Второй день финала Мирового конкурса сахарного искусства. Вечером полиция опубликовала последние данные расследования. Так как в них не было упоминания Сунь Чжэна, он воспользовался моментом и выступил с опровержением всех обвинений Линьцяньфэн, заявив, что будет защищать себя с помощью закона.
В одно мгновение аккаунт Линьцяньфэн в социальных сетях снова оказался на первом месте в рейтинге, и всё больше людей стали верить Сунь Чжэну, обвиняя Линьцяньфэн в том, что она ищет популярности.
Линьцяньфэн уже почти потеряла надежду, но неожиданно позвонил Ху Лу и велел ей дословно повторить его слова в новом видео, отвечая на заявления Сунь Чжэна.
Линьцяньфэн записала шаблон, который дал Ху Лу, но всё ещё волновалась, и её тревога усиливалась.
Она срочно спросила Ху Лу:
— Меня уже обвиняют в том, что я занимаюсь пиаром. Ты действительно уверен, что сможешь заставить Сунь Чжэна признать свою вину?
— На девяносто процентов.
Линьцяньфэн сжала кулаки, закрыла глаза и приняла крайне импульсивное решение:
— Используй меня как инструмент, делай что хочешь. Лишь бы этому подлецу Сунь Чжэну было плохо, и мне станет легче.
Ху Лу отправил Линьцяньфэн контакты нынешнего главного мастера команды «Хутао»:
— Свяжись с ним и скажи, что я тебя рекомендовал.
— Почему сейчас ты меня продвигаешь? — спросила Линьцяньфэн.
— Чтобы ты успокоилась, — ответил Ху Лу. — Завтра следуй моим указаниям. Я хочу, чтобы Мировой конкурс сахарного искусства лично дисквалифицировал Сунь Чжэна. Не обращай внимания на то, как меняется общественное мнение. Говори только то, что я скажу, и не добавляй ничего лишнего.
— Хорошо... Поняла.
Ху Лу положил трубку. Он находился за ужином с Ян Тао, когда получил отчёт из центра экспертизы культурных ценностей. Результаты оценки «Чешуи и снега» уже были готовы, и общая стоимость работы составила около пятидесяти тысяч юаней, что значительно превышало порог для административного наказания. Если Линьцяньфэн согласится, виновник столкнётся с уголовным преследованием.
Но пока Сунь Чжэн не раскрыл себя, Ху Лу не хотел слишком быстро заканчивать эту битву.
Ян Тао сидел напротив, медленно пережёвывая спагетти, подпирая щёку рукой и глядя на Ху Лу с задумчивым видом. Ху Лу прервал ужин, чтобы сделать несколько звонков, затем достал ноутбук и начал быстро печатать. Его острый взгляд был прикован к экрану, а рука с полупустым бокалом газировки с виноградным вкусом оставалась неподвижной.
— Какой красавец, — вдруг произнёс Ян Тао.
Ху Лу отвлёкся:
— Что? Хочешь что-то добавить?
Ян Тао укусил вилку и кивнул:
— Добавь стейк.
Ху Лу поднял голову и поманил официанта:
— Принесите основное блюдо, хорошо прожаренное.
— Сэр, сегодня у нас австралийский стейк. Если его хорошо прожарить, он может стать жёстким. Может, попробуете средней прожарки или почти прожаренный?
— Я не ем сырое, просто сделайте.
— Хорошо. Тогда, может, заменить его на филе? Это ещё одно основное блюдо сегодня: филе с фуа-гра и грейпфрутом. Оно мягкое, с фруктовыми нотками, идеально для добавления к ужину. Не слишком жирное, но с интересным вкусом.
— Хорошо.
Ху Лу снова опустил голову, открыл ещё один отчёт экспертизы и быстро пробежался глазами по тексту, затем повернул экран к Ян Тао.
Ян Тао сидел, подпирая щёку, и смотрел на Ху Лу, размышляя. Он жевал кусок кислого хлеба, и у него уже болели челюсти. Соус из йогурта был посредственным, поэтому есть ему особо не хотелось. Но Ху Лу напротив был идеальным «аксессуаром» для ужина: просто глядя на него, Ян Тао незаметно доел весь хлеб.
— Малыш? — Ху Лу, увидев, что Ян Тао не реагирует, пододвинулся ближе и позвал его снова.
Ян Тао очнулся, выпрямился и посмотрел на экран ноутбука, который ему протянул Ху Лу. На экране был новый пост Сунь Чжэна.
— Я хочу извиниться перед всеми, кто поддерживал меня. Мои необдуманные слова причинили боль некоторым людям, но я искренне люблю сахарное искусство и никогда не использовал незаконные методы для атаки на конкурентов, — Ян Тао прочитал несколько строк и с отвращением скривился. — Красиво говорит, просто пытается отмыться.
Ху Лу саркастически усмехнулся:
— Глупая лиса пытается играть в «Ляочжай», даже не понимая, что сама себя загоняет в ловушку.
Ян Тао с любопытством спросил:
— У тебя есть компромат на Сунь Чжэна? Этот человек сдал его?
— Нет, но я только что отправил отчёт полиции. Когда он поймёт, что может сесть в тюрьму, скорее всего, изменит свои показания, — Ху Лу улыбнулся. — У меня есть очень интересный слух, хочешь послушать?
Глаза Ян Тао загорелись, и он с нетерпением подтолкнул:
— Расскажи!
— Сунь Чжэн не племянник Гу Цзиньхэ, а его сын.
Ян Тао широко раскрыл рот:
— Правда? Откуда ты это знаешь?
— Жена Гу Цзиньхэ рассказала мне, — холодно ответил Ху Лу. — Сунь Чжэн — ребёнок от измены Гу Цзиньхэ. Его жена давно ненавидит Сунь Чжэна, но Гу Цзиньхэ в доме хозяин, и она знала об этом уже десять лет, но ничего не могла сделать. Поэтому она воспользовалась моментом и обратилась ко мне, надеясь, что я раздую скандал, чтобы она могла получить больше имущества после развода.
— Боже... — прошептал Ян Тао. — Ваш мир сахарного искусства слишком грязный...
— Эй, — Ху Лу поспешил отмежеваться от Гу Цзиньхэ, подняв руку в знак преданности. — У него одного бардак, наша семья всегда была честной и дисциплинированной, мы никогда не устраивали таких скандалов.
— Я знаю, что ты самый чистый, — Ян Тао протянул руку и нежно погладил Ху Лу.
http://tl.rulate.ru/book/5500/186958
Готово:
