Сун Цзинь Юй замер на мгновение, затем медленно поднял взгляд, встретившись с несколько смущённым взором женщины.
— Слишком банально, не так ли? Мне тоже не хотелось бы его носить, но мне станет легче, если отдам его тебе, — сказал он.
Чэн Жуй, стоявший рядом, нахмурился.
— Что за слова? — спросил он.
Чжэн Сюань добавила:
— Даже я считаю это безвкусицей, а уж человеку искусства и подавно покажется вульгарным!
— ... — промолчал Сун Цзинь Юй.
Чэн Жуй проигнорировал её и, повернувшись к Сун Цзинь Юю, продолжил:
— Ещё кое-что. Не знаю, стоит ли спрашивать, но у тебя с отцом в последнее время что-то произошло?
— Рабочие способности твоего отца неплохи, хотя он и действует иногда из личных побуждений, но ничего страшного в этом нет. Он пожаловался мне, что Сяочжоу его притесняет. Думаю, это не совсем правильно. Как ты считаешь?
Что за жадность, в конце концов? Всё-таки он тесть этого парня, а у семьи Чэн и так всего в избытке. Неловко будет, если невестка почувствует себя униженной.
— Я не хочу вмешиваться в его дела. Пусть всё решается согласно корпоративным правилам, — ответил Сун Цзинь Юй.
К его удивлению, Сун Цзинь Юй остался совершенно равнодушен. Он ещё немного посидел спокойно на своём месте, затем поднял руку и аккуратно отодвинул кольцо обратно.
— Прошу прощения, но я считаю, что сейчас не имею права принять это, — сказал он.
Спокойно произнеся эти слова под взглядами двух старших напротив, он извинился, встал и вышел из комнаты.
Чэн Жуй задумчиво уставился на закрывшуюся за ним дверь, а в ушах у него прозвучало высокомерное, но втайне довольное «Хм».
Он усмехнулся, налил чашку чая и с почтением подал её Чжэн Сюань.
— Ты как всегда угадала, — заметил он.
Этот ребёнок действительно не так-то просто смирится с реальностью.
* * *
Неужели он не станет настаивать на расследовании, раз с Чэн Линь Чжоу всё в порядке?
А если бы он не успел среагировать?
А если бы он действительно погиб в той аварии...
Сун Цзинь Юй облокотился на перила балкона, глядя на море, постепенно погружающееся в сумерки. Солёный ветерок ласкал его щёки, растрепав волосы и усугубляя раздражение.
Он привычно упёрся языком в нёбо, потянулся за конфетой, но вспомнил, что сегодня не взял с собой сладкого. Окинув взглядом комнату, он заметил сигареты и зажигалку, приготовленные в каждом номере.
Выбрав пачку с самым лёгким вкусом, он уже собирался выйти на балкон, чтобы выкурить пару сигарет и успокоиться, как вдруг раздался звонок.
Он замер, подошёл к видеодомофону — и лёгкое чувство вины мгновенно сменилось ледяным равнодушием.
Открыв дверь, он молча швырнул зажигалку и развернулся.
Чэн Цзюнь Чжэ едва успел поймать её и, разглядев предмет в руке, посмотрел на высокую стройную фигуру в атласной рубашке и брюках. Его кадык непроизвольно дрогнул.
Сун Цзинь Юй вышел на балкон и, бросив взгляд через всю гостиную, выразил нетерпение одним лишь движением бровей.
Чэн Цзюнь Чжэ понял намёк, закрыл за собой дверь и, сдерживая волнение, подошёл. Сильно нажав на зажигалку, он поднёс огонь к тонкой сигарете, зажатой в изящных пальцах.
Сун Цзинь Юй снова окинул его взглядом, поднёс сигарету к губам безупречной формы и позволил языкам пламени осветить его лицо в сгущающихся сумерках, делая его ещё более холодным и пленительным.
Сделав первую затяжку, он выпустил белый дым, окутавший их обоих туманной дымкой. И только тогда Чэн Цзюнь Чжэ осторожно заговорил:
— Сегодня... он прилетел за тобой на вертолёте?
Тонкие брови Сун Цзинь Юя снова нахмурились, а в голосе зазвучало раздражение, словно волны, разбивающиеся о скалы:
— Он настаивал, чтобы я сел в этот вертолёт, а вокруг было полно людей. Разве я мог отказаться?
— Я не это имел в виду, — поспешил объяснить Чэн Цзюнь Чжэ. — Просто мой отец раньше работал в авиакомпании, и я научился управлять самолётом ещё в юности. Если хочешь, в следующий раз я тоже могу тебя покатать.
Выражение лица Сун Цзинь Юя смягчилось. Сделав ещё одну затяжку, он склонил голову:
— Ты пришёл только ради этого?
Его действительно беспокоила история с вертолётом, но он не хотел портить настроение собеседнику. Чэн Цзюнь Чжэ отбросил первоначальный замысел, и в голове у него внезапно созрела другая мысль:
— Я хотел спросить... смогу ли я пригласить тебя на первый танец на предстоящем балу?
Сказав это, он тут же осознал всю абсурдность предложения.
Мало того, что Чэн Линь Чжоу может прийти в ярость, но ведь Сун Цзинь Юй для него — человек, связанный с болезненными воспоминаниями. Разве для самого Чэн Цзюнь Чжэ это не так? Как он мог при всех пригласить на танец бывшую невестку?
Но, глядя на его сегодняшнюю необыкновенную красоту, в голове у него снова и снова прокручивалась эта безумная идея. Сердце бешено колотилось, наполняя его отчаянной смелостью.
Сун Цзинь Юй смотрел на него затуманенным взглядом, сквозь дым, который то приближал, то отдалял его, заставляя кровь то кипеть, то леденеть. И когда разум был уже на грани, он услышал спокойный ответ:
— Нет.
Сердце замерло, и сознание прояснилось.
Тем временем сигарета медленно приблизилась к нему. Чэн Цзюнь Чжэ встретился с ним взглядом и, словно загипнотизированный, протянул руку.
Сун Цзинь Юй с силой придавил сигарету к его ладони, и горящий кончик прожёг кожу, вызвав пронзительную боль.
— Но вечером ты можешь зайти ко мне, — холодно и небрежно произнёс он.
http://tl.rulate.ru/book/5551/194067
Готово:
