Когда Линь Чэньань снова наклонился, Лу Иньтин сказал:
— Линь Чэньань, я тебя ненавижу.
Он всё ещё испытывал страх, несмотря на то что сам предложил Линь Чэньаню сделать это.
Если бы это был кто-то другой, Лу Иньтин действительно покончил бы с собой в этот момент, и цель Цзян Сюйчжоу была бы достигнута: он умер бы, сохранив чистоту до конца.
Но это был Линь Чэньань.
Поэтому Лу Иньтин даже подумал, что не стоит умирать прямо на его глазах и не нужно делать это слишком драматично. Это было бы слишком унизительно, слишком...
Лу Иньтин не понимал, о чём думает. Он даже боялся, что это может оставить у Линь Чэньаня психологическую травму, вдруг тот потом не сможет быть с кем-то другим? Лу Иньтин решил, что лучше не надо, он не хотел такого.
Потом ему стало смешно: как Линь Чэньань может получить травму из-за такого? Даже если Лу Иньтин убьёт себя или попытается сразиться с ним, Линь Чэньань, вероятно, останется совершенно равнодушным.
Но, видя, как Линь Чэньань действительно не сопротивляется и всё ближе подходит, Лу Иньтин почувствовал, что сознание пустеет, ему стало трудно дышать.
В голове всплыли множество картин: болезненные выражения лиц, голоса, предупреждения Цзян Сюйчжоу. Лу Иньтин почувствовал прикосновение, температура презерватива была холодной. Он вспомнил те моменты входа и выхода, на лбу выступил холодный пот, он беспомощно задыхался, закрывая глаза руками.
Ожидаемая пытка не наступила. Когда он в замешательстве опустил руки и поднял взгляд, то увидел Линь Чэньаня, который, видимо, давно наблюдал за ним.
— Ты закончил свои спектакли? — голос Линь Чэньаня был ледяным.
Лу Иньтин молчал.
— Я не играл, — всё же ответил он, чувствуя, что Линь Чэньань всегда склонен преувеличивать и обвинять его в несуществующих вещах.
Линь Чэньань с раздражением бросил ему с прикроватной тумбочки салфетку:
— Вытри слёзы.
Затем он снял презерватив и отбросил его. Лу Иньтин послушно взял салфетку и вытер слёзы, с любопытством наблюдая за действиями Линь Чэньаня. Он почувствовал облегчение, хотя и не знал, как долго это продлится.
Лу Иньтин сидел на краю кровати, вытирая слёзы, а Линь Чэньань закурил, прислонившись к изголовью. Дым поднимался вверх, Лу Иньтин повернулся и увидел лишь холодное и красивое лицо Линь Чэньаня, его резкие черты, опущенные веки. Он не знал, о чём тот думает.
— Ты должен понимать, что я потом с тобой разберусь, — спокойно произнёс Линь Чэньань.
Спина Лу Иньтина на мгновение напряглась.
— Запру тебя, пока не станешь послушным, — голос Линь Чэньаня был холодным.
— Это займёт больше трёх месяцев, — в его выражении лица появилась жестокость. Он потушил сигарету и схватил Лу Иньтина за мягкие волосы, заставляя повернуться.
— Что касается твоего бывшего любовника, — Линь Чэньань уже поручил Чу Сюаню всё выяснить, и, за исключением некоторых засекреченных данных, основные сведения были ясны. Он смотрел на бледное лицо Лу Иньтина, не зная, что сильнее, удовольствие от его мучений или гнев из-за того, что он беспокоится о другом. В любом случае, его тон был ледяным: — Он, вероятно, тоже не хочет тебя видеть. Зачем ты всё время к нему лезешь?
Лу Иньтин сжал губы, не отвечая. Линь Чэньань с сарказмом усмехнулся, его выражение было холодным:
— Привык быть шлюхой, да?
Лу Иньтин не ответил. Он не умел спорить, а с Линь Чэньанем у него и вовсе не было шансов, поэтому лучше было молчать.
Но Линь Чэньань с холодным выражением смотрел на Лу Иньтина некоторое время.
Он хотел сказать: «Лу Иньтин, ты действительно выиграл». Лу Иньтин изменил многое в его жизни, от тела до чувств. Возможно, у него действительно развилась зависимость от Лу Иньтина, он постоянно хотел быть с ним. Или, возможно, он действительно, сам не зная когда, отдал тому всю свою любовь.
Любовь несла с собой слишком много. Раньше он не мог дать Лу Иньтину обещаний не потому что боялся, а потому что не был уверен, что сможет выполнить их. Не хотел обманывать, давая надежду.
Позже Линь Чэньань думал, что, возможно, сможет отдать Лу Иньтину всю свою любовь, но она всё равно будет менее важной, чем работа или другие срочные дела. Это была стопроцентная любовь, но не стопроцентная жизнь.
Но когда он, не задумываясь, насильно удерживал Лу Иньтина в Нью-Йорке, полностью пренебрегая работой, и больше не мог позволить ему уйти, он даже подумал, что можно прожить так всю жизнь. Линь Чэньань осознал, что отдал слишком много.
Лу Иньтин с таким наивным лицом и грубыми уловками заставил Линь Чэньаня, который всегда говорил одно, а думал другое, всё глубже погружаться в эту пучину.
Это не было сладким наслаждением. Линь Чэньань даже хотел схватить Лу Иньтина и сказать, что тот умеет соблазнять и манипулировать. Ведь он превратил что-то незначительное в необходимость, и это было трудно принять.
Линь Чэньань молча выкурил полпачки сигарет. Вначале Лу Иньтин кашлял, но потом просто тихо покашливал. Он хотел уйти, но боялся встать перед Линь Чэньанем. Поэтому сидел на кровати, отвернувшись, и молча терпел.
Голос Линь Чэньаня стал тише, но оставался холодным:
— Подойди.
Лу Иньтин крепко сжал губы, стиснул зубы, но всё же поднялся на кровать.
Линь Чэньань молча смотрел на него, что было редкостью, и сказал:
— Два варианта.
Лу Иньтин замер.
Линь Чэньань уже сделал выбор за него. Он взял презерватив и протянул Лу Иньтину:
— Сам надень или я надену.
Выражение Линь Чэньаня было холодным, в его взгляде читалось раздражение. Он всё ещё занимал высокомерную позицию, но сделал то, во что Лу Иньтин не мог поверить.
Но Лу Иньтин лишь посмотрел на презерватив в руке, словно тот обжигал, и отшвырнул:
— Но я не умею.
http://tl.rulate.ru/book/5584/198603
Готово:
