Мамина дверь открылась после четвёртого стука, и мама стояла передо мной с встревоженной улыбкой.

- О, Люк, милый... ты рано?

Моя невысокая мама была одета в чёрную юбку до колен, белую блузку, белые чулки и чёрные туфли на каблуках, и выглядела довольно элегантно и привлекательно для своих пятидесяти шести лет.

В её сообщении она просила меня прийти в семь вечера, неудобное время, поскольку в это время мне нужно будет укладывать детей спать, она об этом знала, так как достаточно часто сидела с внуками.

- Прости, мама, я пришёл пораньше.

Я не знаю, почему она попросила меня прийти в конкретное время для некого "разговора", она никогда раньше не просила меня о таком. Мамина улыбка стала шире, и она отступила в сторону, махнув мне рукой, чтобы я входил.

- Всё в порядке, Люк... пожалуйста, входи.

Она закрыла за мной дверь, и заперла её.

- Пойдём в гостиную, милый.

- Хорошо, мама.

Я прошёл в ярко оформленную гостиную, белая мебель и стены, множество зелёных растений. Мама всегда держала дом в чистоте и всегда любила растения. Я огляделся, словно никогда раньше не видел этого места, но оно было точно таким, каким я видел его два дня назад. Я часто забирал маму из дома, чтобы привезти её к себе, чтобы она могла провести время с моими детьми, своими внуками и поужинать вместе с нами. Мы делали это четыре раза в неделю.

Я пошёл к дивану, но мама мягко остановила меня, схватив за плечо.

- Нет, Люк, милый, сегодня сядь здесь, она кивнула в сторону большого удобного кресла стоящего перпендикулярно дивану. 

Я был напряжён ещё до того, как приехал, я не мог понять, что происходит. Как только я сел, удовольствие от мягкого кресла вызвало у меня неосознанный стон, мама поставила широкую белую подушку к моим ногам. Я наблюдал, как она изящно приподняла передний край своей чёрной юбки, прежде чем опуститься передо мной на колени. Она всегда тщательно следила за своей внешностью. Мама раздвинула мои колени, а затем прислонилась к одной из моих ног, и её тёмно-карие глаза с тревогой посмотрели на меня. 

Это была странная поза, и я сразу почувствовал себя некомфортно.

- Спасибо, что пришёл навестить меня, милый. Прости, что моя просьба показалась такой загадочной.

- Всё в порядке, мама.

Я был вежлив, и не стал ничего говорить. Моё сердце сжалось, когда я понял, что её блузка распахнута, и я вижу её грудь, чего обычно не бывало. У мамы была довольно большая грудь. Сидя в таком положении, я не мог не заметить, как привлекательна её грудь, особенно по сравнению с грудью моей жены. Если мама и видела, куда я смотрю, ей, похоже, было всё равно.

- Я хотела рассказать тебе одну историю, Люк.

- Поэтому ты позвала меня?

Я хотел пересесть на большой диван, но не мог, поскольку мама сидела на коленях передо мной. Она отрицательно покачала головой.

- Нет, милый. Но ты поймёшь, почему я позвала тебя сюда, когда услышишь мою историю.

Я кивнул ей, чтобы она продолжала, словно я мог повлиять на события, которые произойдут этим вечером. Я пытался держать свои глаза на её лице, и не смотреть вниз, на её грудь.

- Когда я была маленькой девочкой...

- В Китае?

Она кивнула, но проигнорировала мой очевидный вопрос. Мама родилась в Китае и много лет назад эмигрировала в Канаду. Это была хорошо известная история в нашей семье.

- ... мама велела мне приносить отцу обед в поле.

Её семья занималась фермерством, так что это было логично.

- Когда я начала становиться женщиной... она кивнула на свою грудь, и я не мог не посмотреть на её грудь.

- ... отец спросил меня, люблю ли я его. Конечно, я сказала ему, что люблю, он был главой нашей семьи, и более того, он был хорошим отцом для меня и моих братьев. Он сказал мне, что, пока мой муж не заберёт меня у него, обо мне будут заботиться, но я всегда должна помнить, кто главный.

- Он сказал мне, что я должна начать делать что-то в нашей семье, и спросил, понимаю ли я о чём он, и я ответила, что понимаю. Он обьяснил мне, что я женщина, что я стою меньше, чем мужчина, но тем не менее он всё равно любит меня.

Я хотел сказать, что это просто смешно, что мои бабушка и дедушка так думали и говорили. Это не новая тема в нашем доме, это привычный для нас разговор с тех пор, как я был ребёнком. Мой отец пытался обьяснить моим братьям, моей сестре и мне, что в Канаде мы все равны и стоим столько, сколько сможем принести пользы для семьи и нашей страны. Мама, однако, всегда хранила молчание во время этих разговоров, и в нашей семье было хорошо известным секретом то, что мама во многом придерживалась взглядов наших бабушки и дедушки, а не нашего либерального и образованного отца.

Мама продолжила:

- Каждый день, когда я приносила отцу обед, он сидел и рассказывал мне истории о разных ролях женщин в Китае. Некоторые были очень пугающими и вызывали у меня кошмары. И всё же было очевидно, что послушная замужняя женщина была самой счастливой из них.

Она сделала глубокий вдох, словно собиралась с духом, прежде чем продолжить.

- Однажды, рассказывая мне очередную историю, он вытащил свой член, и я, конечно же, подумала, что он хочет писать. Вместо этого отец взял меня за голову и наклонил к себе, и пока он рассказывал мне свою историю, я сосала его член.

У меня вырвался удивлённый вздох, и я почувствовал желание встать и убежать, убежать от этой истории о том, как мой собственный дедушка издевался над моей мамой. Я этого не сделал и задержал взгляд на маме, она смотрела на меня, словно оценивала мою реакцию. Я сидел неподвижно, хотя моё сердце бешено билось в груди.

Почему мама рассказывает мне об этом?

Почему я не знал о жестоком обращении с ней моего дедушки?

- Хоть он и был фермером с мозолистыми толстыми руками, он был очень нежен со мной... терпелив. Каждый обед, пока он говорил со мной, я сосала его член. Это всегда занимало много времени, и когда он заканчивал, он целовал меня в щёку и говорил, что я хорошая девочка и что он любит меня. Я была чрезвычайно счастливой в тот момент моей жизни.

Я почувствовал, как моё лицо покраснело. Возможно, мне следовало наклониться и обнять маму, утешить её, сказать, что это было неправильно и что я всё ещё люблю её.

Я ничего не сделал.

- Затем намного позже, твой дядя, мой старший брат, сказал мне, что он видел, как я приносила обед нашему отцу и что я делала. Он не был таким нежным, как отец, и мне было больно, когда он использовал мой рот, как это делал отец, но я знала, что мой брат любит меня. Я знала, что у него нет такого же жизненного опыта, как у нашего отца, поэтому он не знал, как быть нежным со мной. Тогда я поняла, что он не должен делать со мной таких вещей, но он всегда старался быть как отец. Мне приказывали спать в его постели почти каждую ночь, и я любила его так же, как любила нашего отца.

Мой желудок сжался, и я подумал, что меня сейчас вырвет, то, что я услышал, было совершенно новым взглядом на семью моей мамы. Мой дядя, который всё ещё жил в Китае, сейчас был дрыщавым стариком, но он пережил двух жён и имел двух сыновей, не считая дочерей, некоторых из которых, по слухам, он убил при рождении только за то, что они были не того пола.

Мама не дала мне времени обдумать её слова, и продолжила:

- Это он отдал меня двоюродному брату, и я любила его так же, как любила своего брата и отца. Он был намного мягче, чем твой дядя, и они оба не могли продержаться так же долго, как отец, так что это никогда не было чем-то слишком сложным.

Наконец я смог сказать шёпотом, почти в шоке:

- Они приставали к тебе!

Мама отрицательно покачала головой.

- Нет, то, что я делала для них, было от любви. Они были добры, и обо мне хорошо заботились все годы, что я жила в Китае. Когда твой дедушка отправил меня в Сингапур, чтобы я вышла замуж за твоего отца, я знала, что это был брак по договорённости, это было печальное расставание для всех нас. Я больше всего любила своих родителей и братьев и боялась неизвестности от брака и семьи.

Я наконец почувствовал облегчение, когда понял, что самая жестокая часть маминого рассказа скоро закончится, её выдали замуж за моего отца, это было решено ещё тогда, когда она была подростком. Они поженились и прожили так пару лет, пока отец не нашёл новую работу в Канаде, где я и родился. Тот далёкий мир, сельский Китай, был частью моего прошлого, но я понятия не имел, на что была похожа эта жизнь на самом деле, и слава богу.

- Твой отец и я были незнакомы, когда мы впервые встретились, но мы научились любить друг друга ещё до рождения наших детей. Он научил меня многим вещам о жизни, любви и семье, и я очень скучаю по нему.

Мама была на грани, почти готовая заплакать. Отец мёртв уже почти два года. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и продолжила:

- Вскоре я узнала, что мой муж думал иначе, чем мой отец, о многих вещах, но оба думали о любви одинаково.

Мой желудок снова сжался от страха перед тем, что я сейчас услышу.

- Хоть мы и часто занимались любовью в первые годы нашего брака, твой отец, будучи на десять лет старше меня, дошёл до того, что хотел, чтобы я показывала свою любовь лишь ртом. Я делала это тогда, когда твой отец был на это способен, и он всегда был нежным и любящим, каким был мой собственный отец.

Мне пришла в голову странная мысль, как удовлетворялись сексуальные потребности моей матери, если она пользовалась лишь своим ртом?

И я быстро нашёл ответ на этот вопрос. Она была женщиной, её потребности были на втором месте в её "традиционном" мышлении, и у неё, вероятно, были свои способы удовлетворить себя после того, как отец засыпал. Мне не нужно было знать больше о сексуальных потребностях моей матери, поэтому я не осмеливался задавать такие вопросы. 

Нависла тишина, и я подумал, что это мой шанс.

- Мама, я думаю...

Мама ошеломила меня, заставив замолчать, когда протянула руку и схватила мой член поверх штанов. Она мягко посмотрела мне в глаза.

- Я слышала, как моя невестка жаловалась тебе на меня на прошлой неделе, Люк.

Я не мог решить, должен ли я смотреть на её руку или на её нежный взгляд.

- И тогда я поняла, сколько усилий тебе стоило заботиться о своей старой матери, платить за мой дом и все мои счета, включая меня в твоей семье... подарив мне жизнь, о которой мои родители даже не мечтали. Тогда я поняла, что должна сделать для тебя нечто большее, я должна заплатить за твою любовь.

Её рука сжала мою промежность, и я не мог не вжаться глубже в мягкое кресло, однако, побег был невозможен.

- Мой отец научил меня тому, кто я есть, и тому, как сделать мужчину счастливым. Я любила своего отца и братьев... и я, конечно же, любила твоего отца, Люк.

Другая её рука двигалась от моего бедра к промежности.

- Я люблю тебя, милый.

Её пальцы нащупали молнию на моих штанах.

Это поразило меня. То, что мама собиралась сделать, она считала это своим долгом. Это старая китайская идея о том, что хорошая свинья ценнее женщины, что она должна доказать свою ценность, работать, чтобы глава её семьи был счастлив.

- Мама... пожалуйста...

Её глаза опустились, когда я почувствовал, как прохладный воздух гостиной проникает в мои штаны через открытую ширинку и щекочет мою кожу. Её тёплая рука вытащила мой вялый член из моих штанов, и мама снова посмотрела мне в глаза.

- Я люблю тебя, Люк, и я хочу сделать это для тебя, сказала она с широкой улыбкой на лице.

Я смотрел на мамино мягкое лицо, на нём было несколько морщинок. Она была невысокой женщиной, но хорошо сложенной, мягкой во всех нужных местах. Мама никогда не была для меня сексуальной иконой, никогда не занимала мои мысли в каком-то аморальном смысле, и это включало в себя пьяные дни моей юности, когда всё женское воспринималось мной как способ получить удовольствие. 

Я согласился заботиться о ней после смерти отца, потому что любил её. Основным аргументом в споре между мной и моей женой было то, что ей не нужно ни о чём беспокоиться, поскольку забота о ней была моим долгом, и я никогда бы не уступил моей жене в этом вопросе. Я почувствовал холодок, когда понял, что некоторые моральные принципы моих бабушки и дедушки были и во мне, долг перед своей семьёй всегда был очень важен для меня.

Мама стояла на коленях между моими раздвинутыми ногами, глядя на меня снизу-вверх, пока мой член безвольно торчал из штанов. Я вздрогнул и понял, чего она ждёт, когда я скажу ей, что понял её историю, и что я хочу, чтобы она отсосала мне, чтобы "заплатить" за мою любовь. Однако я не понимал причин, лежащих в основе этой истории, и мне не нужно было, чтобы она за что-то платила. Это был мой долг, заботиться о ней, и я делал это из любви.

По мере того, как медленно проходили секунды, я видел, как в её глазах появилось беспокойство, а затем ужас. Она, должно быть, думает о своей чести, раз я отказал ей в этом акте любви с её стороны, о том как она может смотреть мне в лицо после того, как рассказала мне свою грязную историю, и о том, что она стоит на коленях, ожидая моего кивка, чтобы отсосать мне.

Как я оказался здесь, как всё стало настолько сложным и запутанным, что мама рассматривала такой поступок как форму любви?

В её глазах появились слёзы, и я почувствовал отвращение к собственному бездействию, а также к положению, в которое она нас поставила.

Я действительно люблю свою маму!

Повредит ли кому-нибудь то, что я позволю этому случиться?

Какому парню не нравится минет!

Мама воспринимала это как чувство долга, желая сделать это, и я знал, что позволить этому случиться будет не так уж сложно.

Чёрт возьми, я даже могу насладиться этим!

Но как после этого мы посмотрим друг другу в глаза? 

О чём я буду думать, наблюдая за тем, как моя мама играет с моими детьми, ест за одним столом с моей семьёй?

Перестанет ли она быть моей матерью после этого?

Слёзы медленно текли по её мягким щекам и капали с её подбородка, падая на её привлекательную ложбинку. Я смотрел, как эта крошечная река из слёз исчезает между её грудей. Мой брак был основан на любви, страстной любви, которая быстро превратилась в едва вежливую дружбу. Мы с женой почти не занимаемся любовью, делая это редко, и лишь из-за физической потребности, а не желания. И возникающие ссоры, часто из-за мамы, денег или того и другого, были такими же частыми, как солнце, опускающееся за горизонт.

Было ли представление моей матери о любви настолько отвратительным?

Моя рука поднялась, и я услышал, как у мамы перехватило дыхание, когда я нежно погладил её мягкую щеку. В её глазах была надежда, когда она пыталась прочитать мои собственные. Мой большой палец коснулся её полных красных губ, и мама открыла рот, чтобы я мог войти своим пальцем в её сладострастный рот. Она представляла мне то, что она могла предложить, её способ оплаты за мою любовь.

Я любил свою мать и хотел, чтобы она была счастлива.

http://erolate.com/book/734/12269