— Кажется, я всегда приношу людям вред, мама, — глядя в пустоту вдалеке, Чжоу Вэй Ши выдавил печальную улыбку.
— На самом деле он должен был быть свободным. Он такой дерзкий, с хорошим воспитанием, умный, везде чувствует себя как рыба в воде, и кто бы ни был — все его полюбили бы.
— Такой альфа, как он, должен был оставаться таким навсегда.
— Но всё из-за меня.
— Я погубил Линь Юэ Чжи, — произнёс Чжоу Вэй Ши.
— Чтобы спасти меня, он сдал столько феромонов...
— Шестнадцать процедур, больше двух тысяч миллилитров крови с феромонами, мама... У альф S-класса что, крови намного больше, чем у других? Он всегда этим хвастался...
— Он отдал мне половину своей железы.
Ещё давным-давно, когда они были просто спонсором и любовником, в тот день, когда Линь Юэ Чжи помогал ему переезжать, его железа пахла железом, как кровь.
Чжоу Вэй Ши закрыл глаза и сжался в маленький комочек.
— Мне больно, и очень грустно.
— Мама, — спросил он, — что это...
Когда кто-то молча делает для тебя так много, не говорит об этом, не шантажирует, не требует ничего взамен, а ты всё равно говоришь ему гадости и подшучиваешь — что это значит?
Он на мгновение подавился рыданием, начал произносить какое-то слово, но испуганно проглотил его, быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что Бог не услышал и не заставит альфу заплатить ещё большую цену.
Ангел уже отдал слишком много за его украденный поцелуй.
— Но я недостоин. Я всегда раню вас.
— Мама, вот и всё, — сказал он.
Я больше не хочу лгать и не хочу разрушать его жизнь.
На горизонте закат окрашивал облака в кольца красного и жёлтого, бледно-фиолетовое небо постепенно опускалось, а по мере приближения к Сунъюаню тучи сгущались, и скоро должен был начаться ливень. Над Сунъюанем уже сверкали молнии, и вскоре раздался глухой гром, прокатившийся по долине. Стая ворон кружила низко над дикими деревьями, ища укрытия от дождя.
Чжоу Вэй Ши всё ещё сидел рядом с Чжоу Чжи и без остановки говорил. Он слишком долго сдерживался, забыв, как быть взрослым, и теперь, словно ребёнок, лепетавший свои первые слова, выплёскивал всё, что накопилось.
Он думал, что это просто один из тех дней после школы, когда Чжоу Чжи забирала его домой, брала его маленький рюкзак и слушала, как он рассказывает о том, что видел и слышал.
Они прошли мимо кондитерской, где Чжоу Чжи часто покупала ему пирожные, мимо извилистого городского рва, мимо унижений и объятий альфы, мимо его любви и легкомыслия, мимо детства, юности и молодости, пока не дошли до этого высокого кладбищенского холма.
Омеги, вышедшие замуж, хоронятся вместе с альфами, а те, у кого не было мужа, — с родителями. В этом мире не осталось места, куда мог бы вернуться Чжоу Вэй Ши.
Он не раз пытался что-то изменить. В семь лет он впервые сбежал из дома, чтобы покататься на горке, а когда вернулся, увидел, как перед ним разбилась насмерть мать, а на её телефоне был набран номер альфы, бросившего их.
В пятнадцать он уехал в школу-интернат, а когда получил аттестат из Хайкэда, отца уже не было в живых.
Никто не оставил ему ни слова на прощание.
Иногда, глядя на Бай Жо Мэй, он думал: «Это тот, кому отец сказал свои последние слова? Тот, о ком он думал в конце?» И тогда Бай Жо Мэй, знавшая последние слова отца, и Ли Чжэн, с которым у него была общая половина генов, стали его последней надеждой.
Но, пройдя этот путь, он не испытывал особых эмоций. В смерти родителей не было однозначного ответа, был ли он храбрым или трусливым.
Все расставания, которые он предвидел, стали реальными, а те, кто, казалось бы, могли в нём нуждаться, больше не нуждались.
Чжоу Вэй Ши слишком много лгал, и судьба привела его сюда, как последнюю паутинку, трепещущую на ветру, которая вот-вот порвётся.
У него не осталось ни опоры, ни второй нити.
Он закрыл глаза.
Зелёные могильные холмы казались озером, захваченным водорослями, которые, отнимая у водных обитателей кислород, бесконтрольно разрослись и теперь покрыли всю поверхность, готовые при малейшем движении подняться и расползтись, словно покрытое чешуёй тело морской ведьмы.
Схватив птицу, которая больше не могла летать, они поднимались выше её лодыжек, выше талии, закрывали рот и нос. Они скрывали прошлое, возвращая всё к первозданному белому свету.
Сначала его руки безвольно повисли, потом медленно раскрылись и, поднятые силой воды, стали частью этих водорослей.
— Вот и всё, мама. Всё кончено. Забери меня.
Его тело и сознание разъединились, уносясь в свободный полёт.
Прошло неизвестно сколько времени, но в полубессознательном состоянии его чувства обострились, и он почувствовал, как кто-то подошёл и заслонил его своей тенью.
Затем человек присел, раскрыв чёрный зонт.
— Идёт дождь. Придёшь завтра.
Все водоросли, что его поглощали, словно боялись света и огня, отступили.
И в тот же миг Чжоу Вэй Ши снова начал дышать.
Хотя стояло начало лета, ночи в горах Сунъюаня были ледяными, и уже через несколько часов можно было замёрзнуть насмерть. Чжоу Вэй Ши лёг, но вскоре снова пошёл дождь, и когда альфа обнял его, он уже почти не чувствовал холода. Линь Юэ Чжи снял с него промокшую одежду, прижал к себе и не дал ему касаться ледяной земли.
http://tl.rulate.ru/book/5565/196249
Готово:
