Готовый перевод White Moonlight, But Dark and Possessive / Белый лунный свет, но темный и собственнический [❤️]: Глава 12

К тому же это было в противоположную сторону от дома Лу Даохэна.

— Откуда ты знаешь, где я работаю?

Чжоу Сюаньцин вспомнил, что в последний раз они тоже встречались неподалёку, на той же торговой улице.

— Разве это странно? Ты же знаешь, что я работаю в Хуада, — ответил Лу Даохэн так, будто это было само собой разумеющимся, и добавил: — Мы ведь женаты, разве не так?

Если бы Лу Даохэн был менее воспитанным, он, наверное, уже назвал бы его идиотом...

Чжоу Сюаньцин мысленно усмехнулся: *Логично. Если бы это не был фиктивный брак, он бы, пожалуй, и правда поверил.*

Даже когда его уже притащили домой и заставили собирать вещи, Чжоу Сюаньцин так и не понял, откуда Лу Даохэн узнал место его работы.

Вещей у него было немного — в основном рабочая одежда, а на другие покупки он не тратился, предпочитая тратить деньги на еду.

— Ты всё ещё рисуешь?

Лу Даохэн откуда-то достал альбом, полный работ Чжоу Сюаньцина.

Если бы он не напомнил, Чжоу Сюаньцин мог бы и забыть, что у него было такое хобби.

— Сейчас нет, некогда, — ответил он.

Рисование ему нравилось, он занимался этим до старших классов, но не пошёл по художественной стезе.

Из любви к делу он завёл аккаунт в интернете, который собрал довольно много подписчиков — почти три миллиона.

Во время учёбы в университете он даже подрабатывал, продавая свои работы.

Но после того как устроился в банк, времени совсем не осталось, и аккаунт забросил.

Последний раз он выкладывал что-то полгода назад.

— Не думал, что ты помнишь об этом.

Странно: в старшей школе он нарисовал Лу Даохэна всего один раз — портрет в стиле манги, — и даже после потери памяти тот запомнил его увлечение.

Было немного трогательно.

— Я помню всё, что нравится моей жене, — сказал Лу Даохэн, аккуратно убирая рисунки в чемодан, словно это были картины с аукциона, стоящие восьмизначные суммы.

Чжоу Сюаньцин усмехнулся и решил поддеть его:

— А когда у нас годовщина свадьбы? Во что я был одет в тот день? Мы устраивали банкет?

*Ну давай, сочиняй, раз такой умный!*

Лу Даохэн на секунду замялся:

— ...Дорогая, зачем ты меня об этом спрашиваешь?

Услышав такой ответ, Чжоу Сюаньцин чуть не рассмеялся:

— А разве не сказал, что помнишь всё, что мне нравится?

Ему ведь нравится *тот самый день свадьбы*, разве нет?

— Но я же потерял память, — с лёгкой обидой в голосе ответил Лу Даохэн, словно напоминая, что человек с амнезией *по определению* должен что-то забывать.

Чжоу Сюаньцин:

— ............

*Вот же гений. Нашёл лазейку в логике.*

***

Вечером, выйдя из ванной с мокрыми волосами, Чжоу Сюаньцин включил фен и размышлял: у Лу Даохэна всё было прекрасно — и ужин он приготовил вкусный, подходящий именно ему, и посуду мыть не надо, весь дом умный, даже шторы закрываются сами.

Беда была только в одном: ночью он никак не мог уснуть.

В доме четыре комнаты, но спать ему приходилось в одной с Лу Даохэном!

Закрыв глаза, Чжоу Сюаньцин мысленно твердил: *Ради страны... Ради страны...*

— Какой страны?

Лу Даохэн вошёл, взял у него фен и продолжил сушить ему волосы.

— Да так... Ты же учился за границей, наверняка знаешь, что иностранцы перед едой молятся. Вот и я перед сном молюсь. Только они верят в Бога, а я — в страну и партию.

Чжоу Сюаньцин надул щёки, сдувая прядь, упавшую на ресницы, и произнёс это с подчёркнутой серьёзностью.

Лу Даохэн, хоть и не понял его бреда, снисходительно улыбнулся, глядя на его отражение в зеркале.

— Закончил молитву? Тогда выпей лекарство, чтобы завтра не стало хуже.

Чжоу Сюаньцин поморщился:

— Не буду! Горькое!

Лекарства, которые купила ему мама, были в капсулах и белых таблетках, и пить их нужно было горстями.

Он пробовал — на вкус ужасно.

Раньше он никак не мог их проглотить: таблетки застревали в горле, вызывая противное ощущение.

Однажды в детстве он случайно выплюнул лекарство, и мама заставила его поднять и снова проглотить — мерзко и горько одновременно.

С тех пор у Чжоу Сюаньцина была настоящая фобия.

Лу Даохэн повесил фен на стену.

— Я не дам тебе то, что купила тётя Чжао. Принёс сладкие гранулы, их нужно разводить водой.

Выйдя в спальню, Чжоу Сюаньцин увидел, что Лу Даохэн уже приготовил напиток и поставил его на прикроватный столик.

Попробовав, он удивился:

— И правда сладкое!

Убедившись, что он сделал глоток, Лу Даохэн улыбнулся:

— Знаю, что ты не любишь горькое, поэтому купил другое.

Допив чашку, Чжоу Сюаньцин искренне признался:

— Лу Даохэн, ты так добр ко мне!

— Ты моя жена. Если не к тебе, то к кому ещё?

Чжоу Сюаньцин замолчал, думая, что без этой амнезии он вряд ли бы оказался в браке с Лу Даохэном.

— Давай спать.

А тот, казалось, был совершенно счастлив в этом хаосе ложных воспоминаний, и неизвестно, как отреагирует, когда всё вспомнит.

На широкой двуспальной кровати Лу Даохэн прижимался к нему вплотную, и чем крепче были его объятия, тем сильнее Чжоу Сюаньцин чувствовал тревогу.

http://tl.rulate.ru/book/5515/188806