Юань Хао закончил читать стихи, и, как и следовало ожидать от лучшего ученика, его уровень и ритм явно превосходили остальных. Даже завистливый студент с первого этажа, который ревновал к его внешности, вынужден был признать, что стихи Юань Хао были безусловно лучшими.
В конце выступления Юань Хао стоял в центре зала, окружённый аплодисментами и подарками: на него летели шёлковые цветы, душистые платки, кошельки и серьги. Он был воплощением изысканности — и в стихах, и в облике.
На этом фестивале поэзии Циси первое место безоговорочно досталось Юань Хао, и он получил 1 000 монет. Стоя на сцене, он широко улыбался, явно искренне радуясь, чем снова вызвал восторженный шквал подарков от девушек.
Второе место занял вежливый и скромный студент Кан, получив 500 монет.
Третье место досталось юному студенту Хану с детским лицом, которому вручили 200 монет. Хотя он и занял лишь третье место, Хан не расстроился, а, напротив, задорно крикнул наверх:
— Спасибо, сёстры!
Фестиваль поэзии завершился успешно, и пары, нашедшие взаимную симпатию, обменивались нежными взглядами. Вэнь Цин, чувствуя усталость, уже собирался уйти, как вдруг кто-то резко потянул его в укромный уголок.
— Тсс, это я, — прошептал Юань Хао, прижимая палец к губам.
Он достал из-за пазухи кошелёк, поднёс его к уху Вэнь Цина и энергично потряс. Раздался шуршащий звон монет.
— 1 000 монет! — воскликнул он, и в его голосе слышалось неподдельное возбуждение.
Ничего не осталось от его прежнего образа возвышенного и отстранённого поэта — теперь он выглядел как настоящий скряга.
Вэнь Цин улыбнулся и тихо поздравил его:
— Поздравляю, брат Юань, теперь ты богач. Не забудь в будущем поддержать младшего брата.
— Ха-ха-ха… — Юань Хао засиял от удовольствия и важно выпрямился, изображая важную персону. — Не надо ждать будущего — сегодня же угощаю тебя чем-нибудь вкусным. Пошли!
Он огляделся по сторонам, как вор, и, убедившись, что никто не смотрит, схватил Вэнь Цина за руку и потащил к заднему выходу. Шагал он широко и быстро — сказывалась привычка к долгим походам за травами в горах. Вэнь Цин едва поспевал, запыхавшись, спросил:
— Обязательно бежать?
— Не хочу тратить время на пустые разговоры с ними. Вон там, уже близко.
Юань Хао привёл его на улицу с закусочными и начал скупать всё подряд: рисовые шарики в вине, яичную лапшу, утку в соусе, сливовое вино…
Они шли, покупая угощения, и вскоре их руки были забиты едой. Не в силах нести всё сами, они зашли в ресторан и сели за столик.
Сначала официант был недоволен, что они принесли свою еду, но как только Юань Хао заказал «Будду, перепрыгнувшего через стену» (дорогое блюдо), тот тут же просиял и побежал оформлять заказ.
Это блюдо стоило 300 монет — почти дневная выручка заведения.
Вэнь Цин окинул взглядом стол и прикинул, что всё вместе обошлось минимум в 500 монет — половину выигрыша. Зная, что Юань Хао небогат, он почувствовал лёгкое сожаление.
— Раньше всегда проходил мимо, а сегодня наконец попробую. Не смотри, что с лотков — надеюсь, не против.
— Нет-нет, — поспешно ответил Вэнь Цин. — Мать не разрешала мне есть уличную еду, так что для меня это впервые… Очень необычно.
Юань Хао улыбнулся и пододвинул к нему миску:
— Рисовые шарики в вине, попробуй?
Вэнь Цин взял ложку и попробовал. Алкоголя почти не чувствовалось, шарики были мягкими и сладкими, очень вкусными. Он не удержался и съел ещё пару ложек, ощущая, как усталость дня постепенно растворяется.
Тем временем Юань Хао снова полез в карман и достал мешочек с лекарственными травами, внутри которого была байвэйцзы.
— Свежевыкопанная. Днём забыл отдать, вот, держи.
— Это… — Вэнь Цин взял траву, чувствуя, как она буквально жжёт ему пальцы.
Юань Хао был слишком щедр к нему, и он не знал, как на это реагировать. Он тут же потянулся за кошельком, но Юань Хао остановил его.
— Не надо. Между нами такие расчёты ни к чему. Как там говорится…
Он налил себе сливового вина и поднял бокал, чокнувшись с бокалом Вэнь Цина, прежде чем выпить залпом. Наконец он вспомнил:
— Дарёному коню в зубы не смотрят.
Вэнь Цин тут же продолжил:
— Не в благодарность…
Не в благодарность, а в знак вечной дружбы.
Он не договорил. Воспитанный на классике, он, конечно, знал продолжение, но… Это было неуместно. Время, атмосфера — всё было не то. Двое мужчин, о которых ходили слухи как о любовниках, в ночь Циси, после обмена подарками, собирались цитировать друг другу это стихотворение?
Вэнь Цин растерялся и тоже осушил бокал.
Юань Хао, не услышав окончания, сам закончил:
— Не в благодарность, а в знак вечной дружбы. Между нами не нужно лишних церемоний.
Вэнь Цин замер, уставившись на Юань Хао, и лишь через несколько секунд очнулся. Смущённо он налил вина обоим, чокнулся и снова выпил.
Не в благодарность, а в знак вечной дружбы.
Он повторял эти слова про себя. Сливовое вино было сладким — сладость проникала прямо в сердце.
В эту ночь луна была полной, вино — прекрасным, а они — вдвоём.
http://tl.rulate.ru/book/5484/184851
Готово:
