Оу Фэй снял перчатки и потушил спиртовку.
Он собрался с силами, подошел к Ян Тао и с вежливым поклоном произнес:
— Тао, дай мне немного времени объясниться. Считай это платой за мою помощь.
У Ян Тао не было причин отказывать. Оу Фэй действительно помог им починить «Плач по увядшим цветам», и за несколько часов напряженной работы он ни разу не пожаловался.
— Хорошо… Спасибо вам, господин Оу Фэй, за помощь, — Ян Тао спрятал липкие руки за спину. Он только что снял перчатки и оперся ладонями о пол, и теперь между пальцами застряли сахарные нити. Ему было неприятно даже разжать пальцы, словно они были склеены клеем.
Ян Тао вздохнул про себя, вспомнив, как Ху Лу говорил, что в детстве ненавидел сахарную мастерскую. Теперь он понимал почему: ощущения действительно были неприятны.
— Тао, поверь мне, — Оу Фэй сказал крайне серьезно. — У меня нет парня. Никогда не было, и сейчас я одинок. Я знаю, что ты не одинок, но не хочу сдаваться. Готов ждать. Если однажды останешься один, дай мне шанс.
— У тебя нет парня? — переспросил Ян Тао. — Ты сам сказал, что я красивее твоего парня. Прости, но не могу принять такие комплименты и не согласен с твоими взглядами. Лучше найди кого-то другого. Еще раз спасибо за «Плач по увядшим цветам». Не знаю, возможно ли, но наша команда хотела бы пригласить тебя на ужин.
Гуй Шунь закрыл глаза и пробормотал:
— Кто бы с ним ужинал…
Оу Фэй не услышал. Он сосредоточился на Ян Тао:
— Клянусь, никогда такого не говорил! Как я мог? Я лишь сказал, что ты самый красивый мальчик, которого видел с тех пор, как приехал в Шанхай.
Ху Лу закрыл глаза и поднял руку, словно пытаясь отгородить Ян Тао от Оу Фэя.
Его настроение было сложным: раздражение из-за настойчивости Оу Фэя смешивалось с раскаянием за неосторожные слова. Эти чувства переплетались, наполняя его мрачную энергию.
Ян Тао подумал, что Ху Лу злится. Он украдкой взял его за руку, сжал мизинец и слегка покачал. Этот нежный жест усилил вину Ху Лу.
Он виновато опустил голову: не смея смотреть на Ян Тао, не решаясь слушать Оу Фэя, не находя смелости спорить. Спор сейчас означал бы лишь новую ложь, чтобы прикрыть старую.
А ложь никогда не бывает совершенной: трещины только расширяются.
Оу Фэй напряженно вспоминал, пока не воспроизвел фразу, сказанную Ян Тао в сахарной мастерской:
— Tu es le plus beau garçon que j’ai jamais vu.
— Тао, я сказал только это. Ты, возможно, меня неправильно понял. Это не то, что ты думаешь, — его золотистые волосы казались тусклыми. Он слабо объяснял, пытаясь убедить.
Услышав знакомую фразу, Ян Тао наконец почувствовал неладное. Он молча отпустил мизинец Ху Лу, достал телефон, открыл переводчик и поднес к Оу Фэю:
— Повтори.
Механический голос спокойно перевел:
— Ты самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел.
Ян Тао замолчал. Затем набрал на телефоне строку — то, что перевел Ху Лу. Он помнил это: Ху Лу сказал, будто Оу Фэй сравнивал его с парнем, и это вызвало отвращение.
Но сегодня переводчик показал иное.
Руки Ху Лу задрожали. Он схватил Ян Тао за запястье, оставив всех в недоумении, и вытащил в аварийный выход, позади осталось лишь молчаливое произведение в витрине.
Темный лестничный пролет не освещался. Звук открывающейся двери ненадолго включил датчик света, который через мгновение погас.
Ху Лу торопливо хотел объясниться, но Ян Тао поднял руку, закрыв ему рот.
— Зачем ты меня обманул? — тихо спросил он. — Ты мне не верил?
— Нет, Тао Тао, верил, — Ху Лу протянул руку для объятий. — Я тогда увидел, как ты смеешься с ним, и мне стало не по себе, вот и наврал. Знаю, что неправ, я…
Ян Тао оттолкнул руку, прислонился к стене с крупным номером этажа.
Он смотрел на носки, голос едва слышен, с дрожью:
— Наши отношения требуют проверки ложью? Ты не верил мне, потому и солгал. Когда я столько раз говорил, что люблю только тебя, почему не признался?
— Я… не вспомнил…
— Не вспомнил или не придал значения? — Ян Тао поднял голову, в глазах блестели слезы. — То, что для тебя мелочь, для меня важно. Можешь назвать меня капризным. Я и правда злюсь из-за таких «пустяков». Не могу это принять. Оу Фэй объяснял, а я верил тебе. Почему ты молчал? Думаешь, я дурак, которого можно водить за нос? Ху Лу! Меня может обмануть кто угодно, только не ты!
Его голос дрожал от гнева. Датчик света сработал. Он резко оттолкнул Ху Лу, распахнул тяжелую дверь и побежал прочь, не оглядываясь.
Свет загорелся и погас. Ху Лу стоял, ошеломленно глядя на закрывшуюся дверь. Скрип дверных петель резал слух, будто тупой нож точили о его сердце.
http://tl.rulate.ru/book/5500/186940
Готово:
