Дверь его квартиры выходила прямо на лестничную площадку, так что Чэн Шэну не составило труда заметить происходящее. Совсем другое дело Шан Сыю — он словно выскользнул из рук, как рыба, успевшая махнуть хвостом, прежде чем её успели схватить. Чэн Шэн успел спрыгнуть вниз, что совсем не походило на поведение человека, который якобы не мог ходить из-за боли в ноге. Шан Сыю пристально разглядывал его удаляющуюся фигуру, погрузившись в раздумья.
— Пап, ты куда?! — крикнул Чэн Шэн настолько громко, что сработал датчик звука, и свет озарил ничего не подозревающего Шан Сыю, бесполезно распространяя слабый свет.
Чэн Ин развернулся на его крик и отругал:
— Да что ты орёшь, как потерпевший?! За соевым соусом иду, небось навешал на себя динамиков, как новогоднюю гирлянду!
Всё это происходило из-за его внутренней тревоги. Чэн Шэн заложил руки за спину, нервно перебирая пальцами, и Шан Сыю, заметив это, почувствовал, как в глазах у него потемнело. Пальцы Чэн Шэна двигались беспокойно, будто пытаясь что-то схватить, сжать, перебирая невидимые нити. Он так увлёкся наблюдением за его руками, что не сразу заметил взгляд Чэн Ина, устремлённый на него. Когда же их глаза наконец встретились, Шан Сыю безошибочно прочитал в них неприкрытую неприязнь.
На мгновение его мысли раздвоились: Чэн Шэн и Чэн Ин были совершенно непохожи — ни одной чертой. Видимо, сын весь в мать.
Никто не спешил заговорить первым, и Чэн Шэн, стиснув зубы, уже собирался разрядить обстановку, но Шан Сыю опередил его:
— Здравствуйте, я Шан Сыю. У Чэн Шэна травмирована нога, если отёк не спал, лучше снова нанести мазь. Я, к сожалению, не взял с собой визиток, но в следующий раз обязательно представлюсь подробнее. Мне пора идти.
Его тон был предельно деловым. Чэн Ин кивнул и, лишь когда Шан Сыю скрылся из виду, повернулся к сыну с явным недовольством:
— Домой.
Чэн Шэн покорно последовал за ним. Дверь закрылась, и Чэн Ин произнёс:
— Я, похоже, совсем тебя не контролирую.
Чэн Шэн сбросил обувь и встал босиком на пол, честно признаваясь:
— Пап, это не то, о чём ты подумал.
— Тогда объясни, что это, я слушаю.
Чэн Шэн долго подбирал слова и наконец выдавил:
— Просто друг. Мужчина.
Ещё не дошли до той стадии, поэтому не «парень», а просто «друг».
Чэн Ин не хотел читать нотации, но предубеждение взяло верх:
— Лучше бы у тебя было побольше друзей вроде Чжао Сяочжоу, чем такие знакомства.
— Какие «такие»? — Чэн Шэн нахмурился, не желая слышать ничего плохого о Шан Сыю.
— Сынок, подумай сам — что ты ему можешь дать? Зачем такому человеку дружить с тобой? Какую эмоциональную ценность ты представляешь, если он раз за разом приезжает на своём дорогом автомобиле в этот дырявый район, где аренда даже тысячи восьмисот не стоит? Я не пытаюсь учить тебя жизни, но выслушай меня хоть немного.
Чэн Шэн сжал губы и тихо пробормотал:
— Пап, сейчас ты ведёшь себя как типичный деспотичный родитель.
— Не смей так говорить! Неужели я не имею права высказаться?
Чэн Шэн развёл руками:
— Говори, если хочешь.
Чэн Ин опешил — этот тон моментально перенёс его на несколько лет назад, во времена, когда Чэн Шэн, только перейдя в среднюю школу, уже дрался так, что приходилось вызывать родителей. Упрямый, своевольный, с колючками, готовый спорить со всем миром.
— Шэншэн, если тебе неприятно это слушать, я больше не буду. Осталось не так много времени, и я не хочу, чтобы мы ссорились.
Услышав слова «не так много времени», Чэн Шэн резко швырнул на пол стакан. Осколки впились в его ещё не зажившую ногу, рассекая кожу, и кровь тут же выступила наружу.
— Кто сказал, что «не так много»?! Врачи утверждают, что если беречь себя, можно дожить до глубокой старости! Почему ты постоянно об этом твердишь? Ты что... напоминаешь мне? Думаешь, я плохо себя веду, и поэтому ты давишь на меня? — Голос Чэн Шэна дрогнул к концу фразы, в нём слышалась обида, смешанная с невысказанным упрёком. Для него слова отца звучали как угроза, которая намертво засела в голове:
«Всё равно я скоро умру, так что делай что хочешь — мне уже всё равно».
Чэн Шэн сжал кулаки, и огромная, подобная горе или морю, боль сдавила его сердце, лишая дыхания.
— Я не это имел в виду, Шэншэн, не бойся, — вздохнул Чэн Ин. Каждый раз, когда он заговаривал о смерти, сын реагировал болезненно. Он прекрасно понимал, каково состояние его здоровья, и знал, что срок его жизни зависит от воли небес. Порой это казалось даже смешным: всю жизнь работаешь, стро
http://tl.rulate.ru/book/5581/198057
Готово:
