Чэнь Цзэ бросил пачку сигарет Хэ Юньси, как бы возвращая долг за те полпачки «Юйси», что тот ему дал раньше.
Хэ Юньси ловко поймал пачку, поняв намёк, открыл её, достал две сигареты, зажал их между длинными пальцами, остальные сунул в карман брюк. Одну сигарету взял в рот, другую протянул Чэнь Цзэ.
— Подожди, я сначала руки помою, — сказал Чэнь Цзэ.
Хэ Юньси не стал ждать, подошёл и прямо засунул сигарету ему за ухо. Его пальцы были слегка холодными, прикосновение ощущалось прохладой. Чэнь Цзэ, чувствительный к таким вещам, инстинктивно хотел отстраниться, но не успел среагировать, как Хэ Юньси уже прижал его, словно заранее зная, как он поступит. Он тихо сказал:
— Не двигайся.
Лёгкое, едва ощутимое прикосновение вызвало лёгкий зуд. Чэнь Цзэ сдержался, стоял неподвижно, пока тот не убрал руку.
— Сам держи, — сказал Хэ Юньси легко и непринуждённо.
Чэнь Цзэ потянулся к сигарете, поправил её положение, чтобы она держалась устойчивее:
— Ладно.
Он открыл кран, помыл руки, затем набрал таз воды и поставил на стол.
Закат постепенно угасал, небо окрашивалось в серо-голубые тона, и ночь опускалась на землю.
Хотя похороны длились семь дней, это не означало, что всё это время шли пышные церемонии. В наше время не поощряются суеверия и расточительство, поэтому первые несколько дней на проводах присутствовали только близкие родственники и несколько соседей, всего четыре-пять столов. Настоящие церемонии начинались только на пятый день, и такие длительные похороны были редкостью. Родственники, живущие далеко, обычно приезжали только к шестому дню.
Семья покойного ещё не собралась полностью — второй сын находился за границей и не мог вернуться в ближайшее время. Семья обсуждала, как лучше поступить, и надеялась, что Чэнь Цзэ и его команда помогут определить, когда лучше начать церемонию, чтобы дождаться возвращения второго сына.
Чэнь Цзэ не мог решать такие вопросы, поэтому оставил это на усмотрение Чжан Ши и других.
Чжан Ши, старый лис, сразу понял, что в семье главной была старшая дочь, которая и ухаживала за отцом при жизни. Он намеренно говорил уклончиво, но подразумевал, что решение должно остаться за старшей дочкой, она главная, а не кто-то другой.
В наше время старые традиции, где сын был важнее дочери, уже не в ходу. Если при жизни человек не заботился о родителях, то после смерти все эти церемонии — лишь показуха для окружающих.
Чжан Ши был человеком прямым, он ясно дал понять, что семья сама должна решить, а они, как наёмные работники, просто выполнят свою работу.
В итоге старшая дочь решила не ждать второго сына. В наше время дочь тоже может проводить покойного в последний путь, нельзя же оставлять отца в крематории, если сын не вернулся.
Это решение, как и ожидалось, вызвало протест у некоторых родственников. В деревнях существовало негласное правило: кто проводит покойного, тот получает большую часть наследства. Хотя семья жила в деревне, у них были машины, квартиры и магазины в городе. Покойный в молодости разбогател на бизнесе, и за эти годы накопил немало денег. Даже те, кто не имел права на наследство, яростно защищали старые обычаи.
Похороны, которые должны были быть радостными, превратились в базар, где все кричали и спорили.
Старшая дочь оказалась в центре внимания, словно она была преступницей.
Чэнь Цзэ холодно наблюдал за происходящим, не вмешиваясь. Но когда в пылу спора кто-то опрокинул его сосуд с киноварью, он нахмурился, разозлился и громко крикнул:
— Вы что, слепые? Не видите, что здесь вещи стоят? У вас мозгов нет, что ли? Ещё раз так сделаете — попробуйте!
Шумная толва мгновенно затихла. Его гнев был устрашающим, он был высоким и крепким, как демон. Те, кто придерживался старых обычаев, в глубине души боялись людей, занимающихся похоронами, и все замолчали, как перепуганные перепёлки, глядя на разлитую киноварь и боясь нарушить какие-то запреты.
Чжан Ши поспешил уладить ситуацию:
— Ладно, ладно, все по местам, не ссорьтесь, это не такая уж большая проблема, можно ещё обсудить.
Когда Эр Е и зять вернулись с урной, окончательно решили, что старшая дочь проведёт покойного, не дожидаясь второго сына.
Покойный оставил завещание, и наследство уже было распределено, так что неважно, кто проводит его в последний путь.
Эр Е наедине отчитал Чэнь Цзэ:
— Сколько денег получил, столько и работай. Не лезь, куда не просят, а то сам вляпаешься. Даже судьи не могут разобраться в семейных делах, так что не лезь, куда не надо.
На этот раз Чэнь Цзэ не стал спорить. В деревнях такие ситуации были обычным делом. Чужие всегда остаются чужими, и многие потом жалеют, что вмешались в семейные дела, получив урок на всю жизнь.
Церемонию проводов вёл Эр Е. У Чэнь Цзэ было усталое, безразличное лицо, которое не подходило для таких случаев. Эр Е же был мастером своего дела, стоял с достоинством, и после нескольких ритуалов всё выглядело профессионально и уместно.
Чэнь Цзэ зажёг благовония и передал первую палочку старшей дочери.
Старшая дочь вытерла слёзы и тихо поблагодарила.
Первую ночь Чэнь Цзэ провёл в бдении. Эр Е и другие были уже в возрасте и не могли долго не спать, поэтому обычно ночные дежурства доставались Чэнь Цзэ.
Родственники покойного в первой половине ночи поставили стол перед гробом и играли в маджонг, предложив ему присоединиться.
Он не играл в карты, не смотрел в телефон, а действительно бодрствовал всю ночь.
Под утро его сменил Эр Е.
Жильё находилось за залом для церемоний, там была только одна комната, и в ней спали все пятеро.
Хэ Юньси был с ними.
В деревне условия были ограниченные, дом был небольшим, и каждому отдельную комнату выделить не могли.
Одна кроват и один матрас на полу. Эр Е и двое других спали на кровати, а Чэнь Цзэ и Хэ Юньси — на полу, выбора у них не было.
Одеял тоже не хватало, и те, кто спал на полу, делили одно.
Хэ Юньси лежал на боку, спиной к двери, ещё не проснувшись. Чэнь Цзэ был настолько сонным, что едва мог держать глаза открытыми, и, не раздумывая, лёг на свободное место, закрыл глаза и заснул.
Шорох.
Тело терлось об одеяло, издавая лёгкие звуки.
Похоже, почувствовав, что кто-то подошёл, Хэ Юньси слегка пошевелился, неясно, проснулся он или нет.
http://tl.rulate.ru/book/5571/196880
Готово:
