— Что ты делаешь…
Чжоу Сюаньцин наблюдал за его стремительными движениями, смущённо сжимая край одеяла и тихо ворча.
— Ты проголодался? Иди есть.
Лу Даохэн расставил столовые приборы на журнальном столике напротив кровати, затем развернулся, чтобы помочь ему найти одежду.
Но поскольку прошлой ночью они задержались допоздна, а утром встали слишком поздно, одежда всё ещё была в сушилке.
— Может, сначала халат?
Чжоу Сюаньцин следил за его перемещениями, видя, что он ведёт себя так, будто ничего не произошло, и, вспомнив о следах на своём теле, невольно покраснел.
— Я сам, ты сначала выйди.
Среди бела дня он не хотел, чтобы Лу Даохэн разглядывал его, хоть эти следы и остались от самого Лу Даохэна. Но Чжоу Сюаньцин стеснялся и, крепче сжимая край одеяла, закрылся им до самого подбородка.
Лу Даохэн остановился, посмотрел на него и тихо рассмеялся:
— Я же уже видел тебя прошлой ночью?
Чжоу Сюаньцин прикусил губу, моргнул и проговорил:
— Прошлой ночью? Что произошло, я вроде не помню.
— Я выпил тот коктейль в баре, а что было дальше, кажется, вылетело из головы.
— Кстати, как он назывался?
Лу Даохэн положил халат на кровать, взял его руку, сжимавшую одеяло, и ответил:
— Сладкая ловушка.
Вот оно что!
«Надо уйти пораньше», — подумала она.
Чжоу Сюаньцин мысленно возмутился: сделали так сладко, что он подумал, будто это просто вкусный напиток, и выпил залпом, а оказалось — настоящая ловушка.
И из-за неё он ещё и себя не уберёг!
Лу Даохэн провёл пальцем по его нежной коже:
— Не помнишь?
— М-м…
Чжоу Сюаньцин скорее умрёт, чем признает, что это именно он бесновался с ним в постели прошлой ночью.
— Тем лучше.
Чжоу Сюаньцин растерянно уставился на него, не сразу поняв намёк.
— Что тем лучше?
Лу Даохэн силой отодвинул его руку, обнажив участок кожи с красными отметинами на ключице, пристально посмотрел и чётко произнёс:
— После обеда мы как раз повторим то, что было прошлой ночью.
С этими словами он наклонился и поцеловал Чжоу Сюаньцина в губы.
— Ты жульничаешь!
Чжоу Сюаньцин возмущённо ткнул в него пальцем, кончики которых покраснели от сильного сжатия.
— Ты тогда вообще не был пьян, а сказал, что ничего не помнишь.
— Почему, если я говорю, что не помню, ты сразу…
Он не смог договорить, покраснел до ушей и сверкнул глазами, полными гнева.
Но больше всего его злило, что, кажется, оба раза выгоду извлёк именно Лу Даохэн!
Чжоу Сюаньцин хоть и не был так умен, как Лу Даохэн, но и дураком не являлся. Уже раньше у него закрадывались подозрения, а после вчерашнего он окончательно понял: Лу Даохэн — настоящий обманщик!
То связал его в машине и заставил… руками, то прошлой ночью уложил в постель…
Бесит!
Чжоу Сюаньцин кипел от злости, а Лу Даохэн, напротив, перестал улыбаться и мягко сказал:
— Я виноват.
Он накрыл Чжоу Сюаньцина халатом, закутав, как младенца, и добавил:
— Не стоило обманывать жену насчёт того, что у меня неплохая выдержка к алкоголю.
Такое быстрое признание вины поставило Чжоу Сюаньцина в тупик: злиться дальше было как-то неловко, но и отпускать ситуацию не хотелось, словно он придирался по мелочам.
Но поскольку он оказался в проигрыше, ему захотелось хоть что-то выторговать.
— Тогда в следующий раз ты мне поможешь.
…
В комнате повисла тишина, и, только осознав сказанное, он смущённо отвел взгляд.
— Значит, мои навыки жене не понравились?
Лу Даохэн опустил глаза на участок, скрытый халатом, будто готовый в любую секунду протянуть руку.
Чжоу Сюаньцин поспешно прикрылся:
— Я не это имел в виду.
— Я хотел сказать…
Улыбка Лу Даохэна стала ещё шире:
— Прошлой ночью ты кончил без помощи рук, и это тебя не устроило?
— В следующий раз попробую что-нибудь ещё.
Чжоу Сюаньцин, видя его серьёзное выражение лица, будто тот собирался писать диссертацию на эту тему, наклонился и закрыл ему рот ладонью:
— Хватит, замолчи.
От его движения халат сполз с плеча, обнажив ещё больше красных следов — на плечах, груди, даже руках. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько безумной была прошлая ночь.
Но Чжоу Сюаньцин этого не замечал, а Лу Даохэн, сидя напротив, не мог оторвать от него глаз.
Не выдержав, он подхватил его на руки и, не думая ни о чём, поцеловал.
Так едва проснувшийся Чжоу Сюаньцин снова стал его «едой».
Когда они наконец сели за стол, было уже неизвестно который час. Еда успела остыть, и Лу Даохэн разогрел её в микроволновке.
После обеда Чжоу Сюаньцину захотелось отдохнуть, и они устроились вдвоём на диване на балконе, любуясь горными пейзажами.
День выдался ясный, в лесу пели птицы, изредка проезжали машины.
Они планировали заказать жареного ягнёнка, но времени не хватило — пришлось отложить на следующий раз.
— Мы вчера ушли и даже не знаем, как Гуань Ян. Перед отъездом надо ему позвонить.
Лу Даохэн, державший руку на его талии, нахмурился:
— Когда ты со мной, ни о ком другом думать не смей.
— Ты деспот!
Чжоу Сюаньцин игнорировал его, выскользнул из объятий и пошёл за телефоном.
Лу Даохэн откинулся на спинку дивана, наблюдая за его уходом с ленивой улыбкой, будто ждал этого момента очень долго.
Чжоу Сюаньцин собирался отправить Гуань Яну голосовое сообщение, но сначала увидел его текст.
Вернувшись, он обнял Лу Даохэна за шею и поднёс телефон к его глазам:
— Он что, уже уехал?
Лу Даохэн даже не взглянул на экран, прижавшись щекой к его прохладной руке:
— Опять босиком?
— Угу.
Чжоу Сюаньцин нежно потёрся запястьем о его лицо:
— Ладно, ладно~
Но обратно не пошёл, а снова уселся на Лу Даохэна:
— Понеси меня, чтобы я обулся.
http://tl.rulate.ru/book/5515/188895
Готово:
