Чэн Сюн пролежал в постели два дня, наблюдая, как те двое напротив никак не уйдут, твёрдо решив отобрать у него дом, и начал лихорадочно придумывать способы выжить их.
Перебрав все варианты, он сначала нашёл крепкого мальчишку, сунул ему два протухших яйца и велел бросать в Чэн Шэна с криком "выблядок". Пообещал награду за выполнение. Ребёнок, не понимая подоплёки, просто обрадовался новой игре и согласился.
Когда Шан Сыю и Чэн Шэн возвращались с прогулки вдоль реки и сворачивали к дому, к ним подбежал смеющийся малыш и швырнул яйцо. Чэн Шэн среагировал быстро, но Шан Сыю, следивший за ним, двинулся ещё стремительнее, рывком прикрыв его собой. Дорогая рубашка испачкалась в зловонной жидкости, чёрная слизь с желтком вызывала тошноту.
— Выблядок! — прокричал ребёнок. Чэн Шэн весь напрягся, будто эти слова пронзили его позвоночник.
Второе яйцо осталось в руке у мальчишки — он не решился бросить, испугавшись внезапно потемневшего лица Шан Сыю. Малыш умел распознавать эмоции.
— Отдай сюда, — протянул руку Шан Сыю. Леденящий взгляд заставил ребёнка задрожать, и он покорно отдал оставшееся яйцо. Шан Сыю, не отпуская Чэн Шэна, направился к дому Чэн Сюна, шагая с такой яростью, что казалось, будто он идёт требовать долг.
Чэн Сюн курил дома, услышав крики "выблядок" за стеной, и довольно усмехнулся. Вскоре Шан Сыю ворвался, выбив дверь, и двинулся к нему с видом мстителя.
— Ты чего? — испуганно спросил Чэн Сюн.
Шан Сыю, не говоря ни слова, размазал протухшее яйцо у него по лицу. Скорлупа треснула, вонь разлилась по комнате, а Чэн Сюн зажмурился, боясь, как бы грязь не попала в глаза. Чэн Шэн, стоявший сзади, остолбенел: ради такого не стоило марать руки его брата.
— Ты псих! — выругался Чэн Сюн.
— Твои методы слишком примитивны, — холодно сказал Шан Сыю. — Не думай, что я святой, который будет терпеть твои выходки. Чэн Сюн, ты связался с психом. Если хочешь довести меня до бешенства — попробуй.
Эти леденящие слова прозвучали почти небрежно, но Чэн Сюн невольно содрогнулся. Взгляд Шан Сыю был настолько убедителен, что это не походило на угрозу — лишь на констатацию факта.
Чэн Шэн увёл Шан Сыю домой мыть руки. Под тонкой струйкой воды они смывали грязь, намыливая ладони снова и снова. Чэн Шэн тщательно тёр его пальцы, не замечая, как Шан Сыю наклонился и медленно приблизил губы.
— Шэншэн.
Чэн Шэн обернулся — и тут же был поцелован. В момент их соприкосновения пальцы Шан Сыю сжали его руку так крепко, что вода стекала по их сцепленным ладоням, а кожа налилась жаром.
Они слишком долго не были близки. Шан Сыю прижал его к раковине, выключил воду, и в наступившей тишине зазвучали лишь звуки поцелуев. Чэн Шэн покорно открыл рот, принимая всё, что давал ему Шан Сыю.
— Когда этот дом будет твоим, — прошептал Шан Сыю, проводя пальцем по его влажным губам, — я возьму тебя здесь. А страницу из твоего хукоу я перенесу в свою. Шэншэн, я стану главой твоего домохозяйства. И когда это случится... кем ты хочешь быть? Моим младшим братом... или сыном?
Чэн Шэн вздрогнул, сначала не понимая, шутит ли он, но, увидев безумие в его глазах, осознал, что всё серьёзно.
— Не сходи с ума, — отстранился он. — Мы чисты. Нормально встречаться, нормально быть вместе. Не надо... этих игр. Я называю тебя братом, потому что люблю. Я не стану твоим... сыном или младшим братом.
Шан Сыю улыбнулся, и его лицо внезапно стало благородным и мягким.
— Тогда кем ты хочешь быть?
Чэн Шэн не ответил. Молчание затянулось, и когда Шан Сыю уже собрался уйти, он тихо проговорил:
— Я уже слишком взрослый, чтобы быть твоей невестой с детства... но женой — можно?
Глаза Шан Сыю сузились от улыбки. Ему нравилась эта серьёзность, с которой Чэн Шэн отстаивал свои права — прямолинейная и трогательная.
— Но женой — значит, неофициально, — поддразнил он.
Чэн Шэн не понял намёка и воспринял это как отказ.
— Тебе нужна законная жена? — спросил он, вглядываясь в глаза Шан Сыю, пытаясь уловить скрытый смысл.
— А если да? — парировал Шан Сыю.
Чэн Шэн уловил лёгкую усмешку в его взгляде и тут же понял, что его разыгрывают. Он ударил кулаком по боку Шан Сыю, капризно заявив:
— Не смей даже думать!
— Эр-гэгэ, — насмешливо протянул Шан Сыю, смягчив голос так, что он стал похож на весенний ветерок. — Если ты так строг, я и не посмею.
Чэн Шэн покраснел до ушей, сердясь, что тот произнёс это слишком соблазнительно.
— Почему эр-гэгэ? — поинтересовался он.
Глаза Шан Сыю блеснули.
— А У Сун из речных заливов — какой по счёту?
http://tl.rulate.ru/book/5581/198135
Готово:
