Готовый перевод Superstar Aspirations / Устремления суперзвезды (BL): 120 глава (4)

Глава 120 (Часть 4)

В этот момент в разных частях кинотеатра стали раздаваться всхлипы. Многие особо эмоциональные фанатки рыдали, а другие поклонники (в основном мужчины) с трудом сдерживали слёзы.

Пробивающая на слёзы мелодия достигла своей кульминации, но фильм ещё не закончился.

На большом экране появилось два слова:

«Месяц спустя».

Зрители поуспокоились, отвлёкшись на просмотр фильма.

На экране Чжао Лэлин складывала вещи. У неё был выходной, поэтому она помогала матери убраться дома. Она уже совсем не была похожа на женщину, рыдавшей на земле месяц назад; на её лице сияла улыбка, словно она совсем забыла юношу, который нравился ей более десяти лет.

Когда мать попросила её вынести мусор, Чжао Лэлин открыла дверь и замерла на месте. На пороге её дома стояла странная пара с детьми. Девушка рефлекторно спросила:

— Простите, кто Вы?

Милая женщина улыбнулась и ответила:

— Я мать Ду Жаня.

Затем Чжао Лэлин услышала у себя за спиной радостный крик своей матери, которая поприветствовала гостей и с энтузиазмом пригласила их в дом. Девушка не понимала, что происходит. Её мать, немного подумав, вздохнула и заговорила:

— Ладно, столько времени прошло. Можно и сказать тебе.

Затем Чжао Лэлин услышала историю, которую все эти годы не вспоминала.

Шестнадцать лет назад ей нравился мальчик по имени Ду Жань. Рано утром в один из дней она побежала к воротам школы, чтобы встретиться с ним, но, прождав до поздней ночи, так и не дождалась его.

На следующий день она в гневе побежала к дому юноши, где в ужасе узнала, что человек, которого она так ждала, больше никогда не придёт.

На похоронах Ду Жаня Чжао Лэлин также пришла и возложила цветок на могилу.

Вскоре после этого девочка сильно заболела, а, придя в себя, совершенно забыла Ду Жаня.

Мать с укоризной сказала:

— Сколько лет тебе тогда было? Это была очень ранняя любовь…

Чжао Лэлин тупо посмотрела на свою мать, которая обернулась и спросила родителей Ду Жаня:

— Я не общалась с родителями Ду Жаня много лет. Почему вы здесь сегодня? Что-то случилось?

Ду Му вынула из сумки пожелтевшие листы бумаги и протянула их Чжао Лэлин.

— В последние дни мы почувствовали, что что-то изменилось. Возможно... теперь мы можем покинуть город. Сяо Жань рано покинул нас, и мы, не в силах смириться с этим, все эти годы жили в этом городе... Мы переедем через два дня. Перевезём младшего брата Сяо Жаня в новый город, попробуем начать жить заново. Я хотела отдать тебе эти письма раньше, но ты забыла о Ду Жане, поэтому, обсудив всё, мы решили тебя не травмировать. Это любовные письма, которые Сяо Жань писал тебе тогда. Мы подумали, что они должны быть у тебя.

Чжао Лэлин дрожащими пальцами развернула пожелтевший лист бумаги. Каждый лист не был исписан даже наполовину, словно автор каждый раз бросал писать на середине.

Почерк на бумаге был очень красивый. Лишь фраза «Ты мне нравишься» была «пляшущей», словно её писали дрожащей рукой.

Мать Ду Жаня с улыбкой объяснила:

— Все эти любовные письма мы нашли в ящичке стола Сяо Жаня. Все они не закончены. Я думаю, он хотел встретиться с тобой и сказать лично, что ты ему нравишься…

Слеза скатилась по щеке девушки, приземлившись на пожелтевший лист бумаги, прямо на признание «Ты мне нравишься».

Глазами, полными слёз, девушка смотрела на любовное письмо, буквы на котором медленно расплывались. Она поняла, что это не произнесённое признание преследовало юношу все эти годы, и, лишь когда он его произнёс, он смог благополучно обрести покой.

В это время фоном звучала спокойная нежная музыка, а камера зафиксировалась на смазанных словах на бумаге: «Ты мне нравишься».

На этом кадре фильм закончился.

Половина зрителей в кинотеатре рыдали. На экране уже шли титры, но никто не спешил вставать с мест и идти к выходу.

Внезапно перед глазами Цинь Чэна появилась чья-то рука. Он инстинктивно натянул шляпу на глаза. Неожиданно юная девушка рядом с ним со всхлипом спросила:

— Вы... Вам нужен бумажный платочек? У меня есть запасные…

После минуты молчания Цинь Чэн молча взял протянутый ему платок и кивнул в знак благодарности.

Пока все зрители продолжали сидеть на своих местах в ожидании сцены после титров, он поднялся с места и направился к выходу из кинозала.

Цинь Чэн не мог ждать: ему было на руку выйти из кинозала первым, чтобы его никто не заметил.

Цинь Чэн не плакал, но его глаза были слегка влажными.

Режиссёр Сюй добавил в свой фильм сразу три момента, пробивающих на слёзы.

Первый – взросление Сяо Цзытун и неизменность Жун Сюя. Контраст между ними получился слишком реалистичным, заставив зрителей чувствовать отчаяние от осознания этого факта. В этом не было абсолютно ничего хорошего ни для одного из героев.

Второй – единственная фраза, произнесённая Жун Сюем за весь фильм, и его исчезновение после этого. Это сцена стала для зрителей настоящей трагедией.

И, наконец, третий момент – когда, Чжао Лэлин, наконец, узнала правду, что призрак-подросток, чьего имени она даже не помнила, на самом деле был её первой любовью, о которой она предпочла забыть когда-то давно. Призрак Ду Жаня не мог покинуть территорию школы и не мог заговорить с ней. Только когда он смог лично признаться ей в своих чувствах, он обрёл покой.

Эти три трагичных сцены, следовавшие друг за другом по нарастающей, пробили киноманов на слёзы.

Но Цинь Чэна больше тронула не последняя сцена с письмами, а улыбка облегчения, которая была на лице Жун Сюя, когда он растворился в воздухе посреди школьного двора.

У его родителей уже подрастали другие дети, и они могли начать новую жизнь.

Ду Жаня в этом мире держала только Чжао Лэлин, но его любимая Чжао Лэлин больше не хотела видеть его.

Поэтому, когда он произнёс столь долгожданное признание вслух, он смог со спокойной душой и чувством выполненного долга посвятить себя новой жизни.

Выйдя из кинотеатра, Цинь Чэн сунул руки в карманы пальто и направился прямиком к Большому театру города S. Постепенно его шаги становились всё быстрее и быстрее, и вскоре он окончательно растворился в темноте ночи.

Одновременно с этим в Большом театре завершилась национальная премьера «Немого». Этот фильм был впервые показан десяткам кинокритиков и тысячам простых фанатов.

Сборы за национальную премьеру составили 26 миллионов!

Сидя в кинотеатрах, многие зрители смотрели забавную сцену после титров, но не могли смеяться, продолжая вытирать слёзы и шмыгать носами.

Выходя из кинотеатра, некоторые зрители, которым не понравился фильм, сразу же искали среди рецензий на фильм те, у которых был рейтинг в 1-2 звезды. Они тут же присоединялись к мнению автора, с энтузиазмом комментируя: «Слишком литературно! Я чуть не заснула. Но, конечно, картинка у фильма неплохая – этого не отнимешь».

К счастью, большинство зрителей ставили этому фильму пять звёзд. Самый залайканный отзыв начинался со слов: «Он – не просто Ду Жань! Он – воплощение чистейшей любви!»

http://erolate.com/book/3652/91214