о своей слабости, его обхватили в медвежьих объятиях, и чья-то голова уткнулась ему в шею, преувеличенно вдыхая.

— Уааа!!! Кто? ...Цун, что ты делаешь?!

— Ум... милый братишка вдруг исчез, и вся моя «братишка-энергия» пропала, так что братишка должен восполнить... вдох... ах, запах Юя после душа!

— Ты что, маньяк?! Это просто запах геля для душа! Проголодалась — иди ешь!!

Хонгшан Юй отчаянно вырывался.

— Не-е... вдох-вдох

— Отпусти! Сестра, тебе не надо, а я голоден!

Услышав это, Цун подняла голову, с лёгким румянцем и смущённо сказала:

— Юй голоден? ... Тогда ешь сестру! У меня полно «сестринской энергии»!

Она раскинула руки, словно приглашая в объятия.

— Ешь тебя что ли?! — крикнул Хонгшан Юй и сбежал из ванной.

До школы ещё было рано, и Хонгшан Юй медленно ждал.

Сидя на диване, он вспоминал вчерашние события. Его вчерашнее выступление заставило его чувствовать себя беспомощно. Он был полон решимости вылечить болезнь, но, похоже, всё не так просто. И почему Лусин Синь так настаивает, чтобы именно он её сопровождал? Непонятно.

Ладно, шаг за шагом. Давай, Юй!

Хонгшан Юй, редко проявляя позитив, подбодрил себя, сжав кулаки с серьёзным видом.

Фигура снова появилась за его спиной. Не успев среагировать, он был опять крепко обнят и повалился на диван.

— Сестра! Отпусти!

— Не-е, сестра ещё не выспалась, дай сестре подержать Юя ещё немного поспать!

— Спи в своей комнате!

Цун не ответила, лишь хихикнула, ловко забралась на него, обвив руками и ногами, как осьминог.

— Так тяжело! Уйди!

Мягкое тело сестры плотно прижималось к нему. Только с Цун у Хонгшан Юя не проявлялась его болезнь. Их поведение со стороны могло показаться романтичным, но для Хонгшан Юя это было привычно — его несносная сестра.

Глядя на спящее лицо сестры, он лишь вздохнул и подчинился.

Быстрая ходьба для Хонгшан Юя была утомительным занятием, не говоря уже о беге. Возвратный сон, главный фактор опозданий, отлично сыграл свою роль.

Чёрт! Опаздываю!

Бледное лицо покрылось потом, ноги, которые для других выглядели бегущими, двигались чуть быстрее обычной ходьбы, но Хонгшан Юй считал, что бежит на максимуме.

Проснувшись, он понял, что время позже обычного. В спешке он заметил, что Цун даже не разбудила его, хотя завтрак приготовила.

«Юй так сладко спал, не хотелось будить~»

Да чтоб тебя!

Отказавшись от предложения Цун подвезти, Хонгшан Юй решил, что успеет добраться до школы, ведь времени не хватило бы, чтобы Цун отвезла его, а затем успела в свою школу. Их школы были в противоположных направлениях, так как в школе Хонгшан Юя не было старших классов.

Но ситуация оказалась хуже, чем он ожидал. Не сдаваясь, Хонгшан Юй воспринял это как забег на уроке физкультуры.

...

В итоге он опоздал. Даже дежурный учитель удивился. Хонгшан Юй, один из самых пунктуальных в школе, был известен всем дежурным. К счастью, видя его бледное, измученное лицо, учитель впервые отпустил его.

С трудом добравшись до класса, он прошёл под странными взглядами одноклассников к своему месту.

Эх... сегодня тяжёлый день.

Сев, он начал слушать первый урок — литературу, что для него было очередной пыткой. Усталость и монотонность урока заставляли его чувствовать себя заторможенным.

...

На перемене, не выдержав усталости, Хонгшан Юй перешёл в режим «спящий за партой».

— Юй, ты в порядке? Сегодня опоздал... не заболел? — спросила сидящая рядом Сузуки с тревогой.

— Ум... просто заспал, а потом бежал в школу... устал... — ответил он, растянувшись на парте, выглядя как «я почти развалина».

— Эй~ Юй опоздал, это редкость! Рекорд без опозданий сломан, — сказала Сузуки с сожалением.

— Да... но дежурный учитель... отпустил... так что рекорд... пока держится...

Постепенно Хонгшан Юй не выдержал и заснул.

Сузуки, видя спящего Юя, не стала его беспокоить, лишь тихо смотрела на него.

Когда Хонгшан Юй проснулся, учитель следующего урока уже вошёл в класс. Разбудила его Сузуки.

В полусне он потянулся за учебником и заметил записку под рукой.

— Это от Лусин Синь... Юй, ты с ней близко знаком? — тихо спросила Сузуки.

Слыша почти тот же вопрос, что вчера, Хонгшан Юй нахмурился, чувствуя странность, но вспомнил, что вчера она спрашивала о другой.

— Ну... так себе... просто знакомы.

Заметив его хмурость, Сузуки замолчала.

Открыв записку, он прочёл несколько слов:

«На обед в том же месте. :) Лусин Синь».

Что опять?

На обеде школа ожила. Ограничений на обеденное время почти не было, можно было есть где угодно, кроме как за пределами школы.

Школьная столовая больше походила на ресторан, соответствуя статусу элитной школы, но многие предпочитали есть в других местах кампуса. Планировка школы была уникальной, и гости часто восхищались, называя её скорее частным поместьем западной аристократии, чем школой.

Вчера Хонгшан Юй и Лусин Синь ели на скамейке под деревом на лужайке по пути к библиотеке.

Взяв бенто от Цун, он неспешно направился туда.

Не то чтобы школьная еда была плохой, просто он привык к блюдам Цун, приготовленным с учётом его питания и порций, плюс это экономило деньги. Для брата и сестры, оставшихся без родителей, нельзя было тратить лишнее.

Придя на место, он увидел, что Лусин Синь уже там, с роскошным бенто.

Сегодня бенто цело... жаль, не попробую её... немного обидно.

— Эй...

Подойдя, он заметил, что Лусин Синь задумчиво смотрит на своё бенто.

Заметив его, она вскинула голову:

— Ты пришёл! Садись, сегодня я тоже готовила бенто!

Она выглядела очень довольной.

— Эй... я сегодня с бенто... так что, возможно, не смогу съесть твой... прости.

— Эй? Нет-нет, я, конечно, знала, что ты принесёшь своё, так что сделала только несколько маленьких блюд, смотри!

Лусин Синь открыла верхний ярус трёхъярусного бенто. Аромат блюд моментально вызвал аппетит. Верхний ярус действительно содержал лишь несколько изысканных блюд в небольшом количестве.

— А, вот оно как... а два нижних яруса для тебя?

— Ага! Не недооцени аппетит девушек! К тому же, сейчас восстановительный период, надо хорошо питаться!

Лусин Синь подняла руку, изображая жест бодибилдера, показывая, что ей нужно много есть.

— Тогда... зачем звала? Вдруг... записка...

Сев рядом, Хонгшан Юй тихо сказал «итадакмасу» и начал есть бенто от Цун.

— А без дела нельзя звать Хонгшан Юя-сана? — вдруг обиженно спросила Лусин Синь.

— Н... нет, не то... просто... зачем записка...

Почему она вдруг обиделась?

— Ты спал, не хотела беспокоить. К тому же ты обычно не любишь общаться с другими.

Говоря, Лусин Синь подала ему своё бенто.

— Попробуй! Сегодня я тоже уверена!

— ...Спасибо... не стесняюсь...

Взяв кусочек аппетитной курицы, он положил в рот.

И правда... невероятно вкусно... как она такое готовит...

— Вкусно, да? Хи-хи, если хочешь, могу каждый день готовить!

— Как... это слишком... у меня есть своё бенто...

— Ничего страшного, я просто делю немного своей еды, это не хлопотно!

— Но... но...

— Мужчина не должен быть таким нерешительным! Считай это платой за сопровождение, годится?

— ...Сопровождение? Кстати...

Хонгшан Юй вдруг вспомнил.

— Сегодня... я, наверное, не смогу пойти с тобой на тренировку...

— Эй? Ничего, сегодня не надо. Но почему?

— Потому что... не спросил сестру...

— Сестру? Зачем спрашивать сестру? Хонгшан Юй, ты что, сискон?

— Эй... сискон? — удивился он.

— Похоже, нет. Ну... ладно, сообщи, если решишь. Кстати, ты сегодня опоздал, с тобой всё в порядке?

— Ум... ничего страшного... просто заспал, бежал, устал...

— Поняла, тогда пора в класс, опять поможешь.

Бенто закончились, обеденное время почти тоже прошло. Лусин Синь собрала коробки и села в коляску.

Указав вперёд, она сказала:

— Поехали!

— ...

День прошёл. После уроков Хонгшан Юй сразу собрался домой. Всего один день задержки, но казалось, что прошло много времени. Всё же дома лучше.

Вернувшись, он увидел, что Цун ещё нет. Придётся ждать.

Сначала в душ.

...

После душа, не зная, чем заняться, Хonгшан Юй вытирал волосы полотенцем в гостиной.

— Ну... раз ничего делать, сделаю домашку.

Достав задания, он начал работать.

Тут в двери заскрежетал ключ. Не думая, Хонгшан Юй понял, что, скорее всего, вернулась Цун.

Он встал и пошёл к двери встречать.

Всё-таки сестра так старается... каждый день возится со мной и делами студсовета в школе.

Открыв дверь, он увидел Цун с сумкой и продуктами, выглядящую устало, с поникшей головой.

— С возвращением... сестра... сна-

Цун, только услышав голос Хонгшан Юя, подняла голову, её глаза сверкнули.

Она бросила сумки на пол и с невероятной силой прыгнула на Хонгшан Юя!

— Я съем Юя!!!

~

Сначала Юя!

— Эй?! Что?! Съесть?

— Я~ хо~чу~ Юя~!

— Что за бред! Зачем меня есть?!

Хонгшан Юй в шоке оттолкнул крепко обнимающую его Цун.

— Мне всё равно! Сначала Юй! Братишка-энергия на нуле!

Цун трясла его, шумно вдыхая.

— Хи-хи... Юй только после душа...

— Ешь себя!!!

Хонгшан Юй резко ударил её по лбу.

— Ууу~~~ так больно, Юй...

Цун присела на пол, с заплаканными глазами глядя на него.

На такие уловки Хонгшан Юй давно привык.

...

Пошумели немного...

— Юй, ужин готов!~

— Иду...

Три блюда и суп, всё в меру, с идеальным вкусом и ароматом.

— Итадакимасу...

— Ешь побольше, тут сестрина любовь!~

Игнорируя Цун, Хонгшан Юй думал, как завести разговор о тренировках с Лусин Синь.

— Юй, хочешь что-то сказать?

— Эй... откуда знаешь?

— Хм~ Сестра сразу видит, что у Юя на уме!

— ......

— Мисс Асао Кей говорила сестре? О вчера...

— Конечно!~

— Так вот... сестра... я хочу пойти с Лусин Синь на тренировки... можно? Не знаю, какой будет результат...

Цун, услышав, отложила палочки, её лицо потеряло шутливый настрой.

— Ты серьёзно, Юй?

Хонгшан Юй, немного напуганный её серьёзностью, всё же серьёзно кивнул:

— Да.

Услышав ответ, Цун нежно улыбнулась, с лёгкой снисходительностью:

— Если это решение Юя... делай, как считаешь нужным.

— Спасибо, сестра!

Хонгшан Юй обрадовался.

— Но!~

Тон Цун вдруг снова стал строгим.

— Если Юй не справится, обязательно сдавайся! Не заставляй себя! Понял?

Снова напуганный её резкой сменой, Хонгшан Юй серьёзно кивнул.

Увидев его согласие, Цун снова улыбнулась:

— Ешь быстро!

По мнению Хонгшан Юя, Цун не должна была разрешить ему заниматься чем-то опасным, но, странно, она не возражала. Это сбивало его с толку, но раз всё сложилось так, придётся идти дальше.

Вернувшись в школу и сообщив Лусин Синь, что ему разрешили, Хонгшан Юй заметил, что она стала ещё радостнее, словно её травма вообще перестала её волновать.

Следующие полтора месяца Хонгшан Юй минимум три раза в неделю сопровождал Лусин Синь на тренировках. Первые результаты были не такими лёгкими, как ожидалось.

Хонгшан Юй обычно терял сознание в пределах десяти шагов, и даже спустя почти полтора месяца он мог лишь пройти десять шагов, опираясь на Лусин Синь. Зато её травма неожиданно начала заживать.

— Давай! Держись, Юй!

Сегодня, как обычно, Асао Кей подбадривала с боку, явно забавляясь, но готовая помочь.

Опираясь на мягкое женское тело, Хонгшан Юй чувствовал, как его разум взрывается.

Тело дрожало, пот лился, страх из глубины заполнял его.

— Давай! Юй! Десять шагов!

Сделав на шаг больше обычного — одиннадцатый, Хонгшан Юй не выдержал страха, мягко оттолкнул Лусин Синь и рухнул.

Перед обмороком он видел, как Лусин Синь и Асао Кей приближаются, и ощутил инстинктивный ужас.

Полтора месяца спустя. Лечение Хонгшан Юя почти не дало результатов, зато травма Лусин Синь зажила неожиданно быстро, удивляя даже врачей.

В итоге реабилитация Лусин Синь завершилась успехом, а лечение Хонгшан Юя — провалом.

Но нельзя сказать, что оно было совсем бесполезным.

Единственный, почти незаметный результат: его страх перед Лусин Синь чуть уменьшился по сравнению с другими женщинами. Хотя он часто обедал с ней в школе, он всегда держал дистанцию.

Этот небольшой эффект позволял Хонгшан Юю проводить с ней больше времени, чем с другими девушками, с которыми он не мог оставаться в одной комнате.

Неудача сильно ударила по Хонгшан Юю, и он стал ещё более подавленным.

...

Звук мела, скучные лекции учителя... Хонгшан Юй не было настроения слушать.

Решимость лечиться, полтора месяца — и никакого результата.

— Хонгшан Юй-сан, встань и ответь на вопрос, — вдруг сказал учитель.

Но подавленный Хонгшан Юй не слушал урок.

— Юй... учитель зовёт... — тихо шепнула Сузуки.

— Ну...?

— Юй... учитель просит ответить...

— Эм...

Очнувшись, Хонгшан Юй поспешно встал и посмотрел на доску.

— ......

Учитель, скрестив руки, смотрел на него с видом «не ответишь — плохо будет».

— Хонгшан-сан...

Считая, что Хонгшан Юй не ответит, учитель начал.

— Ответ — корень из двух.

Учитель сверился с книгой.

Взглянув на Хонгшан Юя, он сказал:

— В следующий раз слушай внимательнее. Садись.

Хонгшан Юй с облегчением сел.

...

После урока Хонгшан Юй хотел отдохнуть.

Перед ним появилась фигура.

С лёгким ароматом шампуня.

Каваная Майна, библиотекарь.

Её лицо, как всегда, холодное.

— Юй-сан... не хочешь в библиотеку... давно не был...

Голос холодный и тихий, последние слова почти не слышны.

Внезапная близость заставила подавленного Хонгшан Юя напрячься.

— Ха... э... последнее время нет времени... но если будет... пойду...

Он заикался.

Каваная Майна не обратила на это внимания.

— Ум...

Кивнув, она ушла.

Хонгшан Юй снова облегчённо вздохнул.

Из-за тренировок с Лусин Синь и совместных обедов с ней он реже ходил в библиотеку.

Сегодня на обед пойду туда.

После тяжёлых уроков Хонгшан Юй отказался от обеда с Лусин Синь.

Как ни говори, несмотря на тренировки, она стала самой близкой девушкой в школе, но его болезнь никуда не делась. Лучше избегать девушек.

Съев бенто от Цун в столовой, он поспешил в библиотеку.

Взял случайную книгу, но заметил, что библиотека переполнена. Близились экзамены, старшеклассники учились. А он, тоже третьеклассник, спокойно читает.

Но Хонгшан Юй не особо переживал за оценки. Не то чтобы они были плохими, скорее он был уверен в себе.

Обойдя зал, он не нашёл свободных мест.

Дойдя до офиса в конце библиотеки, он задумался.

Стоит ли входить? Там можно оказаться наедине с Каваная Майной.

Это проблема. В прошлый раз он случайно зашёл туда.

Пока он размышлял, дверь открылась.

Каваная Майна.

Увидев Хонгшан Юя, её лицо едва заметно изменилось.

— Заходи... — тихо сказала она.

— А... э...

Не дав ему ответить, она вернулась в кабинет.

Хонгшан Юй, стиснув зубы, вошёл.

— Простите...

В офисе ничего не изменилось. Каваная Майна сидела за большим столом с книгой без названия.

— Садись, где хочешь...

Сказав, она вернулась к чтению.

Хонгшан Юй, видя её реакцию, немного расслабился.

Каваная Майна, похоже, не любит болтать.

Для него это идеально, учитывая его страх перед женщинами.

Успокоившись, он начал читать свою книгу.

Тишина в офисе, лёгкий шорох страниц, слабый аромат кофе.

Через полчаса чтения Хонгшан Юй почувствовал усталость.

Настроение улучшилось от чтения, но атмосфера офиса была слишком уютной, слишком тихой, вызывая сонливость.

Решив вернуться в класс поспать, он начал собираться.

— Уходишь...? — тихо спросила Каваная Майна.

— Ум... устал... хочу поспать...

— Тогда спи здесь... тут тихо, никто не помешает... вон диван...

Каваная Майна указала на диван.

— Э... лучше не...

— У меня дела... спи, я разбужу... или ты сам услышишь звонок...

Не дав ему ответить, она вышла.

Каваная Майна, похоже, властная...

Ну, ладно... это место идеальное для сна.

Отложив книгу, он снял туфли, лёг на диван и быстро уснул.

...

Через двадцать минут...

Хонгшан Юй всё ещё спал. Он нуждался во много сне, часто спал на переменах и в обед, а вечером ложился рано.

Каваная Майна вернулась.

Войдя с книгой, она увидела спящего Хонгшан Юя.

Её лицо едва заметно изменилось.

Она продолжила читать.

...

В комнате воцарилась тишина. Шорох страниц Каваная Майны и лёгкое дыхание Хонгшан Юя сливались с атмосферой.

Но вдруг Каваная Майна отложила книгу и встала.

Тихо подойдя к дивану, она наклонилась над Хонгшан Юем.

Глядя на него, она видела, как его тело слегка вздымается от дыхания.

Понаблюдав несколько минут, она присела, приблизив лицо к его.

Их лица разделяло всего несколько сантиметров, дыхание Хонгшан Юя касалось её лица.

Каваная Майна медленно коснулась его лица пальцем.

— ......

Хонгшан Юй, спящий крепко, не среагировал.

Видя это, она осмелела.

Пальцем водила по его лицу, затем слегка ущипнула за нос.

Хонгшан Юй нахмурился, но продолжал спать.

Каваная Майна улыбнулась.

Её улыбка была поразительной... одержимой.

В классе её знали как «холодную», и такая эмоция на её лице была немыслима, но изменения едва уловимы.

Каваная Майна, словно не сдерживавшаяся, с выражением, скрывающим внутренний огонь, приблизилась.

Она быстро наклонилась и поцеловала его.

На её лице появилась улыбка, различимая для других.

— Эх, поцелуй с тобой...

Но ей было мало. Она снова приблизилась, коснувшись его губ.

Губы касались, не отрываясь.

Через некоторое время...

Каваная Майна отстранилась.

Держась за щёки, её улыбка стала ещё шире.

Но она не собиралась останавливаться.

Продолжая, она оставляла десятки поцелуев на его лице.

Затем ей показалось, что очки мешают. Слишком увлёкшись, она не заметила их.

Но её удивило, что он спит в очках.

С осторожностью, чтобы не разбудить, она медленно сняла его чёрные очки.

Но в момент, когда очки были сняты...

Атмосфера.

Неописуемое дыхание, бурлящее из Хонгшан Юя, заполнило комнату.

Оно проникало в каждую пору Каваная Майны, стимулируя её мозг.

Скрытые желания усиливались, манили, вырывались наружу...

Облако, облако!

Её тело...

Её желание, усиленное, заставило её дрожать.

Очки выпали из её рук.

Каваная Майна смотрела на него с взглядом, полным желания, любви, жара, одержимости, похоти...

Мутный взгляд, дрожащее тело, лицо покрылось румяцем и потом, слюна текла, лишая её достоинства.

Как зомби, она протянула руки к Хонгшан Юю.

Знакомый звонок наполнил уши.

Хонгшан Юй пошевелился, сознание слегка прояснилось.

Звонок стал громче.

Сев, он понял, что скоро урок.

Потянувшись, он почувствовал себя хорошо, но заметил странное ощущение на лице.

Потрогав, ничего.

— Проснулся...?

Каваная Майна сидела спиной, глядя на него.

— Ум... спал отлично, спасибо, Майна...

— Не за что... время... иди на урок...

Каваная Майна не обернулась, продолжая смотреть в книгу.

— А ты, Майна?

— ...

— Скоро пойду...

— Понял... тогда я пошёл... спасибо...

Чувствуя что-то странное, но не понимая, что, он закрыл дверь и ушёл.

После его ухода Каваная Майна встала.

При движении несколько капель тёмной красной крови упали на книгу.

Её губы... нет, весь рот был покрыт в крови.

Кровь текла по подбородку и губам, ясно видны раны от укусов.

Только что, собираясь поддаться инстинктам, Каваная Майна с невероятной силой остановила себя, укусив губу, чтобы сохранить ясность.

Но губы не хватило. Тогда она укусила язык.

Мгновение ясности позволило ей поднять очки и осторожно надеть их на Хонгшан Юя.

Атмосфера исчезла, как буря. Каваная Майна рухнула на пол, усталая.

С тяжёлым дыханием, кровь текла изо рта, она была потной, излучая женскую юность, но в хаотичном состоянии.

Глядя на Хонгшан Юя, она коснулась его лица.

Звонок прозвенел.

Каваная Майна запаниковала. Подумав, она убрала руку, в спешке встав.

Сев спиной к дивану, она держала книгу, сжала губы.

К счастью, Хонгшан Юй не заметил ничего.

После обеда, как только прозвенел звонок на окончание уроков, Хонгшан Юй схватил рюкзак и собрался уходить.

У дверей класса возникло движение.

Одноклассник сказал:

— Хонгшан Юй-сан, председатель студсовета тебя зовёт.

У дверей стояла изящная фигура, золотые волосы словно струились.

Её присутствие создавало ауру неприкосновенности.

Почему она?

Удивлённый, Хонгшан Юй вышел.

Увидев его, глаза Ситидзё Тамакы сверкнули.

— Сэмпай, можно на пару слов?

— Можно... наверное... но не долго...

Аура председателя пугала его, он не умел справляться с такими людьми.

По пути студенты шептались, строя догадки.

— Эх... я же хотел избегать девушек...

Надо начать закрытую школьную жизнь...

Скоро они пришли в кабинет председателя.

— Заходи, присядь.

Открыв дверь, Ситидзё Тамака сказала.

Хонгшан Юй привычно огляделся. Никого.

— Кофе или воду, сэмпай?

— Эм... воду...

Услышав, Ситидзё Тамака, готовившая кофе, замерла.

— Хорошо.

Она налила воды из кулера.

— Прошу.

— Спасибо...

Ситидзё Тамака села и начала смотреть.

— ......

— Э... зачем звала?

Её взгляд напрягал.

— Простите, задумалась, — смягчила она тон. — Сперва хочу поблагодарить сэмпая за помощь ранее.

Она стала серьёзнее.

— Эм... не стоит так... это просто мнение...

— Но это мнение было для меня важным.

— ......

— И ещё... сэмпай не ответил на мой запрос.

— Запрос?

— Да, я спрашивала раньше, но вы ушли без ответа. Потом у меня не было времени, а сегодня я хочу узнать ваше решение.

Хонгшан Юй вспомнил, что после помощи Ситидзё Тамака приглашала его в студсовет.

— Это... про вступление?

— Верно. Что думаете, сэмпай?

Такое заметное дело... конечно, отказаться!

— Эм... не знаю, почему председатель меня зовёт... но я не думаю, что у меня есть таланты в управлении... так что я лучше не буду...

Ох, как официально... но отказ нормальный.

— Вот как...

Ситидзё Тамака задумалась.

— Но я считаю, что у сэмпая есть талант. Я хочу, чтобы вы стали вице-президентом. С вашей помощью я сделаю управление школой лучше. Не передумаете? Если нет, можно попробовать, а если не понравится, отказаться. Как вам?

Предложение звучало заманчиво, но Хонгшан Юй не хотел в студсовет.

Внезапно он почувствовал тревогу, как перед тем случаем. Обычно это предвещало, что его особенность привлечёт внимание девушек, но Цун всегда спасала.

— Эм... всё же я не хочу... так что...

— Тц.

Ситидзё Тамака издала шокирующий звук.

Не звук удивил, а то, кто его издал.

Явное раздражение из уст идеальной, элегантной председательницы было немыслимо.

— На самом деле сэмпай просто боится хлопот и внимания, да?

Ситидзё Тамака словно стала другой. Без строгости, с властной, почти хулиганской энергией?

Хонгшан Юй не мог описать её сейчас, но понял, что надо бежать. Ситуация пугала.

— Э... да... так что... уже поздно... я пой...

— Не буду тратить время, скажу прямо.

Ситидзё Тамака не дала договорить.

Она встала, подошла и наклонилась.

С девичьей, застенчивой улыбкой, совсем не похожей на её обычную холодность.

— Я люблю Юй-сана, очень-очень-очень-очень. Выходи за меня?

Ледяной холод пронзил Хонгшан Юя.

Он вскочил и бросился к двери.

Но кто-то быстрее оказался за ним.

Бам!

Его тело прижали к двери, не давая двигаться.

Мягкое тело прижалось к его спине. Ситидзё Тамака сжала его руки, лишив возможности сопротивляться.

— Ум? Юй, зачем бежать?

Название изменилось.

— П... председатель... почему... не отпускаете...

Хонгшан Юй дрожал, речь путалась от страха.

— А зачем Юй убегает?

Ситидзё Тамака шептала ему на ухо.

— Отп... устите...

— Хорошо.

Неожиданно она согласилась.

Щёлк.

Дверь заперли.

Освободившись, Хонгшан Юй схватился за ручку.

Как и ожидалось, дверь была заперта.

Обернувшись, он прижался к двери.

Что делать, что делать, что делать...

— Так боишься?

Ситидзё Тамака смотрела с насмешкой.

— Так... твой ответ, Юй?

— ...Можно... подумать...

Страх заставлял его дрожать, речь прерывалась.

— Конечно нельзя~ Убежишь, и шанса не будет, ведь твоя сестра помешает.

— Я... не убегу... так что...

— Не-е~

Видя его страх, Ситидзё Тамака чувствовала удовольствие, словно играя со своей вещью.

Хонгшан Юй потерял способность думать. Страх лишил его спокойствия, которая могла бы помочь.

Но сейчас он был в полной власти Ситидзё Тамакы, как игрушка.

— Я... я...

...

— Я... согласен...

В последнем проблеске сознания он решил защититься. Дома всё решится.

Услышав, Ситидзё Тамака неожиданно замерла.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Словно услышав шутку века, она расхохоталась.

Подойдя, она приблизила лицо к его.

Улыбка пропала, сменившись насмешкой и безумием.

— Не верю~

Как будто после отчаянного сопротивления в отчаянии.

Хонгшан Юй рухнул на пол, слёзы хлынули, тело дрожало.

— Прошу... отпусти...

Последняя попытка.

Ситидзё Тамака подняла его лицо руками.

— Юй, знаешь, с детства я беру всё, что хочу. Если не дают — отбираю любыми средствами. Никто не может мне отказать, без исключений. Ты... мой!

Безумные слова из уст девушки.

— Не... не надо...

Их лица, в сантиметрах друг от друга, соприкоснулись.

Ситидзё Тамака грубо поцеловала его, держа лицо.

Хонгшан Юй слабо сопротивлялся, но не мог даже сжать зубы.

Его рот был захвачен, он дрожал в её объятиях.

Тяжёлое дыхание обоих раздавалось.

Через несколько минут «захвата» слюна капала на пол.

Ситидзё Тамака остановилась, её лицо пылало, она смотрела на Хонгшан Юя с безумной улыбкой.

— Так вот каково целоваться с любимым... Юй, это мой первый раз... рад?

Но Хонгшан Юй был на грани обморока, глаза потухли.

— Ум? Собираешься упасть? Не-е, мы только начали~

Улыбка стала ещё безумнее.

— Юй, ты так осторожен, даже воду мою не пил. Но~ думаешь, я тебя отпущу?~

С искаженной улыбкой она достала пакетик белого порошка.

Насильно открыв его рот, она высыпала туда.

Порошок мгновенно растворился, впитавшись в тело.

Хонгшан Юй, почти потерявший сознание, почувствовал изменения и слабо задёргался.

Но это лишь углубило его отчаяние.

Хонгшан Юй чувствовал, как его тело начало гореть изнутри. Белый порошок, который Ситидзё Тамаки насильно высыпала ему в рот, быстро растворился, распространяя странное тепло по всему телу. Его сознание, и без того затуманенное страхом и отчаянием, стало ещё более мутным. Он пытался сопротивляться, но руки и ноги словно налились свинцом, отказываясь слушаться.

— Юй, не бойся, — прошептала Ситидзё Тамаки, её голос был сладким, но с пугающей одержимостью. — Это просто поможет тебе расслабиться… и принять меня.

Она наклонилась ближе, её дыхание касалось его лица. Хонгшан Юй, дрожа, пытался отвести взгляд, но её руки крепко держали его подбородок, заставляя смотреть прямо в её глаза. В них горел неестественный огонь — смесь желания, безумия и абсолютной уверенности в своей власти.

— П… почему… ты… — его голос был едва слышен, слова прерывались хриплым дыханием.

— Потому что ты мой, Юй, — ответила она, улыбаясь. — Я знала это с того момента, как впервые тебя увидела. Твоя слабость, твоя робость… всё это делает тебя идеальным. Я не могу позволить никому другому забрать тебя.

Хонгшан Юй чувствовал, как его силы покидают. Порошок, похоже, усиливал его слабость, делая тело ещё более неподконтрольным. Он попытался вспомнить что-то, что могло бы помочь, но мысли путались, ускользая, как песок сквозь пальцы.

Внезапно дверь кабинета с грохотом распахнулась.

— Тамаки, хватит! — раздался резкий, властный голос.

Ситидзё Тамаки замерла, её лицо исказилось от раздражения. Она медленно повернула голову к двери. Хонгшан Юй, воспользовавшись моментом, обессиленно сполз по стене, едва удерживаясь в сознании.

В дверях стояла Цун. Её обычно игривое и беззаботное выражение исчезло, сменившись холодной решимостью. Она была в своей школьной форме, но в её позе чувствовалась угроза, как у хищника, готового к прыжку.

— Цун… — выдавил Хонгшан Юй, его голос дрожал от облегчения.

— Как ты посмела тронуть моего брата? — Цун шагнула вперёд, её глаза сверкали гневом. — Я предупреждала тебя, Тамаки. Держись подальше от Юя.

Ситидзё Тамаки медленно выпрямилась, её улыбка вернулась, но теперь она была холодной и высокомерной.

— О, Цун-сан, — протянула она насмешливо. — Не думала, что ты так быстро прибежишь. Но, знаешь, уже поздно. Юй уже согласился быть моим. Правда, Юй? — Она бросила взгляд на Хонгшан Юя, ожидая его реакции.

Хонгшан Юй не ответил. Его дыхание было тяжёлым, глаза полузакрыты. Цун, заметив его состояние, стиснула кулаки.

— Что ты с ним сделала? — её голос стал ниже, почти рычащим.

— Ничего страшного, — ответила Ситидзё Тамаки, небрежно пожав плечами. — Просто помогла ему… расслабиться. Он такой напряжённый, знаешь ли. А теперь, Цун-сан, будь добра, уйди. Это наше с Юем личное дело.

Цун не ответила. Вместо этого она стремительно шагнула вперёд, сократив расстояние между собой и Ситидзё Тамакой. Прежде чем та успела среагировать, Цун схватила её за воротник и с силой прижала к стене.

— Слушай внимательно, — прошипела Цун. — Если ты ещё раз приблизишься к Юю, я не посмотрю, что ты председатель студсовета или чья-то там принцесса. Я раздавлю тебя.

Ситидзё Тамаки, несмотря на давление, не теряла самообладания. Её глаза сузились, и она ответила с той же холодной насмешкой:

— Ты думаешь, что можешь мне угрожать, Цун? Ты всего лишь его сестра, которая слишком сильно цепляется за брата. Может, это ты боишься, что он выберет кого-то другого?

Цун на мгновение замерла, её лицо дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки. Отпустив Ситидзё Тамаку, она повернулась к Хонгшан Юю, который едва держался на ногах.

— Юй, идём домой, — мягко сказала она, подхватывая его под руку.

Хонгшан Юй кивнул, его тело всё ещё дрожало. Он чувствовал себя беспомощным, но присутствие Цун давало ему силы держаться. Они медленно направились к двери, но голос Ситидзё Тамакы остановил их.

— Это ещё не конец, Юй, — сказала она, её тон был спокойным, но полным скрытой угрозы. — Ты не можешь вечно прятаться за своей сестрой. Я найду способ сделать тебя моим.

Цун обернулась, её взгляд был полон презрения.

— Попробуй, — бросила она. — И пожалеешь.

С этими словами она вывела Хонгшан Юя из кабинета, оставив Ситидзё Тамаку одну.

Дома Хонгшан Юй рухнул на диван, всё ещё чувствуя слабость и головокружение. Цун, не говоря ни слова, принесла ему стакан воды и села рядом. Её лицо было серьёзным, но в глазах читалась тревога.

— Юй, ты в порядке? — тихо спросила она, внимательно глядя на него.

Хонгшан Юй кивнул, но его голос был слабым:

— Да… наверное… просто… голова кружится…

Цун нахмурилась. Она взяла его руку и сжала её, словно пытаясь передать свою силу.

— Эта Тамаки… она перешла все границы, — сказала Цун, её голос дрожал от сдерживаемого гнева. — Я знала, что она интересуется тобой, но не думала, что она зайдёт так далеко.

— Сестра… откуда ты узнала, где я? — спросил Хонгшан Юй, пытаясь отвлечься от воспоминаний о кабинете.

Цун слегка улыбнулась, но улыбка была горькой.

— Асао Кей позвонила мне. Она видела, как ты пошёл с Тамакой, и что-то её насторожило. Она знала, что я не позволю никому обидеть тебя.

Хонгшан Юй слабо кивнул. Он чувствовал себя виноватым за то, что снова оказался в такой ситуации, заставив Цун волноваться.

— Прости, сестра… я не хотел…

— Не извиняйся, Юй, — перебила Цун, её голос стал мягче. — Это не твоя вина. Ты не можешь контролировать, как другие люди к тебе относятся. Но я обещаю, что больше никто не посмеет тебя тронуть.

Хонгшан Юй посмотрел на неё. В её словах была такая уверенность, что он невольно почувствовал облегчение. Цун всегда была его защитой, его опорой. Но в глубине души он понимал, что не может вечно полагаться на неё.

— Сестра… я должен стать сильнее, — тихо сказал он. — Я не хочу, чтобы ты всегда спасала меня…

Цун посмотрела на него с удивлением, но затем её лицо смягчилось. Она потрепала его по голове, как делала, когда он был младше.

— Ты уже сильный, Юй, — сказала она. — Ты просто ещё не видишь этого. Но я верю в тебя. И если ты хочешь стать сильнее, я помогу тебе. Но не торопись, хорошо? Делай всё шаг за шагом.

Хонгшан Юй кивнул, чувствуя, как тёплое чувство разливается в груди. Впервые за долгое время он ощутил надежду.

На следующий день Хонгшан Юй вернулся в школу, но его настроение было подавленным. События с Ситидзё Тамакой оставили глубокий след, и он старался избегать любых ситуаций, которые могли бы привлечь внимание. Он решил, что будет держаться подальше от девушек, особенно от тех, кто проявлял к нему интерес.

В классе его встретила Сузуки, как обычно, с улыбкой.

— Доброе утро, Юй! Ты сегодня выглядишь лучше, чем вчера, — сказала она, но тут же нахмурилась. — Хотя… что-то с тобой не так. Всё в порядке?

— Ум… да, нормально, — ответил Хонгшан Юй, стараясь не встречаться с ней взглядом. Он не хотел, чтобы кто-то заметил его тревогу.

Сузуки посмотрела на него с сомнением, но не стала настаивать. Вместо этого она сменила тему:

— Кстати, Лусин Синь спрашивала о тебе. Она хотела встретиться на обеде. Пойдёшь?

Хонгшан Юй замер. Лусин Синь была единственной девушкой, с которой он чувствовал себя чуть комфортнее, но после вчерашнего он не был уверен, что готов к общению.

— Я… подумаю, — уклончиво ответил он.

Сузуки кивнула, но её взгляд был полон любопытства.

Уроки прошли как в тумане. Хонгшан Юй старался сосредоточиться, но его мысли постоянно возвращались к Ситидзё Тамаки. Он боялся, что она снова найдёт способ приблизиться к нему. К счастью, её не было видно — возможно, она была занята делами студсовета.

На обеде Хонгшан Юй решил всё же встретиться с Лусин Синь. Он чувствовал, что обязан ей объяснением за то, что прекратил тренировки, и не хотел, чтобы она думала, будто он избегает её.

На той же скамейке под деревом Лусин Синь уже ждала его. Её нога была почти полностью восстановлена, и она больше не использовала инвалидную коляску. Увидев Хонгшан Юя, она широко улыбнулась.

— Хонгшан Юй-сан! Ты пришёл! Я уже думала, что ты опять сбежишь, — сказала она с лёгкой насмешкой.

— Прости… просто… последнее время было сложно, — ответил он, садясь рядом.

Лусин Синь внимательно посмотрела на него. Её улыбка исчезла, сменившись серьёзным выражением.

— Юй-сан, ты выглядишь… не очень. Что-то случилось? — спросила она.

Хонгшан Юй колебался. Он не хотел рассказывать о Ситидзё Тамаки, но что-то в искреннем взгляде Лусин Синь заставило его открыться.

— Просто… кое-кто… сделал мне неприятно, — тихо сказал он. — Я… не хочу об этом говорить, но… это заставило меня задуматься, что я слишком слабый.

Лусин Синь молчала, внимательно слушая. Затем она положила руку ему на плечо, заставив его вздрогнуть.

— Юй-сан, ты не слабый, — сказала она твёрдо. — Ты помог мне, когда я была в беде, хотя тебе самому было страшно. Ты старался на тренировках, даже когда тебе было тяжело. Это не слабость. Это сила. И знаешь, если кто-то делает тебе больно, это их проблема, а не твоя.

Хонгшан Юй посмотрел на неё, его глаза слегка расширились. Её слова были простыми, но в них была такая уверенность, что он невольно почувствовал себя лучше.

— Спасибо, Лусин Синь… — пробормотал он.

Она улыбнулась, на этот раз мягко и тепло.

— Не за что. И, кстати, если захочешь снова тренироваться, я всегда готова. Не ради меня, а ради тебя. Чтобы ты стал сильнее, как ты хочешь.

Хонгшан Юй кивнул, чувствуя, как в нём зарождается новая решимость. Может, он и не справился с болезнью за полтора месяца, но это не значит, что он должен сдаваться.

После обеда Хонгшан Юй решил зайти в библиотеку, чтобы взять книгу для домашнего задания. Он надеялся, что там будет спокойно, и он сможет отвлечься от своих мыслей.

Однако, войдя в библиотеку, он сразу заметил Каваная Майну за стойкой. Она подняла голову, и их взгляды встретились. Её холодное лицо, как всегда, не выражало эмоций, но что-то в её глазах заставило Хонгшан Юя насторожиться.

— Юй-сан… давно не виделись, — тихо сказала она, её голос был едва слышен.

— Ум… да… просто… был занят, — ответил он, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее.

Каваная Майна медленно вышла из-за стойки и подошла к нему. Хонгшан Юй невольно отступил на шаг, но она остановилась на безопасном расстоянии.

— Ты… выглядишь усталым, — сказала она, её взгляд внимательно изучал его лицо. — Что-то случилось?

Хонгшан Юй не знал, что ответить. Он вспомнил странное чувство, которое осталось после сна в её офисе, но отмахнулся от этого. Это был просто сон, ничего больше.

— Нет… всё нормально, — солгал он. — Просто… ищу книгу.

Каваная Майна кивнула, но её глаза не отрывались от него. Она медленно подняла руку, словно собираясь коснуться его, но остановилась на полпути.

— Если… тебе нужна помощь… приходи сюда, — сказала она, её голос был странно мягким. — Здесь… безопасно.

Хонгшан Юй кивнул, чувствуя себя неловко. Он быстро нашёл нужную книгу и поспешил уйти, не оглядываясь. Но даже на расстоянии он чувствовал на себе её взгляд.

После уроков Хонгшан Юй решил зайти в больницу, чтобы пройти плановое обследование. Он не хотел говорить Цун, чтобы не волновать её, но чувствовал, что после вчерашнего инцидента лучше проверить своё состояние.

В больнице его встретила Асао Кей, как всегда, с широкой улыбкой.

— Юй! Как дела, малыш? — сказала она, хлопнув его по плечу.

Хонгшан Юй поморщился, но не стал возражать.

— Нормально… просто… пришёл на обследование, — ответил он.

Асао Кей внимательно посмотрела на него, её улыбка слегка померкла.

— Ты выглядишь, как будто тебя грузовик переехал, — сказала она. — Что случилось? Не хочешь рассказать тёте Кей?

Хонгшан Юй вздохнул. Он знал, что Асао Кей не отстанет, пока не выпытает правду.

— Просто… кое-кто… сделал мне неприятно, — признался он, опустив взгляд. — И… я чувствую себя виноватым, что не смог справиться сам.

Асао Кей присела рядом с ним, её голос стал серьёзнее.

— Юй, послушай. Ты не виноват в том, что кто-то решил вести себя как идиот. И знаешь, сила — это не только умение дать сдачи. Ты каждый день борешься со своей болезнью, и это уже делает тебя сильнее, чем многие. А если кто-то перегибает палку, всегда найдутся те, кто тебя поддержит. Например, я или твоя сестрица Цун.

Хонгшан Юй слабо улыбнулся. Слова Асао Кей были похожи на те, что сказала Лусин Синь, и это придало ему уверенности.

— Спасибо, Кей-сан…

— Не за что, малыш! — она снова хлопнула его по плечу. — А теперь давай проверим, всё ли с тобой в порядке. И не смей скрывать, если что-то болит!

Вернувшись домой, Хонгшан Юй чувствовал себя немного лучше. Обследование показало, что порошок, который дала Ситидзё Тамаки, не оставил серьёзных последствий, хотя врач посоветовал больше отдыхать. Цун, узнав об этом, была в ярости, но Хонгшан Юй попросил её не вмешиваться. Он хотел сам разобраться с этим.

Сидя за ужином, он смотрел на Цун, которая напевала, готовя десерт. Её забота всегда была для него якорем, но он понимал, что пора начать брать ответственность за себя.

— Сестра, — начал он, когда они сели за стол. — Я хочу снова попробовать тренировки с Лусин Синь. Не ради неё, а ради себя. Я хочу стать сильнее… не только физически, но и… внутри.

Цун посмотрела на него, её глаза слегка расширились. Затем она улыбнулась, на этот раз с гордостью.

— Юй, ты вырос, — сказала она. — Я поддержу тебя. Но помни, что я всегда рядом, если что-то пойдёт не так.

Хонгшан Юй кивнул, чувствуя, как решимость укрепляется в нём. Он знал, что путь будет нелёгким, но впервые за долгое время он был готов сделать шаг вперёд.

Прошло несколько месяцев. Хонгшан Юй продолжал тренировки с Лусин Синь, и, хотя прогресс был медленным, он начал замечать небольшие изменения. Его страх перед девушками не исчез, но с Лусин Синь он чувствовал себя комфортнее. Она стала его другом, а её поддержка помогала ему не сдаваться.

Ситидзё Тамаки больше не приближалась к нему. Поговаривали, что она уехала за границу после какого-то скандала в студсовете, но Хонгшан Юй не интересовался подробностями. Он был рад, что эта глава его жизни осталась позади.

Каваная Майна по-прежнему была загадкой. Иногда он ловил её взгляды в библиотеке, но она никогда не заговаривала с ним о том, что произошло в её офисе. Хонгшан Юй решил не думать об этом, сосредоточившись на своём пути.

Цун оставалась его главной поддержкой. Её чрезмерная забота иногда раздражала, но Хонгшан Юй знал, что без неё он бы не справился. Она даже начала учить его готовить, чтобы он мог быть самостоятельнее, хотя её уроки часто заканчивались хаосом на кухне.

Сузуки и Асао Кей тоже были рядом, подбадривая его на каждом шагу. Школа, которая когда-то казалась ему полем битвы, стала местом, где он учился быть сильнее.

Хонгшан Юй смотрел на закат из окна своей комнаты. Оранжевый свет напомнил ему тот день на стадионе, когда он впервые увидел Лусин Синь. Тогда он думал, что юность — это что-то далёкое, но теперь он понимал, что юность — это его борьба, его маленькие победы и его решимость не сдаваться.

— Я справлюсь, — тихо сказал он сам себе, сжимая кулак. — Шаг за шагом.

http://tl.rulate.ru/book/5254/177366