— Ох… — Ву Сун замер, ошеломлённый.
Его взгляд скользнул вниз, к белоснежным бёдрам Сунь Таосян. Она, в свою очередь, не отрывала глаз от его паха.
«Флагшток», только что утихший, вновь ожил, рвясь в бой. Ву Сун в ужасе мысленно твердил себе: «Не вздумай, не вздумай, иначе беда!»
Сунь Таосян тоже застыла, глядя на его пах. Пусть «скалка» ещё не встала в полный рост, она уже наполовину отвердела, упираясь в её бедро.
Как женщина, многое повидавшая, хоть и вдовствующая уже больше десяти лет, она знала о страстях между мужчиной и женщиной. Но о таком размере ей слышать не доводилось. Она даже заподозрила, не прячет ли Ву Сун в штанах что-то иное, не его «дар».
Сунь Таосян невольно шевельнула бедром, пытаясь понять, действительно ли это мужская плоть или что-то другое.
И это стало роковой ошибкой.
«Флагшток», который Ву Сун отчаянно сдерживал, внезапно вырвался на свободу, вздымаясь, словно яростный дракон, натягивая ткань штанов и указывая прямо на Сунь Таосян.
Она ахнула, сердце пронзила дрожь, а бедро задрожало. Она хотела отстраниться, но жар и твёрдость, исходившие от него, не отпускали. После долгих лет одиночества, в возрасте, когда страсть подобна голодному волку, как могла она устоять?
Её взгляд, подобный лепесткам персикового цветка, затуманился, застыв на паху Ву Суна. Она даже забыла, что искала Сяохун.
Ву Сун не знал, о чём думает Сунь Таосян. Его переполняло лишь чувство неловкости — стоять в такой позе перед уважаемой старшей, да ещё после того, как он только что был близок с её дочерью. Холодный пот прошиб его.
Осторожно, с тревогой, он взглянул на Сунь Таосян и тихо спросил:
— Тётя, зачем вы ищете Сяохун?
Говоря это, он попытался отступить, чтобы увеличить расстояние между ними.
Сунь Таосян словно очнулась, заставила себя успокоиться, но не отстранила своё белоснежное бедро. Вместо этого она шагнула в комнату, тревожно оглядываясь, и сказала:
— Сяохун вышла и долго не возвращалась, еда остывает, вот я и пошла её искать.
Не успела она договорить, как заметила Ву Сяохун, сидящую на кровати. Её лицо пылало, глаза искрились весенней страстью, а на губах играла застенчивая улыбка.
Сунь Таосян замерла, глядя на дочь. Как женщина с опытом, она сразу поняла, что перед ней — удовлетворённая женщина. Но Сяохун была ещё юной, девственной, без жениха.
Хотя многие сватались к Сяохун, Сунь Таосян всех отвергала, считая, что восемнадцать — слишком юный возраст для замужества. Но она и представить не могла, что дочь вкусит запретный плод с Ву Суном.
Её губы дрогнули, но она не знала, что сказать.
Ву Сяохун, нервничая, поспешила заговорить:
— Мам, ты чего пришла? Мы с Ву Суном обсуждали Черныша. Иди домой, я скоро вернусь.
Грудь Сунь Таосян тяжело вздымалась. Внутри неё боролись противоречивые чувства. Она не была против дружбы Сяохун с Ву Суном — она никогда не презирала его, в отличие от других селян. Но то, что они переступили эту грань без всяких уз, тревожило её.
Однако она не могла разоблачить их. Дети выросли, у них свои потребности. Она лишь сожалела, что не нашла Сяохун жениха раньше. Теперь, похоже, дочь уже связана с Ву Суном. Он стал её первым мужчиной, и, судя по её лицу, подарил ей немало удовольствия. Забыть такое она вряд ли сможет.
Даже если разлучить их, Сяохун, возможно, продолжит тайно встречаться с Ву Суном, что в итоге разрушит её брак.
Сунь Таосян отогнала эти мысли, глубоко вздохнула, стараясь казаться спокойной, и сказала:
— Тогда возвращайся поскорее, не задерживайся, еда остынет.
— Угу, мам, я поняла, иди, я скоро буду, — торопливо пообещала Ву Сяохун.
Сунь Таосян тревожно вздохнула и направилась к выходу. У двери она невольно оглянулась, бросив взгляд на пах Ву Суна. «Флагшток» уже не был таким агрессивным, успокоившись.
Это вызвало в ней лёгкое чувство потери. Но, не имея выбора, она вышла.
Ночной ветер обдувал её разгорячённые щёки, и она вдруг осознала, что её бельё промокло. Стыд охватил её, и она поспешила скрыться из дома Ву Суна.
В комнате Ву Сун и Ву Сяохун наконец выдохнули, рухнув на кровать. Это было по-настоящему страшно.
Ву Сун повернулся к Сяохун. Её прекрасное лицо, ещё покрытое ароматным потом, выглядело ещё притягательнее. Влажные глаза, изящный носик и розовые губы, такие же манящие, как её «цветок», завораживали.
— Сяохун, ты такая красивая. Я тебя люблю. Любил ещё с детства, — нежно сказал Ву Сун, полный чувств.
Ву Сяохун расцвела от радости, но, стесняясь, ответила:
— А я тебя не люблю. Ты всегда был плохим, а теперь ещё хуже стал.
— Правда? А мне кажется, тебе нравится моя «плохая» сторона, — усмехнулся Ву Сун, бросаясь к ней. Его рука скользнула под шорты, касаясь её пухлой «раковины».
— Ай, больно, не трогай! — вскрикнула Сяохун.
— Не бойся, я помогу, — его ладонь испустила тёплый поток, достигая её «цветка». Боль мгновенно отступила, сменившись тёплым, уютным ощущением.
Ву Сяохун чуть не застонала от удовольствия, её глаза засияли, глядя на него:
— Вау, Ву Сун, твои целительские навыки становятся всё лучше!
Ву Сун гордо улыбнулся, его пальцы снова начали блуждать.
Ву Сяохун покраснела, её взгляд стал томным, и она упрекнула:
— Зачем ты опять? Там всё ещё болит.
Ву Сун хмыкнул, не убирая руку, продолжая мягко массировать.
Тем временем Сунь Таосян, вернувшись домой, бросилась в ванную. Стянув штаны, она увидела, что бельё насквозь промокло. Схватив салфетку, она принялась вытирать «нектар», который пропитал ткань.
Стыд захлестнул её. Много лет вдовства она не тосковала по мужчинам. Но в последние годы желание нарастало, и она нередко заглядывалась на огурцы в огороде. А теперь её мысли заполнила стальная «скалка» Ву Суна.
Её рука невольно скользнула к бедру, туда, где оно соприкоснулось с его «флагштоком».
«Такой огромный… каково бы это было — почувствовать его внутри?» — вздохнула она, полуприкрыв глаза. Её рука скользнула к «персиковому саду», влажному и манящему.
http://tl.rulate.ru/book/5251/177338
Готово:
