Готовый перевод Танго по фэншую: Глава 22

Глава 22 Коварные планы

После дня отдыха, встал вопрос о том, насколько выполнен заказ на пошив защиты. Льняну захотелось внести свою лепту в существующую модель, благо в этом он немного разбирался. Быстренько набросал варианты экипировки, на местной тонкой бумаге, похожей на папиросную, стараясь все же соблюсти и местные понятия красоты, чтобы комплекты смотрелись не слишком футуристично, понес их портному. Тот рассмотрел рисунки с большим интересом и подтвердил, что такое сшить вполне вероятно, и показал свои варианты. Вся загвоздка была в застежках. Ни молний, ни липучек пока что тут не было… даже пуговицы, в большей мере несли декоративное значение. Шнуровки- крючки– завязки - булавки. Последнее – больше у дам, мужчины не любили, когда что-то не вовремя впивалось в самое неожиданное место. Их прерогативой были ремни, поскольку пряжки уже были придуманы, и использовались обычно как щитовые амулеты. Подумав, именно на этом Льнян и решил сосредоточиться. Больше защитных амулетов, крепче броня!

К счастью, сам пошив толком не начался, на что Льнян и рассчитывал, и все эти вопросы можно было утрясти. Но, во-первых, шкуры следовало хорошо обработать. Конечно, с местной магией это было куда быстрее и качественнее, чем традиционным способом, но все же требовало не одного дня. На корабле шкуры удалось только законсервировать.

Льнян все же полюбопытствовал, как это происходит. Процессом руководил Масенька, а дружинники в предвкушении обновок следовали его указаниям. Шкуры вымачивались в разных растворах и мялись специальными валками. Для дружины это попутно было и неплохим упражнением, так что никто не отлынивал.

Однако Добрыня скорее выглядел озабоченным, чем радостным.

— По что кручинишься, гридень?

Тот замялся, поглядывая на Масеньку.

— Щедрый дар, княжна. –- вздохнул гридень —Только вот не отдадут нам такую броньку в Доме.

— …что бы это?-- подняла бровь княжна.

— Да и ты, княжна…кхм, слишком богата. Должна была приехать воспитанница Корзины с повозкой приданого — рухляди мягкой, а приедет княжна с обозом сокровищ.

—… и что?

— По законам империи все твое и наше имущество принадлежит главе рода. И только он вправе решать, что оставлять тебе, а что пойдет роду.

—… интересное кино выходит…

— Что?-- подкрался Масенька.

— А то, что возможно, все наше барахло приберет себе род Полканычей, сочтя, что для приданого этого многовато будет. Уж ли Глава так скуп?

Добрыня отвел глаза.

Масенька призадумался.

— Рассказывай, Добрыня, что за дела нас ждут в родовом гнезде…

Добрыня перевел дух и решился.

— У господина две супруги — старшая и младшая. Боле жен ему иметь не положено. Но император подарил свою бывшую наложницу, которая чем-то провинилась, вроде из-за ее сбежавшей сестрицы, что ли… и женой не взять, и не откажешься… привел он ее в дом. Она повела себя как госпожа, ну так жены ее поставили на место, да еще та родила девочку… это ребенок по ценности второй после одаренных. А одаренного потомка у князя не было… но дочь уж была от старшей жены, стало быть, для безопасности и отправила госпожа дочь свою в корзину самую лучшую и по-далее… Так что вроде как и есть дочь вторая у князя, и нет ее…

Пришел возраст и дворец потребовал от рода кандидатку в гарем будущего императора. Честь великая настолько, что не обойти, не объехать. Но старшая дочь учудила — сбежала с купчиной, не захотела ехать наложницей в столицу. Потому и вспомнили о второй дочери. И отвергли запрос из Венетики на брак с ней. Ее мать настаивала на браке — ребенок и все такое… но старшая жена настояла — честь рода. Оно тоже верно. Старшую жену за недосмотр наказали, поскольку ущерб имени рода. Нас-то отправили в сопровождение — кого не жалко, с тем, что потом накажут, если что, всех и ждали чего-то. Ясно, что венетиацы не отступятся. Так оно и вышло.

Сам господин может и не больно-то скуп, но жену старшую слушает, а вот та – скупа и завистлива, да еще сейчас и в опале. Если господин скажет – роду, значит – роду. У нас точно экипировку отберут - есть гриди более заслуженные, чтоб такое носить.

—… вот только их-то на корабле не было с нами….Ох, Масенька, чтой-то мне эта родня уже как-то не нравится.

Масенька пожал плечами

—Так оно так в любом роду-то. Не только в этом.

— Полканычи род не самый богатый. Не бедный, да, но лишку приданого за своей невестой не дадут, учитывая, что княжна не дочь официальной жены, а лишь первой наложницы. Тут уж для первой жены дело принципа.

— И думаешь, они уж знают, что я в достатке?

— Думаю, что-то точно знают. Птицы летают-то.

Нет, Льняну не было жалко «нажитого непосильным трудом» но вот за гридей показалось обидно. Представилось как у тех отбирают столь облюбованные броньки… да ведь еще и не промолчат, люди - они такие… Тут надо было все хорошо обдумать.

Добрыня был смурным, не дело обсуждать господина. Но и промолчать не мог, зная характер ...ээ подопечного, тот и демона ведь напустит… может и пожалеет потом… но народу положит не мало.

Льнян же пошел к Гордею.

— Знаешь ли что про Полканычей? Ведь слышал разговор, Правда ли?

— Очень вероятно, — кивнул купчина. — Князь скуповат, охрану подобрал нетренированную, это за поход они уж пообтесались, сработались. Из всех может трое были хороши и Добрыня, явно наследный гридь, таких с детства готовят. Все должны были быть такими в отряде. Но тут могут быть варианты. Может оно и не причем, что не слишком тренирована охрана, чай не на прорыв шли, а лишь в сопровождение девицы. Но может что и специально. Женщина могла зло затаить, что бы ее дочь отлученной оказалась, а наложницы — в фаворе? Притом, что у ней-то все с купцами сговорено и даже ребенок есть. Дать знать венетиацам, что охранение никакое. И потом господину посетовать, что и другая дочь не лучше. Опять, может домыслы это наши. Но теперь точно знают, что ты уж на подходе и с обозом немалым добра. При том, что выехала всего с одной повозкой. Значит прочее — дары княжеские. Может твои — может, князю. Уж точно броньки собственностью девичьей никто не назовет. Но князь не глуп и не плох, сомнительно, что будет что-то забирать. А вот родня жен его – дело другое. Опять-таки слухом земля полнится. А слухов наверняка не мало.

Возможно, что нас еще до поместья ждет встреча, только с лихими людьми. Обоз прятать поздно, наверняка знают по числу заказанных в перекрестке повозок, что немало везем. Если пограбят по дороге, не вина князя и его сродников.

— Хм.. вариант, оно конечно, интересный….И точно нашим обновленным дружинникам в поместье появляться не след… а вот где бы им-то ухорониться?

— А чтоб не в моей лампе, красавица? — вмешался Сарумян, взявшийся непонятно откуда и неизвестно сколько слышавший.

Все переглянулись.

— Что предлагаешь, магрибец? — прищурился Гордей.

— В перекрестке уже будут повозки рода — значит— много глаз. Можно еще им слухов добавить. Так что, если нападение и будет, то уж после него. Но и пустые повозки гнать не получится. А ну как мы все придумали и никакого нападения не будет?

Но можно подстраховаться. На нынешний объем набрать хлопка тонкого, шелка пестрого, тут он копейки стоит. Опять же скатки зимние — объемные на всю дружину… — Сарумян усмехнулся — будет много — но дешево, а по тюкам непонятно. Княжна может намекать в разговоре, что любит меха северные, кружева имперские, златошитье венетианское…

Коли нападут, то дружину спрячем в лампе, разбойников перебьем, скажем, что ограбили, дружину перебили, и малым обозом дойдем до поместья, а там уж видно будет.

— А ваше присутствие как объяснить?

—Так маги южные любят путешествовать… я на имперский аукцион может, попутно еду. Научинарий императорский опять же посмотреть…Столицу. Правда, маленьким моим придется в лампе посидеть... но ради приключения думаю, они на такое согласятся.

— А что вы им туда передающий артефакт не сделаете?

— Какой?

— Ну, так я видела, тут типа шара, для общения… но можно же односторонний. Просто показывать будет в вашу лампу… что вокруг вас… ну вот хоть вместо этой огромной броши, что перо крепит. А там ну, например, на зеркало венетианское. Пусть себе смотрят. Хоть сутками.

—Гениально… — пробормотал маг, — я этим непременно займусь… тогда совсем никаких проблем не будет...

Маг ушел, бормоча какие-то магические формулы, чертя перстом знаки в воздухе вспыхивающие и тут же гаснущие.

—.. эк он озаботился… — глянул вслед ему Льнян. — А мы точно от разбойников отобьемся?

— Если с нами этот Сарумян будет? Да демон? Да что от тех разбойников останется… Если уж чудо-юдо разделали… Куда им до него-то…

-оОо-

После обстоятельного обсуждения деталей замок вновь ожил. Приходили и уходили грузовые джонки, наконец, все вновь собрались на большой джонке, доставившей их в порт. К счастью в этот раз большой толпы не было, разве что традиционная суета. Поэтому переход к кибам, ждущим отправки, прошел довольно буднично. Льнян впервые оказался именно в таком транспорте. Киб напоминал гибрид дилижанса и автомобиля. Внутри могли разместиться шесть человек на довольно удобных сидениях. Но вот для грузов места было довольно мало.

Вереница кибов, как только последний был загружен, стартовала в туннель. Кибы двигались намного быстрее обычных повозок, поэтому разъезда они достигли за полдня, да и на нем не задержались, по словам коменданта, если чуть прибавят, то нагонят караван, уже вышедший из разъезда. Так что в кибах добавилось тряски, рессоры тут уже придумали, но были они самыми примитивными и незначительно смягчали ход колес еще не обретших шины. Через несколько часов тряски темп резко упал. Кибы нагнали караван, идущий на выход.

Пассажиры, наконец, перевели дух, поскольку тряска все же была немилосердная. Кое-кто украдкой потирал отбитые места.

-оОо-

Местный Перекресток именовался Перекрестком Духов, и даже внешне отличался от Перекрестка висельника.

Нет, это тоже было полувоенное поселение с защитными стенами и функцией тюрьмы, но это был какой-то среднеазиатский лабиринт мазанок, налепленных одна на другую в неопределяемом порядке. Все это напоминало детское строение из кубиков, где каждый кубик был отдельным помещением, и которое непонятно в какой момент может развалиться. Они все имели плоские крыши, использующиеся как места отдыха и приема пищи, у многих были полосатые навесы, и множество растений в горшках, что ощутимо украшало это архитектурное безобразие. Кубики соединялись многочисленными крутыми лестницами без всяких перил.

Этот перекресток тоже окружал ров, но в целом его площадь была больше, чем у перекрестка висельника. И защитники его для скорости передвижения использовали тросы, переносясь в разные точки почти мгновенно, держась за специальные крепления-петли. Но такое определенно было доступно только защитникам и охране, но никак не обычным обывателям.

За рвом протянулись степи, насколько хватало глаз, покрытые разнотравьем и перечеркнутые только трактами. До горизонта не было видно никаких поселений.

Для караванов была предназначена большая площадь с глинобитной основой, видно тут и происходило торжище и формирование караванов. Собственно, на Перекрестке не было никаких растений, кроме горшечных.

Караван ожидали, но не сказать, что его прибытие вызвало ажиотаж. Во многом все было четко организовано: наемные повозки пререгружались, купцы хлопали друг другу по рукам, радуясь своим сделкам. Такого базара, как в Перекрестке Висельника явно тут не было... все сделки были оптовыми и очень, очень скорыми.

Их тоже встречали. С десяток наемных грузчиков переминались с ноги на ногу у вереницы повозок, рядом с худощавым мужчиной средних лет, явно или приказчиком, или казначеем. На его груди был вышит княжеский герб – Полкан. Полукобель пулучеловек навроде кентавра. Изображение было стилизовано, но понять, кто там вышит, можно было без труда. И было что-то хищновато-чиновничье в облике этого встречающего.

Он тут же знаками распорядился подгонять повозки. И грузить с кибов все в повозки, правда, запряжены в них были не те огромные шестиногие увальни, а кто-то, напоминающий гибрид лошадей и ящеров. И двигались они тоже куда быстрее, не слишком уступая всадникам. В каждую повозку была впряжена пара таких животных.

— Это варны, княжна, — пояснил Масенька, видя интерес подопечного. — Они есть тягловые и верховые. Но последние дорогие больно.

— Ну что ж… наш, похоже выход, — вздохнул Льнян. Все же хотелось верить в лучшее…и он решительно распахнул дверку киба.

-оОо-

Счетовод- дьяк, немного не мало, уже в пятом поколении, а потому с кровью и молоком впитавший педантичность и занудство, замешанные на болезненной аккуратности, разложил планшетку и письменный прибор прямо на закрепленном на плечах переносном столике, на всякий случай — ибо слухами земля полнится! — подготовил полученные по наследству нефритовые четки-счеты, и принялся старательно переписывать тюки и тючочки, которые местные обслужники перетаскивали из кибов в повозки, когда собрался проверить содержимое, то из одного из транспортов буквально вынесли княжну.

Девица явно обладала сходством с госпожой главной наложницей, те же тонкие черты лица, но и от отца видно, досталась ей пепельная коса и цвет глаз. Ибо госпожа наложница была темноглаза и черноволоса. Хотя сейчас лик княжны был изжелта зеленоватым, она тихонько охала под причитания сопровождавшей ее …ээээ…мадамы. У счетовода полезли на лоб глаза от этакой красоты. Однозначно, от красоты, ибо даже подумать что-то иное он опасался. А ну как обидится?! А там запястье толще его ноги!

— Госпожа моя, княжна пресветлая, вы уж потерпите, солнце наше ясное! Да на что ж нас так не любят-то в доме вашем отчем, что такие трясучие кибы нагнали… — вроде и вполголоса, причитала та, но там голосина такой…

— Ох…Масенька, плохо мне, помираа-а-а-аю… — выстанывала копна шелка цветного, где ту княжну было уж и не разглядеть.

Сбоку прилетел аки на кыльях какой-то явно мажьего-роду-племени благообразный старик, принявшись махать над девицей руками, и уже было сбледнувший с лица княжеский дьяк, облегченно выдохнул. Проблемой меньше. Отчет-то все равно писать, так хоть не придется излишние сроки пребывания в перекрестке — а следовательно и траты, ведь раз они тут, то девица уже на полном обеспечении Полканычей, а два-три дня простоя для отряда…и животин, которые абы что не жрут… в Перекрестке… бррр.

— Эээй стой! Стой, что в тюке понес? — спохватился дьяк.

—Дык… мягкое что-то…— пожал плечами детинушко.

Девице тем временем явно полегчало, и она, покосившись с любопытством на счетовода, что-то зашептала на ухо своей нянюшке…компаньонке… или кто она там… Та, мгновенно кивнув, оставила подопечную на мага и ледоколом двинулась целенаправленно в его сторону. Вот жеж…

— Хто таков?! — приперла его планшетку грудью, обильно увешанной бусами.

— Слуга рода, — он ткнул дланью в герб, — учитываю грузы…

— Ага, неизвестный, что шерстит наше добро? По что не представился как должно княжне, смерд!?

Счетовод едва язык не проглотил. Так его еще не унижали!

Он выгнул впалую грудь колесом. И завопил фальцетом:

— Это хто тут смерд, женщина?! Я княжий казначей, дьяк второго ранга! Моё дело княжье имущество учесть и весть, что есть в наличии в поместье отправить!

—А вот в поместье ли? — С угрозой надвинулась громада красоты неописуемой на несчастного, — или еще куда?

—Да что вы себе позволяете ! Лично старшей супруге князя! Радетельнице и хранительнице!

— А что ж не самому князю? Или его распоряжения на сей счет не было?

— По что самому князю, отцу нашему, заниматься делами хозяйскими??? Говори лучше, что в тюках этих?!

— Что? — Натурально удивилась Масенька и хлопнула длинными, неимоверно накрашенными ресницами, подведенными неоновой перламутровой зеленью. И тут же заорала, что тот сержант на плацу. — Оно мне надо знать-то? Может меха, может шелка…а может рванье гридей!

Мужчинка аж присел от этого ора, не уверенный сухо ли в штанах осталось. И еще больше растерялся.

— Как это вы не знаете? А кто, позвольте знать, знает??? Кому ведомо, что везет княжна, да какова величина ее приданого?

— А твое какое собачье дело до величины приданого невесты императора?

На расстоянии начал собираться народец, переговариваясь, да обсуждая столь колоритную сцену.

— То есть как это? Князь должен полный список приданого министрам предоставить… Ибо тамошний дьяк императорский и евнухи дворцовые все точно сверят. До булавочки.

— А-ага… — на секунду Масенька задумался. Затем махнул гридям и те тут же принесли скамеечку, на которую он с удобством уселся и, достав из ниоткуда корзинку с закусками, принялся перечислять, попутно аппетитно подкрепляясь:— пиши. Смерд…

— Я не…

—…пиши, сказала… а то с мысли сбиваешь… шубеи зверя северного…

—…простите, достойная дама, какой мех...

—А я почем знаю? Белый. Лохматый.

—….

— … крытые шелком…иль мы их так и не взяли? Свет княгинюшко, мы те лохматые шубеи взяли ли?

— Нет, Масенька, не стали, мы рыжие взяли и коришневые…

— точно… шесть.

— Чего шесть?

— Шубей шесть! Олух. Иль семь? Малаша, мы ту с застежками тож взяли или не стали таки?

—Нет, госпожа Масенька. Мы вместо нее две белые со скидкой взяли.

—Точно… как счас помню…

—вы ж говорили, что не взяли белые?

—Да мы те белые не взяли, а вместо этих белых мы потом черные взяли с таким еще блестящим мехом зверя морского… красиииивишные… Три… али четыре?

—Две, госпожа, и две белые лохматые…

Мужичок сломал ручку кисти, коей фиксировал слова сей достойной дамы и с сомнением взглянул на уже трижды правленый список. Понимая, что это только начало…

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/931/76827