Огорчение, сожаление…
Как маленькая оплошность в деловой сделке может свести на нет все усилия, так и казавшаяся незначительной маленькая ложь стала искрой, разжегшей ссору.
Ху Лу долго размышлял, затем толкнул дверь, намереваясь догнать его. Но, едва открыв её, увидел перед собой Гуй Шуня.
Гуй Шунь, прислонившись к дверному косяку и придерживая дверь ногой, с усмешкой оглядывал подавленного Ху Лу.
— Поссорились? Даже Ян Тао убежал, — произнёс он.
Ху Лу, без сил, отступил на полшага и прислонился к углу лестничных перил. Острый край перил давил на его поясницу, вызывая боль и онемение.
— Что ты натворил, что он так разозлился? — с любопытством спросил Гуй Шунь.
— В прошлый раз, когда Оу Фэй зашёл к нему в сахарную мастерскую, я сочинил про него сплетню, — ответил Ху Лу. — И сегодня всё выплыло наружу.
— А, это про его парня, — сказал Гуй Шунь, вертя в руках зажигалку.
Он не курил; зажигалкой пользовался только для удаления пузырьков из сахарного сиропа: огонь был устойчивым, пламя поднималось высоко и прямо.
Он погасил пламя, бросил зажигалку Ху Лу и отряхнул полы одежды.
— Постарайся поскорее извиниться. Ради уважения к Танланьшаню скажу тебе: Ян Тао терпеть не может лжецов, особенно если это ты. Сейчас он из-за проблем с родителями то в хорошем, то в плохом настроении, так что вряд ли захочет слушать твои оправдания. Раньше ты бы сказал пару добрых слов, и он бы простил, но сейчас не знаю. Вчера он ещё смотрел в телефон, говорил, что его родители скоро вернутся в Циндао, и он думает, стоит ли их провожать.
Ху Лу внимательно слушал, запоминая каждое слово.
Перед тем как уйти, Гуй Шунь похлопал Ху Лу по плечу.
— Про Оу Фэй не беспокойся, я его улажу. У него голова полна фантазий, он только что чуть ли не клялся в вечной любости Ян Тао, но на самом деле вряд ли действительно любит. Просто любит играть на публику, не стоит воспринимать его как угрозу.
— Спасибо… — Ху Лу ударил кулаком о кулак Гуй Шуня, затем сделал пару шагов и спросил: — Ян Тао один ушёл?
— Не оглядываясь, сел в такси и уехал.
— Ладно, я найду его.
С этими словами Ху Лу тоже развернулся и ушёл, не оглядываясь. Гуй Шунь остался стоять у дверного косяка; над ним горел зелёный свет аварийного выхода, а за спиной лестничная клетка снова погрузилась в тишину.
Танланьшань вышел из туалета неподалёку, выбросил бумажное полотенце в мусорное ведро в коридоре и, подойдя к Гуй Шуню, естественно обнял его за плечи, уводя с собой.
— Закончил? — спросил Танланьшань.
— Закончил. Твой двоюродный брат просто тугодум, Ян Тао уже, наверное, в гостинице, а он только сейчас собрался уходить, — с недовольством нахмурился Гуй Шунь.
Он с самого начала, как Ху Лу и Ян Тао зашли в лестничную клетку, вместе с Танланьшанем притаился у двери, подслушивая. В середине разговора Ян Тао внезапно выбежал, и Гуй Шунь поспешно отскочил в сторону, боясь, что его заметят.
Но несколько минут спустя Ху Лу так и не появился, и только после того, как он и Танланьшань по очереди сходили в туалет, Ху Лу медленно, с опущенными бровями, открыл дверь аварийного выхода.
Танланьшань защищал Ху Лу:
— Он всегда был умным, просто никогда не был в отношениях, не понимает таких вещей.
— Мой Ян Тао тоже никогда не был в отношениях, — недовольно поднял брови Гуй Шунь. — И ты, кстати, тоже, что ты можешь сказать? Ты тоже тугодум, голова не работает.
— Я всё же лучше Ху Лу.
— Нет.
— Нет?
— Совсем нет.
— Ладно, тогда я найду время поговорить с отцом Ху Лу, говорят, он был мастером в любовных делах.
Гуй Шунь скривился:
— Не надо, мне нравятся наивные.
Танланьшань, не подавая виду, слегка улыбнулся, его рука, держащая Гуй Шуня, немного сжалась.
— Тогда я не буду учиться, — согласился он.
«Плач по увядшим цветам» получил новый стенд; его окружили тремя рядами ограждений. Охрана уже заняла свои посты, стоя напротив скульптуры и внимательно наблюдая, чтобы предотвратить любые возможные инциденты.
Тётя Ли, проведя полдня в хлопотах, наконец разобралась с делами и вместе с Чу Цзяньши отправилась уточнять результаты полицейского расследования. Перед тем как покинуть выставочный зал, она хотела позвать Ху Лу, чтобы поговорить, но, сколько ни искала, не смогла его найти, как и всю команду «Хутао».
Команду «Хутао» найти не удалось, зато Гу Цзунцзянь поспешно вернулся.
Увидев его, тётя Ли не стала скрывать недовольства, прислонилась к столу в офисе оргкомитета и с сарказмом обратилась к запыхавшемуся Гу Цзунцзяню:
— Старик Гу, куда это ты ходил, что так устал? Не подумать, что ты тоже бегал с полицией по всем четырём выставочным зонам, просматривая камеры.
Гу Цзунцзянь хотел что-то сказать, но, подойдя ближе к тёте Ли, понизил голос:
— Это тебя не касается, я сам разберусь.
— Ты разберёшься? — повысила голос тётя Ли, повторив его слова, и усмехнулась. — Гу Цзунцзянь, как ты собираешься это сделать? Здесь никого нет, только мы трое, я не буду притворяться. Скажу прямо: если вы сегодня посмеете обидеть моего ребёнка, я не дам тебе больше работать в мире сахарного искусства.
— Сестра Ли! — Гу Цзунцзянь поспешно сделал пару глотков воды и поставил чашку. — Я не это имел в виду. Всё, что нужно, я расследую, обязательно дам детям ответ.
http://tl.rulate.ru/book/5500/186941
Готово:
