Готовый перевод Hope you are fine / [❤️] Надеюсь, у тебя всё хорошо: Глава 3

Уставший за день Чжуан Фаньсинь, пришёл, наконец, домой и, тут же осознав, что завтра ему не нужно идти в школу, с радостью повалился на кровать. Его пальцы с лёгкостью скользили по экрану телефона, пока он вбивал в него данные Гу Чжуояня, неосознанно погружаясь в мир его социальной жизни.

То, что началось, казалось бы, с простого любопытства, в итоге переросло в неизбежное восхищение. Погружëнная в ночную тьму комната, освещалась лишь светом от экрана телефона Фаньсиня, медленно листающего записи на странице своего нового друга.

— Вау… – с восторгом в голосе прошептал юноша.

Если он правильно понял, то на одном из фото Чжуояня был запечатлён величественный замок, находящийся на юге Франции и известный своим восхитительным садом. Чжуан Фаньсинь напряг свою память, в надежде вспомнить точное название этого замка, где проходило мероприятие по обмену дизайнерскими идеями, в котором принимала участие его мать, Чжао Цзянцю. Однако ухватившись за эту мысль, он смог вспомнить только похожее здание архитектуры, построенное в Южной Америке.

Изучая фотографии Гу Чжуояня, Фаньсинь мысленно отправился в путешествие по миру прямиком из своей кровати, следуя по пятам нового приятеля.

Среди фотографий из разных стран он натолкнулся на большой ассортимент того, что в какой-то степени помогло ему узнать больше о жизни Чжуояня. Так Фаньсинь выяснил, что Гу Чжуоянь увлекается спортом, умеет играть на гитаре и, судя по тому, как часто его снимки чередуются с фотографиями малышки Баоянь, испытывает трепетные чувства по отношению к своей сестрёнке. Чжуан Фаньсинь с радостью впитывал в себя любую информацию, которой делился на своей страничке Чжуоянь.

Спустя какое-то время Фаньсинь отметил для себя трёх людей, чьи лица довольно часто мелькали на фотографиях: скорее всего это были близкие друзья Чжуояня. Один снимок выделялся среди остальных сильнее всего. На нём были запечатлены четверо весело улыбающихся подростков, одетых в костюмы для верховой езды и сидящих на лошадях.

В памяти Фаньсиня Чжуоянь в жизни ещё ни разу не улыбнулся при нём так же искренне, как на этом фото: его губы, расплывшиеся в улыбке, обнажали белые зубы, глаза были наполнены теплом, и всё его нутро словно светилось юношеской энергией и радостью, передающейся даже через экран телефона.

С лёгким сожалением Фаньсинь задумался о том, удастся ли ему увидеть подобное выражение на лице Чжуояня хотя бы раз за время их общения.

Интерес Чжуана Фаньсиня рос всё больше по мере того, как он листал ленту фотографий Гу Чжуояня. Однако, ему казалось, что его любопытство никогда не будет удовлетворено, поскольку Чжуоянь выкладывал всего лишь по одному фото в посте, как будто для галочки.

Едва он подумал об этом, как тут же натолкнулся на запись, где было как минимум четыре снимка.

Довольный своей находкой Фаньсинь уставился на изображение двух парней, облачëнных в форму для фехтования и выглядящих так, как будто между ними сейчас будет бой не на жизнь, а на смерть.

Белоснежная форма идеально сидела на каждом из них, подчёркивая фигуру обладателей, и создавала просто завораживающее впечатление. Внимание Фаньсиня сфокусировалось на парне, запечатлённом в левой части снимка: его высокий рост, худые ноги и широкие плечи могли привлечь внимание даже в самой обычной одежде.

Полностью изучив первое фото, Фаньсинь переключился на следующий снимок, на котором оба фехтовальщика, сделав выпады вперёд, перешли в атаку своими острыми рапирами. Напряжение между ними ощущалось так, словно ты в реальности видишь этот бой. На третьем фото высокий парень искусно выставил свою рапиру, соблюдая баланс в каждом своём движении, вызвав тем самым полный восторг у стоящей позади них публики.

Перелистнув на следующее фото, Чжуан Фаньсинь был застигнут врасплох.

На нём был запечатлён Гу Чжуоянь, одетый в ту же самую белоснежную форму. В одной руке он держал рапиру, а в другой – свой шлем. Камера сумела поймать его взгляд, наполненный спокойствием и радостью от полученной только что победы над противником.

Фаньсинь не смог сдержать своего восхищения и прошептал:

— Какой же он красивый…

Неожиданно для него часы пробили полночь, и Фаньсинь понял, что неосознанно изучил все фотографии Гу Чжуояня. Перевернувшись на живот, он уткнулся лицом в подушку, не понимая, что за внезапное чувство охватило его.

На следующий день он проснулся ближе к полудню, находясь в доме совершенно один, свободный от каких-либо занятий. Перебив возрастающий аппетит парочкой тостов, Фаньсинь решил погрузиться в учебные задания.

Закончив работу над заданием по химии, он забрался в массажное кресло и выбрал программу расслабляющего массажа на всё тело. Во время сеанса он пытался запомнить текст по химии, но его тело охватило такое непередаваемое чувство эйфории, что к концу массажа он смог выучить лишь один абзац. Сладко потянувшись, он развалился в кресле.

Вдруг резкий шум на улице вывел его из сонливого состояния, возвращая обратно в реальность. Следуя зову своего любопытства, он вышел на террасу, чтобы выяснить причину царящей там суматохи. К своему удивлению, он обнаружил там щенка старика Сюэ, который, по всей видимости, воспользовался моментом и выбежал за пределы дома, как только к нему подъехала чья-то машина.

Без всяких колебаний Чжуан Фаньсинь быстро подбежал к воротам и перехватил беззаботного щенка. Он начал взглядом выискивать его хозяина, но не заметил никого поблизости. Немного подумав, он решил отвести щенка обратно домой.

Дойдя до места назначения и поднявшись на второй этаж, Чжуан Фаньсинь увидел сидящего на диване с полнейшим безразличием на лице Гу Чжуояня и поглощённую рисованием Гу Баоянь за кофейным столиком рядом. Возникало ощущение, словно появление этого щенка в жизни каждого из них создало между ними какую-то гармонию.

— Присаживайся, где хочешь, – сказал ему Чжуоянь без особого интереса к гостю.

— Если тебе не нужен этот щенок, почему бы не отдать его мне, м? – воспользовавшись ситуацией, тут же спросил Фаньсинь.

— Могу доплатить тебе две тысячи и отдать сестру вместо щенка, что скажешь? – сквозь зубы процедил Чжуоянь.

— Я не возражаю, – с уверенностью в голосе ответила малышка.

Удивлённый таким поворотом событий, Чжуан Фаньсинь засмеялся. Он присел на небольшой пуфик рядом с диваном, чтобы видеть каждого из присутствующих.

Снизу раздался звук паркующегося автомобиля, означающего прибытие новых вещей для комнаты Чжуояня.

— Что решил изменить в своей спальне? – спросил заинтригованный Фаньсинь.

— Всё, – только и ответил ему Чжуоянь.

Уловив настрой Чжуояня, Фаньсинь тоже с нетерпением стал ждать грядущие изменения в его комнате.

— А это что? – спросил он, увидев под ногами какую-то коробку.

Чжуоянь с недовольным видом открыл коробку и достал оттуда чёрную гитару. Узнав её по фотографии, Чжуан Фаньсинь не сдержался и выпалил:

— А это не та самая гитара, с которой ты запечатлëн на одном из фото?

— Ты уже видел её? – спросил удивлённый Чжуоянь.

— Так вышло, что прошлой ночью я никак не мог уснуть и…поэтому изучил твой профиль, – смущённо промямлил Фаньсинь.

Застигнутый врасплох Чжуоянь, слегка провёл по струнам и ответил ему:

— Это просто фотки, ничего интересного.

В его голосе не было прежней надменности, однако Фаньсиня удивило то, как безразлично он может говорить о чём-то столь драгоценном. Он сам не был фанатом социальных сетей, но ему стало любопытно такое поведение, потому он спросил:

— Если тебе не нравится это, тогда зачем надо было выкладывать посты?

— Он делает это ради дедушки, – вмешалась Гу Баоянь.

Хоть старик Сюэ и решил жить сам по себе, он всё равно скучал по своим внукам. Гу Чжуоянь никогда не был фанатом социальных сетей и, по правде говоря, ему не нравилось делать фотографии чуть ли не каждого момента своей жизни, но он старался ради своего дедушки и остальной семьи.

Эта новость выбила Чжуана Фаньсиня из колеи, и он не мог не проникнуться подобным поступком.

— В Жунчэне полно красивых мест. Раз уж теперь ты будешь жить здесь, можно пофотографировать тебя и тут, чтобы ты мог отправить снимки родителям, – предложил он Чжуояню.

— Не вижу смысла, – безразлично ответил ему тот.

Фаньсиню не понравился холодный тон Чжуояня, однако он попытался понять, почему вдруг он так резко ответил ему.

— Как скажешь, всё-таки не всем нравится фоткаться. Я тоже не особо люблю это дело. Но как минимум изучение новой местности это всегда интересно, верно?

Гу Чжуоянь слегка кивнул головой и снова провёл пальцами по струнам.

Внезапно Чжуан Фаньсинь подошёл к нему, и слегка тронув за колено, сказал:

— Да не расстраивайся ты так, лучше сыграй мне что-нибудь.

Подумав, что Фаньсинь просто дурачиться, Чжуоянь сдался и, взяв в руки медиатор, начал играть мелодию. Сыграв несколько аккордов и взглянув на лицо Фаньсиня, он увидел неподдельный интерес и решил спросить его:

— Тебе правда нравится?

Фаньсинь утвердительно кивнул. Его семья всегда была больше склонна к живописи и изобразительному искусству, поэтому глубоко в душе он завидовал тем, кто умел играть на музыкальных инструментах.

— Сложно научиться играть на гитаре? – решил поинтересоваться он.

— Если ты достаточно сообразительный, то в мире не найдётся того, чему ты не смог бы обучиться, – ответил ему Чжуоянь.

— Многие говорят мне, что я умный… – поколебавшись, сказал Фаньсинь.

Гу Чжуоянь никогда не считал себя чёрствым и надменным человеком, поэтому сразу уловил намёк в его голосе. Будь это девочка или собака, которой нужна вкусняшка или же кость, он с удовольствием помог бы. Но, видя, как Фаньсинь отчаянно хочет научиться играть, он решил повести себя иначе, а потому сказал:

— Садись и попробуй сыграть, приятель.

Фаньсинь никак не ожидал подобного предложения. Они же едва знакомы: знают только имена и пол друг друга, даже национальность каждого остаётся неизвестной. Чжуоянь ещё ни разу не проявлял инициативу сам, поэтому Фаньсинь не предполагал, что тот захочет обучить его игре на гитаре.

Они сели вплотную друг к другу, и руки Чжуояня обхватили уже лежащие на гитаре руки Фаньсиня. Сначала он попробовал взять несколько аккордов без какого-либо ритма, после чего Чжуоянь положил на его пальцы свои и показал, как нужно играть.

После того, как Фаньсинь едва смог сыграть один аккорд, Чжуоянь понял, почему у преподавателей по игре на гитаре такая высокая плата. Устало вздохнув, он спросил:

— Тебе понравилось?

— Пожалуй, что да, – ответил тот.

Его слова были полны искренности, хоть он и выдавил их с трудом. Ответив Чжуояню, он продолжал смотреть ему в глаза, и все фотографии, что он видел прошлой ночью вновь закружились в его памяти, словно карусель.

— Ещё я бы хотел научиться верховой езде, – сказал Фаньсинь.

— Так попроси своего отца об этом, – выйдя из раздумий, ответил ему Чжуоянь.

— И ещё мне интересно фехтование, – настойчиво продолжал Чжуан Фаньсинь.

Чжуояня взбесила настойчивость Фаньсиня, и он укоризненно уставился на щенка, лежавшего у него в ногах, как будто он был виновен во всём. Однако его молчание было недолгим, ведь он привык считать себя воспитанным человеком.

— Чего же ты ещё хочешь? – вежливо спросил Чжуоянь и продолжил, – ты можешь попробовать, что душе угодно.

Фаньсинь помолчал немного и ответил:

— Я хочу увидеть твою улыбку.(1)

Гу Чжуоянь замер, не зная, какие эмоции вызвали у него произнесённые Фаньсинем слова. Он старался сохранить хладнокровие и поэтому просто отвёл свой взгляд. Фаньсинь испугался, что мог ненароком обидеть Чжуояня, и отсел на самый край дивана.

— На самом деле, больше всего я хочу увидеть, что нарисовала моя новоиспечённая сестрёнка… – быстро сменил тему он.

Фаньсинь в мгновение ока оказался у кофейного столика, за которым рисовала Гу Баоянь. Он полностью погрузился в изучение её рисунка, игнорируя всё остальное. Неосознанно он начал рисовать рядом с рисунком малышки, пытаясь хоть как-то избавиться от чувства неловкости и стыда.

Баоянь любила использовать почти все цвета, кроме чёрного. Поэтому Фаньсинь выбрал для своего наброска именно его, чтобы создать определённый контраст. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы полностью закончить задуманное и по привычке поставить свою подпись снизу.

— Братик, а когда ты начал учиться рисовать? – спросила его Баоянь.

— Когда мне только-только исполнилось три года, – ответил ей Фаньсинь.

— Эх, значит я поздно начала этим заниматься, – с сожалением вздохнула малышка.

Подбодрив её, Фаньсинь неожиданно для себя вспомнил, что ещё не выучил текст к уроку, поэтому тут же поспешил домой, оставляя за собой эхо быстрых шагов.

Когда их звук совсем затих, Гу Чжуоянь обнаружил, что Фаньсинь оставил свой рисунок на столе. На нём были изображены две кисти рук: левая была нарисована тонкими и резкими линиями, а правая – мягкими и более естественными. Одна кисть будто бы держала шесть ровных линий, означающих струны гитары.

Взяв рисунок в руки, Гу Чжуоянь вышел на балкон и увидел уходящего вдаль Фаньсиня. Он набрал его номер, и спустя мгновение Фаньсинь обернулся к нему, подняв трубку.

— Ты забыл забрать свой рисунок, – проговорил в трубку Чжуоянь.

— Это тебе, – ответил ему Фаньсинь.

— Почему кисти рук изображены по-разному? – поинтересовался Чжуоянь.

Фаньсинь вновь повернулся в сторону своего дома и, не сбавляя шаг, ответил:

— Левая кисть обозначает настоящее, а правая – будущее. Пусть сейчас тебе грустно, но я верю, что в ближайшем будущем ты вновь будешь улыбаться. Возможно ты снова сможешь взять кого-то близкого за руку и положить голову на плечо своему другу.

Глаза Чжуояня сияли, пока он продолжал смотреть вслед уходящему Фаньсиню. Внутри себя он признал тот факт, что многие художники те ещё романтики. Даже весь Жунчэнь словно наполнился романтичной атмосферой после слов Фаньсиня.

— Эй, сосед, обернись ещё раз! – выкрикнул он спустя пару секунд.

Фаньсинь остановился и повернулся в сторону Чжуояня, с чьего лица не сходила радостная улыбка. Фаньсинь не мог не улыбнуться ему в ответ. Он засунул руку в карман и внезапно замер.

— Только не смейся, – сказал он, – но я оставил у тебя ключи.

Ухмыльнувшись, Чжуоянь ответил:

— Тогда поднимайся, и мы разучим что-нибудь ещё.

_______________________

П/р.: В это время Гу Баоянь: “Не хватает пива и чипсов”.

http://tl.rulate.ru/book/5296/178411