Готовый перевод Years Cannot Fill the Ravine of Desire / Жажда, которую годы не могут насытить [❤️]: К. Часть 93

Но разве это не было мыслью самого Цан Ицзина?

Если говорить о соблазне, то это он первым соблазнил Жуйчжи.

— Я честно говорю тебе, что с первого взгляда на Чжун Жуйчжи я влюбился в него, — сказал Цан Ицзин. — Всё, что я делал потом, было ради того, чтобы угодить ему. Это я первым поцеловал его, это я уговорил его лечь в постель. Мне не страшно сейчас пойти с тобой и признаться моей маме. Вы двое можете пожениться, а чего мне бояться?

Чжун Жуйчжи закрыл рот Цан Ицзину:

— Успокойся… успокойся!

— Видишь? Один горяч, другой холоден. Ты спроси его, осмелится ли он сказать это вслух? — Цан Майфэн усмехнулся, затем шлёпнул согласие на заявление на стол. — Он уезжает.

С этим шлепком по столу напряжённая атмосфера внезапно остыла.

Чжун Жуйчжи взял согласие, развернул его и долго смотрел на красную печать. Затем медленно произнёс, нарушая тишину:

— Дядя… мы знаем… что так нельзя. Мы тогда договорились, что когда я вернусь домой, всё закончится.

— Договорились, и всё равно валяетесь вместе? — Цан Майфэн гневно посмотрел на Чжун Жуйчжи. — После таких шалостей, как он сможет быть с женщиной?

Цан Ицзин, боясь, что Цан Майфэн ударит, сразу же обнял Чжун Жуйчжи, защищая его.

Чжун Жуйчжи был ошеломлён словами и тоном Цан Майфэна. Он стоял в оцепенении, его взгляд потух.

Если бы между ними не было этой связи, Цан Майфэн всё ещё бы любил Чжун Жуйчжи. Парень был честным, с хорошим характером, помогал его семье во многих делах.

От истории с Жо Мэй, до дела Ван Дахуа, и теперь, без адвоката из Пекина, которого привёз он, Цан Майфэн точно бы сел в тюрьму.

Но, как ни крути, нельзя позволять им двоим так безобразничать!

— Не говори о нём, — сказал Цан Ицзин, уже без гнева, тихим голосом, сдерживая эмоции. — Может, это я ненормальный, а не он.

Цан Майфэн:

— Что?

Цан Ицзин:

— Я раньше никогда не любил женщин. Я люблю только его. Может, я с самого начала был ненормальным, может, я люблю мужчин. Иначе почему я влюбился в него с первого взгляда?

Чжун Жуйчжи потянул Цан Ицзина:

— Хватит…

— Пусть говорит! — Цан Майфэн крикнул. — Я хочу услышать, что ещё за чушь он может выдать! Я говорю тебе, Цан Ицзин, нет такого понятия, как ненормальность. Мужчина должен любить женщину. Этот парень слишком красив, и ты, чёрт возьми, с ума сошёл. Если бы ты хоть раз переспал с женщиной, тебе бы не захотелось спать с мужчиной.

Цан Ицзин, захлёбываясь эмоциями, хотел сказать ещё что-то резкое, но Чжун Жуйчжи остановил его.

— Можешь ли ты позволить мне уехать спокойно? — Он посмотрел на Цан Ицзина. — Как мы тогда договорились?

Цан Ицзин почувствовал, как последние искры в его сердце погасли.

Всё действительно закончилось. У них больше не будет будущего.

— Он… не может так говорить о тебе! — Он больше не мог сдерживаться, слёзы потекли по его лицу.

В тот момент Чжун Жуйчжи был в смятении, поэтому не мог сказать ничего в своё оправдание. Он сам считал это неправильным, поэтому не мог защищаться.

Но в глубине души он чувствовал, что это не должно быть так. Я никогда не выносил ваши интимные дела на всеобщее обозрение, так зачем вам осуждать меня и моего возлюбленного за то, как мы ищем любовь?

Мы закрываем двери, ласкаем друг друга в постели по обоюдному согласию, почему это неправильно?

Разве только потому, что мы оба мужчины, и вам кажется отвратительным, как мы это делаем?

Но Чжун Жуйчжи, которому только что исполнилось девятнадцать, перед Цан Майфэном не мог этого понять. Однако рано или поздно он всё поймёт.

Чжун Жуйчжи посмотрел на Цан Майфэна:

— Дядя Майфэн, мы… мы действительно планировали только этот период. Я… слишком сильно его люблю…

Его голос дрожал, но он старался держаться:

— Думаю… ты должен понять, как ты любишь тётю, зная, что это неправильно… плохо… но когда видишь его… просто… невозможно не любить.

Цан Ицзин опустил голову. Он держал руку Чжун Жуйчжи, слёзы падали на пол, крупнее горошин.

Цан Майфэн нахмурился и вздохнул.

Чжун Жуйчжи продолжил:

— Не слушай его чепуху, он просто… был в гневе. Это нельзя никому говорить, никому.

— Жуйчжи…

— Послушай меня! — сказал Чжун Жуйчжи. — Это бесполезно, мои родители никогда не согласятся. Если ты пойдёшь и расскажешь, что делать деду? В семье уже есть одна пара дяди и тёти, а теперь он узнает, что мы, двое мужчин, любим друг друга. Ты хочешь свести его в могилу?

Какая же это чушь, Цан Майфэн чуть не рассмеялся от злости.

Безобразничали они с Цан Ицзином, а только Чжун Жуйчжи думал о том, что в семье есть старик, и старику нужно сохранить лицо.

Чжун Жуйчжи убрал согласие:

— Дядя Майфэн, то, что ты сказал… я раньше об этом не думал… может… я действительно больше не смогу любить женщин… Я не знаю, как это объяснить, и не могу, но…

Цзин Гэ говорил ему.

— Это не болезнь. Это ошибка, но у нас есть только друг друга, мы думаем только друг о друге, Цзин Гэ хорошо ко мне относится, и я хорошо к нему отношусь, всё это искренне! — сказал Чжун Жуйчжи. — Вам кажется это отвратительным, но… нам… — Он, движимый упрямством и нежеланием сдаваться, ускорил речь. — Очень приятно.

Цан Майфэн, услышав слово приятно, уже собирался кричать.

Но увидел, как Цан Ицзин обнял Чжун Жуйчжи, прижался головой к его плечу и тихо заплакал.

Его сдерживаемые рыдания раздались в комнате.

Чжун Жуйчжи стоял, смотрел на Цан Майфэна, не избегая взгляда, без страха, но слёзы непрерывно текли по его лицу.

Это было искренне, это была любовь.

Но нельзя думать только о искренности и любви.

Поэтому так больно.

Цан Майфэн, видя это, только пнул край кровати и бросил:

— Убирайся поскорее в Пекин!

Он вышел, хлопнув дверью.

Дверь захлопнулась громко, он прошёл немного, но затем вернулся и закрыл её за ними.

Чжун Жуйчжи обнял Цан Ицзина, который всё ещё плакал, прижавшись к нему:

— Не плачь, у меня есть кое-что для тебя.

Цан Ицзин вытер слёзы о плечо Чжун Жуйчжи.

Чжун Жуйчжи сквозь слёзы засмеялся:

— Что ты делаешь? Ты мне сопли на рубашку вытёр.

— Нет… — сказал Цан Ицзин. — Только… слёзы.

Чжун Жуйчжи смеялся сквозь слёзы:

— Ха-ха-ха, тогда у нас в семья появится своя Линь Дайюй, Цан Дайюй, которая будет мне слёзы возвращать.

— Негодник… — сказал Цан Ицзин с красными глазами. — Ты заставляешь меня плакать без конца.

Чжун Жуйчжи достал из самого дальнего угла книжного шкафа Цан Ицзина пачку сигарет, которую привёз с собой, когда только приехал в деревню Цюаньчжуан.

http://tl.rulate.ru/book/5573/197265