— Ничего страшного, — сказал Цзян Чжи сзади. — Этот склон не слишком крутой, вокруг растут фруктовые деревья, видно, что местные жители часто здесь бывают, так что опасности нет. Продолжаем спускаться, а травму ноги осмотрим уже в машине.
Цзинь Минлу посчитал, что Цзян Чжи прав, и, не теряя времени, спросил Чэн Юэфань, может ли она продолжать идти. Получив утвердительный ответ, он велел двигаться дальше.
Подъём на гору занял сорок минут, а спуск — меньше получаса. Вскоре все сидели в автобусе.
Приехавший врач осмотрел ногу Чэн Юэфань:
— Ничего серьёзного, просто нанесите спрей.
Температура на горе в это время стала ещё ниже.
К счастью, автобус уже тронулся, и по мере спуска температура постепенно нормализовалась.
Цзян Чжи, казалось, устал.
Он редко занимался спортом. Его единственная физическая активность заключалась в перемещениях между университетом и преподавательским общежитием или в проведении лекций на кафедре.
В остальное время он занимался умственным трудом.
Хотя умственная работа требует не меньше энергии, чем физическая, и иногда, чтобы обработать данные или провести эксперимент, он мог провести в лаборатории целый день, всё же между ними есть разница.
Не зря же говорят, что учёные — «слабые книжники»?
Кожа Цзян Чжи была очень бледной. А из-за проблем с желудком он казался худее большинства людей. Сейчас он сидел рядом с Лу Юйчэнем, его голова опиралась на спинку сиденья, глаза были слегка прикрыты, а на лице читалась слабость.
Возможно, Лу Юйчэнь ошибался.
В его представлении Цзян Чжи никогда не показывал своей «слабости» перед ним.
Он даже редко плакал.
В памяти Лу Юйчэня Цзян Чжи, кажется, действительно никогда не плакал.
В детстве Цзян Чжи был послушным и воспитанным, его все любили, и учителя часто хвалили.
Когда они выросли и Цзян Чжи предложил Лу Юйчэню расстаться, плакал только Лу Юйчэнь.
Тогда он смотрел на него, а тот закрыл глаза — его красивые глаза были наполнены лёгким безразличием.
— Юйчэнь, давай расстанемся, — сказал он.
Лу Юйчэнь хотел разглядеть эмоции в глазах Цзян Чжи, но тот закрыл их.
Так же, как сейчас.
Автобус покачивался, спускаясь с горы. По бокам появились фонари.
Жёлтый свет фонарей проникал через окно, падая на лицо Цзян Чжи, то освещая, то затемняя его.
Голова Цзян Чжи покачивалась вместе с движением, пока наконец плечо не соскользнуло, и голова не опустилась на плечо Лу Юйчэня.
— Батарея почти села, передай мне запасную, — сидящий рядом с Лу Юйчэнем оператор сказал работнику позади.
— Тсс… — Лу Юйчэнь через проход сделал оператору знак рукой.
Оператор по инерции инстинктивно навёл камеру на Лу Юйчэня и Цзян Чжи.
Он приближал камеру, одновременно показывая Лу Юйчэню извиняющийся взгляд — мол, больше не буду разговаривать.
Лу Юйчэнь снова опустил голову, глядя на Цзян Чжи.
[Надо отдать должное, оператор профессионал!]
[Его отругали, и первым делом он приблизил кадр!]
[К счастью, я не сплю! Это сахар!]
[Сестры, которые не спят, счастливчики! Профессор Цзян сейчас лежит на плече Лу Юйчэня!]
[Срочно смотрим, какой ракурс самый чёткий, это трансляция Лу Юйчэня?]
[Да, это оператор Лу Юйчэня! Его реакция была молниеносной!]
[Лу Юйчэнь, что ты делаешь! Ты хочешь украдкой поцеловать профессора Цзяна?]
[Целуй! Целуй! Сейчас самое подходящее время! Лу Юйчэнь, разбуди свою спящую красавицу поцелуем!]
Лу Юйчэнь в итоге ничего не сделал. Он лишь протянул руку, чтобы отодвинуть прядь волос с лица Цзян Чжи.
Стилист в этот раз сделал ему отличную причёску: все пряди у висков были зачёсаны назад, что делало образ мягким и нежным.
Лу Юйчэнь испытал лёгкое головокружение.
Ему показалось, что он вернулся в прошлое, в те времена, когда они были вместе.
Цзян Чжи закрыл глаза, его тонкие губы были бледными, и казалось, что они такие же мягкие, как он сам.
Лу Юйчэнь почувствовал лёгкое волнение, снова протянул руку и, словно загипнотизированный, мягко коснулся большим пальцем его губ.
[Лу Юйчэнь, что ты делаешь?!]
[Я думал, Лу Юйчэнь поцелует его, но эта сцена выглядит даже более чувственной, чем поцелуй!]
[Нет, Лу Юйчэнь, что ты задумал, так нельзя играть с женой!]
Лу Юйчэнь не видел этого шума в комментариях.
Он словно забыл, что перед камерой.
Он задумчиво смотрел на лицо Цзян Чжи какое-то время, затем наклонился и нежно поцеловал его в губы.
[Аааааааа!]
[Они поцеловались! Они поцеловались!]
[Вы видели? Они поцеловались!]
[Это даже более взрывное, чем сцена, где Юэфань поцеловала Рун Сяня!]
[Мне даже хочется плакать].
[Подождите, Лу Юйчэнь, зачем ты крадёшь поцелуй? Разве нельзя поцеловать жену, когда она бодрствует?]
[Оператор, приближай! Не бойся! Я за тобой! Платформа, приказываю не блокировать трансляцию! Хочу увидеть продолжение!]
[Ааааа! Оператор! Тебе полагается бонус!]
Комментарии неистово листались, и вскоре весь экран заполнили крики «Аааа».
Цзинь Минлу в этот момент следил за комментариями в официальной трансляции.
Он думал, что все в автобусе отдыхают или притворяются спящими — время позднее, все устали. Но вдруг заметил: число зрителей в официальной трансляции резко сократилось, а у Лу Юйчэня — взлетело! Даже в официальной люди кричали: [Спешите в трансляцию Лу Юйчэня, там сахар!]
Цзинь Минлу понял, что что-то не так, быстро поднял голову, посмотрел в заднюю часть автобуса.
Увы, места Лу Юйчэня и Цзян Чжи были слишком далеко, он ничего не разглядел.
Цзинь Минлу поспешно открыл трансляцию Лу Юйчэня.
Увидев изображение, он широко раскрыл глаза, резко вдохнул, тут же дал знак сотрудникам помочь с комментариями, а сам приготовился в любой момент прервать трансляцию.
http://tl.rulate.ru/book/5465/182578
Готово:
