Шэнь Цинцы без выражения посмотрел на Ши Цзиньняня, снова почувствовав раздражение за Цзян Мяня.
— Говорил, что подарит Цзян Мяню подарок, выставил на аукцион столько лотов, но как только Цзян Мянь сказал, что не нравится, он действительно не стал их покупать. Какая мелочность!
На сцене аукционист продолжал называть цены. Хотя Ши Цзиньнянь не делал ставок, Шэнь Цинцы предполёл молчать, но в душе не переставал критиковать его.
Цена поднялась до ста тридцати миллионов, и Хэ Чжоуюань начал нервничать. Но на его лице не было ни капли беспокойства, он не смотрел на Ши Цзиньняня, а просто спокойно сидел, созерцая ослепительную корону, будто был всего лишь сторонним наблюдателем.
— Брат Цзиньнянь сказал, что купит, значит, так и будет.
— Сто девяносто миллионов, кто-нибудь ещё хочет сделать ставку? — голос аукциониста звучал воодушевленно. — Сто девяносто миллионов, первый раз!
Ши Цзиньнянь поднял табличку, его голос был спокоен и размерен:
— Триста миллионов.
Хэ Чжоуюань резко повернулся к Ши Цзиньняню, его тело слегка затряслось, и даже слова аукциониста стали казаться далёкими. Он услышал только последние слова:
— Триста миллионов в последний раз, продано! Поздравляем господина Ши с приобретением короны Истинной Любви!
В этот момент в его обычно скрытных глазах вспыхнула любовь. Хэ Чжоуюань сжал кулаки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься обнимать Ши Цзиньняня.
Ши Цзиньнянь так и не посмотрел на Хэ Чжоуюаня, даже не заметил его странного поведения. Теперь его взгляд был направлен на Шэнь Цинцы, с лёгким вызовом. Его посыл был очевиден: если дарить, то только самое лучшее для Мяньмяня.
Шэнь Цинцы сначала не смотрел на Ши Цзиньняня, а сразу же взглянул на Хэ Чжоуюаня. Взгляд Хэ Чжоуюаня, полный скрытой любви, не ускользнул от внимания Шэнь Цинцы. Теперь он был уверен: корона предназначалась Хэ Чжоуюаню. Как хотелось выругаться!
Шэнь Цинцы с досадой отвел взгляд, случайно встретившись глазами с Ши Цзиньнянем.
— Подлец, зачем он на него смотрит?! Что это за взгляд?! — Шэнь Цинцы с негодованием и сложными чувствами посмотрел на Ши Цзиньняня, стиснув зубы.
Это его старший брат, его нельзя ругать, и он не сможет с ним справиться, так что оставалось только с досадой отвести взгляд. С глаз долой, из сердца вон!
Ши Цзиньнянь всё еще не понимал, что случилось с этим парнем сегодня.
— Неужели он расстроился из-за того, что не смог купить корону? Цх! Если хочешь, иди попроси денег у Шэнь Юя.
Ши Цзиньнянь отвел взгляд и встретился с широко раскрытыми глазами Цзян Мяня, полными изумления, его розовые губы слегка приоткрылись, и он не отрываясь смотрел на сцену.
— Молодой господин, это же столько денег! — шепотом пробормотал юноша, прижимаясь к шее Ши Цзиньняня. — На них можно купить два миллиона... сладкой ваты.
Дыхание Цзян Мяня, пахнущее фруктовым вином, коснулось Ши Цзиньняня, и его сердце на мгновение заколотилось быстрее, но он не пропустил слова о двух миллионах сладкой ваты. Маленький глупыш, но всё же кое-как умеет считать.
— Мяньмянь, ты такой молодец, даже такие большие числа можешь посчитать, — Ши Цзиньнянь с улыбкой в глазах не удержался и тихо похвалил.
Он помнил, что в парке сладкая вата стоила тридцать юаней за палочку, и хотя расчёты Цзян Мяня были далеки от точности, это уже был значительный прогресс.
— Я... я очень способный! — глаза Цзян Мяня сверкнули, и он ничуть не скромничал.
Хэ Чжоуюань молча наблюдал за их тихим общением, его взгляд из любящего стал неловким, и он отвел глаза, делая вид, что ничего не произошло.
— Неужели брат Цзиньнянь купил корону для Цзян Мяня? Нет, Цзян Мянь же глупый, он не сможет оценить такую ценность, он не достоин такого подарка. Брат Цзиньнянь знает, что ему нравятся работы Роджерса, значит, корона точно для него.
Аукцион закончился, собрав значительную сумму. Цзян Мянь вместе с Ши Цзиньнянем и Шэнь Цинцы отправились оформлять документы, Хэ Чжоуюань тоже пошёл с ними.
После проверки товара Шэнь Цинцы, держа в руках открытый сейф, сразу же повернулся к Цзян Мяню.
— Цзян Мяньмянь, это нефритовая Руи, которую я тебе дарю, — взгляд Шэнь Цинцы, полный отеческой любви, был слишком очевиден. — Надеюсь, что в будущем наш Цзян Мяньмянь будет счастлив и удачлив.
— Я... я не возьму, вдруг уроню... она... она разобьётся, — Цзян Мянь замахал руками, слегка опьяневший от фруктового вина, он так растерялся от такого ценного подарка, что даже говорить стало трудно.
Шэнь Цинцы рассмеялся, увидев его растерянный и милый вид, закрыл крышку сейфа, запер его и протянул ручку Цзян Мяню.
— Сейф заперт, теперь возьмёшь?
— Нет... не возьму, — Цзян Мянь поспешно покачал головой, тихо пробормотав. — Это же столько сладкой ваты.
Его руки будто не слушались, не было сил, и если бы он взял, точно бы уронил. Цзян Мянь отступил на шаг, отказываясь. Из-за выпитого вина его шаги были медленными, будто в замедленной съёмке.
Хэ Чжоуюань, наблюдая за этим, едва не закатил глаза.
— Какой позёр. Эта Руи, антиквариат, почему Шэнь Цинцы так щедр к Цзян Мяню?
— Пусть Цинь Лян возьмёт, Мяньмянь выпил немного вина, если он понесёт, точно уронит, — Ши Цзиньнянь подошёл, одной рукой обнял Цзян Мяня, прижав его к своей груди.
Цинь Лян подошёл и осторожно взял сейф, отступив в сторону.
Шэнь Цинцы бросил взгляд на сейф в руках Ши Цзиньняня, и его настроение снова испортилось.
— Брат, раз уж ты уже получил вещь, почему не даришь её своей возлюбленной? — Чем раньше подарит, тем меньше Цзян Мянь будет это видеть.
Услышав это, Хэ Чжоуюань, сдерживая волнение, сделал два шага к Ши Цзиньняню, пальцы сжались в ладонях, покрытых потом, он заставил себя успокоиться, слегка протёр пальцы о брюки, готовясь принять подарок.
Ши Цзиньнянь опустил глаза на красивого юношу, прижавшегося к нему, его голос был нежен.
— Надо дарить вовремя, чтобы проявить искренность. — Иначе маленький глупыш уже уснёт.
Внимание Ши Цзиньняня было полностью сосредоточено на Цзян Мяне, одной рукой он обнимал его за плечи, другой держал сейф, открыл замок, и ослепительная корона предстала перед глазами.
— Мяньмянь, я купил её для тебя, нравится? Это тебе.
— Что? — Шэнь Цинцы вырвалось, он с недоверием посмотрел на Ши Цзиньняня.
— Что? — Хэ Чжоуюань прошептал, его голос был хриплым, полным неверия, он подумал, что ослышался, уставившись на Ши Цзиньняня.
Но его голос был тихим, заглушённым удивлённым возгласом Шэнь Цинцы.
— Что это за выражение лица? — наконец Ши Цзиньнянь приподнял тонкие веки, бросив на Шэнь Цинцы взгляд. — Неужели ты хочешь её? Хочешь, но не получишь, она для Мяньмяня.
Шэнь Цинцы совсем не обратил внимания на насмешку Ши Цзиньняня, его сердце будто прокатилось на американских горках, теперь резко поднявшись. Сердце бешено забилось, он хотел громко засмеяться. Он был счастлив за Цзян Мяня, думал, что корона предназначена Хэ Чжоуюаню, но оказалось, что всё это время она была для Цзян Мяня. Тогда в Диншэн Ши Цзиньнянь уже сказал, что купит подарок для Цзян Мяня. Это он неправильно понял слова Ши Цзиньняня перед аукционом, с самого начала брат не собирался дарить корону Хэ Чжоуюаню.
Шэнь Цинцы посмотрел на Хэ Чжоуюаня, тот был бледен, на его лице всё ещё было выражение неверия.
http://tl.rulate.ru/book/5586/198952
Готово:
