Чэн Сыюань: «…»
Ему было так стыдно.
Но, услышав слова Пэй Юйцина, он тоже начал об этом думать.
В отличие от нетерпения Пэй Юйцина, он не видел ничего страшного в том, чтобы оставаться в его теле. В конце концов, он знал, что внутри его тела находится душа Пэй Юйцина.
К тому же, ещё до того как он осознал свои чувства к Пэй Юйцину, он иногда ловил себя на мысли, что влюбляется в собственное тело.
Но Пэй Юйцин не хотел…
Чэн Сыюань, переполненный чувством ответственности, уступил:
— Ладно.
Его взгляд скользнул по губам Пэй Юйцина.
Тогда нужно скорее вернуть свои тела, чтобы поскорее… поцеловаться. Не через пальцы, не используя тела друг друга, а настоящий, полноценный поцелуй.
Пэй Юйцин, получив согласие Чэн Сыюаня, уже не мог дождаться момента, когда они смогут поцеловаться, но на словах он всё ещё притворялся спокойным, утешая уступившего Чэн Сыюаня:
— На самом деле, мы не можем просто так взять и поменяться телами. Всё зависит от родителей. Но они пока даже не знают, что произошло, так что давай действовать по обстоятельствам.
— Хорошо, — сказал Чэн Сыюань.
Говоря о родителях, Пэй Юйцин спросил:
— А мы расскажем родителям, что случилось?
Родители Чэн Сыюаня очень заботятся о нём, и если они узнают, что он и Пэй Юйцин поменялись телами, они готовы будут сделать всё, что угодно. Конечно, это был бы самый быстрый и простой способ решить проблему, но после нескольких встреч и слов Чэн Сыюаня о том, что он готов поделиться любовью своих родителей с ним, Пэй Юйцин тоже начал заботиться о них и беспокоиться, что если они узнают правду, их мнение о нём может ухудшиться.
Чэн Сыюань, который, обретя жену, забыл о родителях, бездумно согласился:
— Как хочешь, ты решишь.
— Тогда пока не будем говорить, только если совсем не будет другого выхода, — сказал Пэй Юйцин.
— Хорошо.
Пэй Юйцин всё ещё чувствовал странность от того, что он обнимал самого себя, и слегка выпрямился, взял Чэн Сыюаня за руку:
— Давай сядем на диван, попробуешь хлеб, который испекла мама.
Чэн Сыюань кивнул и, двигаясь как робот, последовал за Пэй Юйцином к дивану.
Пэй Юйцин: «…»
Ладно, даже его неуклюжесть была милой.
Они сели на диван, прижавшись друг к другу, словно сиамские близнецы, то и дело касаясь друг друга и болтая о ерунде.
— Барри сегодня опять просил, чтобы ты снял для него видео, — сказал Чэн Сыюань.
Пэй Юйцин, уже давно находящийся на вершине счастья благодаря Чэн Сыюаню и смотрящий свысока на одинокого Барри с его пятьюдесятью тысячами подписчиков, теперь, после того как всё стало ясно, был полон презрения к нему.
Но сейчас он был в хорошем настроении и заботился о своём имидже, поэтому не стал говорить о Барри плохо в присутствии Чэн Сыюаня, а лишь кокетливо ответил:
— Я не хочу идти, но я слушаю мужа. Если ты скажешь, я пойду.
Чэн Сыюань, переполненный чувством удовлетворения и тщеславия, был настолько очарован таким поведением Пэй Юйцина, что даже его скрытый мужской эгоизм начал проявляться.
Он махнул рукой:
— Тогда не будем снимать, я тоже не хочу, чтобы ты шёл, он говорит такие неприятные вещи.
Пэй Юйцин сделал вид, что рассердился:
— Что он ещё сказал, чтобы тебя расстроить?
— Он спросил, зачем я вернулся домой, я сказал, что хочу поиграть с тобой, а он… — пожаловался Чэн Сыюань.
Вспомнив, что сказал Барри, Чэн Сыюань даже не мог повторить это! Это было слишком неприлично!
Но Пэй Юйцин уже догадался, что сказал Барри, и он не был особо зол, даже начал фантазировать. Но внешне он поддержал Чэн Сыюаня, сделав вид, что тоже рассердился:
— Из его рта только гадость вылетает!
Чэн Сыюань кивнул и продолжил жаловаться на Барри, который копировал его речь, повторяя «Вау» и:
— Он ещё утверждал, что раньше не слышал, как ты говоришь эти слова, и не признаёт, что это твоя привычная фраза!
— Как же надоели эти подражатели! — воскликнул Пэй Юйцин.
Он немного поругал Барри, но потом осознал:
— Но, муж, я раньше не говорил «Вау» при нём.
Если говорить точнее, это слово он начал часто употреблять после встречи с Чэн Сыюанем.
Потому что… этот парень, который с первой встречи поменялся с ним телами, казался таким милым, как студент, возвращающийся с вечерних занятий. Подсознательно он был снисходителен к Чэн Сыюаню, поэтому, когда обнаруживал, что Чэн Сыюань сделал что-то глупое, используя его тело, он не хотел ругаться, а лишь произносил «Вау» в качестве восклицания.
Но после того как они сблизились, Чэн Сыюань заставлял его восклицать так часто, что он сам начал говорить «Вау» всё больше и больше, оставляя у Чэн Сыюаня странное впечатление.
А до этого… он не употреблял эти слова.
Они были слишком безобидными.
Барри действительно их не слышал.
Чэн Сыюань замолчал, осознав, что ошибался в отношении Барри, и почувствовал вину.
Пэй Юйцин не стал защищать Барри:
— Но он всё равно слишком болтлив, мы можем говорить что угодно, зачем ему копировать нас?
Чэн Сыюань чувствовал вину, но согласился:
— Точно.
Зачем Барри копировал речь Пэй Юйцина? Он сам ещё не успел этому научиться.
Они вдвоём продолжали обсуждать Барри.
После этого Пэй Юйцин достал печенье, которое испекла мама Чэн Сыюаня, и попросил:
— Я сам делал эти формы. Попробуй.
Они с радостью разделили одно печенье.
В сладкой и нежной атмосфере время пролетело незаметно.
Не только этот день прошёл, но и специально выделенное Пэй Юйциным воскресенье.
А они ведь ничего особенного не делали, просто с утра были вместе, ели, играли с телефоном, болтали ерунду и держались за руки, глупо улыбаясь.
Как время могло пролететь так быстро?
Когда он был на работе, время текло совсем по-другому.
Они не могли понять этого.
Но ничего не поделаешь.
Завтра снова понедельник, и нужно идти на работу.
Думая о том, что Пэй Юйцину завтра рано вставать на работу, Чэн Сыюань, сдерживая грусть, проводил его до двери:
— Сегодня ложись пораньше, завтра рано на работу.
Сказав это, он сразу же пожалел, ведь завтра Пэй Юйцину будет тяжело на работе, а он весь день не сможет его видеть. Ему захотелось бросить работу, уволиться и отправиться с Пэй Юйцином в путешествие на машине по бескрайним степям.
http://tl.rulate.ru/book/5567/196423
Готово:
