Он пристально смотрел в глаза Бай Юя, пытаясь разглядеть в нём признаки притворства, но, к своему удивлению, ничего не обнаружил. Бай Юй казался ему чем-то вроде тёплого источника, что бы он ни делал, как бы ни вёл себя, тот всегда готов был безоговорочно его принять.
Бай Юй, видя, что он молчит, снова тщательно подобрал слова:
— Я не говорю, что ты плохой. Ты хороший, и я готов уделять время тебе, но для начала хотя бы открой мой микрофон.
Дыхание Ци И внезапно участилось, пальцы нервно задвигались по коленям, расцарапав до крови кожу под больничной одеждой и содрав струпья.
Бай Юй, опасаясь усугубить его состояние, поспешно встал:
— Не торопись, успокойся. Я выйду, дам тебе прийти в себя.
Он открыл дверь палаты, и замкнутое пространство сразу же нарушилось. Ци И был из тех, кто, почувствовав опасность, стремится сбежать, но на этот раз он даже не успел этого сделать: Бай Юй ушёл первым.
Ци И почувствовал тревогу, горло внезапно сжалось:
— Подожди! Я могу послушать тебя...
Бай Юй остановился, обернулся и с удивлением посмотрел на него, в глазах мелькнула искра радости.
Ци И вдруг не смог смотреть на него, крепко сжал губы:
— Я послушаю тебя. Хотя бы открою твой микрофон.
Голос Ци И всегда был приятным, но сейчас он звучал как настоящая музыка.
За дверью, помимо Бай Юя и Чжоу Сюньвэня, был ещё Чжао Цянь, который недавно прибыл. Услышав, что Ци И сам заговорил, он едва не расплакался, а его взгляд на Бай Юя стал сложным, тронутым, и это чувство долго не утихало.
Бай Юй понял, что настало время серьёзно поговорить с Чжао Цянем.
В кафе зазвучал аккомпанемент скрипки, но никто не обращал на него внимания, он смешивался со вздохами Чжао Цяня:
— Моя сестра, мама Ци И, с детства была бунтаркой, а повзрослев, совсем перестала слушаться семьи. Она вышла замуж за игрока, который быстро промотал её состояние. Они ссорились, разводились, потом снова сходились, снова ссорились, и он снова опустошал её кошелёк. Когда Ци И исполнилось семь лет, мать наконец не выдержала, но, не желая мириться с семьёй, уехала с ним за границу.
Там её жизнь стала невыносимо тяжёлой, она быстро потрала все сбережения, а её психическое состояние ухудшилось. Она ежедневно била и ругала Ци И, соседи не раз жаловались, и в конце концов его забрали в приют. Когда дедушка узнал об этом, он чуть не умер от ярости и поручил мне вернуть его в страну. Тогда ему было всего двенадцать, и с первого взгляда он мне понравился, я хотел заботиться о нём, но не ожидал, что его состояние окажется настолько тяжёлым...
Чжао Цянь заплакал.
— Я водил его по врачам, покупал лекарства, но улучшений не было. Он совершенно отказывался общаться с посторонними, и мне пришлось забрать его к себе, чтобы жена за ним ухаживала. Узнав, что он любит играть в игры, я купил ему компьютер и приставку, и только тогда он начал доверять мне и сказал, что хочет, как вы, выступать на турнирах. Я был в восторге, без колебаний вложил деньги, но...
Он сдавленно всхлипнул, не в силах продолжить.
Бай Юй, тронутый его рассказом, высказал своё предположение:
— Вы не ожидали, что его состояние ухудшится?
Чжао Цянь кивнул:
— Я не понимал, что происходит. Я сделал всё, что мог, просил, искал связи, умолял людей помочь мне заботиться о Ци И, но ничего не помогало. После того как он в последний раз покинул TUP, он полностью замкнулся в себе, перестал говорить, а в присутствии незнакомцев у него появлялась сыпь. Это продолжалось до полугода назад, когда я заметил, что он смотрит ваши тренировочные видео. Я долго его уговаривал, и наконец он сказал, что хочет попробовать снова.
Полгода назад — именно тогда Чжао Цянь начал часто связываться с Чжоу Сюньвэнем.
Чжао Цянь снял очки, вытер слёзы:
— Ради Ци И я испортил отношения со многими людьми, они не хотят мне помогать. Но ради ребёнка я готов на всё, даже унизиться, чтобы обратиться к вам. Не сомневайтесь в моей искренности, я действительно надеюсь, что вы сможете помочь Ци И. Даже если он не станет лучше, пусть хотя бы не будет хуже. Деньги вас не должны беспокоить, если понадобится, я готов продолжать вкладывать...
Чжоу Сюньвэнь, услышав о деньгах, загорелся энтузиазмом.
Бай Юй остановил его, жестом показав, чтобы тот молчал, и передал Чжао Цяню салфетку. Он долго обдумывал, прежде чем ответить:
— Я понимаю ваши чувства, и я действительно... хочу попробовать.
«Хочу попробовать».
Эти слова, произнесённые вслух, не вызвали ожидаемого чувства тяжести, а наоборот, принесли облегчение.
Он даже подумал, что даже без слов Чжао Цяня, встретив такого человека, как Ци И, он всё равно захотел бы попытаться разгадать его внутренние узлы.
Иначе такой талант был бы просто потерян.
http://tl.rulate.ru/book/5533/191234
Готово:
