Готовый перевод [ABO] Today is Not Yesterday / Сегодня уже не вчера [ABO]: К. Часть 24

— Угу.

— Почему так внезапно? Он тебя заставил? Я так и знал...

— Цзыхао! — В голосе Хань И прозвучал едва уловимый гнев: — Это не твое дело.

— Я поговорю с ним, И-гэ, тебе не нужно терпеть.

— Какое там терпение, это касается только нас двоих. — Хань И резко закрыл тему: — А вот ты, ввязавшись с ним в борьбу, сделал это намеренно или случайно?

— Я... знал заранее.

Хань И усмехнулся:

— Значит, у тебя есть надежный план?

— И-гэ, ты... собираешься вместе с братом действовать против меня? — В голосе Чэнь Цзыхао звучала обида, последние слова дрожали.

Они знали друг друга давно, и Хань И прекрасно понимал, на что способен Чэнь Цзыхао. Дыхание в трубке становилось неровным, и он тихо вздохнул:

— Нет, но ты сам напросился.

Казалось, это был тупик. Туман, годами витавший в душе Хань И, не рассеивался. Они жили одной семьей десятилетиями, их связывала кровь, но Чэнь Цззяцзя всегда словно сражался с ними.

Закончив разговор, Хань И наконец вспомнил, где находится, и увидел улыбающегося мужчину-бету:

— Готово?

Врач кивнул, невозмутимо наблюдая, как тот с удивлением трогает мочку левого уха:

— Не забывай принимать противовоспалительные, внутрь и снаружи. Главное — не мочить.

Хань И не успел ничего почувствовать, все уже закончилось. Настроение сразу улучшилось, и он заплатил в несколько раз больше обычного. Врач, получивший "благодарность", равную месячной зарплате, только остолбенел, мысленно смеясь над своей удачей.

Чэнь Цззяцзя сначала был недоволен — последние дни они с Хань И не были близки. Но потом тот проколол ухо и стал похаживать перед ним, демонстрируя парные украшения:

— Нравится? — явно ожидая похвалы, спросил Хань И.

После многочисленных вопросов Чэнь Цззяцзя лишь вздохнул:

— Нравится.

Хань И больше не поднимал тему семьи Чэнь, избегая источника конфликта, и им стало легче общаться. В прошлый раз Хань И действительно перестарался, поэтому сегодня вечером он нежно покусывал мочку уха Чэнь Цззяцзя с сережкой, целуя кончик. Но со временем умеренность уступила место страсти, и он яростно завоевывал территорию. В конце концов Чэнь Цззяцзя не выдержал темпа и, уставший до головокружения, позволил другому делать с ним что угодно.

На следующий день ухо Хань И, к его стыду, загноилось — все из-за того, что он безрассудно плескался в ванной. Мораль такова: следуйте указаниям врача.

Чэнь Цзыхао в итоге не выдержал давления и отступил, оставив подчиненных в растерянности с набором невнятных указаний. Чэнь Цззяцзя узнал об этом одним из первых благодаря звонку отца.

Телефонные звонки из семьи Чэнь были редки, за годы их можно было пересчитать по пальцам. Даже будучи недалеким, Чэнь Цззяцзя понимал, что они с этой семьей — не настоящие "родственники". Если бы не его положение, их бы ничего не связывало. Если бы Чэнь Цззяцзя не был совершеннолетним на момент ухода, его, вероятно, уже передали бы новому опекуну, разорвав юридические узы с Чэнь-фу и его жена. Тем не менее, эта юридическая связь давно стала формальностью.

Чэнь Синьяо не стал ходить вокруг да около и прямо заявил, что хочет как отец проверить нового зятя. Чэнь Цззяцзя должен привести его в гости, тем более что Чэнь Цзыхао как раз вернулся в страну, и можно будет поужинать всей семьей.

Как он мог такое сказать? Чэнь Цззяцзя усмехнулся, язвительно заметив, что проверка вышла занятной. Рис уже сварился — неужели отец думает, что после его отказа он послушно разведется? Женитьба уже не была новостью. Кто на самом деле о них вспомнил, всем было ясно, и говорить об этом не стоило.

По старой привычке Чэнь Цззяцзя мог бы сохранить лицо Чэнь-фу, но на этот раз у него не было ни малейшего желания им заниматься, тем более вести с собой Хань И. Братоубийственная война — это позор, зачем снова и снова заставлять их надевать маски и разыгрывать спектакль. Так он и сказал, и Чэнь Ю не смог сделать вид, что не понимает. После нескольких попыток уговорить Чэнь Цззяцзя остался непреклонен, и Чэнь Ю, не выдержав унижения, раздраженно бросил трубку.

Здесь он не оставил места для маневра, но Хань И согласился. Вечером, когда Чэнь Цззяцзя вернулся домой, Хань И сообщил ему об этом. Тот лишь прищурился, словно взъерошенный кот, жаждущий ласки:

— Ты же знаешь, что мы не ладим?

Хань И погладил его по спине, тоном старшего мягко уговаривая:

— Все же семья...

— Хань И. — Чэнь Цззяцзя отвел его руку, легко прервав: — Ты помнишь, почему я ушел тогда?

В последнее время они редко вспоминали прошлое. Хань И считал, что раз уж так вышло, лучше начать все заново. Чэнь Цззяцзя же не хотел ворошить старые раны.

Хань И хорошо помнил те события — Чэнь Цззяцзя с яркой улыбкой, дерзкий, способный на любую авантюру. Юношеский максимализм, не знающий границ. В самый разгар он даже инсценировал похищение. Это не было тщательно спланировано, "похитителями" были лишь близкие ему люди. "Похитители" позвонили только ему, требуя выкуп и заставляя выбрать, кого спасти — одного из братьев Чэнь. Метод был грубым, с множеством огрехов. Преодолев первоначальную панику, Хань И быстро разобрался в ситуации. Не обращая внимания на чувства Чэнь Цззяцзя, он холодно выбрал Чэнь Цзыхао, после чего вернулись напуганный и ничего не понимающий Чэнь Цзыхао и упрямый, недовольный Чэнь Цззяцзя.

У Чэнь Цзыхао с детства было больное сердце, в детстве ему сделали шунтирование. К счастью, операция прошла успешно, и он вырос здоровым, но спустя годы болезнь снова дала о себе знать. В день, когда Хань И пришел в семью Чэнь расторгнуть помолвку, они, видимо, снова поссорились из-за него и упали с второго этажа. Чэнь Цззяцзя остался невредим, а Чэнь Цзыхао получил серьезные травмы. Тот, держа Хань И за руку, все оправдывал Чэнь Цззяцзя, и Хань И, испытывая вину перед Чэнь Цзыхао, в последующие годы много помогал семье Чэнь.

— Цзыхао не держит на тебя зла... — нахмурившись, тихо сказал Хань И.

— А я держу. — Чэнь Цззяцзя презрительно усмехнулся, откинувшись на спинку кресла и методично потирая виски: — Тогда я его не толкал, это он стащил меня вниз.

— Что?

— Зачем мне тащить его с собой? — Чэнь Цззяцзя опустил глаза, длинные густые ресницы бросали тень на лицо, голос звучал глухо: — Мы уже заключили союз... ты не мог просто так расторгнуть помолвку.

http://tl.rulate.ru/book/5503/187295