Готовый перевод We both are… / Мы вдвоём…: 13.Останься

В глазах Нин Чжиюаня отразилось замешательство, как будто он не понял, что сказал Чен Чжисэнь.

“Работай в одиночку”, - снова сказал Чен Чжисэнь, - “Ты ведь ты не хочешь работать на других? Уезжая за границу, ты все равно будешь работаешь на кого-то другого. Лучше сделать это самому; то, что могут сделать другие, можешь сделать и ты.”

Нин Чжиюань слегка крепче сжал бутылку с напитком и на мгновение задумался. “У меня нет капитала. Деньги в моем кармане, возможно, даже не издадут звука, если я брошу их в воду.”

“Пока у тебя есть мозги,” напомнил ему Чен Чжисэнь, - “хороший мозг стоит целого состояния”.

Нин Чжиюань рассмеялся над его метафорой. “Спасибо, что вы такого высокого мнения обо мне, господин Чен”.

“Я серьезно”, - искренне сказал Чен Чжисэнь, - “У тебя хорошее инвестиционное видение. Если тебе не хватает капитала, я могу помочь собрать его или внести свой вклад сам, а ты можешь помочь мне заработать деньги”.

“Почему я все еще должен работать на тебя? Кроме того, тебе не хватает денег? Тебе все еще нужно, чтобы я помог тебе их заработать?”

“Это другое,” — прямо сказал Цен Чжисэнь — “Ты покинул Чен Ан, потому что мое существование заставляло тебя чувствовать себя ограниченным. В этом случае, я даю тебе деньги для инвестирования. Я всего лишь инвестор и не буду вмешиваться ни в одно из твоих решений. Я буду LP, а ты - GP. Это нормально?”.

(* GP – это General Partner – это управляющий партнёр, кто управляет деньгами. GP – это как правило управляющая компания, в том числе. LP – это Limited Partner – это тот, кто инвестирует деньги в фонд. Наиболее распространенная структура – это Limited Partnership, ограниченное партнерство.- п.п)

Нин Чжиюань спросил: “Тебе действительно нужны деньги, или ты хочешь помочь мне, потому что думаешь, что я в неловкой ситуации? Это твоя идея или твоего отца?”

“Тебе обязательно спрашивать так прямо?”

Чен Чжисэнь через длинный стол посмотрел ему в глаза. Нин Чжиюань не дрогнул, как будто между ними было какое-то противостояние. Он настоял на том, чтобы получить ответ.

В тот день в семье Чен он рассказал Чен Шэнли об уходе в отставку и смене фамилии. Чен Шэнли также спросил о его планах на будущее и предложил выделить ему значительную сумму денег, но он отказался.

Более того, он уже начал процесс возврата всех основных средств, зарегистрированных на его имя. В материальном плане он действительно воспользовался преимуществами семьи Чен, и если он продолжит брать то, чего не должен был, ему, возможно, придется уступать Чен Чжисэню всю оставшуюся жизнь.

“Это идея и папы, и моя”, - наконец беспомощно сказал Чен Чжисэнь, - "Папа сказал, что ты не хотел того, что он тебе дал, и он беспокоился о твой жизни снаружи. Это предложение было моим. Я знаю, ты не хочешь привлекать сплетен. Итак, давай забудем об отцовских деньгах. Как я только что сказал, я верю в твои способности и доверяю собственному суждению. Это не столько для того, чтобы помочь тебе, сколько для того, чтобы показать мою готовность инвестировать в тебя."

Его взгляд был искренним, и Нин Чжиюань не мог не поверить: “... Дай мне подумать об этом".

Чен Чжисэнь заверил: “Не спеши. Думай столько, сколько нужно".

Нин Чжиюань больше ничего не сказал. Он открыл бутылку и сделал пару глотков сока, сладкий вкус разбавил его немного сложные эмоции.

Чен Чжисэнь подошел ближе: “Пора ужинать. Как насчет того, чтобы перекусить вместе?”

Нин Чжиюань облизнул губы. “Конечно”.

Глаза Чен Чжисэня заметили блестящий сок на его губах. Он слегка улыбнулся, но не сказал об этом.

Наверху был ресторан, часть клуба. Не желая, чтобы их беспокоили, они выбрали ресторан западной кухни и забронировали отдельную комнату.

Возможно, из-за приближения Рождества и Нового года ресторан был празднично оформлен, ароматические свечи на столах создавали атмосферу праздника. Усаживаясь, Нин Чжиюань огляделся по сторонам и пошутил: “О, ужин при свечах".

Чен Чжисэнь пролистал меню. “Мы можем убрать это, если ты не хочешь”.

“Зачем убирать?” - Сказал Нин Чжиюань, - “Я думаю, это мило".

Чен Чжисэнь поднял глаза, заметив, что Нин Чжиюань, похоже, весьма заинтересовался. Он сказал: “Тогда давай оставим".

Сначала он заказал блюда и протянул меню Нин Чжиюаню, который даже не потрудился взглянуть на него. Он сказал официанту: “То же, что и он”.

Официант повторил их заказы, удалился после подтверждения и оставил их наслаждаться уединением.

“Ты не против есть то же, что и я?” Спросил его Чен Чжисэнь.

“Без проблем, я могу есть то же, что и ты”, - небрежно ответил Нин Чжиюань.

У Чен Чжисэня, казалось, возникла мысль, услышав это, но он решил не спрашивать. Нин Чжиюань догадался, о чем он думает, по выражению его лица, но он тоже ничего не сказал. Он опустил голову и слегка разгладил складки на манжете свитера.

Чен Чжисэнь знал, что Нин Чжиюань любит сладости, и он также был осведомлен о вкусах Чен Чжисэня. Разница заключалась в том, что Чен Чжисэнь помнил только те неловкие поступки, которые он совершал в детстве, в то время как Нин Чжиюань привык наблюдать за Чен Чжисэнем, и так было всегда.

Атмосфера стала несколько напряженной. Чен Чжисэнь оперся локтем о стол, сцепив руки перед подбородком, и в его взгляде, устремленном на Нин Чжиюаня был намек на пристальное внимание.

Нин Чжиюань лениво откинулся на спинку дивана позади него, скрестив ноги, и даже его поведение казалось беспечным: "Почему ты так на меня смотришь?”

“Скольких людей ты приводил в подобное место на свидание?” - Чен Чжисэнь задал неожиданно прямой вопрос, по крайней мере неожиданный для Нин Чжиюаня.

Нин Чжиюань приподнял брови: “Тебе любопытно?”

“Просто спрашиваю небрежно", - сказал Чен Чжисэнь.

“Слишком много, - сказал Нин Чжиюань, снова смеясь. - Извините, господин Чен, это личное дело, без комментириев".

Чен Чжисэнь мгновение смотрел на него, затем опустил глаза, взял стоявший перед ним стакан с лимонной водой, слегка встряхнул его и тоже улыбнулся. “Ладно, забудь об этом”.

“Однако мы с тобой в первый раз", - сказал Нин Чжиюань, автоматически проигнорировав термин «свидание». “Брат, прошло много времени с тех пор, как мы вместе ужинали, не так ли?”

Чен Чжисэнь на мгновение замолчал из-за того, как к нему обратился Нин Чжиюань, затем кивнул: “Прошло много времени”.

Нин Чжиюань усмехнулся: “Что ж, сегодня это действительно редкость”.

За ужином они поболтали. Чен Чжисэнь рассказал о недавнем медицинском обследовании Чен Шэнли и поинтересовался отношениями Нин Чжиюань с его биологическими родителями.

На самом деле, он просто нашел тему для разговора, он все еще пытался найти баланс в отношениях с Нин Чжиюанем.

Нин Чжиюань больше не использовал фразу “без комментариев”. Он отвечал на любой вопрос Чен Чжисэня: “С ними легко ладить, просто они немного сдержанны. Каждый раз, когда они приглашают меня к себе домой на ужин, им сначала приходится говорить, что Нин Чжэ нет дома, боясь, что я буду возражать. Но я действительно не возражаю."

“Нин Чжэ, вероятно, тоже не возражает. Тебе следует почаще приезжать домой, чтобы видеться с папой, когда у тебя будет время”, - предложил Чен Чжисэнь.

“Откуда ты знаешь? Ты спросил его? Или ты так хорошо знаешь своего младшего брата? Вы ведь недолго знакомы, верно?” - В тоне Нин Чжиюаня слышался дразнящий смысл, но он не осознавал, что его слова были немного кислыми.

Чен Чжисэнь сказал: "Человек учится на опыте”.

Нин Чжиюань спросил: “Хм?”

“В прошлом я не очень ладил со своим младшим братом. Подводим итоги опыта, извлекаем уроки и стремимся установить хорошие отношения с новым младшим братом. " - объяснил Чен Чжисэнь таким тоном, словно шутил.

“Ладно, это я упал в яму”. На этот раз все было по-настоящему кисло.

