Неделю спустя.
Выйдя из бюро регистрации домашних хозяйств, Чен Чжиюань беспрепятственно получил свои новые документы, удостоверяющие личность. Теперь его звали Нин Чжиюань.
Постояв некоторое время на улице, он докурил сигарету и уже собирался сесть в машину, когда услышал, как кто-то зовет его сзади.
Обернувшись, он увидел розовый "Бентли", припаркованный позади его машины. С водительского сиденья высунулась голова девушки: “Чен Чжиюань! Это действительно ты. Садись!”
Двадцать минут спустя Нин Чжиюань и девушка сидели в кафе на улице. Девушка играла со своими свеженакрашенными ногтями, глядя на Нин Чжиюань через стол, как будто изучала новый континент: “Как получилось, что я пробыла за границей всего два месяца, а вернулась и услышала, что в вашей семье произошли большие перемены? Тебя действительно выгнали из семьи Чен?”
Нин Чжиюань лениво откинулась на спинку дивана: “Меня не выгоняли. Я сменил фамилию самостоятельно”.
Девушка сказала: “Ах" и спрятала улыбку на лице: - “Правда?”
Нин Чжиюань поднял свою кофейную чашку, сделал глоток и спокойно сказал: “Даже ты уже знаешь, как это может быть неправдой?”
Девушку звали Тан Шики, и они с Нин Чжиюань были возлюбленные с детства. Они знали друг друга с тех пор, как носили подгузники и их едва ли можно считать первой любовью друг друга. В то время они оба были учениками начальной школы. Их «отношения» были больше похожи на детские игры, в которых они играли в дом и веселились. Однако этому пришел конец, когда Чен Чжисэнь обнаружил их игру и сообщил старшему брату Тан Шики. Обе семьи пронюхали об этом, и их детскому роману пришел конец.
Когда они стали взрослыми, их семьи пытались свести их снова, но они не были заинтересованы друг в друге. Однако за последние два года у Нин Чжиюаня действительно возникала эта идея. Компания семьи Тан поддерживала тесные отношения с Чен Анем, и если бы он женился на Тан Шики, это было бы выгодно для него. Однако, прежде чем он смог воплотить свои мысли в реальность, он покинул Чен Ан.
“Я слышала, ты подал в отставку. Какие у тебя планы на будущее?” - Спросила Тан Шики.
Нин Чжиюань, скрестив руки за головой, принял еще более непринужденную позу, вспоминая что его «фальшивый брат» задал ему тот же вопрос в тот день в офисе. “Я не знаю. Просто буду делать шаг за шагом”.
“Как насчет того, чтобы пойти в компанию моей семьи и работать на моего брата?” - Предложила Тан Шики.
Нин Чжиюань с улыбкой покачал головой: “Забудь об этом. Твой брат и Чен Чжисэнь единомышленники. Нужно ли мне перепрыгивать с одного кострища на другое?”
“О, - девушка была слишком ленива, чтобы обсуждать это, - “Сделай мне одолжение. Пойдем со мной сегодня вечером и притворись моим парнем”.
Нин Чжиюань поднял бровь.
Тан Шики небрежно объяснила, что положила глаз на новую «игрушку», но, к сожалению, парень не обратил на это внимания. Ей нужно было немного оживить обстановку.
Позже, тем же вечером в самом большом ночном клубе города было оживленно.
Когда Нин Чжиюань вошел, Тан Шики нежно обхватила его за руку и потянула к центру танцпола. "Дорогой, ты так долго не появлялся. Я ждала тебя целую вечность.”
Девушка намеренно повысила тон своего голоса, выглядя искусственно. Нин Чжиюань едва подавил улыбку, почти нарушив характер: “Где человек, о котором ты говорила?”
“Не спрашивай,” - предупредил его Тан Шики тихим голосом, - "Сотрудничай со мной и танцуй со мной, нам просто нужно казаться близкими”.
Нин Чжиюань обвел взглядом присутствующих. Тан Шики, казалось, пришла одна. Он не увидел никаких спутников, а единственным человеком поблизости был мужчина, похожий на телохранителя, пристально смотревший на них с расстояния нескольких метров, постоянно следуя за ними.
Почувствовав враждебный взгляд, Нин Чжиюань спросил: “Кто это?”
Тан Шики оглянулась и надулась: “Мой новый телохранитель. Не обращай на него внимания".
Нин Чжиюань не возражал, когда его затащили на танцпол.
Над ними были хаотичные и ослепительные огни. Шумная и неистовая музыка наполняла их уши. Окрестности были заполнены страстными мужчинами и женщинами, свободно выражающими себя. Тан Шики отдалась музыке и мягкое тело девушки время от времени прижималось к нему.
Нин Чжиюань одной рукой обхватил талию Тан Шики, а другую засунул в карман брюк, лениво и небрежно покачиваясь.
Он уже давно не выходил куда- нибудь повеселиться. В этот период он отсыпался дома. Всякий раз, когда он просыпался, случайно выбирал фильм, чтобы скоротать время. Это было так, как будто он хотел компенсировать весь тот сон, которого ему не хватало за годы напряженной работы.
С того дня, как он вернулся в Китай после окончания учебы и присоединился к Чен Ан, он установил в своем сознании некую веревку, все время натягивая ее, день за днем напоминая себе, что не следует отставать от Чен Чжисэня.
Конечно, он не соблюдал целибат. Ему нужно было снять стресс. Однако эти вещи не отнимали у него много времени и энергии. Они были беспечны, легкомысленны, и, возможно, впоследствии он даже не вспомнит имя или внешность другого человека.
На протяжении стольких лет человеком, занимавшим его мысли больше всего, неожиданно оказался Чен Чжисэнь. Как смешно.
Чувствуя, как шелковая ткань рубашки Нин Чжиюаня время от времени касается ее, Тан Шици подняла глаза и в упор посмотрела на его красивое лицо. Ее сердце не могло не забиться немного быстрее, но когда она подумала о том, каким человеком тот был с детства, она отбросила эту идею.
Никто не мог терпеть, чтобы их парень был таким кокетливым, особенно когда единственным человеком, о котором он беспокоился, в определенном смысле, был его брат. Она не могла этого вынести.
Нин Чжиюань внезапно усмехнулся и посмотрел на нее сверху вниз: “Почему ты так на меня смотришь? Даже не думай об этом. Я уже такой, если у тебя возникнут чувства ко мне, твоя семья определенно доставит мне неприятности.”
“Ты слишком высокого мнения о себе”, - усмехнулась Тан Шики. - “Такой человек, как ты, заслуживает быть пожизненным холостяком”.
“Твоя новая «игрушка» уже некоторое время смотрит на нас. Его глаза, кажется, хотят проделать во мне две дырки,” - Нин Чжиюань опустил голову, его голос прозвучал близко к уху Тан Шики. - “Ты довольно хороша в играх, даже ешь траву возле гнезда*.”
(П.п.: идиома 兔子不吃窝边草 - «Близ норы лиса на промыслы не ходит», аналог "кролики не едят траву возле гнезда" Фраза используется для выражения того, что люди не должны встречаться или иметь интимные отношения с людьми из вашего близкого круга (друзей, одноклассников, работников)
Когда они впервые вошли, он заметил, что целью Тан Шики был ее телохранитель. Вот почему она придумала этот план.
Под враждебным взглядом Нин Чжиюань остался невозмутимым. Он держал Тан Шики в своих объятиях, и его рука переместилась на ее поясницу, приняв интимную позу, как любовник.
После обмена несколькими словами, он поднял глаза и его взгляд переместился в другом направлении. За стойкой была еще одна пара глаз, смотревших на него сквозь толпу людей и неясные, размытые огни.
Это был Чен Чжисэнь.
Чен Чжисэнь держал бокал вина, прислонившись к стойке бара и разговаривая со своим спутником. Время от времени он делал глоток своего напитка и поглядывал на двух людей, танцующих друг с другом на танцполе.
Когда Нин Чжиюань и остальные вошли, он уже заметил их. Он редко посещал такие места. Сегодня он принимал друзей, которые приехали из-за границы по делам, намереваясь немного расслабиться. Он не ожидал встретить здесь Нин Чжиюаня.
Танцпол был переполнен множеством людей, мужчин и женщин, предававшихся дикому настроению, их тела сталкивались, вырабатывая избыток гормонов. Среди них Нин Чжиюань был самый заметный. Красивый мужчина с взъерошенными короткими волосами, одетый в яркую шелковую рубашку с двумя расстегнутыми пуговицами, держащий на руках женщину и лениво покачивающийся, он выглядел как циничный плейбой, легко привлекающий внимание окружающих случайным взглядом или легкой улыбкой.
Их взгляды встретились, и Чен Чжисэнь слегка потер стакан в руке кончиками пальцев, устремив на него свой черный пристальный взгляд.
Удивление Нин Чжиюаня длилось всего мгновение. Он скривил губы, сочтя несколько судьбоносной встречу с Чен Чжисэнем в таком месте.
“Есть траву возле гнезда - это забавно, тебе не кажется?” - Тан Шики тихо усмехнулась.
Нин Чжиюань медленно повернулся, и когда он снова посмотрел вперед, то встретился взглядом с Чен Чжисэнем.
Он тоже смотрел на глубокие глаза Чен Чжисэня, тонкие пальцы, держащие бокал, и грациозное движение его кадыка, когда он пил. Он не мог ясно видеть через половину танцпола и бара, что делало ситуацию неясной, но Нин Чжиюань по необъяснимым причинам не хотел отводить взгляд.
Они молча противостояли друг другу в этом хаотичном, тусклом и шумном ночном клубе, затерявшись в пьяной и мечтательной атмосфере.
Какие-то густые, липкие, скрытные эмоции тихо закипали.
Спутник рядом с ним с озадаченным видом обернулся, не в силах ничего разглядеть. "Чен Чжисэнь, на что ты смотришь?”
“Ни на что”, - Чен Чжисэнь приподнял голову, все еще глядя на мужчину. Жидкость янтарного цвета полилась ему в рот, он медленно проглотил её и слегка улыбнулся: - “Только что обнаружил несколько интересных вещей, которых раньше не замечал”.
Нин Чжиюаню стало жарко. Хотя он не пил, возможно, запах алкоголя, витающий в воздухе, заставил его испытать опьянение. Внезапно он почувствовал необычную сухость во рту и горле.
“Есть траву”, - пробормотал он эти слова и рассмеялся, - "Возможно".
Чрезмерно сладкий аромат духов, исходящий от девушки, наполнил его ноздри, Нин Чжиюаню не очень понравился этот запах и едва уловимые колебания в его сердце рассеялись, он опустил глаза и сказал: “Твоя «игрушка» приближается".
“Мисс, уже поздно. Пора возвращаться". Телохранитель, остановившийся перед ними, говорил невыразительно, его тон был твердым, он смотрел только на Тан Шики.
Тан Шики не хотела обращать на него внимания и продолжала цепляться за Нин Чжиюаня.
Удивленный, Нин Чжиюань спросила: “Не хочешь возвращаться?”
“Нет, - сказала избалованная мисс, - "если только вы двое не посоревнуетесь в выпивке. Кто бы ни победил, я пойду с ним”.
Нин Чжиюань совсем не хотел пить, поэтому Тан Шики тайком ущипнула его, бросив на него взгляд, намекающий, что Нин Чжиюань должен помочь ей напоить телохранителя.
Нин Чжиюань беспомощно подыгрывал происходящему.
Они нашли столик у танцпола и Тан Шики на одном дыхании заказал пять бутылок импортного ликера высокой выдержки. Нин Чжиюань, испытывая головную боль, напомнил ей: - “Ты планируешь позже унести нас двоих отсюда одна?”
Телохранитель уже взял бутылку, рассматривая иностранный ликер как пиво, и пил прямо из бутылки.
Нин Чжиюань мог пожертвовать только собой, чтобы не отставать от происходящего.
Его переносимость алкоголя была приличной, но в тот вечер он почти ничего не ел, и то, что его заставили вот так выпить, заставило его желудок быстро отреагировать.
Когда телохранитель начал пить вторую бутылку, Нин Чжиюань выпил только две трети своей бутылки.
С хмурым выражением лица он поставил бутылку, вытер губы тыльной стороной ладони, и когда собирался продолжить, другая рука, протянувшаяся к нему, забрала его напиток. “Не пей, если не можешь с этим справиться".
Внезапно увидев Чен Чжисэня, выражение лица Тан Шики слегка изменилось, она почувствовала себя виноватой. “Чен Ге, почему ты тоже здесь?”
“Заканчивай веселиться и возвращайся”, - сказал Чен Чжисэнь, поворачиваясь, чтобы подать знак Нин Чжиюань: "Готов идти?”
Нин Чжиюань слегка покачал головой. Он выпил слишком быстро, из-за чего почувствовал себя неловко.
“Пошли”, - Чен Чжисэнь обернулся первым.
Когда Нин Чжиюань пришел в себя, он уже последовал за Чен Чжисэнем и вышел на улицу.
Крепкий алкоголь подействовал на него слишком быстро, так что у него закружилась голова. Увидев спину Чен Чжисэня в нескольких шагах от себя, он необъяснимым образом вспомнил, когда этот человек в последний раз приходил в бар, чтобы забрать его обратно.
Довольно странно, что в этот момент Чен Чжисэнь неожиданно начал изображать братскую любовь. Он не знал, на кого пытался произвести впечатление.
Когда они прошли через первую дверь, Нин Чжиюань остановился с некоторым дискомфортом, прислонился к стене позади себя и закрыл глаза.
Чен Чжисэнь обернулся, чтобы посмотреть на него, и подошел ближе. “Ты всё ещё можешь идти?”
Нин Чжиюань, не открывая закрытых глаз, хрипло сказал: “Подожди минутку".
В тускло освещенном коридоре, где их было только двое, дыхание Нин Чжиюань стало немного тяжелым. Внезапно наклонившись вперед, он приблизился к Чен Чжисэню, понюхал его шею и спросил: “Какими духами ты пользуешься? Они приятно пахнут”.
Когда мутный запах алкоголя рассеялся, остался только леденящий и освежающий аромат.
Разум Нин Чжиюаня действительно был неясен, поэтому он прямо спросил, что пришло ему на ум.
Подождав мгновение и не услышав ответа Чен Чжисэня, Нин Чжиюань в замешательстве открыл глаза и тупо уставился на него.
Он был слишком близко к Чен Чжисэню и почти видел собственную тень в его глазах.
Не дожидаясь его реакции, Чен Чжисэнь внезапно улыбнулся: “Ты хочешь знать?”
http://erolate.com/book/4352/156845
Использование:
