– Шер! Давай быстрее! – окликнул её Джонатан, когда девушка с кошачьими ушками и хвостом зависла над очищением очередной фрески.
Даже если инави и хотела возразить, она не стала. Во-первых, Джонатан был прав, они и без фрески знали, куда идти и что искать, а во-вторых, честно говоря, они здесь находились незаконно. И если их поймают…
Думать об этом не хотелось.
В любом случае, американцев, скорее всего, просто оштрафуют и отправят на родину, а вот ей, как местной, грозит зиндан, в лучшем случае.
Шер торопливо собрала скребки и кисточки и юркнула в тёмный проход за наёмниками. С Джонатаном инави работала не впервые, так что между ней и кирааном-тигром была определённая степень доверия. По крайней мере, человекоподобный тигр точно доверял её знанию языка, а кошечка доверяла его рефлексам во время непредвиденных ситуаций.
Ещё с ними были трое людей и один инави-крыса. Этот старался держаться от Шер на расстоянии. Что поделать, природный инстинкт, многовековой, против него не попрёшь! Это уже не раз стало предметом насмешек среди людей, расизм которых принимал самые разнообразные формы в истории. От насмешек до гонений и даже войн.
В США же расизм вообще принимал странные формы. Так, если наиболее близкие к людям обликом инави обладали почти равными правами, то покрытые шерстью кирааны или, тем более, подобные во всём (кроме разума) зверям лиоры приравнивались к чернокожим потомкам рабов среди самих людей.
Но большинство илуаров не обращали внимания на лысых обезьян, пока их надменность не начинала представлять опасность. За века все давно привыкли.
Группа, торопливо двигаясь по коридорам недавно обнаруженной гробницы, искала отметку – бирюзового скарабея. К счастью, нашёл её один из людей, который, по-дурости коснувшись бирюзовой спинки символического жука, умер от токсичного воздействия. В страшных муках.
– Я говорила найти скарабея, а не трогать его, – с равнодушным видом переступив через труп, девушка осмотрела стену вокруг жука, нажала несколько панелей, мягко пропавших под её пальцами, и вошла в открывшийся перед чёрными копателями проход.
Вскоре, не осмеливаясь более нарушать приказы инави, мужчины дошли до небольшой комнаты. Конечно, ожидавшие увидеть роскошный зал, полный сокровищ, они вознегодовали, и даже Джонатан выглядел как минимум недоумевающим. Вот только Мив-шер даже не подумала кому-то что-то объяснять.
Девушка уверенно шагнула к шкатулке, стоящей на постаменте, и когда один из людей попытался остановить её, коснулась пыльной поверхности, одновременно присев и скрывшись за мраморной плитой. В незадачливого человека влетело несколько стрел, которые были выпущены с такой силой, что парня просто откинуло к выходу. Последний человек вытащил было пистолет, чтобы направить его на инави, но крысюк и тигр выхватили оружие первыми, взяв на мушку человека.
– Ты уверена, что это здесь? – нервно спросил Джонатан.
– О да, мой друг, – ласковая улыбка тронула губы инави. – Это здесь, – и, не поднимаясь в полный рост и не касаясь шкатулки на постаменте, она открыла какую-то панель на самой мраморной подставке.
Перед глазами Мив-шер появилась печать, за которой трое илуаров и пришли. Она бережно протянула руку, точно зная, что сейчас будет больно. И едва девушка коснулась печати, змея, сотканная из клубящийся тьмы, выскочила из ниоткуда, впившись в запястье инави.
Это было обязательно для того, кто собирался принять в руки печать фараона, и это было то, о чём она не собиралась сообщать Джонатану. Теперь Мив-шер должна была стать единственной владелицей печати. Должна была… но что-то пошло не по плану.
Мир закружился перед глазами Мив-шер, а когда чёткость зрения вернулась к ней, инави оказалась посреди египетского базара. Вернее, такого базара, какой девушка представляла себе в древние времена. За одним исключением… в небе парили корабли. И это не были дирижабли. Нет, и подобные агрегаты виднелись, но было много очень странных по форме и строению судов, разных форм и размеров, которые бороздили бескрайние просторы необычного фиолетового неба.
Она тут же посмотрела на свои руки, но не нашла в них печати, хотя отметина от зубов всё ещё оставалась на смуглом запястье. Выбора не было, следовало в первую очередь понять, где и как она очутилась. А мысли о том, что это глюк или иная игра разума, Мив-шер даже не допускала. Она слишком хорошо знала, что такое игры разума, и то, что видела сейчас, явно не было её воображением.
Прогуливаясь по базару, девушка прислушивалась к разговорам местных. Язык был, в целом, понятен, но не до конца. Словно кто-то говорил на древне-египетском, который уже так давно считался мёртвым. Она хорошо знала, как читать и писать на этом языке, но произношение для Мив-шер отличалось от того, к чему она была готова.
Тем не менее, проведя на базаре несколько часов, девушка уловила особенности произношения, а потому начала воспринимать на слух то, что до этого была вынуждена лишь читать. К сожалению, никто не обсуждал за прилавками и в чайных время, историю или современное правительство. Все только торговались.
Когда же, проголодавшись, Мив-шер попыталась купить себе лепёшку, то выяснила, что и деньги её здесь не в ходу, а принимать непроверенные украшения владелец лавки отказался.
Он объяснил, что если достопочтенная гостья страны, коей он посчитал инави, желает обменять деньги, то следует обратиться в банковский обменный пункт, и даже указал дорогу. Однако и тут всё не могло пройти гладко.
Не успела Мив-шер предъявить свои документы, так как иначе обмен никто бы производить не стал, как её скрутили, как какую-то преступницу, и вскоре девушка очутилась в местной тюрьме. Не зиндан, конечно, но приятного всё равно мало.
Потом потянулись бесконечные допросы, из которых сама инави выяснила больше, чем её пленители.
Во-первых, она поняла, что находится в некоем, возможно, будущем, где планета (а это уже навело девушку на мысль, что это будущее вовсе не относились к Земле) была покрыта песками, имея лишь искусственно выведенные оазисы, принадлежащие великому Фараону.
Во-вторых, её поголовно все называли благословлённой Баст и, кажется, только поэтому ещё не пытали. Проявляли уважение к богине. Это было не удивительно, даже в родном мире многие илуары-кошки считались потомками этой богини.
В-третьих, здесь не было иных разумных, кроме людей. И хотя её не считали уродом из-за ушек и хвоста, но почитали крайне необычной.
В-четвёртых, не сумев добиться от неё хоть сколько-нибудь вразумительного ответа о том, кто она и откуда (девушка ссылалась на потерю памяти после инцидента, которого она не помнила), её… продали в рабство.
Вернее, не так. Её забрал некий досточтимый господин, которому предстояло разобраться с истинной личностью инави, но тот, видя перед собой не несчастную, потерявшую память девушку, а способ собственного возвышения, подарил "дитя Баст" своему начальнику.
Тот, в свою очередь, не рискнув положить любую часть тела на потомка Баст, подарил её своему начальнику, а тот, будучи вхожим во дворец Фараона, принарядил, обучил девушку необходимым манерам, и вручил Сыну Бога на день рождения.
Когда Мив-шер, идя среди других даров, чертыхалась про себя, то внезапно заметила, что на неё и других девушек бросают взгляды жалости.
Возможно, увидев её во всей красе, встречные люди смотрели бы иначе, но, желая устроить правителю сюрприз, чиновник скрыл её под довольно плотным покрывалом.
Было ужасно жарко.
Всё это время, каждый, кто дарил и передаривал инави, приглядывал за ней, как за зеницей ока, а потому она так и не сумела убежать. Но сейчас, во дворце, полном людей, если бы ей удалось затеряться среди наложниц, возможно…
Однако надежды Мив-шер были разбиты в пух и прах, когда она, вместе с другими дарами, предстала перед Фараоном.
Это был действительно красивый молодой человек, с длинными чёрными волосами и глубокими чёрными глазами, которые, казалось, видели саму душу присутствующих, и он был окружён… прекрасными мужчинами.
Ни одну девушку, которую преподносили ему подданные, молодой правитель не удостоил даже взглядом. Он лишь говорил равнодушные слова благодарности и разрешал увести "дары" в гарем.
А вот на самой Мив-шер он задержал взгляд, когда с той стянули покрывало, но лишь из-за ушей. Фараон поинтересовался, настоящие ли, но даже не пожелал коснуться, как делали другие мужчины, так или иначе "владевшие" ею в этом мире.
К слову, о самом мире инави за это время узнала очень многое.
Для начала, о Земле тут не имели ни малейшего представления. Сама планета называлась Иштар и находилась в созвездии Скорпиона, но, как поняла девушка, к известному на Земле созвездию это не имело никакого отношения. Помимо Иштар в созвездии было ещё несколько населённых планет, которые вели торговлю с жителями Иштар.
Кроме того, это был век космической эры, и хотя Иштар, подчиняющаяся единому правителю, сохранила некий налёт устаревших, по меркам землян, традиций и устоев. Например, наличие рабства или феодальной, в некотором роде, монархии.
Технологии здесь на голову, а то и не на одну, опережали земные. И Мив-шер, не умеющая пользоваться даже бытовыми приборами или приборами связи, оказалась в несколько затруднительном положении. Правда, благодаря подвижному уму, адаптивности и желанию обрести свободу, она быстро освоила всё, до чего могла дотянуться.
Однако девушка понимала, что этих знаний и навыков ей для побега и выживания в неизвестном мире просто не хватит, так что оставалось лишь надеяться, что до того, как она сможет воплотить своё желание в жизнь, с ней ничего не случится.
Инави вырвалась из своих размышлений, когда Фараон приказал и её увести в гарем. Однако вовсе не слова этого сладкого мальчика привлекли внимание девушки.
Взгляд янтарных глаз, неотрывно следящих за ней из-за трона молодого Фараона, привлёк внимание Мив-шер. Хозяин этих глаз, молодой мужчина, в отличие от своего повелителя, выглядевший статным, сильным и внушительным человеком, пристально следил за инави.
Его нельзя было назвать красивым. Но эти глаза точно вынимали душу. Этот мужчина не был похож на тех, что окружали Фараона. Он казался более значимым и могущественным, чем его повелитель. И ни один взгляд молодого Фараона, брошенный на янтарноокого, не был наполнен желанием, только уважением и почтением. Однако во взгляде мужчины, который изредка опускался на Фараона, опытный и цепкий взгляд инави безошибочно определял презрение.
"Его нельзя делать своим врагом. Ни при каких обстоятельствах!" – уверенно подумала Мив-шер, прежде чем её увели прочь.
http://erolate.com/book/3872/105298