Чен Чжисэнь приподнял уголки губ, и Нин Чжиюань вновь обрел самообладание: “Ты, кажется, забыл. Если ты действительно хочешь быть хорошим братом, который заботится о своем младшем, есть этот маленький негодяй, Чен Цуй. Ты можешь хорошо его воспитать."

Когда дело дошло до маленького дьявола, который вызывал отвращение даже у пятилетней собаки, Чен Чжисэнь нахмурился и сдался: "Забудь об этом”.

Затем они оба рассмеялись.

Позже Чен Чжисэнь вскользь упомянул о некоторых делах в компании. Поскольку Нин Чжиюань уже подал в отставку, он предпочитал говорить только о вещах, которые можно было обсудить:

“Я планирую позволить Чжан Чуну занять твою должность. Он действительно весьма способный, неудивительно, что ты его цените. Кроме того, твоего помощника на прошлой неделе я перевел своим вторым помощником. После того, как он некоторое время адаптируется, моего предыдущего помощника повысят до генерального менеджера филиала, и я позволю ему быть со мной.”

Нин Чжиюань был несколько удивлен. От г-н Чжана, так называемая поддержка его раньше была временной. Он покинул Чен Ан, и ни один умный человек больше не пойдет против Чен Чжисэня. Но Чен Чжисэнь мог легко перевести его помощника без каких-либо оговорок, Нин Чжиюань подумал, что даже он, возможно, не будет таким щедрым.

“Он действительно умен и быстр в работе, а также… " - Голос Чен Чжисэня прервался.

Нин Чжиюань спросил: “А также?”

“А также я хочу изучить предыдущий стиль работы господина Сяо Чена”, - добавил Чен Чжисэнь.

“О”, - Нин Чжиюань не потрудился прокомментировать, в любом случае, сам Чен Чжисэнь не возражал.

Снаружи ресторана большая терраса, где после наступления темноты проходят вечерние концерты. Они вышли из ресторана, прошли мимо и ненадолго остановились, чтобы послушать.

На сцене девушка пела нежную и жизнерадостную английскую песню. Чен Чжисэнь небрежно слушал, не проявляя особого интереса.

Однако Нин Чжиюань казался очень заинтересован. Руки в карманах, он стоял небрежно, слегка постукивая пальцами ног в такт и даже напевал во время припева.

«Теперь, когда я увидел тебя, я не хочу смотреть ни на что другое.

Я не хочу думать ни о чем другом теперь, когда я думаю о тебе...»

Очень стандартное американское произношение, голос чистый и несет в себе намек на магнетизм, совершенно уникальный.

Чен Чжисэнь слушал, чувствуя себя так, словно кто-то дважды царапнул его по сердцу.

Подул ночной ветер, и золотые и серебряные блестки дождем посыпались на сцену, осыпая зрителей внизу.

Они стояли позади толпы и тоже были потрясены. Нин Чжиюань обернулся и увидел блестки, падающие с плеч пальто Чен Чжисэня. Он наклонился и, естественно, поднял руку, чтобы смахнуть их.

Чен Чжисэнь повернул голову и увидел, как костяшки пальцев касаются его плеча. Затем его взгляд переместился на лицо: “У тебя это тоже на лице”.

Нин Чжиюань небрежно вытер лицо, и в глазах Чен Чжисэня промелькнул намек на улыбку: “Все еще там”.

Золотые блестки остановились на кончиках губ Нин Чжиюаня, подчеркивая его и без того розовые губы. В ночном освещении было даже что-то чарующее.

Нин Чжиюань слегка нахмурился, и рука Чен Чжисэня внезапно потянулась к нему, и подушечка большого пальца нежно провела по его губе.

Удивление Нин Чжиюаня длилось всего мгновение. Чен Чжисэнь спокойно убрал руку, теплое прикосновение уже исчезло с кончиков его пальцев, оставив после себя маленький сверкающий золотой огонек.

Взглянув на это, он поднял глаза и сказал Нин Чжиюаню: “Теперь это исчезло".

Нин Чжиюань не стал комментировать. "Давай вернемся”.

Прежде чем сесть в свои машины на стоянке, Чен Чжисэнь еще раз остановил Нин Чжиюань: “Чжиюань, серьезно обдумай мое предложение. Останься”.

Нин Чжиюань на мгновение растерялся из-за этого обращения, но кивнул.

Машины одна за другой выехали со стоянки и в ночи разъехались.

Когда они уходили, прощальные слова Чен Чжисэня были все теми же: “Увидимся в следующий раз".

http://erolate.com/book/4352/156850