Готовый перевод Three Minutes of Kissing / Поцелуй три минуты [❤️]: Глава 55

Хэ Линнаня тошнило, он сидел на корточках.

Цинь Мянь хотел подойти, похлопать его по спине, но, ступив на землю, почувствовал, как кровь хлынула из носа.

Он вернулся в машину.

В кармашке на двери пусто, никаких салфеток.

Открыл отсек между сиденьями, там тоже ничего.

Хэ Линнань боится крови, и такое количество точно напугает его.

Цинь Мянь начал раздражаться, прикрыл нос рукой и взглянул на указатель, показывающий дорогу к туалету.

Он вышел из машины, собираясь привести себя в порядок, но, сделав пару шагов, почувствовал, как Хэ Линнань схватил его за руку:

— Цинь Мянь…

Цинь Мянь прикрыл нижнюю часть лица и обернулся, ожидая, но Хэ Линнань молчал. Теплая кровь залила его ладонь, готовая вытечь сквозь пальцы.

Говорить сейчас означало бы проглотить кровь, что для человека с брезгливостью было неприемлемо. Цинь Мянь нахмурился, вырвал руку из хватки Хэ Линнаня и быстро направился к туалету.

Его окончательно возненавидели?

Хэ Линнань смотрел на удаляющуюся спину Цинь Мяня, хотел извиниться, но горло сжимало от подступившей кислоты.

Сваливать вину на алкоголь было не лучшей идеей. Цинь Мянь наверняка решил, что он специально идет наперекор, хотя тот доброжелательно предложил ему работу. В такой ситуации, зная, что он плохо переносит алкоголь, стоило бы пить меньше.

И ведь он ударил Цинь Мяня, и не только один раз в переносицу.

Черт возьми!

Хэ Линнань ощупал карманы: они были пусты. Дверь машины оставалась открытой, ключи были у Цинь Мяня. Некоторое время он просто стоял, затем закрыл дверь, и автомобиль автоматически заблокировался.

Пока он не хотел встречаться с Цинь Мянем.

Произошедшее не было неожиданностью, но разочаровывало.

Он никогда не был оптимистом насчет своей болезни. Однажды он уже случайно толкнул Хэ Сяомань, и нет никакой гарантии, что после этого он перестанет причинять вред другим.

Как он отошел от Хэ Сяомань, так же он должен отдалиться и от Цинь Мяня.

Детский плач или нож для стейка могли в любой момент разорвать его «нормальную» оболочку.

Он… был пациентом с шизофренией.

Хэ Линнань купил бутылку воды, прополоскал рот и поймал такси.

Правильным было бы вернуться домой, собрать свои вещи, дождаться Цинь Мяня, извиниться и съехать.

Или, может, просто вернуться в Синьти?

Он сжал ладонь, и одна только мысль об этом вызывала удушье, страх, который мог его поглотить. Пусть он останется еще ненадолго, пока Цинь Мянь не перестанет страдать от остановок дыхания.

Но сколько времени должно пройти, чтобы это считалось выздоровлением? Цинь Мянь ходил на обследования после возвращения из-за границы?

Возможно, из-за мужской дисфункции, которая сопровождает это состояние, Цинь Мянь сторонится врачей?

Почему такси едет так долго?

Хэ Линнань зевнул, посмотрел в окно и понял, что водитель принял его за туриста и едет окружным путем.

Серьезно, разве не видно, куда он направляется? Возле апартаментов Цинь Мяня нет ни достопримечательностей, ни отелей, куда бы туристы могли ехать.

Хэ Линнань колебался, но в итоге промолчал. В Синьти водители тоже часто выбирали длинные маршруты, и пусть лучше деньги достанутся земляку, чем иностранцу.

Но это уже слишком: они объехали целое кладбище.

Эту дорогу он совсем не знал. Если подумать, с тех пор, как он уехал в Африку и остался в Синьти, прошло уже больше восьми лет, и он даже не заметил, когда здесь появилось такое большое кладбище.

Он посмотрел на время: десять вечера.

Сегодня была годовщина смерти Цицигэ, и до ее окончания оставалось два часа.

В радио такси ведущий закончил рассказ и включил народную песню.

По затылку пробежало странное предчувствие, и, когда машина подъехала к воротам кладбища, Хэ Линнань резко сказал:

— Остановите здесь!

Водитель удивленно посмотрел на него и медленно остановил машину.

Пальцы, долго не двигавшиеся, слегка затекли. Хэ Линнань вышел из такси и оказался у входа на кладбище.

Кладбище было огромным.

Он включил фонарик на телефоне и через несколько минут встретил охранника с настоящим фонарем. Кладбище не закрывалось на ночь, и охранник, не удивляясь, опустил фонарь и кивнул ему с улыбкой.

Телефон в руке Хэ Линнаня завибрировал: звонил Цинь Мянь. Он не хотел отвечать и просто перевел телефон в беззвучный режим.

Он шел медленно, свет скользил по фотографиям на надгробиях: старики, старики, старики… девушка.

Девушка.

Ее фото было не черно-белым, а цветным, и она улыбалась невероятно ярко.

Хэ Линнань смотрел на нее, но чувствовал, как будто его сердце пронзили тысячи стрел.

Глаза стали сухими, силы покинули его, и он присел на корточки.

Перед надгробием лежал широкий лист банана, на нем ярко-зеленые помидоры и чисто вымытые клубни таро, а рядом два нераспечатанных пакета с вяленым мясом.

Цинь Мянь рассказывал, что, когда он встретил белую кошку Хуахуа, та воровала вяленое мясо Цицигэ.

Цицигэ страдала умственной отсталостью.

Она радовалась легче других, всегда была веселой. Фотографы съемочной группы специально задавали ей вопросы, на которые мог ответить любой человек, например, про сложение двузначных чисел.

Цицигэ не чувствовала явного зла и честно отвечала:

— Я не смогу это посчитать, дайте мне калькулятор, я умею им пользоваться.

Хэ Линнань достал пачку сигарет, раздал каждому фотографу по одной и разогнал зло, окружавшее Цицигэ.

Возле трущоб паслись лошади богатого скотовода, и Хэ Линнань взял камеру, чтобы снять их. Цицигэ схватила его за руку и резко оттащила назад.

Она сказала ему, что лошади могут резко броситься вперед, и чтобы снимать их, нужно держаться подальше.

Фотография на надгробии была сделана Хэ Линнанем.

http://tl.rulate.ru/book/5531/190885