Глава 18. Страх
XXXXXXXXXXXXXXX
Наруто разглядывал поле, усеянное кунаями, – кунаями, с начертанными на них вре́менными формулами Хирайшина.
Узумаки практиковался в этой технике всё проклятое утро, но ни на йоту не приблизился к тому, чтобы стать лучше в ней, чем в начале. Он мог прекрасно мог выполнять эту технику, и даже мог настроиться на определённый кунай, – при условии, что ему дадут время, чтобы сделать это, – но он с треском провалился в том, чтобы сделать её достойной реального боя.
Во-первых, – у него уходило слишком много времени на то, чтобы сосредоточиться на конкретном маяке Хирайшина, чтобы это хоть как-то могло пригодиться для сражения. А во-вторых, – ощущение дезориентации, возникающее после телепортации, оставляло его лёгкой добычей на те драгоценные мгновения, которые ему требовались для того, чтобы сориентироваться.
В своих безустанных попытках блондин достаточно освоился с телепортацией, чтобы немного уменьшить дезориентацию. Он мог только вздыхать, представляя, сколько практики понадобилось его старику с этим дерьмом, чтобы заслужить прозвище “Жёлтая Вспышка”. Конечно, Наруто считал, что это прозвище довольно отстойно, но возможность телепортироваться с такой скоростью не становится от этого менее великолепной. Прискорбный побочный эффект роста в два с лишним метра, однако, состоял в том, что ты просто не был способен двигаться с той же проворностью, которая доступна для невысокого человека.
Другая проблема заключалась в определённом факторе, из-за которого у Наруто не осталось другого выбора, кроме как отказаться от этой затеи, – по крайне мере на данный момент. Главный нюанс состоял в том, что Хирайшин был в той же мере Ниндзюцу, что и Фуиндзюцу, – Узумаки просто не обладал должным контролем чакры, необходимым для правильной привязки к выбранному маяку, и чтобы при этом двигаться с каким-то подобием скорости. Что ж, по крайней мере, эта техника по-прежнему была хороша как способ быстро и скрытно передвигаться вне боя…
Может быть, в один прекрасный, когда его жизнь успокоится, и он найдёт себя восседающим своей бессмертной задницей где-нибудь в кресле-качалке, изнывающим от скуки, то, возможно, он и займёт себя чем-то этаким, что в конечном итоге перерастёт в несколько десятилетий тренировки по контролю чакры. Тогда, может быть, – только может быть, – он действительно сможет использовать технику, которую можно назвать изысканной. Разумеется, это в том случае, если до этого ему не удастся отыскать какую-нибудь более предпочтительную альтернативу.
Наруто даже не собирался рассматривать возможность, что ему не удастся стать бессмертным. В этом аспекте он чувствовал себя более уверенным, чем когда-либо прежде, – особенно теперь, когда у него есть убедительное доказательство того, что бессмертие возможно, в лице Хидане.
В данный момент, ему не оставалось другого выбора, кроме как обозначить пункт “Хирайшин подходящий для боевых условий” отметкой “неопределённая незавершённая работа”, – потому что Узумаки Наруто НЕ терпит неудач; он может задержаться, отступить, зайти в тупик или промедлить, но никак не провалиться!, – после чего он принялся собрать разбросанные кунаи. Стоит упомянуть, что блондину действительно не нравилось использовать кунаи. На его взгляд, универсальное оружие шиноби было просто чертовски крошечным, – не говоря уже о том, что он не мог не думать о них кроме как о заточенном садовом инструменте с тех пор, как узнал об их первоначальном назначении.
Решив переключить своё внимание на другую знаменитую технику, которой был известен его отец, Наруто создал Расенган.
Он получился...блестящим.
Узумаки избегал использовать эту технику, потому что, – как побочный эффект его массивного увеличения объёма чакры во время трёхлетней тренировочной поездки, – Расенган теперь казался очень ярким миниатюрным солнцем в его руке.
В тот единственный раз, когда блондин по-настоящему попытался им что-то ударить, энергетический шар взорвался довольно сильно, – к счастью, он был достаточно параноиком, чтобы заставить клона сделать это. Наруто был вынужден поместить Расенган своего исполнения в ряды Киндзюцу, потому что эта техника искалечила бы его самого почти так же сильно, как и бедолагу, которого бы он ударил. Ну, не настолько ужасно...в конце концов, он довольно-таки крепкий парень, но невредимым ему из этого уж точно не выбраться. Но всё же, с тем же успехом он мог бы продолжать сражаться кулаками, – как это, собственно, сейчас и происходит.
Во время тренировочной поездки Узумаки сосредоточил большую часть своего внимания на изучении различных печатей Фуиндзюцу, которые могли бы оказаться полезными для достижения его конечной цели – бессмертия и становления достаточно могущественным, чтобы Ксанна вышла за него замуж.
К сожалению, оказалось, что, кроме увеличения ёмкости собственной чакры, он не добился большого прогресса на этом поприще. И честно говоря, этот колоссальный объём чакры был по большей части хорош только для питания его исцеляющего фактора.
Все три года, проведённые с Джирайей, Наруто мог смело назвать отстойными. В основном потому, что он был разлучён с Ксанной, но также и потому, что он чувствовал, что его прогресс застыл на месте. У него просто не имел достаточно информации и знаний, чтобы продолжать работу. Человек способен генерировать только определённое число идей, после чего он заходит в тупик и нуждается в новом опыте, чтобы получить озарение и вдохновение. Поэтому Узумаки и не мог дождаться, когда столкнётся с ещё несколькими членами Акацуки, – до сих пор все они оказывались уродцами с некоторыми уникальными способностями. Если ему повезёт, он может столкнуться с какой-то комбинацией вещей, которая позволит ему обрести вечную жизнь и натолкнёт его на способ достичь абсолютной силы. Сейчас ему оставалось только надеяться, – хотя блондин и сомневался, что достичь этого будет так просто, несмотря на то, что эксперименты на Хидане уже вдохновили его на немалое число идей. Он действительно нашёл своего золотого гуся.
Сражение с Хиданом и Какузу показало, что он явно не справляется с дальним боем, – собственно, поэтому в настоящий момент Наруто и находился на своём самодельном тренировочном поле, пытаясь понять, как решить эту проблему.
Джирайя упоминал что-то о добавлении элемента в Расенган и его завершении. Его старик, очевидно, умер прежде, чем успел это сделать, да и сам Джирайя попытался, но потерпел неудачу.
Узумаки не был полностью уверен в том, что попытка добавления элемента к его и без того подавленному, но по-прежнему крайне опасному Расенгану будет разумным решением, – тем не менее, он никогда не претендовал на мудрость в любом случае.
На текущий момент он решил держаться подальше от Ветра, потому что его контроль над этой стихией и так достаточно плох, так что нет никакой необходимости пытаться манипулировать им, пока он добавлен к Расенгану. Ветер всё-таки чертовски привередливый элемент.
Его первая попытка добавить Воду в Расенган не увенчалась ничем, кроме очень мелкой струи водяного тумана, которую он распылил в лицо на высокой скорости. Судя по всему, внутри Расенгана настолько высокое давление и вращение чакры, что Вода просто-напросто отталкивается.
Ну что ж, по крайней мере, он выяснил, что сможет причинить какой-либо вред, если ему удастся каким-то образом заставить воду задержаться в энергетическом шаре на некоторое время.
XXXXXXXXXXXXXXX
Несколько часов спустя…
Наруто и четверо его клонов работали над своей последней попыткой создать что-то наподобие насыщенного водой Расенгана.
Его рассуждения были довольно простыми, честно говоря. Раз Расенган отталкивает воду, то всё, что ему требуется, – это нечто такое, что будет отталкивать её обратно. Вот почему в настоящий момент оригинал держал Расенган, в то время как три теневых клона использовали свою чакру, чтобы толкать воду в обратном направлении. Последний же клон проводил манипуляцию с Водой.
Узумаки не забыл убрать свой плащ куда подальше, потому что предыдущие попытки этого эксперимента показали, что он имеет взрывоопасные последствия при неудаче, – так что нет никакого смысла повреждать совершенно хороший плащ.
Капелька пота скатилась по сосредоточенному лицу блондина, когда он изо всех сил пытался сохранить технику стабильной, несмотря на сокрушительную внешнюю силу, которую его клоны применяли к оболочке воды, которая сейчас яростно кружилась вокруг внутреннего ядра Расенгана, пытаясь выбраться наружу.
Четвёртый клон продолжал добавлять всё больше и больше воды, однако это отнюдь не раздувало сферу, – а всё из-за жёстко контролируемой области давления, которую оказывали остальные три клона. Наруто не был точно уверен, сколько литров воды было спрессовано в сферу к настоящему моменту, но знал, что безумно много.
К тому времени, когда четвёртый клон перестал добавлять воду, сфера с экстремальной плотностью воды уже вращалась с неуловимой глазу скоростью. Наруто попытался замедлить её, однако это действие обернулось непреодолимой цепной реакцией. Давление, оказываемое извне, заставляло Расенган вращаться всё быстрее, тем не менее, если они резко перестанут оказывать на него давление, то он взорвётся с сокрушительной силой, – поэтому Наруто решил попытаться замедлить его постепенно, пока это давление не исчезнет вовсе.
Узумаки также не хотел просто рассеивать Расенгана, когда он вращается в окружении водяного домена. В последний раз, когда он попытался это сделать, вся вода, естественно, взорвалась в единственном направлении, где не было приложено никакой силы...вниз, прямо в его руку. Хорошо, что в тот раз он попробовал это только с небольшим объёмом воды, иначе внезапно бы стал левшой.
К сожалению, сейчас неустойчивый эксперимент также выскользнул из-под его контроля, и энергетическая сфера просто продолжала ускоряться, несмотря на все его старания. Оставалась стабильной, – на глазок, – но Наруто осознавал, что ситуация станет довольно некрасивой, когда это дело, в конечном итоге, взорвётся на нём.
Предприняв довольно отчаянную попытку минимизировать урон, Наруто поместил левую ладонь рядом с ужасающим шаром, сконцентрировав в ней огромное количество чакры, и выразительно посмотрел на клона с противоположной стороны от него. Понимающе кивнув, клон, о котором шла речь, приготовился прекратить оказывать давление.
Оригинал хлопнул ладонью по водяному шару через долю секунды после того, как клон перестал давить. Отталкивающая природа слишком большого количества чакры яростно давила на воду и Расенган внутри неё, деформируя сферу и дестабилизируя её без надежды на восстановление.
Нестабильный эксперимент Ниндзюцу вылетел из его руки и полетел к клону с другой стороны, теряя чёткость даже в полёте. Невероятно быстрое вращение заставило сферу разверзнуться крошечными, но чрезвычайно плотными водяными иглами почти со сверхзвуковой скоростью и во всех направлениях. Когда Водный Расенган ударился о дерево, которое находилось позади этого клона, вся вода, которая была направлена в его сторону, яростно взорвалась.
Наруто инстинктивно прикрыл голову руками, что спасло его от участи, в которой крошечные водяные иглы разорвали бы ему глаза. Остальная часть его, однако, оказалась не так удачлива, поскольку блондин был всецело поражён последствиями своего провального Ниндзюцу.
Хотя, с другой стороны, ему всё-таки повезло. Всё потому, что у него вошло в привычку использовать свою почти бесполезную технику Железного Тела как можно больше и как можно быстрее всякий раз, когда случались эти неудачи. Так что формально ему действительно удалось добиться некоторого прогресса в Ниндзюцу, – вот только не того, к которому он стремился.
Несмотря на защиту, предоставленную ему подобным усилением своего тела, результат не оказался впечатляющим. Вместо того чтобы быть превращённым в маленькие окровавленный кусочки брызгами водяных игл, он превратился в один большой окровавленный кусок.
Блондин рухнул в большую лужу воды, которая быстро окрашивалась в красный цвет, в то время как его исцеляющий фактор изо всех сил пытался не дать ему умереть.
На краю поляны все верхушки деревьев с грохотом обрушились из-за того, что их стволы были разорваны в клочья бесчисленными мириадами водяных игл.
http://erolate.com/book/4285/152781