Глава 14
Поцелуй
В огромном зале по обе стороны располагались столики с мягкими сиденьями рядом. На столах не было ничего, кроме чая. Сидящие за ними люди застыли в ожидании.
«Планируют ли старейшины дать объяснение этому лидеру секты?» Юноше на троне в красных одеждах с ниспадающими на плечи серебристыми волосами на вид было лет 16. В его взгляде сияла улыбка, но в то же время присутствовала некая жесткость, как у человека, который занимал более высокое положение. Он привык отдавать приказы и спокойно взирал на десятки людей у своих ног.
Рядом с ним стоял мужчина в белом с прикрытыми глазами, будто происходящее не имело к нему никакого отношения. Он просто тихо стоял, но не было ни одного человека, кто бы мог игнорировать его присутствие.
После того, как сидевшие по обе стороны люди услышали вопрос юноши, все их взгляды тут же переместились на него.
Жрец Лонг Фан действительно признал это существо лидером секты? Все уже знали, что человек перед ними был ненастоящим лидером секты. Это существо из ниоткуда заменило их лидера секты, и по какой-то причине жрец его признал. Это было трудно принять. Жрец применил радикальные средства, чтобы вернуть их лидера секты, а теперь вынужден был служить этому существу. Он не только днем находился рядом с ним, но еще и…
Старейшины снова посмотрели на человека в белом, его действия всех озадачили, но никто не смел подвергнуть сомнению его решение принять новое существо в качестве лидера секты. Они по-прежнему сохраняли видимость уважения, чтобы их не постигла участь старейшины Ян Сяо.
Сидящий в стороне Ян Сяо выглядел плохо, его лицо было изможденным. Никто не хотел повторить его судьбу. Один из старейшин поспешил ответить: «Отвечаю лидеру секты, личность убийцы установлена. Как и ожидалось, он из клана Лиянь».
Лин Лоянь не удивился, он уже знал о взаимоотношениях между кланами Лиянь и Чиянь. А также догадался, что оба клана имели один исток, в последствии разделившийся на две секты. Было бы странно, если бы эти два клана не хотели подавить друг друга, чтобы путем поглощения снова объединиться.
Близилась столетняя встреча и клан Лиянь зашевелился. Надо было спешить. Хорошо, что Лонг Фан согласился с ним на посещение запретного места. Нужно было как можно быстрее решить проблему с духовной силой. Для него, привычного к бандитским разборкам, это не было большой бедой. Бросив взгляд на молчаливого мужчину, стоящего рядом, Лин Лоянь невольно вспомнил о том, что произошло утром.
Лучи солнца пробивались сквозь марлевую занавеску. Юноша, лежащий на кровати, лениво потянулся и улыбнулся. Солнечный свет рассеивался марлевой занавеской и мягко падал на его лицо легко, словно перышко, вызывая желание подольше наслаждаться этим моментом.
Тело рядом с ним было таким же теплым, как и лучи солнечного света. Несмотря на то, что между ними были слои одежды, ощущение мягкости и силы пробуждало желание подольше его не отпускать. Он засунул руку под одежду и провел по груди рукой, как ему и хотелось. Потом прижался к нему всем телом и удовлетворенно вздохнул.
Ему нравилось при пробуждении чувствовать рядом кого-то, похожего на того, кто сейчас лежал рядом. Это было лучшее тело, которое он мог только пожелать. В полусонном состоянии он нежно поцеловал другого человека и понял, что уже давно так хорошо не спал.
Лонг Фан не спал. Он видел, как нежные губы Лин Лояня приближаются к нему, но не стал уворачиваться. Если быть точным, ему совсем не нужен был сон, достаточно было закрыть глаза и помедитировать, чтобы восстановить физическое состояние. Но глядя на то, как юноша довольно потягивается и обнимает его, он даже почувствовал зависть. Улыбка на его губах была такой чистой, какой он никогда никому прежде не показывал и вызвана она была хорошим сном.
Солнечный свет, пробивающийся через марлевую занавеску, падал на его рассыпавшиеся на подушке серебристые волосы, делая существо еще более ярким, чем оно было. С тех пор, как оно заняло тело лидера секты, впервые показывало такие эмоции. Тело 16-го юноши было очаровательно в своих движениях. У него совершенно не было силы, но он излучал такую страсть, что приводил в шок всех старейшин клана.
В этот момент молодой человек практически сплелся с ним в одно целое. Его волосы упали на грудь Лонг Фана, переплетаясь с его собственными. Мягкие губы коснулись его губ, теплое дыхание защекотало шею и уши. Он смотрел на него своими светящимися голубыми глазами и ясно осознавал, что это существо вызывало у него все больший интерес. Но прожив тысячу лет, Лонг Фан уже знал, что любой интерес и чувства временны, им свойственно угасание.
Так было всегда, и этот раз тоже не станет исключением.
Пока Лин Лоянь обнимал его, оставаясь между сном и пробуждением, Лонг Фан продолжил свою медитацию. Но молодой человек, который практически забрался на него сверху, стал просыпаться и открыл полусонные глаза. Посмотрев на человека, которого он до сих пор обнимал, его брови удивленно поползли вверх.
Привыкший просыпаться в руках своих возлюбленных, он забыл, кто сейчас был рядом с ним. Их руки застыли в крепком объятии, будто бы они не могли друг друга отпустить. Кто-то однажды сказал Лин Лояню, что такие его объятия заставляли людей думать, что он так нежен, потому что не желал отпускать другого человека и испытывал к нему глубокие чувства. Но в последствии оказывалось, что ему нужна была только «подушка».
Вспомнив о прежних событиях, Лин Лоянь невольно улыбнулся. Глубокие чувства? Он вдруг понял, что у человека, лежащего сейчас в его объятиях, никогда не возникнет подобных заблуждений.
«Жрец хорошо спал этой ночью? Этот лидер секты ведь не делал ничего противозаконного?» - повернувшись к Лонг Фангу, в шутку спросил он. Лин Лоянь не спешил убирать руки и продолжал нежно касаться его груди.
Лонг Фан открыл глаза, посмотрел на руку, продолжавшую скользить по его груди и сказал: «Подчиненный считает, что лидер секты ничего не сделает».
У существа в этом теле было богатое романтическое прошлое, но сейчас он выглядел, как 16-ти летний юноша, и в нем не было никакой духовной силы. Даже если бы он очень захотел, то вряд ли смог что-то сделать.
Голос жреца был спокоен, лицо тоже не изменило своего обычного выражения, но Лин Лоянь заметил неодобрение в словах Лонг Фана. Улыбка в его глазах угасла, он приподнялся и надул губы. Он ждал и смотрел, как жрец отреагирует на такую его провокацию.
Ему нравилось, когда другие подвергали сомнению его слова, только тогда он мог предпринять такие действия, чтобы заставить сомневающегося горько осознать, как он ошибался.
Их тела почти вжались друг в друга, становясь ближе, по мере его приближения. Обнимая тело, которым Лин Лоянь так восхищался, его руки не останавливались, продолжая ласкать его под одеждой, а губы без тени сомнений двигались к цели. На этот раз это был не легкий утренний поцелуй а настоящий глубокий.
Лонг Фан смотрел на накрывшие его рот мягкие губы юноши. Как и руки Лин Лояня, которые продолжали его поглаживать, поцелуй был наполнен небывалой нежностью. Он не спешил его углубить, а только посасывал и покусывал губы.
Лонг Фан не стал уворачиваться, а вместо этого приоткрыл рот и позволил языку молодого человека проникнуть внутрь. Кончики языков встретились и сплелись, постепенно углубляя поцелуй. Его Рука скользнула ниже и легла на талию Лин Лояня, но ровно для того, чтобы лишь придерживать его, не демонстрируя ни холодности, ни страсти, будто он все полностью держал под контролем.
Ругаясь про себя, Лин Лоянь ясно чувствовал все недостатки еще неразвитого тела юноши, хоть на деле ему и было больше двухсот лет. У него действительно были все «слишком быстрые характеристики» подростка, и он не мог долго противится явным провокациям. Возможно ему и правда придется кого-то искать, с кем можно будет переспать и снять напряжение.
Задыхаясь он отодвинулся, пока еще мог себя контролировать. Человек под ним вел себя точно так же, как и до поцелуя, у него даже не сбилось дыхание. Если бы не жар внизу его тела, который указывал на то, что Лонг Фан был действительно живым человеком.
«Похоже, после ночного отдыха лидер секты стал более энергичным, поэтому обсуждение накопившихся вопросов со старейшинами не будет ему в тягость».
«Жрец тоже очень энергичен и, кажется, хорошо отдохнул…» - Лин Лоянь двусмысленно надул губки. Жар кожи под его ладонью и спокойный голос говорящего совершенно противоречили тому, что исходили от одного и того же человека. Противоречивый вид Лонг Фана будил в сердце Лин Лояня злой интерес. Ему захотелось узнать, каким он будет в постели.
«Совместный сон с лидером секты был исключительно ради безопасности лидера секты. Лонг Фан не нуждается в долгом сне». Для него не было особой разницы поспит он или нет. Как и многие потребности простых людей, он мог контролировать сон по своему усмотрению. Что же касалось похоти, то он сознательно ее не подавлял, иначе те мужчины и женщины, которых предоставляли двенадцать посланников, ему бы не понадобились.
Просто… Он прикрыл глаза. Сейчас он не только не остановил кокетливые провокации Лин Лояня, но и позволил ему ласкать свою грудь. Соприкоснувшись с мягкими губами, его желание возникло до того, как он успел это заметить, что было совершенно необычным для того, кто умел в совершенстве контролировать свою похоть.
Лин Лоянь не знал, о чем думал Лонг Фан, он удивленно обдумывал его предыдущие слова.
Не важно, если какое-то время ничего не ешь и не пьешь, но сон нужен обязательно, тем более если целыми днями занят делами клана. Как можно в таком ритме прожить тысячу лет? Но если это действительно было так, то зачем жить тысячу лет, если даже не можешь повеселиться? Жрец Лонг Фан был всего лишь смертным, но его почитали, как бога… Какое у него было прошлое? Что он пережил?
«Лидер секты? Лидер секты?» - несколько раз позвал голос. Старейшина Цзюэ Юнь осторожно смотрел на юношу в красном. С тех пор, как он рассказал ему об убийце, лидер секты впал в глубокую задумчивость, и его мысли блуждали где-то далеко. Все священники молчали и ждали, как и жрец, который тоже невозмутимо стоял рядом и молчал. Он все время медитировал, что всем присутствующим казалось странным.
Придя в себя от окрика Цзюэ Юня, Лин Лоянь огляделся вокруг и остановил свой взгляд на мирно медитирующем Лонг Фане. Лидер секты выглядел так же, как и обычно, но его глаза не отрывались от губ жреца, вспоминая их вкус.
Будто почувствовав это внимание, жрец открыл глаза, посмотрел на собравшихся и сказал: «Лидер секты уже узнал об убийце, теперь этот жрец должен кое-что сказать старейшинам».
Старейшины замерли в удивленном ожидании. Все взгляды устремились на жреца. Чувствовалась какая-то двусмысленность, о которой никто даже не смел задумываться. Затаив дыхание, все смотрели на Лонг Фана и ждали.
«Через три дня печать с запретного места будет снята, и лидер секты уединится там на сутки».
http://tl.rulate.ru/book/4234/156070
