Готовый перевод His Talent and Appearance / Его Талант Его Внешность [❤️]: Глава 43

Никто больше не вспоминал о том поцелуе, пока они не вернулись к дому Сун. Чэнь Ваньчжэн сунул зонт в руки Юэ Линьчжана, подражая манере Белой Змеи:

— Господин… зонт…

Юэ Линьчжан взял зонт и поспешно удалился, чуть не поскользнувшись на ходу.

Посреди ночи Чэнь Ваньчжэн проснулся от звуков фейерверков и долго ворочался, прежде чем снова заснуть.

Утром, едва открыв дверь, он сразу почувствовал, что в деревне царит необычная атмосфера. Обычно оживлённая деревня была непривычно тихой, хотя жители поднялись рано. Старики спешили по делам, неся в руках вёдра или корзины.

Своевременно пришло сообщение от Юэ Линьчжана: [Вчера ночью умерла одинокая старушка из деревни. Я с бабушкой иду помогать с организацией. Не забудь позавтракать.]

Чэнь Ваньчжэн ответил: [Чем я могу помочь?]

Примерно через десять минут Юэ Линьчжан подъехал на велосипеде и сказал:

— Поехали покупать хризантемы.

Дети в тот день не играли на улицах, обычно оживлённый магазинчик был закрыт, а под большим деревом, где обычно собирались старики, никого не было. Чэнь Ваньчжэн вздохнул: эти несколько дней после смерти, наверное, и есть последнее напоминание об ушедшем человеке.

Они скупили все белые и жёлтые хризантемы в магазине и отправились с Юэ Линьчжаном к месту проведения церемонии. Там стоял временный навес, накрытые столы, кто-то готовил еду, кто-то мастерил венки, но никто не плакал.

Из разговоров и вздохов окружающих Чэнь Ваньчжэн узнал, что умершая старушка была одинокой, при жизни исповедовала католичество и почти не общалась с остальными жителями деревни, которые поклонялись местным богам. В ночь перед смертью она, словно предчувствуя кончину, постучала к соседям и попросила их запустить фейерверки.

У старушки почти не было сбережений, и расходы на похороны покрыли всем миром. Чэнь Ваньчжэн тоже хотел внести свою лепту, но пожелал остаться анонимным, предложив объединить свои деньги с деньгами Юэ Линьчжана.

Дедушка, отвечавший за список пожертвований, поправил очки:

— Объединять можно только семейные пары. Вы что, семья? Если нет, нужно записать два имени.

Чэнь Ваньчжэн взглянул на Юэ Линьчжан и сказал:

— Мы семья. Запишите его имя.

Кто-то рядом заметил:

— Разве в семье не записывают имя мужа?

Другой ответил:

— Не обязательно, можно и жены.

День прошёл в суете. Чэнь Ваньчжэн провёл его рядом с Юэ Линьчжаном, почти не разговаривая.

Бабушка Юэ, заметив их вместе, внимательно посмотрела на них, затем снова присоединилась к другим старушкам, вспоминая покойную. Они говорили, что та в молодости была упрямой, отказалась от сватовства и не хотела выходить за нелюбимого, прожив всю жизнь одна. Родственники считали её больной, водили по храмам, пытаясь вернуть на «путь истинный», но это лишь укрепило её решимость, и она приняла католичество.

Бабушка Юэ специально сделала акцент, словно обращаясь к внуку:

— Человеку всё-таки нужно создать семью, оставить потомство, а то…

Остальные старушки поддакнули:

— Да, после смерти ничего не остаётся, только прах. Лишь продолжение рода — это что-то настоящее.

Чэнь Ваньчжэну стало не по себе, и он свернул на другую дорогу.

Юэ Линьчжан догнал его, схватил за руку и потащил за деревья, где крепко обнял, не говоря ни слова.

Чэнь Ваньчжэн упёрся лбом в его грудь:

— Мне немного грустно.

— Я знаю.

— Юэ Линьчжан. — Он редко называл его по полному имени. — Ты гей?

— Раньше я не знал. Сейчас тоже не совсем уверен. Но могу сказать одно: ещё до встречи с тобой я не планировал жениться и заводить детей. Моё решение не связано с тобой, не бери всё на себя.

Ему больше нравился тот свободный и беззаботный Чэнь Ваньчжэн.

Чэнь Ваньчжэн тайно вздохнул с облегчением. Будь Юэ Линьчжан хоть на секунду нерешителен или ответил бы «нет», он бы сразу отстранился, вернувшись к безопасной дистанции.

Похороны назначили на два дня позже. Церемонию провели по католическому обряду, и единоверцы старушки приехали издалека, чтобы проводить её в последний путь.

Хризантемы колыхались на ветру, священник окропил гроб святой водой. Глядя на серебряный крест у него на груди, Чэнь Ваньчжэн вспомнил, как его дед перед смертью сжимал в руках чётки, подаренные тётушкой. Казалось, старик хотел что-то сказать, но так и не успел. Что это были за слова?

Над телом звучали молитвы, а вздохи становились всё громче:

— Всю жизнь одна, и даже прах некому развеять…

Священник, словно мудрец, ответил:

— Послушайте, как поют птицы. Если её прах развеять по полю, может, на следующий год здесь расцветут одуванчики. Вот это и будет настоящее продолжение рода.

Похороны закончились к полудню. К вечеру разобрали навес, забрали посуду и скамейки, оставив после себя лишь влажные следы на земле. Всё возвращается в прах.

Ночная роса пропитала кирпичи. Чэнь Ваньчжэн босыми ногами взобрался на стену, и плохое настроение снова накрыло его.

— Знаю, что не спишь. — Внезапно снизу раздался голос Юэ Линьчжана, и он протянул руку. — Пойдём, покажу тебе одно место.

Чэнь Ваньчжэн посмотрел на его выразительные пальцы. Ночной ветер донёс откуда-то аромат, и он улыбнулся:

— Куда?

http://tl.rulate.ru/book/5607/201918