— Это ты! Ты привел сюда стражников! Предатель!
Девушка, поддерживая раненого рыцаря, с гневом уставилась на мужчину, стоявшего в пяти шагах от них. Его меч был направлен прямо в грудь рыцаря, который уже харкал кровью. Одного движения — и клинок пронзит сердце.
Мужчина сделал шаг вперед, легко парировав неумелую атаку неопытной дочери начальника охранного бюро, и, игнорируя её отчаянное сопротивление, поддел мечом подбородок опустившего голову рыцаря. Его взгляд был холоден, но в то же время полон тоски — будто он разглядывал мертвеца, а может, хрупкого возлюбленного.
Рыцарь, у которого не осталось сил на ответный удар, вдруг улыбнулся. Его улыбка была прекрасной, но ядовитой, как цветок, и мужчина невольно потянулся ближе, но тут же получил плевок в лицо. Слюна, смешанная с кровью, прилипла к его щеке, вызывая отвращение.
Его каналы ци были разрушены, внутренние травмы тяжелы, и теперь его голос звучал хрипло, пропитанный железным привкусом крови, но слова были чёткими:
— Ну же, наноси удар.
— Ты уже забрал столько жизней из охранного бюро, что моя — всего лишь капля в море.
Рука мужчины, обычно такая твёрдая, дрогнула:
— Не искушай меня…
За кадром.
Жуань Кэ сидел на раскладном стуле, который обычно занимал Чоу Цзюэшэн, с интересом наблюдая за противостоянием троицы, время от времени поглядывая в сценарий.
Чоу Цзюэшэн всегда относился к актёрской игре серьёзно: на полях сценария были его пометки, а также выписки из оригинального текста для лучшего понимания роли. Объём его рукописных заметок в пять раз превышал количество его реплик.
Режиссёр, сидевший рядом, покрывался холодным потом. Сегодняшняя сцена была самой эмоционально насыщенной в сериале. Хотя ради цензуры они заменили романтическую линию на братские чувства, но оставили несколько намёков, чтобы угодить фанатам оригинала.
Это должен был быть идеальный компромисс, но кто мог подумать, что Жуань Кэ появится на съёмочной площадке?
Разве богатый покровитель, увидев, как его любовник играет интимную сцену с другим, не придет в ярость? Если гнев обрушится на них, всем несдобровать.
Режиссёр хотел было остановить съёмку, но сегодня Чоу Цзюэшэн и Дун Чжэ Сянь играли на удивление хорошо. В конце концов, он был профессионалом и хотел, чтобы его работы блистали, поэтому, немного подумав, позволил сцене развиваться дальше.
Чоу Цзюэшэн в роли рыцаря сжал лезвие меча, остановившееся у его груди. Тонкий клинок из чёрного металла разрезал его ладонь, и алая кровь стекала по лезвию, образуя на земле липкую лужу.
Он сам вогнал меч глубже, сдавленно крякнул, но продолжил издеваться:
— А теперь решил прикинуться добряком?
— Если не я умру сегодня, то завтра умрёшь ты, — его лицо было залито кровью, грязное, как у демона, выбравшегося из ада, но голос звучал нарочито мягко. — Убей меня, и я вернусь призраком, чтобы забрать твою жизнь…
— Разве ты не хочешь, чтобы я преследовал тебя вечно?
Дун Чжэ Сянь крепко сжал рукоять, не позволяя мечу продвинуться дальше, но и не вынимая его, словно взвешивая слова противника.
Рыцарь и так был на последнем издыхании, а ранение в жизненно важный орган ускорило его конец. Он вдруг содрогнулся и закашлялся, как лист на ветру, но меч оставался неподвижным — ни вперёд, ни назад. Безвыходная ситуация.
Дочь начальника бюро не решалась вмешаться, да и не смогла бы противостоять мужчине. Её обычно звонкий, как жаворонок, голос дрожал от слёз, когда она умоляла:
— Он действительно умрёт…
Мужчина медленно нахмурился и внезапно выдернул меч. Его движение было настолько быстрым, что оба не успели понять, что произошло, как он уже наклонился вперёд. Но теперь к груди рыцаря прижалась не сталь, а ладонь.
Они стояли так близко, будто в неудачной попытке поцелуя, их взгляды были прикованы друг к другу.
Но не стали ближе ни на йоту.
Мужчина безжалостно надавил, и рыцарь вскрикнул от боли, почувствовав, будто тому хочется вырвать его сердце.
Но в последний момент он остановился.
Он пнул Чоу Цзюэшэна — и в этом пинке явно была личная неприязнь, удар был резким и сильным. Выражение лица Чоу Цзюэшэна исказилось, но камера этого не уловила. Затем Дун Чжэ Сянь развернулся и ушёл.
Меч волочился за ним, скрежеща по земле, словно разрывая последние нити их прошлой связи.
— С этого момента наши пути расходятся. Больше мы не знакомы.
Режиссёр украдкой взглянул на Жуань Кэ, но тот не выказал ни малейшего недовольства из-за почти-поцелуя между актёрами, и он облегчённо выдохнул:
— Снято! Готово, этот дубль засчитан!
Едва прозвучала команда, Чоу Цзюэшэн уже вскочил на ноги, полностью забыв о своём образе измученного красавца, и широким шагом направился к Жуань Кэ. К счастью, Ян И Тин вовремя схватила его за одежду и шёпотом предупредила:
— Сначала вытри лицо!
Ассистентка оказалась расторопной и тут же подала влажные салфетки. Чоу Цзюэшэн кое-как протёр лицо, но, заметив, что Дун Чжэ Сянь уже подошёл к Жуань Кэ, вдруг замедлился и начал неспешно вытирать уже чистую кожу.
— Ты уже до крови сотрёшь! — Ян И Тин в последние дни отлично видела, какие страсти кипели между Чоу Цзюэшэном и Дун Чжэ Сянем, особенно сегодня, когда оба выложились по полной, стараясь произвести впечатление на Жуань Кэ. Их игра была настолько убедительной, что она сама едва не забыла текст от волнения.
Увидев, что Чоу Цзюэшэн всё ещё не двигается, она забеспокоилась:
— В чём дело? Почему ты так медлишь?
— Ты не понимаешь, — загадочно ответил Чоу Цзюэшэн. — В дворцовых драмах все так делают.
Ян И Тин: …?
Жуань Кэ, наблюдая, как человек вдали разговаривает с популярной актрисой и не спешит подойти, слегка нахмурился, заставив режиссёра нервно подёргиваться. Тот уже хотел тайком послать кого-нибудь передать Чоу Цзюэшэну, чтобы тот побыстрее явился, как вдруг Дун Чжэ Сянь подошёл к Жуань Кэ с выражением лица, очень похожим на то, что было у Чоу Цзюэшэна минуту назад.
http://tl.rulate.ru/book/5485/184969
Готово:
