Съёмки на сегодня закончились, и команда уже собирала оборудование, хотя впереди ещё предстояли самые захватывающие сцены политических интриг в сериале, к которым оба актёра не имели отношения. Вопреки привычке, Дун Чжэ Сянь не спешил уходить и стоял рядом с Чоу Цзюэ Шэном, словно спонтанно решив дать совет младшему коллеге. Остальные, не желая мешать, намеренно оставили им пространство.
Он не двигался, и Чоу Цзюэ Шэн тоже замер, создавая безмолвное противостояние.
— Ну что, разглядел что-нибудь в том аккаунте?
Чоу Цзюэ Шэн на самом деле просмотрел лишь немного в ту ночь. По натуре он был целеустремлённым человеком, и наблюдение за сладкими моментами из прошлого любимого человека с бывшим не помогало ему в завоевании Жуань Кэ, а узнать о его прошлом он хотел не таким способом.
Он хотел, чтобы Жуань Кэ сам ему рассказал.
Чоу Цзюэ Шэн взглянул на свой сценический костюм, тот самый, что был на фотосессии. Пусть реквизиторы потом его подправили, он всё равно вспомнил, как Жуань Кэ поправил кисточки на его подвеске.
Тонкие нити переплелись и легко колыхались от движений, щекоча душу.
Не поднимая головы, Чоу Цзюэ Шэн равнодушно ответил:
— Бывший есть бывший.
— Видно же, что воссоединение невозможно.
Дун Чжэ Сянь не ожидал такого вывода и на секунду застыл:
— Почему?
Чоу Цзюэ Шэн смягчил прежнюю резкость и пожал плечами:
— Так, просто взглянул на фото и пофантазировал.
Дун Чжэ Сянь: ...
У тебя ещё и такие навыки есть?
Но Чоу Цзюэ Шэн умел убедительно врать и после паузы начал серьёзно нести чушь:
— Видишь его глаза? Явная «тройная белизна», тонкие губы длиннее крыльев носа — типичная внешность бессердечного подлеца. А это конфликтует с «персиковым» лицом Жуань Кэ.
Он явно намекал на Суна Юань Шаня, но Дун Чжэ Сянь, у которого с тем были лишь поверхностные отношения, даже слегка обрадовался этим нападкам. Однако он задал вопрос:
— А ты разве не похож на Суна Юань Шаня?
Чоу Цзюэ Шэн ткнул пальцем в свои глаза:
— У меня опущенные уголки — идеальная пара для Жуань Кэ.
Дун Чжэ Сянь: ...
И почему он вообще повёлся на эту чушь?
Сдерживая раздражение, Дун Чжэ Сянь спросил:
— Ладно, тогда скажи, а я с Жуань Кэ подхожу друг другу?
Чоу Цзюэ Шэн не успел ответить, как к ним подошёл ассистент режиссёра с улыбкой. Тот сначала поздоровался с Дун Чжэ Сянем, затем вежливо обратился к Чоу Цзюэ Шэну:
— Сяо Чоу, вас там ищут.
Чоу Цзюэ Шэн удивился:
— Кто?
Дун Чжэ Сянь, похоже, уже догадался и фыркнул, хлопнув его по плечу:
— Как тебе везёт...
Когда тот ушёл, ассистент режиссёра облегчённо вздохнул и прошептал:
— Жуань Кэ за вами приехал.
Чоу Цзюэ Шэн: !
Он уже собрался идти, но ассистент дёрнул его за рукав:
— Завтрашнюю утреннюю сцену перенесли на после обеда. Если нужно, можем сдвинуть и всю неделю, но лучше не... В общем, решайте сами.
Чоу Цзюэ Шэн кивнул, поблагодарил и пошёл за своими вещами к Сяо Лю, быстро переоделся в повседневное и снял парик.
На этот раз он поумнел и попросил визажистку подправить макияж, решив быть самым презентабельным «содержанцем» — этакой фарфоровой вазочкой.
Жуань Кэ, прикрыв глаза, отдыхал на заднем сиденье. В последние дни назойливость Суна Юань Шаня лишила его и без того скудного отдыха, но из-за связей между их семьями он не мог оборвать контакты. Тёмные круги под глазами стали пугающе заметными.
Жуань Лоу специально вернулся, заставил его оформить кучу документов о передаче дел и настоял на отпуске под предлогом «исцеления от любовной травмы», чтобы он снова не потерял голову из-за любви и не вернулся к тому подлецу.
Жуань Кэ находил это смешным, но и досадным. Сколько ни объясняй, все считали, что он отрицает прошлое лишь потому, что Сун Юань Шань слишком сильно его ранил.
Но он никогда по-настоящему не любил его.
Люди видят только то, что хотят. Все думали, что союз «золотого мальчика» и «безумного бунтаря» был случайностью, и хотя тогда никто их не поддерживал, после расставания все твердили, какими прекрасными они были вместе.
Они играли роль препятствующих родственников, воспевая, как русалочка ради принца отказалась от голоса и терпела боль, ступая по лезвиям.
Но никто не замечал, как русалочка превратилась в пену.
Жуань Кэ не считал, что его отношения с Сун Юань Шанем хоть как-то сравнятся со сказкой. Сун Юань Шань был подлецом, а он сам — ничем не лучше.
Они были всего лишь соучастниками, вместе нарушавшими предсказуемый ход жизни.
Поэтому Жуань Кэ не понимал, кому адресована эта запоздалая нежность Суна Юань Шаня, да и разбираться не хотел.
Лёгкий стук в стекло прервал его редкий момент бесцельного блуждания мыслей. Он открыл глаза и увидел в опущенном окне сияющие, как у щенка, глаза.
Хотя Чоу Цзюэ Шэн мог просто открыть дверь, он предпочёл вежливо постучать, словно принц, стучащий в заброшенный сад — учтиво и мило, заслуживающий самого тёплого приёма.
Жуань Кэ даже не заметил, как уголки его губ приподнялись:
— Я жду одного человека. Чем могу помочь, господин?
Ему захотелось подразнить щенка.
Чоу Цзюэ Шэн наконец открыл дверь, неся с собой лёгкий фруктовый аромат — на съёмках на костюм попал сладкий сироп, имитирующий кровь, и он специально попросил у Ян И Тин духи, чтобы перебить запах.
Ян И Тин предпочитала унисекс-ароматы, и на Чоу Цзюэ Шэне они не казались женственными, а делали его похожим на милое песочное печенье с джемом.
— А тот человек не придёт. Возьмёте меня вместо него? — «Печенька» сладко улыбнулась, с лёгким оттенком игривости.
Чоу Цзюэ Шэн, то ли случайно, то ли намеренно, сел так близко, что расстояние между ними балансировало между вежливым и интимным. Его глаза, полные обожания, словно источали сироп.
Вот что значит актёр — его ухаживания куда приятнее пустых жестов Суна Юань Шаня.
Жуань Кэ потянул его за воротник и, пока тот глупо улыбался, поцеловал этого милого щенка после долгой разлуки.
http://tl.rulate.ru/book/5485/184966
Готово:
