Ян Тао сжимал мягкую трубку, чтобы надуть её, а Ху Лу быстро придавал форму. Все лепестки были полыми, прозрачными, словно пузырьки, и выглядели невероятно красиво.
Теперь всё было разрушено. Ян Тао не мог вымолвить ни слова от боли, присев на корточки и старательно собирая осколки, засовывая их за пазуху.
В отличие от Линьцяньфэн, которая рыдала, Ян Тао казался спокойным, лишь его глаза покраснели, и он стискивал губы, не произнося ни звука.
Ду Цзянбянь тихо подошёл и положил руку на плечо Ян Тао, утешая его:
— Пусть это будет к счастью.
Все сидели на полу, собирая осколки. Никто не говорил, атмосфера была тяжёлой, словно давящей на грудь.
Работа команды «Тысяча пиков» изображала русалку, сидящую на волнах. Волны были прозрачными, а на их гребнях белая сахарная глазурь создавала эффект пены. Поэтому многие осколки были полыми и прозрачными, смешавшись с обломками «Плача по увядшим цветам», и теперь было невозможно понять, где чьи.
Линьцяньфэн вытерла слёзы и подняла крупный прозрачный кусок сахара, протянув его Танланьшаню:
— Вот, это ваше. У нас такого сахара нет.
Танланьшань вежливо принял его, прислонил к ящику для хранения и продолжил собирать ещё пригодные куски.
Основная часть «Плача по увядшим цветам» была разбита на множество частей, особенно сильно пострадали детали, превратившиеся в крошечные осколки. Однако те магнолии, которые лежали в основании, пострадали меньше, и их, возможно, ещё можно было собрать.
Ху Лу взял из рук Ян Тао множество фрагментов магнолий. Видя, что Ян Тао расстроен, он, несмотря на собственное горе, мягко погладил его по руке и успокоил:
— Не грусти, всё можно починить.
Ян Тао ещё пытался сдерживаться, но, услышав слова Ху Лу, его глаза наполнились ещё большими слезами. Он с трудом сдерживал рыдания:
— Почему нам так не везёт…
Слово «невезение» окончательно вывело Линьцяньфэн из себя. Она с яростью набросилась на Ду Цзянбяня, крича:
— Вы, сволочи, издеваетесь надо мной, потому что у меня нет связей! Вы не даёте нам хороших материалов, постоянно мешаете нам заказывать стойки, проверяете снова и снова. Хорошо! Я позволила вам проверять, думая, что в худшем случае просто проиграю. Но вам нужно было доводить до такого? Если хотите, чтобы я снялась с конкурса, скажите прямо! Я сама заберу «Чешую и снег», и она никогда бы не оказалась в таком состоянии!
Ду Цзянбянь не возражал, просто молча слушал её гневные слова.
Команда «Тысяча пиков», состоящая из четырёх скромных девушек, уже давно сталкивалась с несправедливостью на Мировом конкурсе сахарного искусства. Все эти дни они терпели, но в итоге всё закончилось этим, и теперь вся их накопившаяся ярасть вырвалась наружу.
К несчастью, организаторы отсутствовали, и только Ду Цзянбянь, как главный судья, мог служить объектом её гнева.
Ян Тао, собирая осколки, слушал её с облегчением, едва сдерживаясь, чтобы не присоединиться к её крикам, но Ху Лу остановил его.
— Что случилось? — с недоумением посмотрел на него Ян Тао.
— Ду Цзянбянь всего лишь судья. У него нет таких полномочий. На него злиться бесполезно. Те, кто должен нести ответственность, сейчас исчезли, — объяснил Ху Лу.
— Что же делать? Где Чу Цзяньши? И тётя Ли, её тоже не видно, — только сейчас Ян Тао осознал это, встал и начал оглядываться.
Ху Лу помог подняться Гуй Шуню, подтолкнул к нему Ян Тао и повернулся к Ду Цзянбяню:
— Когда будет готово видео с камер?
— Скоро. Они ушли давно, уже должны вернуться, — ответил Ду Цзянбянь.
В этот момент у входа в зал появились Чу Цзяньши и тётя Ли. Их лица были мрачными. Увидев, что обе несчастные команды уже здесь, они не стали скрывать:
— Я постараюсь дать вам шанс переделать работу, но шансы невелики. Надеюсь, вы поймёте.
— Понять? Как я могу понять! — Линьцяньфэн была готова разорвать Чу Цзяньши на части. — Вы хотите, чтобы я взяла на себя ваши проблемы? Значит, хотите, чтобы я ушла? Хорошо, я уйду! Вы только ждите!
Чу Цзяньши поспешно схватил её за руку:
— Девочка, не делай глупостей. Мы признаём, что Мировой конкурс сахарного искусства виноват в этом, но правила есть правила. Я уже уведомил остальные три команды. Если они согласятся, мы устроим повторный конкурс.
— Если бы не ваша вина, ничего бы этого не случилось! — Линьцяньфэн уже не хотела тратить слова. Она вырвала руку. — Выяснили, что случилось по камерам? Не говорите мне, что камеры вдруг сломались или не зафиксировали, как взорвалась «Чешуя и снег».
Лицо Чу Цзяньши резко изменилось.
Увидев его выражение, Линьцяньфэн усмехнулась:
— Я так и знала. Чу Лаоши, вы действительно хитры. Догадываюсь, кому вы хотите проложить дорогу, семейке Сунь Чжэна, верно?
— Линьцянь! Не говори ерунды! — Чу Цзяньши сразу же резко остановил её.
Но Линьцяньфэн не собиралась молчать, безжалостно разоблачая:
— Не считайте людей дураками. Все знают, что капитан команды чемпионов, родственник Гу Цзунцзяня. Этот Сунь Чжэн вечно ведёт себя как хозяин в общежитии. Если ему что-то понравилось, мы даже не можем прикоснуться. Тренировочные залы для них, материалы для них, инструменты только для них, а мы должны работать в рваных перчатках и лепить руками. Что это за конкурс? Это просто разбойничье гнездо!
Она презрительно усмехнулась:
— Наверное, только те команды, которые не жили в вашем общежитии, не сталкивались с Сунь Чжэном. А, нет, я забыла, они тоже сталкивались. Разве он не ссорился с Ян Тао из команды «Хутао»? Он даже с синяком под глазом хвастался в тренировочном зале, что рано или поздно разберётся с теми, кто ему мешает.
Линьцяньфэн повернулась к Ян Тао:
— Кто ему мешает? Это вы. Вы заноза в глазу команды чемпионов. Сунь Чжэн не раз говорил, что преподаст вам урок.
http://tl.rulate.ru/book/5500/186934
Готово:
