第27章 (Часть 2)
Е Цин Лань вздохнула и изложила свой PR-план: она собиралась представить Янь Чжи жертвой токсичного брака — незаметного отца, властной матери и сломленного, но послушного сына. В дополнение она решила использовать его впечатляющие академические достижения, чтобы вызвать у публики сочувствие.
Янь Чжи кивнул — у него не было права отказываться.
После этого скандала Янь Чжи действительно привлёк армию преданных, но токсичных фанатов, используя контраст между своим имиджем и реальной жизнью. Однако Мэн Яо видел лишь то, как Янь Чжи становился всё более замкнутым, отдалялся от них и почти перестал общаться.
— Янь Чжи!
Мэн Яо попытался окликнуть его, но тот даже не взглянул в его сторону, пройдя мимо.
Нет! Так нельзя!
Мэн Яо очнулся от кошмара, в котором задыхался, и, тяжело дыша, выбежал из комнаты, чтобы постучать в дверь Янь Чжи.
Лунный свет проникал в комнату, но Янь Чжи стоял так, что закрывал его своим силуэтом. Он молча смотрел на взъерошенные волосы Мэн Яо, на его учащённое дыхание и испуганный взгляд.
— Сейчас три сорок семь утра. Что ты здесь делаешь? — голос Янь Чжи звучал так же хрипло, как во сне.
Мэн Яо принял решение. Он больше не будет мучиться сомнениями, хочет ли Янь Чжи, чтобы его утешали. Он твёрдо решил сказать ему правду: он не один.
Протиснувшись мимо Янь Чжи, Мэн Яо уселся на его стул и серьёзно произнёс:
— Мне нужно кое-что важное тебе сказать.
Янь Чжи закрыл дверь, глядя на торчащие во все стороны волосы Мэн Яо, и едва сдержал улыбку.
Он не дурак. Ещё днём он слышал, как трое стояли у его двери. Да и как они могли молчать, когда скандал разгорелся так сильно?
— О чём? — спросил Янь Чжи, садясь на кровать.
— Э-э... — Мэн Яо не придумал, с чего начать. Он не мог же рассказать о своём сне. Если бы не история с Сяо Хэ, он бы сам не поверил, что такие вещи бывают.
К тому же во сне Янь Чжи страдал, и он не хотел, чтобы реальный Янь Чжи об этом знал.
— Ты сегодня поел?
Янь Чжи: ?
Если бы сейчас здесь были Пэй Син Чэнь или Су Юй Хэн, они бы точно подкололи Мэн Яо за этот дурацкий вопрос.
Янь Чжи так и подумал.
— Ты голоден? Хочешь что-нибудь перекусить?
Янь Чжи тихо вздохнул.
— Ты хочешь узнать, как я себя чувствую?
Мэн Яо кивнул, и прядь волос на его голове дёрнулась вверх-вниз.
— Всё в порядке. Лань-цзе сказала, что разберётся.
Услышав имя Е Цин Лань, Мэн Яо вспомнил её жёсткие и циничные методы работы. Её подход, направленный только на максимальную выгоду без учёта состояния Янь Чжи, только усугубил его замкнутость.
— Янь Чжи, у Лань-цзе другие приоритеты. Она думает о коммерческой ценности группы, а тебе нужно заботиться о своём психологическом состоянии, — твёрдо сказал Мэн Яо. — Ни я, ни другие не хотим, чтобы ты жертвовал собой ради выгоды группы.
— Мы прошли через три года трудностей вместе. Разве мы не стали друзьями? — продолжил он. — Друзья не бросают друг друга на пути к успеху.
Янь Чжи ожидал, что Мэн Яо просто попытается его успокоить, но услышал нечто большее.
Строгое воспитание матери лишило его друзей и развлечений. Пока сверстники собирали карточки, играли в игрушки, читали книги и играли, он мог лишь украдкой запоминать термины, подслушанные во время выполнения домашних заданий.
Так он и рос в одиночестве, без друзей, с чужими целями, навязанными матерью.
Всё изменилось в старшей школе, когда у него появился телефон и он открыл для себя хип-хоп. Это стало отдушиной для его подавленных эмоций.
Он начал писать тексты на уроках, тренировался петь, когда дома никого не было, и под предлогом учебных поездок участвовал в андерграундных баттлах. Так начался его запоздалый бунт.
Выслушав это, Мэн Яо почувствовал смешанные эмоции.
А Янь Чжи, напротив, ощутил небывалую лёгкость. Впервые он выговорился, впервые поделился своим прошлым.
Тяжёлый груз воспоминаний оказался не таким уж страшным, когда нашлись слушатели.
— Я хочу выпустить свою первую песню и рассказать всю правду.
Янь Чжи решил: лучше самому раскрыть карты, чем позволять другим строить догадки. Один раз — и больше никаких оков, что бы ни говорили.
http://tl.rulate.ru/book/5585/198755
Готово:
