Готовый перевод fаnраı уоu zаi bеı ро хı bаı / Злодея заставляют очистить свое имя: Глава 8. Едва не...

С верхушки донеслось приглушенное хриплое ворчание.

Приблизившееся горячее дыхание обдало лицо.

Цзи Цинлинь нетерпеливо отвернулся, нахмурив брови.

То, что было в руке, казалось, стало еще горячее.

Лицо Цзи Цинлиня потемнело.

Если он не знал, что это такое, то не заслуживал права считаться мужчиной.

Итак, находясь в таком положении с другим мужчиной, лицо Цзи Цинлиня почернело, словно дно котла.

То, что было у него в руке, коснувшись его теплой ладони, было словно рыба в воде, и, казалось, стало еще более оживленным.

И стало еще более выпуклым.

Ощутимо давя на его ладонь.

Настолько горячим, что едва не обжигало.

В темноте Цзи Цинлинь широко раскрыл глаза, глядя на этого грешника, тяжело дышащего и бессмысленно утопающего своей головой в изгибе его шеи, двигающегося взад-вперед. В его сердце вспыхнул гнев, способный прямо сжечь того заживо.

Уголок рта растянулся в безжалостной холодной усмешке.

Вместо этого его рука нежно погладила его, услышав приятный стон у уха:

— Ммм~

А затем...

Пять пальцев резко сжались.

— Ммм!

Стон наслаждения мгновенно сменился приглушенным криком боли.

Если бы в данный момент у него не было сил, как у немощного, Цзи Цинлинь непременно оскопил бы его.

Сы Жочэнь поднял голову и обиженно посмотрел на него своими пылающими глазами.

Желая снова прильнуть.

Цзи Цинлинь оттолкнул его ногой с кровати, одежды на груди были разодраны, обнажая большой участок гладкой, словно нефрит, груди.

Обычно его облик был холодным и невозмутимым, не тронутым чувственностью, но сейчас, с глубокими следами поцелуев на белоснежной шее и ключицах, он излучал запретную красоту.

Он лениво привалился к изголовью кровати и холодно фыркнул:

— Ну как, протрезвел?

Сы Жочэнь опустил взгляд, его глаза блеснули ярче.

Человек, сидящий на полу, выглядел не лучше Цзи Цинлиня: алая одежда едва прикрывала белоснежное, словно нефрит, плечо, багровые следы плетки на груди были полностью видны, создавая пикантную картину.

Лицо алело, в глазах плескалась страсть, он был подобен жертве жестокого обращения, прекрасен и печален.

От природы он был ярок и прекрасен, черные как смоль волосы рассыпались по тонкой красной ткани, пылающей как огонь, словно распустившийся цветок мака, излучая еще большую чувственность и соблазнительность.

Цзи Цинлинь про себя выругался: «демон».

У Сы Жочэня разум был в тумане, он лишь знал, что его сбросили, и очень обиделся, жалобно глядя на человека на кровати, как брошенный щенок смотрит на своего хозяина, готовый вот-вот расплакаться.

Цзи Цинлинь раздражался от этого взгляда, пнул человека на полу ногой и нетерпеливо сказал:

— Приди в себя, я не Чу Юянь, ты...

Не успел он договорить, как Сы Жочэнь внезапно словно обезумел и бросился на него.

Губы встретились с губами, язык с языком.

Соединившись без малейшего зазора.

Щенок, у которого еще не выросли зубы, в одно мгновение превратился в голодного кровожадного волка.

Цзи Цинлинь оказался придавлен телом, не в силах пошевелиться. Только сейчас он по-настоящему ощутил всю силу этого грешника!

Сы Жочэнь забрался своей головой под его шею, а затем вдруг переместился ниже, его влажные губы и язык двигались, пока наконец не добрались до налитого багрянцем бутона...

— Уххх...

Цзи Цинлинь вздрогнул и тут же проглотил обрывок стона, а затем пнул человека, лежащего на нем.

Но гладкую лодыжку тут же перехватила рука Сы Жочэня.

Цзи Цинлинь разгневанно крикнул:

— Убирайся!

Его лицо то и дело менялось, сколько бы он ни сопротивлялся изо всех сил, будучи сейчас беспомощным, все его движения против обезумевшего Сы Жочэня были лишь своего рода интимными забавами.

Человек сверху, очевидно, еще больше возбудился.

Он почувствовал, как что-то горячее уперлось в него.

Цзи Цинлинь окончательно взбесился.

Он ищет смерти!

Он яростно взглянул на белоснежную шею Сы Жочэня и сильно вонзил в нее зубы.

На языке ощутил солоноватую сладость, во рту распространился густой металлический привкус крови.

Действия человека сверху остановились.

Оба тяжело дышали, их вздымающиеся груди почти соприкасались, они смотрели друг другу в глаза.

В глазах Сы Жочэня плескалось помутнение и пылание.

В глазах Цзи Цинлиня – холодная ярость.

— Наигрался? — с презрением посмотрел он на него, вытер кровавый след с губ подушечкой пальца, ухмыльнулся уголком рта. — Понравилось?

Ресницы Сы Жочэня, подобные вороньим крыльям, задрожали, он потрогал след от укуса на шее и безумным взглядом уставился на Цзи Цинлиня. Его алые, словно кровь, губы приоткрылись, произнеся всего одно слово:

— Недостаточно.

Это слово, казалось, окончательно истощили его терпение, он одним движением разорвал полы опутывавшей Цзи Цинлиня одежды, обнажив его белоснежное, манящее тело.

Цзи Цинлинь ошеломленно ощутил внезапный холод.

Глаза Сы Жочэня засверкали, он облизнул губы, кадык ходил вверх-вниз.

Одной рукой он захватил его безвольные руки и крепко прижал к изголовью кровати.

В уголках губ заиграла улыбка, он уставился на вынужденно смирившегося человека, словно наслаждаясь этим.

Цзи Цинлинь бился, но не мог вырваться. Увидев, что тот начал стаскивать штаны, он пожалел, что раньше не убил его, и впал в ужас. Но тут внезапно вспомнил: «Система! Чем ты там занята? Не можешь придумать, как мне помочь?!»

Система в его сознании бормотала: «У меня свои принципы: не смотри на непристойности, не слушай непристойности, не говори непристойности...»

Цзи Цинлинь был вынужден применить последнее средство, свирепо сказав: «Ты что, не веришь, что, даже лишившись всех боевых навыков, я все равно смогу убить его? В крайнем случае, я умру, но и он не выживет!»

Система на мгновение замолчала, осознав, что не сможет насладиться зрелищем, и с сожалением произнесла: [Не надо... Можно обменять накопленную неприязнь на предметы и решить текущую проблему].

Цзи Цинлинь был в ярости, не раздумывая, сказал: [Обменяй!]

[Дзынь!]

[Успешно обменено на низкосортный предмет «Дымовая завеса». Использовать?]

Цзи Цинлинь: [Используй! Немедленно, сейчас же, быстрее!]

Система: [Дымовая завеса активирована].

В темной комнате затеплилась струйка белого дыма из изящной позолоченной курильницы, стоявшей рядом, и вскоре два переплетенных тела на кровати оказались окутаны клубами дыма.

В дымке две запутанные фигуры застыли.

Сы Жочэнь с воспаленным взглядом мгновенно обмяк и безвольно рухнул, уткнувшись в гладкую грудь Цзи Цинлиня.

В последний момент перед тем, как потерять сознание, Цзи Цинлинь все еще проклинал систему за то, что она не предупредила, что этот дым подействует и на него.

Вот же...

На следующий день.

Солнце уже высоко стояло в зените, но в покоях принца-регента все еще не было ни звука. Многочисленные слуги не смели вторгаться без разрешения.

Прошлой ночью они все слышали шум.

Они метались в нерешительности, когда Мо Чжу, которого Цзи Цинлинь наказал, «поставив в угол», заявил о срочном деле и прямиком прошел в комнату.

— Подождите! Не...

Дверь распахнулась, открывая взору происходящее в комнате.

Мо Чжу замер на месте, ошеломленный увиденным.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/4311/154472