Чэн Линь Чжоу снова подхватил его на руки и на этот раз отнёс прямо в гостиную, усадив на диван, после чего попросил горничную принести бутылочку массажного масла.
Разогрев масло в ладонях, Чэн Линь Чжоу заметил его скованную позу и усмехнулся:
— Ты смущаешься?
— Тридцатилетний разведённый мужчина — и вдруг смущается?
— ...
Сун Цзинь Юй не выдержал и швырнул в него подушку в форме акулы.
Чэн Линь Чжоу уклонился, наклонился вперёд, снова схватил его за правую ногу и уселся рядом на диване.
Движения были уверенными, пальцы сжимали не слишком сильно, но вырваться было невозможно. С детства он привык управляться с разными инструментами, и его ладони покрывала ровная тонкая мозоль. Смешавшись с тёплым маслом, его прикосновения скользнули по ноющему голеностопу, и у Сун Цзинь Юя вдруг перехватило спину. Он стиснул зубы, едва сдерживая стон.
Зуд, словно искра, разгорался там, где их кожи соприкасались, и пальцы на ноге невольно сжались.
Сун Цзинь Юй схватил другую подушку, прижал к животу, спрятав то, что выдавало его реакцию, и уткнулся лицом в ткань, мысленно считая до четырёх.
Не помогло. Тогда он начал вспоминать письмо Ван Гога к брату.
Дойдя до фразы «В душе каждого человека горит огонь», он услышал, как Чэн Линь Чжоу, всё ещё держа его за лодыжку, небрежно спросил:
— До того как выйти за меня, ты с кем-нибудь встречался?
Хотя у Сун Цзинь Юя и был брачный договор, Чэн Линь Чжоу не считал, что это как-то связано с тем, что его брат любил этого человека.
Ведь никому не придёт в голову выйти за младшего брата вскоре после смерти жениха, не так ли?
Сун Цзинь Юй на мгновение замер, не понимая, как разговор свернул в эту сторону.
Он постарался, чтобы голос звучал ровно:
— Я старше тебя на девять лет.
Смысл был очевиден.
Чэн Линь Чжоу взглянул на него, и в глазах мелькнуло что-то неопределённое, но голос стал глубже, словно волны, разбивающиеся о скалы:
— Значит, с другими ты этим занимался?
— ...
Сун Цзинь Юй опешил, а затем разозлился:
— К чему эти вопросы? Это как-то связано с твоей памятью?
— Просто интересно.
В последний раз размяв его тонкую, покрасневшую кожу на лодыжке, Чэн Линь Чжоу отпустил ногу и многозначительно посмотрел на него:
— Есть кое-что, что ты должен объяснить.
Сун Цзинь Юй:
— ?
Чэн Линь Чжоу сначала вымыл руки, затем выдвинул один из ящиков в спортзале и поставил его рядом.
— Это что? — он усмехнулся. — Ты специально оставил это здесь?
Тишина.
Долгая тишина.
Человек на диване повернул голову и уставился на ящик, доверху наполненный секс-игрушками, словно статуя изо льда. Прошло много времени, прежде чем он хоть как-то отреагировал.
— Эй? — Чэн Линь Чжоу присел на корточки и помахал пальцами перед бывшей женой.
Наконец тот повернулся к нему и яростно сверкнул глазами.
— ...
Чэн Линь Чжоу невольно выпрямился. Впервые на этом обычно бесстрастном лице он увидел столь сложную гамму эмоций: чёрные глаза блестели, щёки порозовели, как персики, и весь он казался живее.
Сун Цзинь Юй глубоко вдохнул, сжал подушку и холодно ответил:
— Это ты сам использовал.
Чэн Линь Чжоу:
— Не может быть.
Сун Цзинь Юй удивился:
— Почему не может?
Чэн Линь Чжоу равнодушно пожал плечами:
— У меня нет сексуального влечения. Я бы не стал этим заниматься.
И зачем вообще нужны наручники и кляп, если играешь в одиночку?
— ...?
Выражение лица бывшей жены снова изменилось. Его тонкие брови сдвинулись, взгляд опустился вниз, в глазах читались растерянность и беспокойство:
— Ты повредил что-то в аварии?
— Всё в порядке.
Технически проблем нет.
Просто ему это неинтересно.
Секс, по его мнению, был низменным импульсивным поступком, проявлением слабости, когда разум не может контролировать гормоны. Никакой пользы, только трата времени.
Но его бывшая жена, похоже, думал иначе.
Глядя на озадаченное лицо Сун Цзинь Юя, Чэн Линь Чжоу, обычно твёрдый в своих убеждениях, почувствовал странную неуверенность. Он поменял позу, опершись одной рукой о диван.
— Для меня это вопрос желания, а не возможности.
Он взял его за подбородок и грубовато успокоил:
— Не смотри так, будто твой муж умер. Хочешь, я прямо сейчас докажу?
Сун Цзинь Юй тут же отбил его руку и сердито прошипел:
— Перестань нести чушь.
На этот раз в его глазах читался настоящий гнев. Чэн Линь Чжоу снова замер, а тем временем человек на диване уже встал.
— Всё так, как ты подумал. — Сун Цзинь Юй стоял спиной к нему, голос звучал спокойно. — Я оставил эти вещи, чтобы соблазнить тебя. Раз у тебя нет влечения... Больше такого не повторится.
Чэн Линь Чжоу хотел что-то сказать.
— Пойдём ужинать.
Сун Цзинь Юй, казалось, предвидел это. Он повернулся и легонько прижал два тонких, прохладных пальца к губам молодого человека, прерывая его.
— Больше ни слова.
Он посмотрел сверху вниз на присевшего перед ним Чэн Линь Чжоу, и его голос прозвучал тихо, словно перышко:
— Допустим, мне просто стыдно. Доволен?
http://tl.rulate.ru/book/5551/193978
Готово:
