— Сяотин, — Лу Чжоси тихо вздохнул и сел рядом. — Если ты счастлив, почему ты всегда плачешь?
Лу Иньтин замер.
Его лицо было ещё влажным от слёз, на щеках оставались следы, а белые руки крепко сцеплены. Он не мог ответить на слова Лу Чжоси.
Хотя мог бы.
Лу Иньтин давно придумал ответ: даже если ему очень грустно, всегда есть моменты, которые приносят радость. Например, раньше Линь Чэньань не уделял ему много внимания, но Лу Иньтин был счастлив от его редких проявлений заботы.
Или сейчас, когда, несмотря на разочарование и отчаяние, он всё ещё не потерял всех иллюзий. Или, скорее, снова собрал их по кусочкам.
Руки Лу Иньтина слегка дрожали, и он тихо произнёс:
— Но сейчас стало лучше, чем раньше.
Он старался не думать о том, что потерял, и о перенесённых страданиях.
Не желая продолжать эту тему, Лу Иньтин спросил Лу Чжоси о его делах. Узнав, что тот практически полностью взял на себя управление делами семьи Лу, Лу Иньтин сначала удивился, затем лицо его прояснилось, и он улыбнулся.
Но потом он снова нахмурился, словно что-то не понимал.
Лу Чжоси угадал его вопрос и спокойно сказал:
— Ты не заметил, что Шэн Цзинмин сегодня не пришёл?
Он посмотрел на лицо Лу Иньтина и медленно добавил:
— Он пошёл на свидание вслепую. Похоже, его партнёр тоже сильно настаивает.
Лу Чжоси вспомнил, как Шэн Цзинмин тогда зло улыбнулся и выглядел слегка раздражённым.
— Я сказал ему пойти, если он хочет сохранить свои акции и компанию, — холодно произнёс Лу Чжоси.
Лу Иньтин сжал губы и кивнул.
Видя, что он не испытывает радости, а выглядит равнодушным, Лу Чжоси замолчал, подавив вопрос, и постарался говорить спокойно:
— Так он больше не будет тебя беспокоить.
«Объективно нет, но субъективно вряд ли», — подумал он, ведь тогда Шэн Цзинмин, выйдя из себя, насмешливо улыбнулся и сказал: «Ладно, я тоже женюсь. Тогда мы с Сяотином будем изменять своим супругам?»
Лу Чжоси тут же ударил его.
Но Шэн Цзинмин не боялся Лу Чжоси, хотя ему приходилось считаться с Линь Чэньанем: именно Линь Чэньань инициировал перестановки в семье Лу, а затем передал полномочия Лу Чжоси.
Лу Чжоси испытывал к Шэн Цзинмину сложные чувства.
В конце концов, это был человек, который приставал к его брату, но дважды спасал ему жизнь и, по сути, не совершал насилия.
Он был тем, кто вызывал у Лу Чжоси отвращение, но заслуживал меньшего наказания, вроде Линь Чэньаня.
В конце концов он убедил себя, что Лу Иньтин просто притягивает к себе извращённых и больных людей. К счастью, эти мужчины ещё не до конца погрязли в своих пороках.
Иначе Лу Чжоси первым бы совершил преступление.
Здоровых отношений было слишком мало, и Лу Чжоси даже хотел, чтобы Лу Иньтин не был таким красивым и мягким. Его слишком многие желали, но все хотели унизить и разрушить, при этом испытывая искренние чувства и любовь.
Он вздохнул и решил не говорить за Линь Чэньаня: разве это не то, что он должен был сделать? Лу Иньтин был не так легко прощаем.
Лу Иньтин, услышав это, невольно облегчённо вздохнул, затем, словно прячась, отвел влажный взгляд.
— Ты всё знаешь?
Лу Чжоси смотрел на него.
— Я... — Лу Иньтин нервно сжал пальцы, привычный жест тревоги. — Я просто не хотел, чтобы ты беспокоился.
Видя, что на лице Лу Чжоси ясно написано «Так что, ситуация улучшилась?», Лу Иньтин добавил слабое объяснение:
— ...И они не причинили мне реального вреда.
Лу Иньтин, возможно, так думал не до конца, но, пытаясь убедить себя и других, игнорировал эмоции, доходя до объективности, граничащей с бессердечием.
Лу Иньтин впервые почувствовал сильную вину, как будто он был непослушным ребёнком, ожидающим наказания от родителей, и даже не осмелился поднять голову. Он тихо сидел на скамейке, перед ним стоял его брат, и он чувствовал лёгкое давление от молчания.
И, как и ожидалось, Лу Чжоси наклонился и медленно произнёс:
— Это и есть причина, по которой ты простил Линь Чэньаня?
Лу Иньтин замер, подняв глаза и встретив взгляд Лу Чжоси.
— То есть если он тебя не бьёт, то всё в порядке? — спросил Лу Чжоси.
Лу Иньтин отвернулся, думая: «Похоже, так и есть».
— Ты слишком снисходителен, — легко угадав мысли Лу Иньтина, Лу Чжоси почти с отчаянием сказал. — Сяотин, почему ты такой добрый?
Он смотрел на Лу Иньтина:
— Как же мне за тебя не беспокоиться.
Губы Лу Иньтина явно сжались, образовав лёгкую дугу, но он всё же тихо сказал:
— Он меняется.
Лу Чжоси, услышав эту типичную фразу героини из дорамы, которая никак не может одуматься, едва не дёрнулся уголком губ.
Он не хотел говорить больше, чтобы не расстраивать Лу Иньтина: ведь и объективно, и субъективно, что ещё мог сделать Лу Иньтин, кроме как оставаться рядом с Линь Чэньанем.
Лучше уж убедить себя, чтобы жизнь стала легче.
Но Лу Чжоси всё же поверил словам Лу Иньтина на треть.
Он спокойно сказал:
— У твоего парня нет особых достоинств, но он умеет разбираться с людьми.
Лу Иньтин с недоумением посмотрел на него.
— Ты скоро поймёшь, — Лу Чжоси поднял Лу Иньтина, отпуская его руку, слегка нахмурился и внимательно посмотрел на него. — Я думал, ты сильно похудел.
Но Лу Иньтин, за исключением следов от укусов на губах, которые придавали ему хрупкий вид, в целом выглядел неплохо.
Не так, «как будто он полгода находился под домашним арестом».
Лу Иньтин разгладил складки на одежде, услышав это, замер, а затем тихо произнёс:
— Я же говорил, он извиняется передо мной.
— Не говори, что он извиняется, если просто налил тебе стакан воды, — не выдержал и холодно сказал Лу Чжоси.
Лу Иньтин: ...
http://tl.rulate.ru/book/5584/198649
Готово:
