Готовый перевод [ABO] Today is Not Yesterday / Сегодня уже не вчера [ABO]: К. Часть 22

В K-городе приближалась зима, и холод становился все ощутимее. Вечером, когда Хань И вернулся, они вместе ужинали, и Чэнь Цззяцзя сохранял безмятежное выражение лица.

— Как тебе пришло в голову свести Чэнь с зарубежным рынком? — осторожно поинтересовался он.

Хань И замедлил движения, стараясь вспомнить:

— Цзыхао несколько раз специально приходил ко мне. Подумал, что могу и помочь.

Чэнь Цззяцзя, глядя на его беззаботный вид, слегка улыбнулся:

— Ты знаешь, против кого они сейчас соревнуются?

Хань И покачал головой, смотря на него с недоумением:

— Откуда мне знать?

Увидев его замешательство, Чэнь Цззяцзя указал на себя.

Хань И приподнял бровь, на секунду застыв от удивления:

— Начиная с того времени, когда ты уехал, дела Чэнь шли все хуже, сейчас они уже на последнем издыхании. Решай сам.

После ухода пять лет назад Чэнь Цззяцзя почти не следил за изменениями в группе Чэнь. Во-первых, хотя они и находились далеко, Чэнь все равно остерегались его, а во-вторых, он и правда был занят. Помимо публичных годовых отчетов группы Чэнь, он знал об их делах немногим больше, чем обыватель.

Выслушав Хань И, Чэнь Цззяцзя какое-то время переваривал информацию. Внезапно он вспомнил о некоторых странностях в последнее время и, соединив все воедино, наконец понял намерения семьи Чэнь. Как старшего сына, которого с таким трудом изгнали, мачеха Сюйцинь давно его ненавидела. С какой стати она вдруг решила принять его обратно? Он давно удивлялся, что могло заставить Чэнь снова и снова звать его домой, пытаясь наладить отношения. Слова Хань И все прояснили: видимо, без поддержки корпорации Чжоу им жилось нелегко.

Чэнь Цззяцзя презрительно фыркнул. Мало возможностей, зато много амбиций. Ха. Родные, которые от него отказались, пять лет не подававшие признаков жизни, вдруг вспомнили о нем, когда он достиг вершины успеха. Неудивительно, что Чэнь-фу в разговорах так стремился свести Чэнь Цзыхао и Хань И. Если бы они поженились, старики были бы явно не в восторге.

— Группа Чэнь обречена на упадок. — Оценивая способности людей в группе Чэнь, Чэнь Цззяцзя безжалостно вынес им смертный приговор.

Хань И неодобрительно нахмурился:

— Ты ведь тоже из семьи Чэнь, они растили тебя больше двадцати лет.

— Думаешь, я должен быть благодарен? — Чэнь Цззяцзя бросил на него взгляд, на лице появилась насмешливая улыбка. — Нет, я добью их.

— Ты хочешь добить собственных родителей? — в голосе Хань И прозвучал упрек.

— А что в этом такого? — искренне ответил Чэнь Цззяцзя.

Хань И начал злиться, и вот-вот должен был вспыхнуть. Чэнь Цззяцзя отложил палочки, обошел Хань И сзади и обнял его, тихо вздохнув на ухо:

— Как тебе удается так тонко разбираться в мире и при этом совершенно не понимать людей?

Перед сном Хань И все еще дулся, демонстративно отвернувшись к стене широкой спиной. Чэнь Цззяцзя, наблюдая за его детским поведением, счел это забавным и сам пошел на примирение, добродушно обняв его сзади.

Когда страсти улеглись, Чэнь Цззяцзя прополз по мускулистой руке и мягко устроился на Хань И, прижав ухо к его левой груди и слушая сильные удары сердца. Спустя некоторое время Чэнь Цззяцзя тихо, хрипловато спросил:

— Тебе нравится Чэнь Цзыхао?

— Нет. — Вдруг Хань И подумал о возможной причине: — Неужели из-за этого ты так жесток к ним?

Хань И все больше убеждался, что Чэнь Цззяцзя непостижим. Во многих аспектах он сильно изменился, но в этом вопросе оставался таким же неразумным, как и раньше.

Чэнь Цззяцзя проигнорировал последний вопрос, погрузившись в свои мысли:

— А. — Не потому что любит его, а потому что не любит меня. Злопамятный, беспощадный.

В тот день Хань И сказал: чего хочешь, чего не хочешь — просто скажи. За эти месяцы Чэнь Цззяцзя никогда еще не осознавал так ясно противоречия между ними. Весь липкий от пота, он медленно перебрался на край кровати, сбросил одеяло и направился в ванную. Теплые капли ударяли по лицу, но он не обращал внимания на физическую боль, слыша только стук собственного сердца. Тук-тук, раз за разом, медленно.

Чэнь Цззяцзя тщательно вымылся, завернулся в халат и вышел из спальни. Когда он терялся, то всегда искал тесное, но уютное и светлое пространство. Очевидно, в данный момент постель, где лежал Хань И, не подходила. Он неспешно прогулялся по особняку семьи Хань. Хотя на улице была глубокая осень, внутри сохранялась весенняя теплота. Просторный дом не казался пустым, его убранство, хоть и не столь роскошное, как в особняке Чэнь, все же отличалось изысканностью и размахом, что говорило о внимании хозяина к деталям.

Хотя он прожил здесь уже несколько месяцев, из-за занятости на работе редко обращал внимание на окружение и лишь примерно представлял планировку, не зная всех деталей обстановки. Чэнь Цззяцзя ненадолго задержался в кабинете. Книжные шкафы стояли ровными рядами, поражая количеством томов. Он не удержался, забрался по лестнице и рассмотрел их поближе. Он улыбнулся: каждая книга была аккуратно запакована в пленку, как новенькая.

Раньше Чэнь Цззяцзя действительно был очень требователен и привередлив, даже к книгам относился с особой щепетильностью. Чэнь Цзыхао не разрешалось даже прикасаться к его драгоценным томам, а Хань И приходилось обращаться с ними крайне осторожно. Причина запрета для Чэнь Цзыхао была проста: с детства он отличался небрежностью. Вещи, которые он брал, возвращались в потертом виде: страницы с жирными пятнами, сломанные модели самолетов, детали конструктора с отколотыми кусочками. Но взрослые всегда заступались за него, грубо принимая решения за Чэнь Цззяцзя и убеждая его, что как старший брат он должен быть великодушнее и уступать младшему.

Несмотря на почти одинаковый возраст, Чэнь Цззяцзя подвергался настоящему моральному давления: его лишали любви, а затем отнимали то, что он любил. В детстве он верил этим словам и постоянно терпел. С годами, по мере обострения конфликтов в семье, Чэнь Цззяцзя окончательно заслужил репутацию скряги, каждый раз либо напрямую отказывая, либо откупаясь деньгами, чтобы брат купил себе новое.

Хань И тоже успел повредить несколько его книг и пару раз получил за это выговор. После этого он выработал полезную привычку: тщательно ухаживал за такими вещами, каждый раз после использования поручая заново упаковывать книги в термоусадочную пленку с помощью запайщика, чтобы избежать пожелтения страниц и скопления пыли.

http://tl.rulate.ru/book/5503/187293