Лу Цзихуай по-прежнему отправлял сообщения Цзян Юйбаю вечером, спрашивая, как прошел обед и каковы его планы на ужин.
Цзян Юйбай, с одной стороны, одобрял функцию WeChat, которая не показывала, прочитано ли сообщение, а с другой делал вид, что не видит их.
Он намеренно пропускал время ужина, которое Лу Цзихуай назначил в одностороннем порядке.
Цзян Юйбай тщательно спланировал: через полчаса Лу Цзихуай, как бы он ни медлил, должен был закончить есть.
Даже если Лу Цзихуай ждал его, за полчаса еда успевала остыть, и он мог сослаться на то, что хочет горячего, отдельно взять порцию, разогреть в микроволновке и подняться наверх.
Даже если Лу Цзихуай тоже захотел бы разогреть еду, микроволновка была одна, и всегда возникала бы разница во времени.
Так или иначе, он обязательно нашел бы способ разделить трапезу.
Цзян Юйбай заранее подготовил себя и придумал множество причин, чтобы отказаться от совместного ужина.
Задолго до ужина его сердце уже замерло в ожидании, все его внимание было сосредоточено, и малейший звук заставлял его вздрагивать.
Он то думал, что делать, если Лу Цзихуай позвонит, то размышлял, как ответить, если тот постучится в дверь.
Цзян Юйбай, который хотел лишь отсрочить ужин на полчаса, уже сходил с ума от своей «маленькой хитрости».
Но даже так он не хотел спускаться вниз и встречаться с Лу Цзихуайем, особенно с его проницательным взглядом, который, казалось, мог видеть его насквозь.
К счастью, все опасения Цзян Юйбая не оправдались. Он с облегчением вздохнул, выдавил из себя извиняющуюся улыбку перед зеркалом, несколько раз повторил про себя заранее подготовленные слова и, сделав вид, что все в порядке, спустился вниз.
Повернув за угол, он увидел Лу Цзихуая в фартуке, но все еще пытался успокоить себя. Однако в следующий момент слова Лу Цзихуая полностью разрушили его психологическую защиту, и его полуторачасовые колебания показались ему смешными.
— Как раз вовремя, я как раз хотел написать тебе, чтобы ты спустился на полчаса позже, — Лу Цзихуай открыл крышку кастрюли и посыпал рыбу зеленым луком, — но не успел.
Телефон лежал на белой столешнице рядом с Лу Цзихуайем, и контраст черного и белого был особенно заметен.
У Цзян Юйбая были все основания подозревать, что Лу Цзихуай сделал это намеренно.
К счастью, у него был запасной план.
— У меня есть дело, хочу подняться наверх.
«Шшшшш», — горячее масло, вылитое на рыбу, вызвало последний всплеск жизни, а также заглушило голос Цзян Юйбая.
— Сегодня на рынке продавали свежего морского окуня, — сказал Лу Цзихуай, — лучше всего его готовить на пару.
Он быстро положил на стол салфетку, поставил рыбу в центре и повернулся, чтобы налить рис.
— Сколько тебе положить?
Он ведь услышал его, правда?
— Половину чашки.
Цзян Юйбай смирился с судьбой и сел на стул, уставившись на черные, выпуклые глаза морского окуня.
— У нас обоих проницательные глаза, но почему ты стал едой?
— У нас обоих проницательные глаза, но почему все твои планы провалились?
Цзян Юйбай, разозлившись, еще шире раскрыл глаза, отвечая:
— Я, по крайней мере, не стану его едой!
Лу Цзихуай, державший в руках две чашки риса, вздохнул, вернулся и высыпал свою порцию обратно в кастрюлю.
— Ты ешь, а я займусь кое-какими делами.
— А, хорошо.
Счастье пришло так неожиданно. Цзян Юйбай бросил взгляд на морского окуня, но тут же подавил проявившуюся радость и проводил Лу Цзихуая взглядом.
В столовой Цзян Юйбай быстро съел все, что было на столе, а в спальне Лу Цзихуай предался грусти.
Он достал телефон, добавил к заметке Цзян Бочэня изображение собаки и, успокоившись, написал: [С твоим племянником придется заплатить больше!]
Лу Цзихуай сидел за письменным столом, просматривая новости и считая время, представляя себе, что делает в столовой тот маленький белый кролик.
Изображение собаки появилось снова, и Лу Цзихуай ответил на звонок. Тишина в комнате мгновенно исчезла.
Шум окружающей среды не мог заглушить хриплый голос Цзян Бочэня.
— Что, у моего племянника неизлечимая болезнь?
Лу Цзихуай отодвинул телефон подальше, чтобы уменьшить вибрацию барабанных перепонок, и, когда шум на другом конце линии стал тише, снова поднес телефон к уху.
— Говори громче, чтобы твой племянник услышал.
— Разве ты не в комнате на первом этаже? — голос явно стал тише.
— Да.
— Тогда все в порядке. У моего племянника сенсорная перегрузка, он не переносит шума. Ты не видел его комнату наверху: там не только звукоизоляция, но и все стены обшиты поролоном. Даже если бы ты устроил вечеринку на первом этаже и дом рухнул, он бы, вероятно, ничего не услышал.
Цзян Бочэнь, успокоившись на пару секунд, снова разошелся.
— Кстати, он, вероятно, не пустит тебя наверх. Это его психологически безопасная зона, и не каждому туда можно попасть.
— Сейчас он спустился ужинать.
Голос Цзян Бочэня снова стал тихим, и в нем чувствовалась вина.
— Он, случайно, не услышал то, что я сказал?
Лу Цзихуай взглянул на часы; в его голове невольно возник образ удирающего кролика.
— Если ничего не случилось, он, вероятно, уже вернулся в свою безопасную зону.
Цзян Бочэнь с облегчением вздохнул и снова оживился.
— Это мой родной племянник, так что отнесись к нему с вниманием. Кстати, насчет документов, которые ты просил меня отправить, я узнал: адрес правильный, он в том же районе, где живет мой племянник.
— Да.
— В последнее время цены на жилье в стране сильно упали, и почти никто не продает. Поживи пока у моего племянника, аренду и еду я оплачу, считай, это лечение для племянника.
Цзян Бочэнь говорил с размахом.
— У твоего племянника уже не просто депрессия, — Лу Цзихуай сделал паузу. — Ты же врач, ты должен понимать.
http://tl.rulate.ru/book/5530/190707
Сказали спасибо 0 читателей