Сун Цзинь Юй вошёл в отдельный кабинет, и мужчина напротив за столом рефлекторно встал, застыл на мгновение, словно осознав, что такие формальности излишни, после чего на его лице мелькнула лёгкая неловкость.
Он тоже сделал паузу, поздоровался и опустился на стул.
На какое-то время воцарилось молчание.
Сун Цзинь Юй огляделся. Эта кофейня находилась недалеко от университета, и то, что Сун Чэн Чжан выбрал именно её для встречи, явно означало, что он хотел сделать ему удобно. Раньше такого не случалось — обычно отец просто звонил и вызывал его домой, а если не нуждался в нём, мог месяцами не выходить на связь.
— Папа, — наконец заговорил он, тщательно подбирая слова, — если ты пришёл из-за дел компании, то, к сожалению, я не имею права вмешиваться в решения Чэн Линь Чжоу. Всё, что я могу — помочь тебе найти адвоката. Больше ничего.
Услышав это, мужчина нахмурился, будто его отношение было ему в новинку, но почти сразу же расслабился. В последнее время он явно постарел, и на лице читалась усталость.
— Президент уже решил не привлекать меня к ответственности. Тебе не о чем беспокоиться.
Сун Цзинь Юй слегка вздрогнул и крепче сжал пальцами стенку кофейной чашки.
Значит, Чэн Линь Чжоу всё-таки собирается его пощадить?
Сун Чэн Чжан продолжил:
— Его условие — чтобы мы с матерью больше не связывались с тобой первыми. Так что… сегодня мы видимся в последний раз.
Сун Цзинь Юй онемел.
В душе поднялась странная смесь чувств — сложных, пустых, но принёсших явное облегчение. Он знал, что не обладает жёстким характером, особенно когда дело касалось… семьи. Он чувствовал себя обязанным, и даже если эмоциональной привязанности уже не было, привычка, заложенная с детства, заставляла его следовать высоким моральным стандартам и не игнорировать их просьбы. То, что Чэн Линь Чжоу помог ему отгородиться, вынудив их отдалиться, значительно облегчало ему жизнь.
Правда, было немного неловко, что ради этого Чэн Линь Чжоу пожертвовал интересами компании.
Может, стоит какое-то время поработать на него бесплатно? — подумал Сун Цзинь Юй.
— Есть кое-что, что я должен тебе сказать, — вздохнул Сун Чэн Чжан и принял серьёзный вид. — Ты, наверное, уже догадался, но ты не наш с матерью родной ребёнок.
Сун Цзинь Юй промолчал, опустив глаза к стеклянной кружке перед ним. Эти слова уже не вызвали в нём никакой реакции.
Сун Чэн Чжан, наблюдая за его выражением лица, всё понял. Когда он забрал Сун Цзинь Юя из детдома, тому не было и трёх лет. Мальчик был самым умным и красивым, и многие семьи стояли в очереди, чтобы усыновить его. Ему пришлось применить некоторые уловки, чтобы получить право забрать его.
И впоследствии Сун Цзинь Юй действительно оправдал ожидания — умный, послушный, с годами становился только красивее, всё схватывал на лету, и каждый раз, когда он брал его с собой, это было предметом гордости. Чэн Жуй тоже выделял его, а после того инцидента с рыбалкой, когда он заставил его быть ему обязанным, между их семьями завязались особые отношения.
Вспомнив об этом, Сун Чэн Чжан на мгновение хмуро сжал губы.
— Когда мне было семнадцать, наш завод обанкротился, и мы задолжали корпорации «Чэн» огромную сумму. Президент Чэн Жуй… сжалился над нашей бедой и списал долг. Но мои родители всё равно покончили с собой — они не смогли смириться с тем, что дело всей их жизни обратилось в прах.
Он впервые рассказывал об этом, и Сун Цзинь Юй слегка вздрогнул, подняв на него взгляд.
— Поэтому, когда я создавал свою компанию, это было не только ради денег, но и чтобы исполнить мечту моих родителей. У «Чэн» огромные активы, несколько миллионов для них — капля в море. Я думал, они не станут придавать этому значения…
Сун Цзинь Юй нахмурился и тихо перебил:
— Для всей корпорации «Чэн» несколько миллионов — действительно мелочь, но её филиалы и подразделения могут из-за этого обанкротиться. А если они закроются, сколько людей останутся без работы? Сколько семей окажутся на грани? Никто не обязан латать твои дыры.
Вот именно.
Сун Чэн Чжан смотрел на приёмного сына с ощущением, что ожидал именно такого ответа. Какое ему дело до других? Неродной — значит, неродной. В критический момент он думает не о том, как спасти отца, а о посторонних.
— Ты прав. Я ошибся, меня уволили, и теперь у меня не будет ничего общего с «Чэн». — Он подавил раздражение в глазах и потер виски. — Но есть две вещи, которые я хочу попросить у тебя в знак благодарности за то, что я вырастил тебя.
— …Говори, — Сун Цзинь Юй не выносил таких фраз.
— Оставь в покое твоего дядю. Я сам его вырастил, он действительно сделал много плохого, но это моя вина — я плохо его воспитал, и не стоит винить во всём только его.
При упоминании этого человека Сун Цзинь Юй разозлился, и его голос стал резче:
— Папа, я говорил уже много раз: если ты устроишь так, чтобы я его больше не видел, я забуду, что он пытался меня домогаться, и не расскажу об этом Чэн Линь Чжоу.
Настоящая забота Сун Чэн Чжана, конечно, касалась второго — для Чэн Линь Чжоу это был не вопрос нескольких миллионов. У него хватало способов заставить Сун Юаня бесследно исчезнуть с лица земли.
http://tl.rulate.ru/book/5551/194082
Готово:
