Шэнь Ифань не сдержал смеха.
Ду Цзэмин тоже рассмеялся, напряженная атмосфера сразу смягчилась.
Он положил Шэнь Ифаню немного еды в тарелку и сказал:
— Ешь больше, ты в последнее время, кажется, похудел.
Шэнь Ифань посмотрел на еду в тарелке, но не притронулся к ней, вдруг неожиданно заговорил:
— Я уже поручил Чэнь Чжули связаться с агентом и продать виллу в южной части города.
Раздался легкий звон: ложка Ду Цзэмина случайно задела край тарелки.
Он поднял глаза на Шэнь Ифаня, и в глубине его зрачков мгновенно вспыхнул невероятный свет, словно ночное небо внезапно озарилось фейерверком! Этот свет был настолько ярок, что, казалось, вот-вот прорвет его годами выработанную сдержанную оболочку. Рука под столом сжалась, ногти впились в ладонь, чтобы сдержать этот взрыв радости, который мог заставить его потерять самообладание.
Ду Цзэмин глубоко вдохнул, кадык дрогнул, и он постарался сделать свой голос ровным, сдержанным, даже с оттенком осторожности, словно он думал о другом:
— Решил? С точки зрения расположения и планировки, вилла очень хороша.
— Сегодня же выставят в интернет, — равнодушно ответил Шэнь Ифань, словно речь шла просто о продаже старой мебели. — Держать ее нет смысла, пусть купит тот, кому она нужна.
Он повернулся к Ду Цзэмину, и в его голосе появились нотки обсуждения:
— Кстати, после провала тендера осталось еще несколько сложных вопросов, на следующей неделе, вероятно, будет много собраний и командировок. Цзямин и Цзяжуй… дедушка их любит, но у него уже не так много сил. Старый Цзян тоже занят заботой о дедушке и не может разорваться. Ты… не мог бы иногда находить время навещать их? Особенно Цзямина, этот мальчишка слишком непоседлив, няне с ним не справиться.
— Конечно! — Ду Цзэмин ответил без колебаний, словно это было само собой разумеющимся, и даже забыл сдержать радость. — Можешь спокойно заниматься делами. Цзямин и Цзяжуй — моя забота.
Он уже мысленно быстро перебирал расписание на следующую неделю, решая, какие встречи можно перенести, а какие приемы отменить.
Атмосфера стала легче. Ду Цзэмин, глядя на уставший профиль Шэнь Ифаня, почувствовал импульс и осторожно предложил:
— Когда закончится эта напряженная пора, может, съездим куда-нибудь отдохнуть? Ты как-то упоминал, что хотел бы покататься на лыжах? Норвегия?
Шэнь Ифань, не задумываясь, сразу покачал головой:
— Слишком холодно, я не очень умею кататься, неинтересно.
Отказ был категоричным, но Ду Цзэмин ничуть не расстроился и сразу же предложил другой вариант:
— А горячие источники? Поедем на Хоккайдо, в воде есть натуральная сера, помогает снять усталость.
Шэнь Ифань слегка нахмурился и снова отказался:
— Не хочу в Японию, и боюсь, что дети простынут.
Два отказа подряд не только не смутили Ду Цзэмина, но, наоборот, вызвали у него еще большую улыбку из-за этой редкой детской придирчивости Шэнь Ифаня. Он уже собирался предложить что-то еще: может, сходить на тихий концерт? Или в новое кафе на вершине горы?
Но Шэнь Ифань опередил его. Он поднял глаза, с легкой насмешкой глядя на Ду Цзэмина, в его тоне звучал и подвох, и предупреждение:
— Ду Цзэмин, я могу отказать тебе сто раз.
Ду Цзэмин встретил его взгляд, улыбка его была мягкой и твердой, без тени шутки:
— Ничего. Я подготовлю сто первое приглашение. Перед тобой я всегда буду готов.
Его голос был низким и полным силы, словно торжественное обещание, пронзающее даже самый тихий шепот в ресторане и достигающее самого сердца.
Обед закончился, и они разошлись у входа в ресторан. Водитель Ду Цзэмина уже подогнал машину.
— Подвезти тебя? — спросил Ду Цзэмин.
— Не надо, моя машина впереди, — Шэнь Ифань указал на свой автомобиль неподалеку.
Ду Цзэмин кивнул и открыл тяжелую стеклянную дверь ресторана. Холодный воздух ранней зимы сразу хлынул внутрь.
— Свяжемся по телефону, — мягко сказал Ду Цзэмин, стоя у двери.
— Угу, — ответил Шэнь Ифань и вышел.
Спускаясь по ступенькам, он вдруг остановился, невольно обернулся и встретился взглядом с Ду Цзэмином, который все еще смотрел на него.
Шэнь Ифань хотел что-то сказать, но почувствовал, что любые слова сейчас будут лишними и неловкими.
Они знали друг друга столько лет, но впервые, расставаясь, он оглянулся на него.
И впервые узнал, что за его спиной этот взгляд никогда не отводился.
Ду Цзэмин сделал шаг вперед, но Шэнь Ифань поспешно махнул рукой, показывая, что все в порядке, и направился к машине.
Ду Цзэмин стоял на месте, провожая взглядом его стройную фигуру.
Только что выражение лица Шэнь Ифаня было как легкое перышко, бесшумно упавшее ему в сердце и вызвавшее едва уловимую рябь. Он оставался на месте, пока машина Шэнь Ифаня не скрылась в потоке машин. Холодный зимний воздух наполнял его легкие, но в груди было жарко.
Вернувшись в офис, Шэнь Ифань только закончил разбирать два документа, как в дверь постучали. Секретарь вошел с огромным изысканным букетом — не яркие розы, а нежно-фиолетовые ирисы, белые тюльпаны и зеленые эвкалиптовые листья, сочетание спокойное и элегантное, с тонким ароматом.
В букете была плотная темно-серая открытка.
Шэнь Ифань взял ее и открыл. На ней был твердый, четкий почерк Ду Цзэмина, чернила, казалось, еще не высохли.
[Увидев цветы, будто увидел тебя, думаю о тебе и скучаю]
Подпись — четкий иероглиф «Мин».
— Фу, как слащаво, — Шэнь Ифань брезгливо скривился, но пальцы невольно провели по написанному, словно ощущая силу нажима. Пробормотав что-то, он убрал открытку в ящик стола.
Затем он велел секретарю принести вазу и собственноручно поставил букет на самое видное место в кабинете.
Позже, закончив работу, Шэнь Ифань вернулся в родовое поместье.
Едва переступив порог освещенного холла, он встретил Старого Цзяна, который взял его пальто с выражением озабоченности.
— Господин Шэнь, вы вернулись, — тихо сказал Старый Цзян, помолчал, затем добавил: — Днем приходил господин Хэ. Он сразу прошел к старику и долго говорил с ним в кабинете.
Шэнь Ифань резко остановился, легкая радость от цветов мгновенно исчезла, сменившись холодной остротой. Он посмотрел на закрытую дверь кабинета в глубине дома, и его взгляд потемнел.
Теплый свет холла освещал его внезапно ожесточившееся лицо.
http://tl.rulate.ru/book/5605/201773
Готово:
