We cant live like this / Нам так не жить

Девчонка тут же стащила с себя трусики, полезла на коленках на кровать, которая, наконец–то, появилась в доме Егоровых, сменив мохнатое лежбище на полу. Уперлась в постель коленями и головой. Руками развела полупопки и призывно подвигала угощением. Егоров оглядел пейзаж - крепкие ягодицы, скорее мальчуковые, чем женские, рыжеватый пух на лобке, разведенная пальчиками небольшая щелка, поблескивающая по краям какой-то смазкой - значит, перформанс явно не был импровизацией, а готовился заранее. Егоров одобрительно хмыкнул, взмахнул ремнем и хлестко вытянул Алинку по дивному пейзажу.

- А-а-а! - заорала Алинка не столько от боли, сколько от неожиданности, и чуть не перепрыгнула кровать, пробежав по ней на четвереньках, кубарем свалившись за край.

- Ты что, дурак? - плаксиво спросила Алинка, выглядывая из–за другой стороны кровати как из окопа. - Ты если хочешь садо–мазо или спанкинг, значит надо сказать сначала. Так не делается. Я чуть язык себе с перепугу не откусила, извращенец...

Егоров сложил ремень вдвое, пощелкал им, разводя руки, и максимально доступно объяснил про извращенцев, спанкинг, садо–мазо, малолетних блядей, про порядки, заведенные в его доме, и еще много всего разного, интересного и познавательного. Алинка только обижено хлюпала носом из-за кровати. Егорову внезапно стало ее жалко.

- Ты все поняла?..

- Поняла, - всхлипнула Алинка. - Ты только тете Тане ничего не говори, а то я не знаю, что с собой сделаю.

- Не скажу. Слово даю. Что, все, мир? Давай лапу.

Старый бандит и малолетняя проститутка протянули друг другу руки через широкое супружеское ложе, и закрепили дипломатическое соглашение рукопожатием. Алинка внезапно заревела и ткнулась мордашкой в постель.

- Ну, все, все, - сказал смущенный Егоров, вдевая ремень в брюки. - Иди сюда. Только трусы надень сначала.

Алинка, втягивая сопли, с опаской вылезла из своего убежища, цапнула трусы с пола, поспешно натянула их, два раза промахнувшись ногой мимо проема, и, сообразив, что Егоров больше не собирается чинить правеж, присела с ним рядом на кровати.

- Ты хоть в школу ходила? - спросил Егоров.

- Конечно. До шестого класса.

- Понятно. Дети подземелья. Маугли. Буратино с сиськами.

- Ничего не с сиськами, - обиделась Алина. - То есть с сиськами, но не Буратино. Я русский знаю, украинский, польский, сербский, хорватский и македонский. - Алинка загибала пальцы.

- Так это почти один и тот же язык, - хмыкнул Егоров. - Тоже мне, ломоносов нашелся.

- Ничего не один! А тогда еще немецкий, турецкий нормально, немножко итальянский с румынским и по-арабски чуть-чуть могу. Знаешь, как будет по-арабски «сосать хуй»? Или как «садись жопой»? Ну не точно по буквам, но по смыслу?

- Арабский-то откуда? - поразился Егоров.

- Была возможность, - Алинка помрачнела.

Егоров вздохнул, обнял девчонку за плечи и прижал к себе.

- Ничего. Мы все исправим. Мы все устроим. Ты не переживай, рыжая.

На этот раз грядущие проблемы изощренным чутьем проститутки заподозрила Алинка.