Моя стройная дочь накладывала тушеную рыбу в тарелку отца. Она одета скромно, ее лицо завернуто в цветочный хиджаб. У нее такие фарфоровые черты лица, ее щеки бледны, а темные глаза скромно потуплены.
Мой муж, поглаживая густую бороду, смотрел на нее с жутким голодом, его глаза бродили по ее телу.
Ее платье подчеркивало красоту ее скромной груди. Странный зуд прокатился по моему телу от того, как он смотрел на нее. Она была цветущей девушкой, такой красивой… и ее отец хочет сорвать этот цветок.
Гнев нахлынул на меня. Опасный предмет. Я должна держать себя в руках. Если я выказываю неповиновение, то меня избивают.
Анаит погрузил половник в рагу и вытащил, наполненный сытной едой. Палец моего мужа погладил ее по запястью и зацепился за край ее платья. Моя дочь охнула от его прикосновения, задрожала.
Горячее рагу разлилось на грудь и колени мужа. Он подскочил на ноги и грязно выругался. Ярость пересекла его лицо. Моя дочь захныкала и съежилась. Он поднял руку, чтобы ударить бедную девочку. Конечно, она вздрогнула. Он не должен был трогать ее! Даже наш консервативный имам не примет инцест.
“Не бей ее!" рефлекторно выкрикнула я, не в силах остановить порыв.
Мои мысли закололи и начали жечь. У меня перехватило дыхание, когда головокружительная волна захлестнула меня. Рука моего мужа, что почти уже врезалась в мою дочь, остановилась. Он моргнул, а затем покачал головой… Его пристальный взгляд остановился на мне.
Я сморгнула удивление… Что? ..... Мой муж. .. послушал меня? Он не ударил ее. Но. .. но. .. никакие уговоры не остановят его, когда он в гневе!
Даже если ты будешь плакать и умолять его остановиться, он будет лишь наслаждаться этим. Это вдохновит его продолжать поучать меня дисциплине, чтобы убедиться, что он выбил из меня любое неповиновение.
Его убийственный взгляд упал на меня. Я задрожала, мое сердце трепетало в груди, когда он сжал кулак.
Он обошел вокруг стола. Наш сын, высокий и красивый, с гладкими щеками. С сильным загаром от работы на улице, как и у его отца. Он наблюдал за всем этим и одобрительно кивнул головой, когда Гарегин расстегнул ремень.
“Ты думаешь, я не имею права учить свою дочь дисциплине?" возмутился он, его глаза горели.
Я должна упасть на колени, умолять его о прощении. Я должна быть послушной женой и смягчить боль, которая надвигается на меня, но ..... Я сказала ему не бить ее, и он остановился. Моя дочь смотрела на меня, смесь страха и благодарности сияли на ее лице. Я должна защитить ее. Я...
Подчинила разум человека? Как и было сказано в сообщении?
“Не бей меня!" — простонала я, когда Гарегин поднял свой кожаный ремень, чтобы отхлестать меня.
Рука моего мужа опустилась, когда боль снова заколола в висках.
Я покачала головой, морщась от боли, и увидела такой растерянный взгляд на лице Гарегина. Он снова поднял руку, его лицо искривилось, его борода ощетинилась, когда он изо всех сил пытался отхлестать меня.
"Отец?” спросил Эдвард. Он встал, нахмурив брови. “Что случилось?”
“И…” Гарегин мотнул головой, уронил свой ремень. "Бить ее ремнем - это слишком мягко. Я должен использовать руки.”
Я с благоговением наблюдала, как он сжимает кулаки. Я стояла там, не боясь более его. Я сказала ему не бить меня и он... не смог.
Он выпрямился передо мной, откинув руку назад. Я уставился на его костяшки пальцев, не опасаясь. Его тело дрожало. Он был заморожен на месте. Его лоб покраснел. Щеки его, видимые благодаря бороде, дрожали. Губы сжались, глаза пылали яростью.
"Что ты со мной сделала, женщина!” - зарычал он, его голос хрипел. Он говорил на нашем родном армянском, английский в этот дом не пускали. "Ты наложила на меня заклятие? Ты ведьма?”
Я остолбенела. У меня есть сила! Моя дочь сжала руки перед собой, ее глаза были так широко распахнуты!
Они были наполнены ... надеждой. Ее губы озарились улыбкой.
Мой сын встал, скрипнув стулом. Он сделал несколько глубоких вдохов, и его красивое лицо на мгновение дрогнуло от страха. Затем он проглотил его. Дрожа, он зашагал вокруг стола.
“Что ты с ним сделала, мать?" сказал он, пытаясь быть таким же грозным мужчиной, как и его отец. Он сжал свой кулак. “Тебе придется ... ты должна снять свое заклинание.”
“Нет” - отрезала я.
Быть может, это всего лишь сон? Как такое вообще возможно? Как я могла удержать мужа от того, чтобы ударить меня? “Я не обязана делать все, что вы мне скажете.”
Эти дерзкие слова вылились из меня. С каждым мгновением говорить становилось все легче и легче.
"Нет, ты должна!" воскликнул сын, его голос звучал почти гневно. Он остановился передо мной, дрожа. “Тебе придется. Ты женщина! Его жена!”
“Да, освободи меня!” огрызнулся Гарегин, глаза его полны ярости, - “Слушай меня, женщина!”
"Нет!” сказала я.
Мой сын схватил меня за руку, сильно сжв. Его пальцы казались железными. У него сила отца. Его лицо затвердело. Я видел его желание доминировать надо мной, держать меня в узде.
Он должен был действовать. Он должен был поставить меня на место.
"Да!” зарычал Эдвард, подняв правую руку, чтобы от-дисциплинировать меня.
“Не бей меня!” приказала я. "И отпусти мою руку!”
Боль закопошилась в моей голове - небольшая цена за то, чтобы сын отпустил мою руку.
Его лицо побледнело, гнев превратился в страх. Он уставился на левую руку, что разжимала пальцы. Его правый кулак, все еще поднятый, дрожал.
“Нет, нет, нет, нет,” - сказал он.
Розовые губы моей дочери распухли в улыбке. У нее такие красивые черты лица. Я могу понять, почему ее отец жаждал ее. В этом возрасте у нее уже показалась моя красота. Красота, которая привела Гарегина ко мне. Тогда я подумала, что мне повезло, что такой красивый мужчина ухаживает за мной, хочет, чтобы я стала его женой. Мои родители одобрили брак. Он говорил о переезде в Америку, о побеге из Сирии и построении жизни. Я поддержала его.
Но богатство не пришло ... И он посчитал, что это моя вина.
http://erolate.com/book/791/15343