Шан Сыю сглотнул, во рту оставался привкус помидоров черри.
Капельница закончилась уже после полудня. Близился октябрь, и Чэн Шэн, придерживая его руку, спросил:
— Через две недели пойдём в горы смотреть на клёны?
Чэн Шэн, даже не поднимая головы, согласился.
— Даже не спросишь, на какую гору?
— Любую, хоть на лезвие ножа, — ответил Чэн Шэн.
Шан Сыю положил ладонь ему на затылок, слегка похлопал и рассмеялся:
— Меньше телевизор смотри, а?
Какие ещё «лезвия ножа» — увидел где-то и сразу повторяет.
Чэн Шэн сжал губы, и в уголках его рта мелькнули ямочки, то появляясь, то исчезая.
От долгого укола рука разболелась. Шан Сыю спросил у других — у них даже при смещении иглы не было такой боли, а у него, даже если сидит смирно, всё равно ноет. Видимо, особенность организма, слишком уж нежный. Чэн Шэн не умел водить, а поскольку рука у Шан Сыю болела, пришлось вызывать водителя.
Впервые Чэн Шэн сидел на заднем сиденье и смотрел на шофёра, а рядом с ним был Шан Сыю — необычное сочетание. Двое молчаливых людей, да ещё и Чэн Шэн, незнакомый и неразговорчивый, создали атмосферу, мгновенно ставшую ледяной. Шан Сыю на людях всегда выглядел отстранённым, и по его бесстрастному лицу Чэн Шэн читал отчуждение — не к нему лично, а ко всему вокруг.
Подумав об этом, Чэн Шэн тронул Шан Сыю за локоть. Тот скосил на него взгляд, и Чэн Шэн, придвинувшись, прошептал на ухо:
— Как зовут водителя?
— Се Юн, — ответил Шан Сыю.
Шофёр, услышав, что хозяин его зовёт, почтительно взглянул в зеркало заднего вида, встретился с холодными глазами Шан Сыю и спросил:
— Молодой господин, какие будут указания?
Блин, «молодой господин». Чэн Шэн приоткрыл рот, ошеломлённый этим неожиданным обращением.
— Я не тебя звал, — прямо глядя в зеркало на Се Юна, недовольно ответил Шан Сыю, раздражённый его бесцеремонностью.
Се Юн, получив выговор, не осмелился больше пикнуть и сосредоточился на дороге. Чэн Шэн, облокотившись на плечо Шан Сыю, спросил:
— Почему дядя Се называет тебя «молодой господин»?
Шан Сыю уклонился от ответа:
— Ему делать нечего.
В голове у Чэн Шэна снова всплыл недавно увиденный сериал — знатный род, кровавая вражда, каждое слово врезалось в память, как раскалённым железом.
— Ге, может, я — Золушка, потерявшая туфельку, а ты мой…
Ромео?
— В этой жизни — никаких шансов, — Шан Сыю был поражён его буйной фантазией. В этом мире нет сказок, они всего лишь вымысел, рождённый недовольством реальностью, идеализированная попытка вырваться.
— А вдруг? — пробормотал Чэн Шэн.
Шан Сыю не расслышал. Из уважения к Чэн Ин он не стал провожать Чэн Шэна до дома — тот и так уже переступил границу, оставшись на ночь, и лишний раз злить отца не стоило.
Чэн Шэн выпрыгнул из машины, постучал в окно Се Юна и, широко улыбаясь, сказал:
— Спасибо, дядя Се!
Се Юн нахмурился, не ответив, и лишь когда Чэн Шэн отошёл, в салоне раздался холодный голос:
— Больше не смей лишнего говорить.
— Слушаюсь.
Когда Шан Сыю поправился, Мяо Цивэй наконец смог пригласить его в бар — посидеть, поддержать связь. В таких местах Шан Сыю не брал с собой Чэн Шэна, но Ло Чжэнь пришёл вместе с Мяо Цивэем. Трое сидели под звуки гитары, больше похожие на совещание, чем на встречу старых друзей.
Ло Чжэнь спросил:
— Почему один пришёл?
— Так хочу, — ответил Шан Сыю.
Ло Чжэнь фыркнул, не оценив его холодности:
— Привёл бы того юнца, помог бы ему просветлиться.
Мяо Цивэй зажал ему рот:
— Рот не закрывается.
— Да, поэтому ты и входишь-выходишь беспрестанно.
Шан Сыю поморщился:
— Как грубо.
Ло Чжэнь стряхнул с себя руку Мяо Цивэя и цокнул языком:
— Ты — чистейший, да? А зачем тогда заказывал у меня жемчужное ожерелье?
— Не воровал, не грабил — какое тебе дело? — парировал Шан Сыю.
Ещё пара фраз — и вот-вот начнётся перепалка. Мяо Цивэй, оказавшись между ними, не стал напрягаться и просто подлил масла в огонь:
— Тогда уж действуй осторожно.
Шан Сыю поднял бровь, но не успел ничего ответить, как из угла донёсся шум. Он скользнул взглядом туда — несколько мужчин средних лет и пара девушек, обычная потасовка. Такое случалось часто, ничего удивительного. Он бы не стал вмешиваться, но взгляд задержался на одной из девушек — лицо показалось знакомым, хотя он точно не мог её знать, поэтому сразу отвлёкся.
http://tl.rulate.ru/book/5581/198091
Готово:
