Хэ Сяомань обладала высоким эмоциональным интеллектом, и если она хотела поговорить, то разговор никогда не заканчивался неловким молчанием. Она с энтузиазмом делилась забавными историями из работы и жизни.
Хэ Линнань слушал её радостный голос, и уголки его губ непроизвольно поднимались в улыбку.
Закончив разговор, он продолжил идти вдоль пляжа.
Мимо него пробежали несколько детей, размахивая бенгальскими огнями. Одна из девочек с улыбкой остановила его и протянула ему маленькую ручку с бенгальским огнём.
Хэ Линнань не сразу взял его, указал на себя и спросил:
— Это мне?
Девочка улыбнулась, и на её щеках появились глубокие ямочки. Она кивнула.
Хэ Линнань с некоторой робостью принял бенгальский огонь и наблюдал, как искры с треском падают на землю.
Когда огонёк догорел, он некоторое время стоял, держа в руке обгоревший стержень.
Его отвлекла вибрация телефона. Он ускорил шаг, выбросил остатки бенгальского огня в мусорный бак и достал телефон.
Кэлэ прислал видео. Хэ Линнань попросил его снять Хуахуа, когда будет возможность.
Он открыл видео. Хуахуа, подняв пушистый хвост, топталась на диване, мурлыкая.
Настоящий мотоцикл с коляской.
Он пересмотрел видео три раза, затем достал из кармана конфету «Белая Крольчиха».
Её дал ему Цинь Мянь у могилы Цицигэ. Он носил её так долго, что из-за тепла в Бяньюэчэне она полностью потеряла форму, а обёртка стала липкой. Это была грязная конфета, которую никто бы не поднял, даже если бы она упала на землю.
Хэ Линнань медленно развернул обёртку и осторожно положил конфету в рот.
Вот это да!
Вкус был точно таким же, как в детстве!
Он разжевал и проглотил конфету, но сладость быстро исчезла. Он поднял голову и посмотрел на небо, где уже заканчивались фейерверки.
Под домом Кэлэ находился книжный магазин, довольно большой, где многие студенты занимались.
Хэ Линнань часто заходил туда, время от времени покупал несколько книжек с картинками для обучения чтению и на следующий день приносил их в тренировочный центр.
Ему всегда казалось, что обложки этих книжек выглядят немного странно, поэтому он аккуратно заворачивал их в бумажные пакеты и передавал Цинь Мяню, который принимал их без вопросов.
Кэлэ каждый раз подходил и спрашивал:
— Что это? Порнография?
Сегодня Кэлэ снова заметил это. Хэ Линнань ожидал, что он произнесёт свою классическую фразу, но вместо этого Кэлэ взглянул на Цинь Мяня, сказал «подожди» и быстро вышел из тренировочного центра.
Хэ Линнань посмотрел на его спину, хотел подойти и посмотреть, что происходит, но Цинь Мянь схватил его за руку.
Он повернулся к Цинь Мяню:
— В последнее время Кэлэ всё время таинственно разговаривает по телефону. Может, у него появилась девушка?
Цинь Мянь не стал строить догадок, взял у него книжки и, как обычно, сказал:
— Спасибо.
До боя Цинь Мяня и Цзи То в TAS316 оставался месяц.
Хэ Линнань, снимая бои Цинь Мяня, заметил одну вещь, которую долго держал в себе, но наконец решился спросить:
— Можно задать вопрос от дилетанта?
Цинь Мянь, который уже собирался уйти, развернулся к нему:
— Говори.
— Когда ты переходишь от дальней дистанции к ближней, в половине случаев ты меняешь стойку.
В смешанных единоборствах, когда боец поднимает руки для защиты, это называется стойкой. Смена стойки — это перемена положения передней и задней руки, а также ног.
Цинь Мянь помолчал:
— Да?
— Да, — подтвердил Хэ Линнань.
— В чём проблема? — спросил Цинь Мянь.
Хэ Линнань пожал плечами:
— Я не знаю. — Затем спросил: — Почему ты меняешь стойку?
— Когда внезапно сближаешься с противником, возникает напряжение, руки или ноги затекают, и смена стойки помогает расслабить мышцы, — объяснил Цинь Мянь.
Цинь Мянь уже выработал привычку менять стойку в определённые моменты, но Хэ Линнань, как дилетант, не мог точно сказать, в чём заключается проблема.
Кроме того, ещё более щекотливой темой была болезнь Цинь Мяня.
За последние несколько месяцев они в среднем раз в неделю «контактировали с раздражителем», каждый раз в течение трёх минут, но ни разу у Цинь Мяня не было реакции.
Хэ Линнань хотел посоветовать Цинь Мяню обратиться к врачу. Для молодого парня это, безусловно, было бы ударом по самолюбию, и он боялся, что со временем это может привести к психологическим проблемам.
— Может, тебе стоит сходить к врачу…
В этот момент зазвонил телефон Цинь Мяня.
Цинь Мянь посмотрел на него, достал телефон и ответил. Сказав что-то на другом конце провода, он ещё раз взглянул на Хэ Линнаня, произнёс «подожди» и поспешил в комнату отдыха.
Кэлэ всё ещё разговаривал по телефону за дверью, а Цинь Мянь вёл себя так же странно.
Что за день сегодня? Все разговаривают по телефону, как будто что-то скрывают.
Звонили из бойцовского клуба Синьти.
Это был клуб, где Цинь Мянь готовился к боям, и он же вложил в него значительные средства.
Он ответил на звонок втайне от Хэ Линнаня, потому что один из членов команды сообщил, что под диваном в комнате отдыха нашёл таблетку, половинку, полукруглую, с аккуратным срезом.
Как только член команды описал форму таблетки, Цинь Мянь сразу вспомнил.
Это было лекарство Хэ Линнаня.
Он спрашивал у Хэ Линнаня, для чего оно, но тот отказался говорить, даже когда Цинь Мянь признался в своей дисфункции в обмен на ответ. Хэ Линнань лишь шутливо ответил, что это лекарство от психических расстройств.
Цинь Мянь закрыл дверь комнаты отдыха и сказал в телефон:
— Говори.
— Босс, ты знаешь, в нашем деле это страшная вещь. Я увидел эту таблетку в комнате отдыха и сразу позвонил тебе. Я боюсь, что кто-то из твоей команды тайно принимает запрещённые препараты. Как думаешь, мне отправить её на анализ или…
— Отправь на анализ, — сказал Цинь Мянь. — Как только будут результаты, сразу сообщи мне.
http://tl.rulate.ru/book/5531/190893
Сказали спасибо 0 читателей